Мы очень много уделяем внимания собственной человеческой персоне, как будто одни обитаем на этой некогда красивой планете. Безжалостно высасываем все соки и выгребаем содержимое Земли, не задумываясь, как после нас на этом месте будут жить наши дети. Научно-технический прогресс, темпы роста, баррели, доллары … Равнодушно проходим мимо чужого горя, людская жадность и рвачество не знают предела, хотя ещё не было в истории человечества ни одного гроба с багажником. Такое впечатление, что человек — явно существо не земного происхождения. Земная природа устроена гармонично, всё направлено на сохранение и поддержание равновесия, но только не человек.

Человек приручил животных, сделал их домашними и сам же зачастую проявляет к ним необыкновенную жестокость. Человеку безнадёжно не хватает ответственности за своё пребывание в этом мире.

С началом весны в Йошкар-Олу прибыл передвижной зверинец и жители города частенько стали замечать одинокого верблюда, привязанного к металлической ограде. Бедный верблюд то ли от голода, то ли от тоски постоянно раскачивался, короткая верёвка не позволяла сойти с грязного, отдававшего холодом бетона. Подходили любопытные, разглядывали и показывали пальцем на мохнатого красавца, осмелевшие малыши тянули к животному ручонки. Шоу! И никому в голову не приходила мысль — а чего же верблюд на таком удалении от зоопарка находится в одиночестве, где персонал зверинца, когда и как животное питается?

Поначалу мы опасались приблизиться к двугорбому, слишком уж велик. «Да вы не бойтесь, подходите, Гришка не опасен, он русский!» — мимолётом бросила нам женщина, проходя мимо Гришки-верблюда, который потянулся в её сторону в надежде получить хоть что-то питательное. Тётка из зверинца равнодушно прошуршала калошами мимо животного и, обернувшись в нашу сторону, добавила: «Кормите, кормите, он всё ест, а у нас ведь ничего нет».

Вот дела! Оказывается, Гришку специально подальше привязали от собратьев, чтобы горожане могли его подкормить.

Мы бросились в ближайший магазин, купили две буханки хлеба, и уже было направились к выходу, но вернулись. Стали скупать батоны. Рядом запричитала старушка: «Я так и знала! Завтра опять хлеб подорожает, вона сколь хлеба-то люди берут! Пропади пропадом эти правители…». Бабушку мы успокоили, объяснили, что это для проголодавшегося русского верблюда, которого надо срочно спасать.

Гришка уплетал хлеб с жадностью, глаза его светились радостью и признательностью. Аккуратно брал с рук хлеб мягкими губами и, зажмурившись от удовольствия, быстро перемалывал катастрофически дорожающую зерновую продукцию.

«Сынки, передайте Грише…» — вдруг услышали голос за нашей спиной. Знакомая по магазину бабуля на вытянутой руке держала половинку буханки ржаного хлеба. «Пусть поест, русский ведь, хоть и верблюд» — улыбалась бабушка, нерешительно пытаясь приблизиться к Гришке. Недолго раздумывая, верблюд также бережно губами принял бабушкино подаяние.

«Смотрите, смотрите, а он улыбается!» — радостно закричал малец, только что притащивший за руку свою мать от троллейбусной остановки.

На следующий день мы вновь решили навестить и накормить Гришку. Каково же было наше разочарование, когда вместо зверинца мы увидели пустырь. На месте привязи верблюда одиноко стояла та самая бабуля с буханкой хлеба.

«Уехал Гриша-то, уехал… А я-то ему гостинца принесла, да не успела. Но он ещё приедет, ведь правда, он ведь русский?» — дрожащим голосом молвила старушка, в глазах которой поблёскивали навернувшиеся слёзы.

«Не плачь бабушка, русские всегда возвращаются!» — успокоил старушку мой растроганный друг, пытавшийся придать голосу бодрость и непременное исполнение обещания.