Мне кажется несправедливым, что мы радостно отмечаем День Победы 9 Мая, но меньше уделяем внимания Дню Скорби. А ведь для того, чтобы прочувствовать радость Победы, нужно было пройти целых четыре года испытаний и потерь…
И когда 22 июня 1941 года началась война – «Киев бомбили, нам объявили, что началась война», — нужно было верить в то, что «Наше дело правое – враг будет разбит, Победа будет за нами!». Именно эта вера помогла нашему народу выстоять и победить в той войне, принеся на алтарь Победы 27 миллионов человеческих жизней — больше, чем любая другая страна, участвовавшая в той войне. Но история распорядилась так, что мы празднуем сначала Победу, а потом скорбим о потерях, которые понесли ради неё.
Сегодня мне, человеку пожилому, пережившему в детском возрасте фашистскую оккупацию, трудно вспоминать те дни. Но чтобы передать свою память своей правнучке, которая сегодня в том возрасте, каким я был тогда, отвечаю на её вопросы.
Есть и в нашем посёлке Купавна Московской области памятник воинам, «с кровавых не пришедшие полей». И хотя на постаменте памятника выбиты 44 фамилии, они захоронены в других местах. Памятник – это символ их подвига. У писателя-фронтовика Бориса Васильева в повести «В списках не значился» есть такая фраза «…Не надо ей ничего объяснять: не так уж важно, где лежат наши сыновья. Важно только то, за что они погибли». Это относится и к нашему памятнику.
Ежегодно в День Победы 9 Мая у памятника проходят митинги, посвящённые этой дате, но мало кто вспоминает, что через 43 дня наступит другая печальная дата. Возможно, забывать плохое и страшное — это и есть хорошее свойство нашей памяти, иначе бы воспоминания прошлого замучили нас. Но и напрочь забывать всё нельзя, хотя бы для того, чтобы не повторять такого в будущем.
Ещё в апреле возвращаясь с библионочи, где много было рассказано о войне, и проходя мимо памятника, Соня задала мне вопрос: «Дедушка, а кто здесь похоронен?» Это был не праздный вопрос. Пришлось на него подробно ответить в доступной для ребёнка форме. Понял, что она восприняла мой рассказ и обдумывает его, чему свидетельствовал её следующий вопрос: «Дедушка, а где ты был тогда?»
Стал ей рассказывать, что в то время я был в таком возрасте, как она сегодня – восьмой год – и жил далеко отсюда. Началось нашествие на нашу страну, и мой папа, твой прапрадед, пошёл защищать нас, а я с братом и мама остались дома. Нас захватили оккупанты – чужие злые люди. Нам пришлось пережить много горя. Последовал другой вопрос: «А где была Лиля (прабабушка)?» — «А Лиле ещё было страшнее в блокадном Ленинграде», — сказал ей и поведал доступным ей языком об ужасах блокады.
Соня долго молчала, видимо, размышляя над тем, что я ей рассказал, а потом серьёзно сказала: «Дедушка, знаешь, как мне повезло, что у меня есть ты и Лиля! От этих слов у меня навернулись слёзы, и я ответил ей: «А нам-то как повезло, что ты есть у нас! Не это ли есть счастье услышать от правнуков такие слова…»
Потом был праздник — День Победы! Мы с Соней были на митинге у памятника, где были в основном школьники и старики, у среднего поколения сегодня иные заботы. Школьники радовались празднику, им рассказывали о Победе, это всегда радостное чувство, и ни слова о том, какими страданиями народа она была добыта. Старики, вздыхая, вспоминали между собой те ужасные дни, когда они были детьми и у них были тогда другие мечты. А выступающие штатные ораторы больше заботились о своём, как модно говорить сегодня, имидже, чем о воспитательной роли праздника Победы, ни словом не упомянув о её страшном начале. Да, не радужные воспоминания о тех временах. А ведь почти вся европейская часть нашей страны пережила то лихо оккупации, но почему-то об этом уже стали забывать. Видимо, светлые лучи Победы вспоминать легче, чем принесённые в жертву ей страдания и смерти людей. Тема жизни в оккупации забыта совсем, а это не способствует знанию всей правды о войне.
«Разрывы редких мин. Ружейная пальба. / Надсадный плач детей. Тоскливый рев скотины. / На сотни вёрст горят созревшие хлеба – / Ни горше, ни страшней не видел я картины», — писал поэт Виктор Кочетков в стихотворении «Июль 41-го года», да это было страшное время…
Вадим Кулинченко, капитан 1 ранга в отставке, Московская обл.
Источник – Слово