В Москве очень мало людей, умеющих читать по-эстонски. Может быть, как раз из-за этого никто до сих пор не встревожился уже почти завершившейся передачей функций Национального банка Эстонии Европейскому банку. После завершения ревизии в Таллинне банк Евросоюза, базирующийся во Франкфурте на Майне, имеет полное право потребовать от Москвы немедленного возвращения вкладов эстонских предприятий, «замороженных» указом Бориса Ельцина от 16 января 1992 года на корсчетах Внешэкономбанка. «Деньги на бочку! И, пожалуйста, с процентами за все минувшие годы! » (Недавно финны через Европейский суд вернули и 15 миллионов долларов, вложенные еще в 1989 году в Минрыбхоз СССР и проценты за все минувшие годы.)

Никто не станет слушать лепета про то, что шустрые ребята из Москвы и Таллинна давно уже по-братски распилили деньги, по следам которых целых пятнадцать лет кругами ходят и облизываются вроде бы вменяемые взрослые люди.

Жертвы давней махинации обращаются с просьбами о хоть какой-нибудь информации и к официальным лицам Москвы и общественным деятелям. В Таллинне все запросы официальные лица отвечают, что и рады бы вернуть людям их деньги, да «Россия не отдает замороженные вклады». Московские чиновники вообще ничего не отвечают.

Экс — глава Национального Банка Эстонии и экс-премьер, ныне — комиссар Евросоюза Сийм Каллас

Правда, глава Национального банка Сийм Каллас 16 июня 1992 года подписал с москвичами протокол о взаимном урегулировании задолженностей – так называемый «нулевой вариант». И это было очень выгодно для Эстонии. Ведь она должна Москве гораздо больше, чем Москва должна ей. Но упивающиеся своим патриотизмом депутаты парламента тут же объявили недействительными любые соглашения о взаимном погашении долгов с оккупировавшим страну государством. А для Евросоюза решение эстонского парламента имеет определяющее значение.

В решении парламента от 20 января 1993 года обозначена как «пропавшая в Москве» сумма 63 миллиона долларов. За минувшие годы эту цифру никто и не пытался ни оспорить, ни откорректировать.

Депутаты добрались до обсуждения проблемы пропавших миллионов лишь через год после указа Бориса Ельцина, «заморозившего» Внешэкономбанк. До этого Национальный банк принудительно банкротил вполне процветающий UBB — Объединенный Балтийский Банк, владевший замороженными в ВЭБе корсчетами. Введение внешнего управления и ликвидация UBB позволяли не только прикарманить доллары из московского «холодильника», но и не возвращать Москве солидные долги эстонских предприятий, уже подготовленных к приватизации. Крупные заводы «союзного значения» продавались «за копейки». Правительственные чиновники и покупатели дружно делали вид, будто многомиллионных долгов не существует. Хотя один лишь завод Кунда-Цемент, приватизированный в 1992 году во царствие премьера Э.Сависаара, был должен Внешэкономбанку России 35 миллионов долларов! (Сегодня в Таллинне время от времени объявляются загадочные гости, пытающиеся получить старые долги ВЭБу. Но они не представляют, что все должники кроме Тартуского университета, давно проданы иностранцам через Эстонское приватизационное агентство. И любая непрофессиональная «самодеятельность» может лишь привести к судебным решениям, наглухо блокирующим возвращение денег в Россию.)

Все, что UBB имел (с учетом средств на корсчетах ВЭБ — около 44 млн. дол. США), было подарено новорожденному Северо-Эстонскому банку, проданному вскоре сначала одному банку, потом другому.

Чтоб концы «замороженных» миллионов нельзя было найти.

По подсказке Калласа депутаты постановили создать ВЭБ-фонд для управления «замерзшими» в Москве деньгами. Банку Эстонии предписывалось в течение трех месяцев собрать всех кредиторов (т.е. юридических,лиц, чьи средства были заморожены на корсчетах ВЭБа) и передать им управление фондом.

Ничего этого Банк Эстонии не выполнил, фактически прикарманив новорожденный фонд..

Информация к размышлению: И Каллас, и сменивший его на посту главы Национального банка Вахур Крафт, засекретивший всю информацию о ВЭБ-фонде и продаже в Чечню изъятых из обращения советских рублей, проходили как соучастники в уголовном деле о воровстве денег со счетов умерших пенсионеров в конце 80-х. годов. Москва настаивала на их «посадке», но их отстоял тогдашний председатель Совета Министров ЭССР Бруно Сауль, ныне страшно жалеющий о содеянном.

В мае 1997 года собственники «замороженных» в ВЭБе долларов пробили в таллиннском суде решение, обязывающее Банк Эстонии допустить их к засекреченным корсчетам.

Банк проигнорировал решение суда..

В 2000 году суд первой инстанции обязал Банк Эстонии выплатить одному из страдальцев 56 миллионов крон. Но в марте 2001 года судья Малле Сеппик из Окружного суда (по слухам – получив предоплату в размере пяти миллионов крон!) отменила это решение.

В нелегком непрерывном бою за денежные знаки банкиры Таллинна учились находу срезать чужие подметки.

К моменту обретения республикой независимости у здешних менял уже имелся уникальный практический опыт. В разгар «перестройки» в Таллинне возник первый в СССР торговый кооператив «Оксьон» («Аукцион»),разместившийся в первой в СССР частной ювелирной мастерской Бориса Блейхера. На берега Балтики сразу же началось паломничество торговцев с рынков Средней Азии. Они привозили мешки с мелочью. А возвращались с пачками сторублевок.

За каждую сторублевку люди из «Оксьон» получали «сверху» десять рублей.

Из такого кооператива просто не мог не вырасти первый в Эстонии коммерческий банк «Ревалия» во главе с программистом Леонидом Апананским, уже в 1992 году оплатившим победу на выборах в парламент националистической партии «Исамаа» во главе с учителем истории Мартом Лааром.

Без политической «крыши» банкиры шагу ступить не могут. Нигде.

Экс-премьер Эстонии Март Лаар.

Биографическая справка: Март Лаар родился 22 апреля 1960 года в Вильянди (Эстонская ССР). В 1983 году окончил Тартуский университет по специальности «историк». Активист комсомола, секретарь районной комсомольской организации в городе Тарту. Кандидат исторических наук. 1987 — 1990 годы — заведующий отделом Министерства культуры Эстонской ССР. В 1992 — 1994 и 1999 — 2002 годы — премьер-министр Эстонской Республики. В мае 2006 года Март Лаар стал советником грузинского президента Михаила Саакашвили по экономическим вопросам.

В разгар «зарождения эстонского капитализма» несколько «чересчур честных» финансистов из Таллинна пробовали убедить руководство Госбанка СССР и ЦК КПСС, что «региональный хозрасчет» в республиках Прибалтики очень быстро сделает их экономики независимыми и развалит СССР. Банкирам и партработникам были подарены выпущенные сувенирные портмоне с изображением десятикроновой банкноты, изъятой из обращения в начале «советской оккупации».- Вот так будет выглядеть первая антисоветская валюта!

На «реакционеров» ворчали: «Вы не понимаете великого смысла перемен!»

«Товарищи» не хотели или не умели видеть «вытекающих последствий» импровизаций кремлевских мечтателей. Подобно тому, как нынешние «умы» Минфина и ЦБ РФ, ужасно гордые «укреплением рубля», упорно молчат о его стремительно удешевлении по другую сторону государственной границы. Стоимость его определяется содержимым «бивалютной корзины», где слишком много непрерывно дешевеющих долларов. И какую «цену» рубля ни сочини – он, тем не менее, упорно дешевеет вместе с долларом.

Устав от попыток объяснить твердолобым москвичам, куда они неумолимо катят страну, русские финансисты стали помогать безукоризненно честному первому главе Банка Эстонии Рейну Отсасону и советнику Национального банка Швеции Бу Крагу переводить эстонскую экономику с рубля на крону.

Без всяких промежуточных ничего не стоящих «фантиков» — как это сделали в Латвии.

В не слишком знойный июньский денек 1992 года (погодка была довольно противной!) в Эстонии разом прекратили хождение советские рубли. Они стремительно обесценивались. Тем не менее, наличности не хватало. Чисто физически.

Каждому поменяли по 1500 советских тогда еще рублей на 150 свеженьких, хрустящих, очень красивых, отпечатанных в Англии, эстонских крон. По курсу 1:10. Кто хотел менять больше – пожалуйста, но уже по другому курсу. За пару дней в банковских закромах скопилось огромное количество советских денег. Они почти ничего не стоили.

По договору между Таллинном и Москвой, Россия в течение месяца должна была их вывезти. Особо рьяные ревнители независимости вообще кричали «забирайте свои деньги, свою армию, своих русских и валите отсюда, дайте нам от вас отдохнуть».

Но Россия и солдат не торопилась выводить и своих граждан «забыла». И даже свои деньги вместе с гражданами. Кто-то из местных даже двинул идею, давайте, мол, каждому русскому, который уезжает, вручать по мешку ихних денег. Может быть, быстрее уедут. Предложили на полном серьезе.

Между тем в бюджете ужасно гордой своей независимостью страны одна большая дыра, кредитов ни у кого не допросишься и чем платить пенсии – непонятно.

Когда хранилища наполнились «никому не нужными» миллиардами рублей – возникла идея продать их Мурманску, где тысячи моряков и рыбаков много месяцев ничего не получали за свой труд из-за всеобщего развала финансовой системы СССР.

Но казавшиеся прежде разумными эстонцы вдруг возжелали осчастливить рублями именно Чечню.

Они видели в этом еще и некую «историческую миссию».

(Мурманску чуть позднее все же помогли латыши, отправив туда через Питер четыре «Камаза» с рублями, изъятыми из обращения в Латвии и уже приготовленными для сжигания)

Решили, что Россия в очередной раз утрется, а ее рубли заберем, как «частичную компенсацию за оккупацию». Премьер Эдгар Сависаар как-нибудь договорится с Чубайсом, чтобы Москва «не заметила пропажи»!

Набили купюрами самолет, и отправили прямиком в город Грозный. Джохар Дудаев лично приехал его встречать и отслюнил за кучу рублей что-то около 2500000 баксов.

Согласно официальной легенде – полученные от Дудаева доллары пошли на уплату пенсий.

Но никаких документальных подтверждений этому нет.

В восторге от полученных мешков с долларами мало кто обратил внимание на отправку ВЭБовских долларов из Москвы в Таллинн с пересадкой в Киеве.

В конце 1993 года, ликуя по поводу благополучного разгрома парламента, Ельцин заключил в объятия Леонида Кучму и вдохновленный горилкой с перцем, пообещал братьям-славянам в ближайшее же время полностью расплатиться по всем долгам Внешэкономбанка, заморозившего вклады на неопределенный срок… Строго говоря – платить следовало не только Украине. Облигации ВЭБа первой категории как раз и предполагали первоочередность расплаты с иностранными государствами, число которых разом пополнили бывшие республики СССР…Но Киев всегда был роднее Таллинна, имевшего наглость требовать возвращения собственности, имевшейся у Эстонии до «радостного присоединения к СССР» в 1940 году…А дипломаты Москвы так сроднились с особняком в Париже, когда-то принадлежавшим эстонцам, что готовы были на все, лишь бы не расставаться с родной крышей!…В начале 1994 года деньги с «замороженных» счетов ВЭБа все же пошли на Украину. Среди получателей долларов от «москалей» мало кто заметил некую фирму, предъявившую права на миллионы долларов, замороженные в Москве, но принадлежащие коммерческим и производственным структурам Эстонии…Распорядители московского «холодильника для банкнот» совершенно не удивились сверхплановой попрошайке их Киева… Вполне возможно – отсутствие у них любознательности было хорошо оплачено… Московский финансист, руководивший операцией, получил за труды десять миллионов долларов. …

Он мог все забрать себе. Но, тем не менее, не сделал этого!

А в начале 1994 года мало какой из банков Москвы мог похвастаться, что располагает наличностью в десять миллионов долларов.

Сийм Калласс и тогдашний глава правительства Март Лаар вряд ли упустили возможность улучшить свое материальное благосостояние… Неслучайно учитель истории Лаар теперь главный советник президентов Украины и Грузии по вопросам приватизации, а Каллас, учившийся в Тартуском университете очень посредственно и сдиравший у однокурсников как курсовые работы, так и отчеты по практикам, рулит уже всеми финансами ЕС..

В 1999 году Внеэкономбанк сжалился и осчастливил жалобщиков информацией, что на «замороженных» корсчетах осталось около 19 миллионов долларов.

Куда же делись остальные?!

Джентльмены в Таллинне даже не пробовали задавать этот вопрос, прекрасно зная, куда девались деньги и здраво надеясь, что вступление в Евросоюз поможет им уйти от ответственности за грабеж собственных граждан.

9 марта в Париже в Институте Тюрго Лара наградили «Премией Свободы» «за успешные радикальные экономические реформы в Эстонии, которые стали примером и для других переходных государств, а также за деятельность в качестве советника по реформам в Грузии». Институт Тюрго назван в честь французского ученого, экономиста и социолога XVIII века Тюрго Анн Робер Жака. Институт является общественной организацией. В этом году премии удостоены также бывший министр иностранных дел Франции Эдуард Балладю, перуанский ученый-экономист Эрнандо де Сото и писатель Марио Варгас Льоса

Лондонский журнал «Экономист» пишет о Ларе « Он относится к вершине пантеона послекоммунистических героев, вместе с польским Лежеком Бальсеровичем (Leszek Balcerowicz). Его шоковая терапия в 1992 менее чем за два года дала Эстонии свободную торговлю, твёрдую валюту, приватизацию и плоское налогообложение. Нынешний премьер Ансип приятный человек с сардонической манерой разговора. Он был приличным мэром Тарту и все ещё остаётся впечатляющим атлетом. Однако он не Март Лаар.»

«Нью-Йорк Таймс» именует Эстонию не иначе, как «балтийским тигром», образцом экономического успеха. Умиляется тому,что в рейтинге свободных стран мира, составляемом агентством State of World Liberty по параметрам экономических и политических свобод, Эстония находится на первом месте, опережая Ирландию и на семь позиций обгоняя США.
По мнению газеты чудесное преображение Эстонии из изолированной и бедной советской республики произошло благодаря ее бывшему премьер-министру Марту Лаару (Mart Laar), учителю истории, занявшему этот пост вскоре после освобождения страны. « Ему было 32 года, и он на тот момент прочел всего одну книгу по экономике — «Свобода выбора» (Free to Choose) Милтона Фридмана (Milton Friedman). Она ему особенно понравилась, потому что он знал, насколько Фридмана презирают Советы. Лаар был достаточно наивным политиком, и он попытался реализовать теорию на практике. Вместо того, чтобы думать о победах в торговых войнах, Лаар провел одностороннее разоружение, запретив почти все сборы и пошлины. Он приветствовал иностранных инвесторов и приватизировал большую часть государственных учреждений (с помощью бывшего менеджера шведской поп-группы «Абба»). Он решительно сократил налоги на бизнес и частных лиц, введя простой фиксированный подоходный налог в 26 процентов.
“Люди думают, что прогрессивная система налогообложения более справедлива , — говорит Лаар, – но в реальном мире богатые все равно найдут лазейку, чтобы уйти от налогов. А когда налог фиксированный, они перестают беспокоиться по поводу того, как укрыть свои доходы, перестают действовать на поле «серой» экономики. И коррупции меньше, потому что легче заплатить налоги«. После начала налоговой революции Лаара фиксированная налоговая ставка была принята прибалтийскими соседями Эстонии и некоторыми другими странами, включая Россию, Украину и Румынию. Такая радикальная реформа все еще под запретом в западноевропейских странах, таких как Франция, однако закрыть свои границы на замок от этой «налоговой угрозы» они не в состоянии. Если они не возьмут у Эстонии пару уроков по экономике, то их предприимчивые граждане сами поедут туда.»

Высокомерные господа из московского ВЭБа все минувшие годы даже не подозревали, что Северо-Эстонского банка, формального распорядителя корсчетов в Москве, давно не существует…Эстонские разбойники продемонстрировали большую расторопность и удаль, чем их московские коллеги. Хотя, в сущности, они ничем не лучше москвичей. Разве что чуть больше озабочены собственным имиджем…За шестнадцать лет после провозглашения независимости через правительство и сто одно депутатское место эстонского парламента Риикогу прошли всего пятьсот человек. Круг правящей в Эстонии элиты страшно узок. Подавляющее большинство этих людей интересуется лишь содержанием собственных карманов…Потому и у очень многих эстонцев агрессия по отношению к собственным властям куда сильнее, чем у любого «замордованного» русского.



Татьяна Камчатова