Протесты 12 июня, организованные по призыву Алексея Навального, оказались для оппозиции менее успешными, чем ожидалось. Но это и неудивительно — политические процессы не развиваются линейно. Тем не менее можно подвести некоторые предварительные итоги весенне-летней политической кампании и сформулировать прогноз на будущее.

Итак, чего добился Алексей Навальный?

Прежде всего, 12 июня ему удалось поддержать динамику мобилизованного им движения и закрепить (но не развить) успех. Противостояние Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) и власти переходит в стадию позиционной войны, когда ни одна из сторон не может резко переломить ход событий в свою пользу. Правда, учитывая различие в уровне ресурсов и возможностей, это уже впечатляющий успех для ФБК. Но ставки на сей раз другие. Речь идет не о более или менее успешной кампании, а о борьбе за власть.

Навальному и ФБК удалось создать хоть и рыхлую, но реально работающую инфраструктуру по всей стране и продемонстрировать свою способность выводить людей на митинги в регионах.

А провинциальное начальство явно показало Москве, что получать неприятности на свою голову ради спокойствия Кремля оно больше не намерено. Именно поэтому митинги прошли относительно спокойно и легально почти всюду, кроме Москвы и Петербурга. И хотя во многих городах сторонники Навального по-прежнему подвергаются гонениям, региональная бюрократия явно готовит для себя «план B» на случай, если власть в центре пошатнется. Это главный неприятный урок, который Кремль должен был бы извлечь из событий 12 июня, но увлеченные тактической борьбой с Навальным в столице и разборками внутри собственных рядов, федеральные чиновники вряд ли об этом будут думать.

Чего не добился Навальный?

Несмотря на усилия ФБК, события 12 июня не подняли инициированное им движение на новый уровень. Не удалось Навальному и консолидировать вокруг себя все протестные группы. Скорее наоборот: принятое им в одностороннем порядке решение о переносе акции протеста в Москве на Тверскую, хоть и было, вероятно, исходя из задач ФБК, тактически правильным, но принималось безо всяких консультаций с другими движениями и группами, а потому посеяло недоверие между ними. Лидерство Навального принимается разнообразными противниками Кремля и критиками власти в лучшем случае как неизбежное зло.

Говоря объективно, в меняющейся тактической ситуации не всегда есть возможность тратить время на консультации и согласования. Надо действовать быстро. Но в условиях, когда речь идет не об армии, а о массовых движениях, такие быстрые решения приводят к однозначному успеху лишь тогда, когда полностью укрепилось доверие к лидеру и его команде. В случае с Навальным это далеко не так.

Скорее всего, лидер ФБК всё это осознавал, но решил, что суммарный итог будет всё равно в его пользу, даже если придется иметь дело с некоторыми политическими и моральными издержками. Расчет оказался верным.

Навальный выиграл 12 июня «по очкам». И тем не менее издержки значительны, особенно на фоне куда более впечатляющего успеха 26 марта.

Что случилось нового?

Реально значимые изменения можно было наблюдать не в Москве и Петербурге, а в провинции. Показательно, что на фоне жесткого давления на улицы двух сотен российских городов вышли тысячи людей. А местные власти смирились с этим и предпочли оставить протестующих в покое. Иными словами, на фоне «закручивания гаек» в столицах происходит некоторая демократизация в регионах. Политическая динамика Москвы и провинции оказывается не просто разной, но прямо противоположной. И это самым серьезным образом скажется на событиях будущей осени.

В чем смысл происходящего?

Многочисленные журналисты и политкомментаторы увлеченно обсуждают вопрос о перспективах движения, личных качествах Навального и различных бытовых обстоятельствах (вроде вопроса о том, кто кому мешал — участники фестиваля исторической реконструкции, в авральном порядке перенесенного с обычной площадки в Коломенском на Тверскую, или участники массовых протестов в центре города). Всё это, однако, лишь частности, за которыми скрываются масштабные процессы, неподконтрольные ни Кремлю, ни Навальному.

Экономическая модель, на основе которой была построена действующая у нас система власти, перестает работать и постепенно разрушается. Устранив промышленность в качестве двигателя экономики и сделав ставку на развитие потребительского общества, финансируемого нефтяными доходами, нынешний режим завел сам себя в тупик, поскольку поддерживать даже нынешний уровень благосостояния граждан и обеспечивать нынешний уровень прожорливости правящих кругов при действующих ценах на нефть невозможно. По мере того как расходуются ресурсы, накопленные прежде (и в советское время, и в годы «нефтяного благоденствия»), это становится очевидным для всех слоев общества сверху донизу.

Управлять по-старому технически невозможно. И жить по-старому тоже уже не получится, даже если очень хочется.

Вместе с осознанием этой новой реальности разрушаются и основания для восприятия массами господствующей идеологии. Аргументация, казавшаяся крайне убедительной вчера, перестает работать, а массовое сознание меняется. Власть отчасти не хочет этого признать, а отчасти стремится любой ценой дотянуть до марта 2018 года, чтобы уже потом принять какие-то решения. Но момент, когда эти решения должны были быть приняты, уже упущен.

Каковы перспективы?

Самая очевидная проблема Кремля состоит в том, что в России впервые появился политик, стремящийся к власти. Со времен Бориса Ельцина такого у нас не было, власть рассматривалась лишь как необходимое условие, позволяющее пилить бюджет и решать личные проблемы, самостоятельной ценности она не имела. Алексей Навальный в этом смысле резко отличается от своих противников. Тут его главная сила, но в этом же и основная слабость. Ни программы, ни стратегии развития страны у него нет. Это явно переходная фигура, историческая миссия которой — запустить процесс перемен, но не направлять его.

На данном этапе, однако, у него есть важный союзник, против которого бессильны любые комбинации кремлевских политтехнологов. Это, как уж было сказано, объективный процесс распада существующего социального порядка. Коррупция, столь часто упоминаемая либеральными критиками власти, есть не более чем один из симптомов данного процесса, его проявление на административном и моральном уровне. Авторитет власти неминуемо и неуклонно падает не из-за того, что воровать стали больше (хотя и это правда), но из-за того, что скоро воровать станет уже нечего.

Страна не выходит из кризиса и не выйдет из него до тех пор, пока не пройдут радикальные социально-экономические преобразования, которых на самом деле не хочет ни власть, ни либеральная оппозиция.

Это не вопрос о наказании плохих олигархов и назначении на их место хороших капиталистов, а задача восстановления общественного сектора экономики как единственно возможного локомотива, способного вытащить нас из болота стагнации.

Власть надеется, что летний сезон отпусков даст ей передышку перед решающей политической кампанией осенью нынешнего года, когда надо будет всерьез заниматься уже президентскими выборами. Оппозиционеры надеются использовать лето, чтобы подготовиться к новому раунду борьбы, укрепив свои структуры и отстроив взаимодействие между активистскими группами.

Но так или иначе, объективные процессы будут идти своим чередом. И именно от них зависит, при каких обстоятельствах будет разворачиваться политическое противостояние ближайшей осенью.

Источник – Рабкор.ру