Косовский прецедент получил необычное идеологическое оправдание экспертного сообщества США.

До недавнего времени основные формулы американских представителей общественной мысли носили на этот счет очень ситуативный характер. Наверное, самая известная фраза, которая употреблялась по отношению к Косово: здесь «исключительный случай», и быть прецедентом по отношению к другим событиям аналогичного порядка он не может. Барак Обама, например, даже написал специальный меморандум, в котором заявил, что он, конечно, очень сочувствует косовскому народу и очень надеется, что его примеру не последует ни один другой народ.

В этой ситуации всё, как правило, списывалось на так называемые этнические чистки и геноцид, осуществленные по отношению к косоварам сербами в 1999 году. И, честно говоря, никого уже это совершенно не убеждало, потому что все хорошо знали реальные цифры: в Косово тогда на самом деле погибло около четырех тысяч человек, примерно половина из них — сербы, а причины смерти в большинстве случаев не установлены. Чарльз Капчан, самый яркий идеолог косовского сепаратизма от Демократической партии, довольно много писал на эту тему, Кондолиза Райс высказывалась тоже, и так далее.

Но самым интересным явлением идеологической жизни Соединенных Штатов последнего времени стало появление статьи Джерри Мюллера в «Forеign Affaires», центральном органе внешнеполитического истеблишмента США, где Косово упоминается один раз в перечне других событий, касающихся этносепаратизма в Европе. Статья примечательна совершенно новой постановкой вопроса об этнических и национальных движениях и совершенно новым разворотом идеологического обоснования для них.

Статья Джерри Мюллера называется «Нам и им», хотя, по моему мнению, здесь лучше было использовать именительный падеж, «Мы и Они».

Статья была очень сильно пропиарена самим журналом: это редкий случай, когда на сайте самого журнала текст статьи сопровождается иллюстрацией — на моей памяти такого вообще ни разу не было. Статья также выделена в качестве «гвоздя номера» главным редактором «Forеign Affaires» в «Council of forеign relations». Статья «подана» — примерно на таком уровне, как в свое время была «подана» знаменитая статья Самюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций».

Тем не менее, реакции на нее пока нет. За исключением переведенной нами статьи Патрика Бьюкенена «Возрождение этнического национализма», который пересказывает Мюллера с некоторым сочувствием. Но ее постоянно перепубликовывают — в частности, на популярных интернет-сайтах.

Я кратко остановлюсь на основных тезисах этой публикации — довольно неожиданной для США. Это примерно как если бы в 1984 году в журнале «Коммунист» опубликовали статью в защиту фашизма. Здесь речь идет не столько о научной оригинальности автора, сколько о реальном идеологическом статусе текста, — который, безусловно, значим.

Суть статьи заключается в том, что общее мнение, популярное в Соединенных Штатах, признает национализм идеологическим и политическим продуктом прошлого, причем с негативной оценкой — «проклятого прошлого». Но это мнение, как утверждает автор, абсолютно не выдерживает критики. Напротив, национализм не только не является продуктом прошлого — это наисовременнейший тренд европейской и мировой истории, отношение к которому должно быть радикально пересмотрено.

Он говорит, что еще в начале ХХ столетия, до Второй мировой войны, в Европе существовало большое количество мультиэтнических государств, построенных не по принципу соединения этноса и государства. А в настоящий момент мы имеем всего два таких государства, одно из которых, Бельгия, уже трещит по швам, и его будущее сомнительно. А второе не трещит по швам, но это совершенно особое государство — Швейцария. Других государств, построенных не по моноэтническому принципу, в современной Европе не существует.

Да, путь к этнической однородности был кровавым и ужасным. Этого автор совершенно не скрывает. Он сопровождался геноцидом и этническими чистками, которые — на это специально обращается внимание! — ни в коей мере не прекратились после Второй мировой войны. В частности, 15 миллионов немцев были перемещены из разных территорий Центральной Европы на территорию Германии.

Между тем, представители союзных держав не являлись противниками названных акций. Наоборот, еще в 1944 году Черчилль считал, что это — единственная возможность установления демократического мира и безопасного будущего в Европе.

Далее, в тексте максимально откровенно поставлена тема еврейского вопроса. Говорится, что практика национал-социализма по отношению к евреям, — к получению ими образования, достижению ими каких-то постов в образовании и науке, в политике в том числе, — была абсолютно естественна. Более того, она была характерна для всех государств, где евреи занимали серьезные позиции: в Венгрии, Чехии, Польше и так далее. Национал-социализм здесь был недопустимой крайностью, однако такой крайностью, которая выражала общую тенденцию.

После Второй мировой войны эта тенденция никуда не ушла. Мы знаем и социалистическую Польшу с ее весьма сильной практикой антисемитизма. Да и вообще, евреев, изгнанных Гитлером, никто в Европе не стремился принимать обратно, так что выдавливание еврейского населения в Израиль продолжалось практически все послевоенные годы.

Если бы эти моменты осуждались, публикацию еще можно было бы расценивать как обычную статью. Между тем, Мюллер прямо указывает, что нынешнее благополучие Европы во многом связано с достижением ею этногосударственной однородности.

Далее автор выступает против попыток взятия за основу практики европейского этнонационализма как чего-то более толерантного, демократического и современного по отношению к нетолерантному, недемократичному и архаичному восточноевропейскому национализму. Он говорит: ничего подобного — просто этническая однородность на Западе Европы достигнута гораздо раньше, чем на Востоке,еще в домодерное время, поэтому в эпоху модерна им не пришлось прибегать к практике этнического геноцида, к которой были вынуждены прибегать восточные европейцы, долгое время жившие в составе мультиэтнических империй. Европа достигла гармонии после Второй мировой войны отнюдь не из-за неудачи этнополитического национализма, а именно из-за его успеха. То есть этническая гомогенность и либеральная демократия не только не враждебны, а чаще всего комплементарны по отношению друг к другу.

Автором утверждается, что практика деления и сепарации государства противоречит теориям Адама Смита и открытому рынку, — но, с другой стороны, безусловно, эти процессы идут рука об руку, потому что Европейский Союз, возникший из «общего рынка», стал для этнических государств Европы необходимой компенсацией недостающего общего экономического пространства. Надгосударственное объединение в рамках ЕС и этническая сепарация государств — это параллельные процессы, два пути, направленных в одну сторону.

Тема Израиля тоже присутствует в этой статье, в том смысле, что у леволиберальной критики Израиля отсутствует база: стремление к этнической гомогенности государства — как раз в европейских традициях этатизма.

В конце этой небольшой статьи предлагаются практические выводы. Исходя из них, статья вполне может быть воспринята как попытка оправдания косовской сецессии. Автор настаивает на том, что в ряде случаев поддержание мультиэтничных государств является менее оправданным, чем попытка их этнического разделения. Лучше сразу разделить территорию между претендующими на неё этносами, чем пытаться установить между ними мир в рамках одного государства ¹.

Итак, по мнению Мюллера, искусственно поддерживать совместное проживание разных этносов нельзя. Автор резко критикует практику американцев всем предоставлять грин-карту, вне их национального и этнического «бэкграунда»: это кажется самим американцам очень прогрессивным, но с точки зрения глобального контекста выглядит абсолютно провинциальным.