Лет этак пятнадцать назад, один большой либерально-демократический чин на вопрос — что же вы делаете с сельским хозяйством, ответил, а нужно ли оно нам, В век глобализации придет в Россию дешевое (и синтетическое) продовольствие с Запада, и необходимость в российском сельскохозяйственном производстве отпадет. А другой, не менее важный и ныне властвующий заметил «Москва для богатых», зачем нам работяги, когда множество нуворишей, спекулянтов, воров и бандитов покупают и вкладывают средства в Московский регион. Пусть здесь останутся только обслуживающие их структуры, а за ценой они не постоят, редиску и молоко им доставят из Нидерландов.
Прошли годы, и эти планы полным ходом выполняются.
Александр Бобков
Сегодня разве что ленивый госдеятель не заикнется в поддержку малого предпринимательства. Однако слово как всегда далеко не означает дело.
Вот она — эта «поддержка»! — фермер Василий Шабасов с грохотом бросает на стол две толстенные папки с чиновничьими отписками, приписками и прочей бумажной волокитой. Три года бюрократы сим надежным и веками проверенным методом пытаются отбить у него всякую охоту заниматься сельхозпроизводством на подмосковной земле. В самом деле — ну не говорить же работяге открытым текстом, что им гораздо выгоднее продать эту землю под коттеджи новым русским…
Надумай Василий заводить фермерское хозяйство на задворках области: где-нибудь в Серебряно-Прудском или на худой конец Можайском районе, глядишь, местная власть и соблаговолила бы дать добро. Но он же посмел замахнуться на святое! Деревня Лукино Домодедовского района, где Шабасову от родителей достался дом и 30 соток земли, расположена в роскошных местах: рядом пойма реки Пахры, Ленинские Горки, до столицы — рукой подать. Сам вождь мирового пролетариата любил отдыхать в здешних краях, что уж говорить о менее значительных для истории (зато весьма состоятельных) гражданах.
— Вы только посмотрите! — Шабасов обводит рукой зубчатый от верхушек домов горизонт. — Всю деревню как в кольцо взяли: направо, налево — одни коттеджи. А как под фермерское хозяйство землю дать — шиш!
На участке Василия каждый квадратный метр на вес золота: небольшой дом, сбоку от него несколько грядок под лук-укроп, все заднее подворье отдано под животноводство. Здесь фермер умудрился разместить все необходимое: овчарню, свинарник, коровник. В «жилой» зоне строится домик для рабочих, чуть поодаль — деревянное строение непонятного назначения.
— Будет молочный цех, — поймав мой удивленный взгляд, поясняет Василий. —
Собираемся делать сметану, творог, масло. За моей продукцией со всех окрестных деревень приходят. Еще бы: в каком магазине купишь литр натурального молока по 20 рублей и настоящую сметану по 40 рублей за пол-литра! Сейчас у меня 10 коров, около
100 свиней и 70 овец. Раньше было 140 овец, но пасти негде, приходится постепенно продавать.
Под выпас животных земли действительно катастрофически не хватает. О расширении хозяйства речи вообще нет. Но на все просьбы предоставить ему земельные паи его родителей, всю жизнь проработавших в СХПК племзавод «Ямской» (на бывших землях которого сейчас активно плодятся «пряничные» домики), Щабасов получает категоричный отказ. Как от руководства «Ямского», так и от представителей местной власти.
— Квартира у меня в Видном, — говорит фермер. — Мне ее на коксо-газовом заводе дали за многолетнюю работу электромонтером. Работаю посменно, вот и остается время на ведение хозяйства. Только нет его на хождения по чиновникам с поклонами. Будь я прописан в Домодедовском районе, меня давно бы уже заживо сгнобили! Как в 32-м моего деда…
Фундамент кузницы, которой владели сначала прадед, а потом дед Шабасова до сих пор сохранился в Лукино. У старожилов сохранились и воспоминания о том, как крепко невзлюбила советская власть крепких деревенских середняков. В протоколе, правда, их называют похлеще — кулаки-эксплуататоры. А для Баронина Ивана Михайловича (у Шабасова фамилия от матери) нашелся отдельный термин: кузнец-эксплуататор. Это сегодня кажется нелепым, что с человеком можно расправиться всего лишь за наличие «дома с соломенной крышей, двух сараев, двух лошадей, двух коров, одного поросенка и одной кузницы» (цитата из обвинительного заключения). Может, подвела, а может, не спасла Баронина от доноса занимаемая руководящая должность председателя ревкомиссии в молодом колхозе деревни Лукино. Его обвинили в ненависти к Советской власти, антисоветской агитации и даже развале колхоза. Между делом, правда, уточнив, что он ко всему прочему сын кулака, был дружен с попом и якобы «в период сплошной коллективизации (изъятия серебра), боясь раскулачивания, спрятал 200 шт. полтинников». По «доброй» традиции того времени через год после ареста — суд тройки вынес обвинение по знаменитой 58-й статье.
— Сначала деда хотели выслать на 5 лет в лагеря, — рассказывает Василий. — Но в последний момент их заменили на пожизненное выселение в Тульскую губернию. А бабушка одна с четырьмя детьми осталась здесь…
Однако даже радикальными большевистскими методами не удалось извести баронинскую породу: Василий, как и дед, умеет извлечь пользу от работы на земле. Готов платить налоги, давать деревенским жителям рабочие места. Но подобные способности ценятся, как ни странно, где угодно, только не в Подмосковье. В этом Шабасов убедился на собственном продолжительном опыте общения с особами, наделенными хотя бы маломальской властью.
Первая попытка узаконить свои отношения с государством состоялась у Василия три года назад. Уже имея на 20 сотках приличное хозяйство с большим количеством животных, он попросил признать его фермерским. Но замглавы администрации Домодедовского района Беляев быстро осадил его пыл, написав в ответе, что «на основании решения Малого Совета Мособлсовета от 16.12 92 №4/28 минимальный размер земельного участка для ведения фермерского хозяйства составляет 2 га».
— Тогда я решил обратиться к председателю СХПК «Ямской», — вспоминает Шабасов. — Моим родителям, проработавшим там 40 лет, принадлежат имущественные и земельные паи. На двоих по бумагам приходится 4,84 га. Отца нет в живых, а мать написала на мое имя доверенность на оформление наследства. За моим домом как раз расположено около 5 га заболоченной и много лет неиспользуемой племзаводом земли. Я попросил выделить мне эту землю в счет родительских паев. В аренду или на любых других условиях. Предложил сотрудничать, технико-экономическое обоснование представил. Сначала, ко мне вроде бы прислушались…
На первых порах руководство племзавода и впрямь снисходило до человеческого общения с фермером.
-Ты понимаешь, что за тобой еще сто человек придут и попросят землю? Растащат весь кооператив, — говорили ему.
-Так я же не просто со словами к вам иду! Могу во всех инстанциях доказать, что имею настоящее фермерское хозяйство, — парировал Василий.
Но потом в совхозе начались такие перемены, что его руководству стало не до благородства. Скорее наоборот. СХПК «Ямской» вдруг объединился с неким ООО, в результате чего на свет народилось ООО «Племзавод «Ямской». С одной стороны, вроде бы ничего страшного, мало ли их возникает на каждом шагу. Но в нашем случае вышла маленькая загвоздка — все имущественные и земельные активы СХПК были переданы в ведение новой организации. В акте передачи даже коров перечислили поименно: Липка, Колечко, Медуница и т.д. Вместе с ними были переданы и паи работников кооператива. Что весьма интригует, многие из них об этом даже не знали… Зато они были свидетелями занятной и в чем-то поучительной ситуации.
Летом 2001-го года все ждали учредительного собрания, на котором «кооператоры» по указке руководства должны были дружно проголосовать за передачу своих паев в новое ООО. Но вместо этого они, несмышленые, затеяли пикет. Около 180 пайщиков закрыли своими телами проход к зданию, где должно было проводиться собрание. Ко всеобщему изумлению оно все равно состоялось. Его участники из числа заранее подготовленных товарищей, как штрехбрекеры, продирались сквозь толпу, перелезали тайком через забор, в общем, показывали настоящее цирковое представление. Однако пикетчикам и обманутым пайщикам в одном лице до сих пор не до смеха. Рассказав нам эту историю, они очень, очень просили не называть их имен и фамилий, поскольку уже неоднократно слышали телефонные угрозы от неизвестных лиц в свой адрес.
Где выдумка, а где быль сейчас разбирается Домодедовский суд. С одной стороны есть протокол собрания, на котором 100% участников проголосовали за передачу имущества кооператива на сумму более 84 млн. рублей в уставной капитал нового ООО. С другой стороны 310 из 525 работников кооператива подали заявление об увольнении. Они хотят забрать причитающиеся им земельные паи и организовать новый кооператив. Ведь в старом они уже не имеют никаких прав на землю — ею по всем юридическим законам распоряжаются учредители, коих всего-навсего двое — председатель СХПГ и директор объединившегося с племзаводом ООО.
Но вернёмся к нашим баранам, вернее овцам, а еще вернее и тем, и другим вместе взятым. Поняв, что ждать помощи от «Ямского» ждать бесполезно, тем более что паи родителей вместе со всей землей СХПК перешли без его ведома новому ООО, Василий решил в очередной раз обратить на себя внимание Домодедовской администрации. Она очень внимательно читала его письма и обращения. Но ответ писала, как под копирку.
— Все три года — мне то заместители, то глава пишут, что участок за моим домом является собственностью «Ямского», — листает Шабасов пухлую папку с перепиской.
Я это понимаю, но не могут они не знать, что бывшие земли племзавода активно продаются под коттеджи. Я подошел к новому соседу — хозяину трехэтажного дворца, спросил по чём сотку брал. Он напрямую говорит — по 3 тысячи долларов. Так, значит строиться на землях кооператива можно, а вести фермерское хозяйство нельзя? Даже нехорошо получается. Будь Василий не фермер какой-то, а владелец миллионов долларов, которые мог легко заплатить за законные родительские 5 га — и все было бы о кей. Наверняка, даже с районной администрацией легко нашел бы общий язык. А так нет, извините — утром деньги, вечером стулья…
Решить свой вопрос с землей, Шабасов пытался просить губернатора, депутатов, министра сельского хозяйства, самого Президента. Каждый раз ответ он получает одной и той же монетой: на следующий день после письма приезжает милиция, санэпидемстанция, пожарники. Затевают проверки, пишут протоколы, забирают в милицию наемных работников хозяйства (раньше у Шабасова в хозяйстве работало 5 человек).
— Последние ребята сами от меня ушли, — говорит Василий. — Сказали, мы не можем так работать: постоянно в милицию возят, обходятся неуважительно. Одних так вовсе в Тульскую область отвезли. Пригрозили: «Чтоб мы вас в Лукино больше не видели!».
Даже Домодедовский суд, который мы не сомневаемся, самый справедливый и гуманный в мире, уже год не принимает у фермера никакие заявления. Обычным людям дают хоть какой-то ответ: или иск неправильно составлен, или принимают заявление к судопроизводству. Сия странная заторможенность судебных работников вызывает недоумение даже у профессиональных юристов, к которым Василий обратился за помощью. Разводят они, наивные, руками и говорят: «А разве так можно?». Можно если очень кому-то нужно.
Плюнув на все и вдоволь насмотревшись на дворцовые стройки на бывших совхозных полях, Василий взял и сам огородил сеткой около 5 га заболоченной земли за своим домом. На ней он вырыл два небольших пруда и запустил туда тридцать карпов. Весной рыба отнерестилась и сейчас в прудах подрастает около миллиона мальков, которые превратятся в товарных карпов. Продавая их, Шабасов готов всё официально оформить и платить налоги, но он давно уже понял, что это никому не нужно.
— Понимаю, что это самозахват, — уверяет Василий. — И даже штраф успел заплатить. Но может хоть так на меня внимание обратят и разрешат заниматься фермерством? Даже в суде про меня слышать не хотят! Куда мне обращаться, уже и не знаю…
Последние, но не оправдавшиеся надежды Шабасов возложил на главу администрации Колычевского сельского округа г-жу Болдыреву. Это только кажется, что должность у нее невысокая. На самом деле Надежда Николаевна могла бы легко помочь фермеру решить уравнение с кучей неизвестных.
Начать с того, что достаточно одного ее росчерка пера в справке о наличии у Шабасова животных в личном подсобном хозяйстве, и он мог зарегистрироваться как фермер. Но и это ему не удается третий год. Нет справки — нет ветеринарного свидетельства от Домодедовской санэпидемстанции. Нет этой бумажки — значит, не получишь регистрацию, не имеешь права торговать мясом и т.д.
— Пришлось мне год назад регистрироваться в Видном, — Шабасов достает свидетельство о регистрации. — Сейчас у меня ПБЮЛ «У дяди Васи». Мне разрешается вести все операции с животноводческой продукцией. А в Домодедовском районе меня футболят по сей день.
У другого менее настырного работяги давно бы уже опустились руки от всей этой бесконечной волокиты. Но Шабасов не из таких. Он решил открыть в Лукино небольшой магазин товаров первой необходимости.
— Помимо спичек с солью я ведь могу всю деревню обеспечить мясом, молоком, рыбой, — дает соцобязательство Василий. — Всем коренным жителям обязуюсь давать бесплатно по два батона хлеба в день. У моего друга своя хлебопекарня, поэтому возможность такая, поверьте, есть.
Магазин деревне действительно нужен. Несмотря на сравнительную близость к Москве, в Лукино уже несколько лет нет торговой точки. Старый магазин в 1972 году сгорел, а новый так и не появился. Василий построил на выходе из своего участка небольшой магазинчик, завез торговое и холодильное оборудование. Зная привередливый характер всех домодедовских начальников, заручился поддержкой жителей: хозяева 17(!)домов деревни Лукино из 25 подписали прошение об открытии магазина по торговле товарами первой необходимости (хлеб, молоко, консервы, спички и т.д.). Осталось только получить добро от Надежды Николаевны. Но ее нисколько не впечатлило коллективное заявление большинства жителей.
— Она написала, чтобы я обращался к старосте деревни Примечаловой, — говорит фермер. — Староста созвала несколько бабушек, но настоящего собрания с кворумом так и не получилось. В результате и это дело завязло, как в песке. Два года документы лежат в СЭС, где мне заявляют, что пока не будет подписи Болдыревой, разрешения на торговлю не дадут.
…Деловые отношения свели Шабасова с фермером из Липецкой области. Услышав историю подмосковного коллеги, тот изрядно подивился: «Я все бумаги оформил очень быстро. У нас стоит заявить, что ты хочешь сельхозпроизводством заниматься, тебе зеленый свет в момент откроют — работать то некому. И налоги небольшие платим — всего 11 рублей с 1 га в год». Василию пока остается только мечтать о таком покровительстве подмосковной власти. Которую очень даже можно понять.
Тут как бы себя не обидеть на фоне всеобщей истерии под девизом: «Земля-дворцам!».