Весной прошлого года в «Слово» пришло письмо от генерал-лейтенанта в отставке, председателя Совета ветеранов Управления «М» ФСБ России Владимира Ленмаровича Тимофеева. «Треть века я прослужил в органах госбезопасности, — писал ветеран. — Вышел на пенсию с должности зам.руководителя Службы экономической безопасности ФСБ России, продолжил работу в строительной отрасли. А когда решил наконец-то отдохнуть, обнаружил, как трудно воспитывать своих пятерых внучек. Пришлось использовать оперативные навыки, отказаться от лобовой атаки. Издал книжку «Сказки дедушки Бывалого». Темы для дискуссий появились. Но обнаружил другую страшную беду — пробелы в образовании… Нашу литературу не знают, хоть плачь.

«Кому на Руси жить хорошо» не читали — в школьной программе отсутствует. Вы этот стон не раз слышали со всех концов нашей матушки и от многих людей. Сказки оказались непонятны и потому во многом остались непонятыми. Поэтому перешёл к притчам». В № 8/2018 нашей газеты мы опубликовали несколько притч Владимира Ленмаровича. Недавно он прислал нам новые.

Жил-поживал полковник. Настоящий полковник. С боевыми наградами и боевым опытом. Прошёл-провоевал он всю Великую Отечественную, ранен был несколько раз. И после победы продолжил служить. Но пришло время, и отправили его на пенсию. Однако не его это было дело – цветочки-ягодки на даче выращивать.

Пошёл он служить-работать на военную кафедру университета, учить искусству войны студентов-балбесов. Сначала-то он думал, что не все они балбесы, чуть ли не половина до вуза в армии отслужили. Но потом…

Студенты наивно полагали, что их маршировать красиво научат, ура кричать, пострелять свозят. А полковник на первом же занятии спросил, каковы размеры одиночного окопа для автоматчика, за какое время его следует выкопать, как начинать снимать верхний слой и для чего он нужен, куда девать выкопанную землю, как её замаскировать. На чём в окопе сидеть-отдыхать, куда складывать паёк, а куда боеприпасы, где и как, извините, естественную нужду справлять.

Никто на все вопросы ответить не сумел. Даже из тех, кто в пехоте отслужил.

Не только полковник, но и студенты осознали, что они все-таки балбесы, хотя некоторые до этого гордились победами на олимпиадах по физике и математике. Полковник всех приободрил, пообещав к окончанию университета сделать из них настоящих воинов-бойцов-командиров. Далеко не каждого такая перспектива обрадовала-развеселила.

Однако все сложности превращения балбесов в воинов в первые три года оказались лишь цветочками. Завершающие цикл обучения на военной кафедре три месяца полевых сборов в войсковых лагерях продемонстрировали, какие бывают ягодки.

Взвод курсантов-студентов — уже почти не балбесов — всё время рыл и маскировал окопы. Не только для автоматчиков, но и для трех бронетранспортеров. Все вволю постреляли из пистолетов, автоматов, гранатометов, пулеметов, водили БТР, даже бросали боевые гранаты. Два раза в неделю проводили учения по отражению атаки противника, переходили в контратаку, преодолевали минные поля (к счастью, мины не были настоящими), затем проволочные заграждения. Потом в противогазах занимали траншею противника. Последним этапом был захват штаба условного врага, расположенного на вершине горы. В промежутках изучали топографию, ТТХ вооружения противника, повышали политико-моральную составляющую.

Все эти занятия проходили при тридцатиградусной жаре. Сапоги студентов были изношены больше, чем у солдат, прослуживших полтора года срочной службы. Форма выгорела и приобрела расцветку «пустынного» камуфляжа.

В конце августа в расположение полка прибыла большая толпа генералов и полковников — начальников военных кафедр высших учебных заведений Сибири, Дальнего Востока и Средней Азии.

Тут-то студенты и узнали, что будут доказательством возможности сотворения из изнеженных интеллигентов настоящих солдат.

В день Х студенты-курсанты, получившие по два рожка холостых патронов, взрывпакеты и противогазы, воодушевленные мыслью, что в последний раз бегут на эту проклятую гору, открыли море огня, лихо преодолели минные поля, колючие заграждения, траншею противника. Обливаясь потом, натянули противогазы и продолжили атаку, но получили сигнал к отбою.

Генералы и полковники, хотя и сидели под тентами за столиками с квасами-лимонадами, не выдержали жары и покинули поле боя.

Невероятно, но студенты хотя и обрадовались освобождению от необходимости продолжить атаку в противогазах, испытали и некоторое разочарование. Они были готовы к подвигу, а им не позволили его совершить.

Вечером полковник поблагодарил студентов. Больше того, извинился за то, что называл их интеллигентными балбесами. Ведь на самом деле они оказались бутонами — бойцами с нераскрытым потенциалом.

Перед окончанием университета всем вручили военные билеты, в которых студенты уже значились младшими лейтенантами.

Вечером на банкете, организованном по этому поводу, младшие лейтенанты запаса под влиянием приближающейся свободы и спиртного не жалели добрых слов для переставшего быть их начальником полковника. К концу вечера они так разошлись, описывая, в каких крутых бойцов-воинов превратились, что наша десантура и американские рейнджеры, если бы отважились бросить им вызов, выглядели бы в этот вечер желторотыми цыплятами. И за все благодарили, вполне заслуженно, полковника.

Когда вновь испеченные офицеры почти угомонились и расслабились, слово взял полковник.

— Я получил младшего лейтенанта после пяти месяцев на передовой. Шёл 1943 год. Мы готовились форсировать Днепр. Я уже предвкушал, как со своим взводом первым захвачу траншею немцев на противоположном берегу. Оправдаю высокое доверие, так сказать.

И тут меня вызвал командир полка и объявил, что временно переводит в кадровую группу для решения ответственной задачи. Приказал сообщить об этом комбату и личному составу своего взвода. И через два часа вернуться в штаб полка.

Хотя это было и чревато, попытался я возразить. Заявил, что хорошо плаваю, управляю плотом, что солдаты перестанут меня уважать и так далее. Комполка проявлял выдержку целых две минуты. Потом сказал: «Выполняйте приказание. Время пошло».

Доложил комбату, попрощался со взводом. Кое-кто позавидовал, что живым останусь. Кое-кто приободрил, мол, через пару дней вернешься, нас догонишь, навоюешься.

Комполка сел рядом со мной:

— А теперь слушай и не возражай. Задача у тебя простая. В штабе накопилось много неотправленных похоронок, представлений к наградам, как на живых, так и на убитых и раненых. Не подпрыгивай, — упредил он моё возмущение. Это — только первая часть. А теперь слушай и сразу же забудь. Наша переправа для захвата плацдарма является отвлекающим ударом. Основное наступление запланировано в другом месте. Помощь к нам не придет. Приказ – держать плацдарм до последнего бойца. Чтобы немцы поверили, что именно здесь будет нанесен главный удар, придётся ещё и атаковать.

Ты с двумя писарями должен оформить на нас похоронки, денежные аттестаты и отправить их семьям. Второе — быстро составить наградные листы. Если затянешь, пройдет время, и количество награжденных сократят. Понизят и статус наград. Не подведи товарищей. На этом берегу останется только мой заместитель и группа связи. Боюсь, что работы у тебя будет очень много. И последнее — до окончания переправы расположение штаба не покидать. Пойми, что пока документы не придут, наши вдовы и родители получать денежное довольствие не смогут. Это последнее, что я могу сделать с твоей помощью для бойцов.

У меня был только один вопрос, почему из тысяч солдат и офицеров выбор для этой работы пал на меня.

— Благодари свою учительницу. Такого красивого, четкого почерка больше ни у кого нет.

Комполка в этой операции погиб. Из моего батальона в живых осталось шесть человек вместе со мной. До конца войны продержалось двое.

Вы научились многому. Но каллиграфии в учебном плане нет.

Студенты — младшие лейтенанты по спокойному, почти окаменевшему лицу полковника так и не смогли прийти к единому мнению, пошутил ли он, оправдывался ли перед собой и своими погибшими товарищами. Поняли только, что заноза эта до сих пор в его сердце.

Владимир Ленмарович Тимофеев

Источник – Слово