Идеология либерализма иногда кажется тупиковой. Но это не так. Тупик означает глухой, непроходимый и безвариантный конец пути. Своего рода «облом». Тупик требует либо ломки, разрушения, решительного устранения преграды (как правило, радикальными способами) либо возвращения к началу ложно избранного пути и выхода на другую, «сквозную» дорогу.
Либерал не таков. Он не «тупит». Он изворотливо мыслит движение индивидуума и всего человечества как непрерывную бесконечность. Но бесконечность своеобразную, уходящую не вдаль, а погружённую в самоё себя, с непрерывным движением по замкнутому кругу. В образном плане либеральную идею можно представить в виде беличьего колеса. Это когда ручную белку, пойманную в лесу и изолированную от родной природы, участливо поят, кормят, позволяют ей делать пи-пи и ка-ка. А потом ради её же блага, для того, чтобы она сохранила свой двигательный и жизненный тонус, белку сажают в ступенчатое колесо, и она часами гоняет в нём, оставаясь, по сути, на одном и том же месте.
В отличие от технически сконструированного беличьего колеса замкнутый круг (его ещё иногда называют «заколдованным кругом») либеральной идеологии таит в себе немало опасностей для человека и человечества. Беличий круг у большинства нормальных людей, не лишённых здравого смысла, является просто символом несвободы. Либералы же свою иллюзорную бесконечность хотят выдать за идеал свободы и, более того, за свободу как таковую. Приманкой на этом пути они выставляют поэтапное освобождение человека от всяких уз – религиозных, нравственных, нормативных и иных ограничений.
Замкнуто-заколдованному кругу либерализма более всего подходит определение порочного круга. Порочный круг либерализма весьма специфичен. Трусливый по своей природе либерал страшится открытого порока – порока разнузданного, демонстративного, торжествующего. Но в то же время он не приемлет и открытой добродетели — добродетели деятельной, активной, самоутверждающейся.
Понятие порочного круга ввели древние римляне, дав ему название circulus vitiosus. Трезво мыслящие приверженцы стоицизма, они под порочным кругом подразумевали казуистику, с помощью которой бесчестные, но умственно изворотливые люди стремились ввести в обман простодушных граждан. При этом положение, которое ещё надо было доказать, эти ловкачи считали как бы само собой разумеющимся и на нём, как на песке, строили свои рассуждения. Аналогичным образом нынешние либералы («неолибералы») все свои суждения, принципы и деяния обосновывают абсолютной добродетельностью абсолютной свободы.
На Западе многие века шла целеустремлённая и упорная работа по внедрению либеральных идей в общественное сознание. Либеральная обманно-порочная зараза, переполнив чашу Европы, вылилась мощным потоком на юные Соединённые Штаты Америки, а от них растеклась благовонно смердящими струями по всему миру.
Западное либеральное «просветительство» во всей полноте накрыло Россию во второй половине XVIII века, примерно в то же время, что и США. В Соединённых Штатах Америки оно дало толчок Войне за независимость в 1775—1783 годах. А в России пришлось на время правления лукавой, порочной и насквозь фальшивой немки Екатерины II (1729–1796). Несмотря на осторожную критику Николая Новикова (1744–1818), отчаянный протест Александра Радищева (1749–1802) и пугачёвский «бунт» 1773–1775 годов, именно екатерининская эпоха несёт на себе печать классического, лукаво-порочного, псевдопросвещённого российского либерализма.
Подобно тому, как нынешние либералы быстро разграбили и пустили по ветру великие достижения советской эпохи, заигрывавшая с Вольтером Екатерина II успешно промотала и растратила богатейшее наследие, оставленное России Петром I. К концу её царствования страна едва сводила концы с концами преимущественно (как и наши либералы!) за счёт усиленного вывоза на Запад сырьевых ресурсов. Преемникам Екатерины (Павел I, Александр I и Николай I) пришлось перевести Россию в жёсткий консервативный режим.
Сохранение и ужесточение крепостничества – величайший грех российских консерваторов перед собственным народом. В то же время по отношению к наступавшему на пятки России западному буржуазному либерализму самодержавный консерватизм Павла I, Александра I и Николая I содержал в себе и элементы блага. Это как раз тот случай, когда «нет худа без добра». Русские цари-консерваторы не смогли удержать российское общество от возрастающего влияния западничества, но они, по крайней мере, постарались не допустить проникновения этих идей в народную среду.
Не следует забывать о том, что именно русский народный традиционализм помог Александру I и возглавляемой им помещичьей Российской империи победить Наполеона I и олицетворяемую им «прогрессивную» буржуазную Францию в Отечественной войне 1812 года. Вопреки стремлению некоторых современных российских монархистов выдать эту войну за «дворянскую», по целям она была исключительно отечественной, а по масштабам и внутреннему накалу – подлинно народной. В конечном счёте, победил в войне русский мужик, ставший стеной на защиту Родины.
Александр II (1818–1881) и Николай II (1868–1918), на беду России, оказались слабовольными правителями. Они только числились самодержцами, но на деле уже не были таковыми. К середине XIX века буржуазный либерализм набрал в России такую силу, что подчинил себе значительную часть правящей элиты, а та стала диктовать свою волю российским правителям. Александр III (1845–1894), будучи незаурядной личностью, попытался предотвратить развал России, но смог только притормозить процесс, в ходе которого крестьянство было обобрано и на два поколения вперёд загнано в долговую кабалу. Пётр Столыпин при Николае II завершил капитализацию села, создав базу для зарождения кулачества.
К началу XX века в России в объективном плане всё было готово к свершению в нашей стране либерально-буржуазной революции на французский или английский манер. Но здесь в хитроумные игры правящей элиты вмешался российский субъективный фактор. В дело вступили Владимир Ленин и большевики, которые спутали либеральной буржуазии все карты. Однако следует заметить, что этот «субъективный» фактор тоже долго и основательно готовился российским обществом.
В отличие от Запада российское общество не погрязло целиком в либерально-буржуазном ядовитом сиропе, но вдумчиво и плодотворно творило противоядие от него. Главными «санитарами» заразы либерализма в российском обществе стали Александр Пушкин и Фёдор Тютчев, Виссарион Белинский, Александр Герцен и Николай Чернышевский, Лев Толстой и Фёдор Достоевский. Именно их следует признать подлинными спасителями России от либерально-буржуазной чумы в её прошлом, настоящем и будущем. Ленин и большевики – тоже их детища, но функционально они были предназначены лишь для определённого исторического отрезка.
Сегодня мы имеем в России исторически отмирающий, но искусственно раздутый и насильственно удерживаемый либерально-буржуазный пузырь. В определённых российских кругах возник даже термин – либеральный консерватизм. Кто бы и что ни вкладывал в это понятие, ясно одно: кому-то очень хочется законсервировать либерализм в России в его лживо-торгашеском варианте на веки вечные. Вслед за Фрэнсисом Фукуямой, объявившим «концом истории» однополярный мир под протекторатом США, российские «патриоты» в качестве конца истории предлагают либеральный империализм под эгидой России. И то и другое заведомо ложны: миру ещё далеко до конца истории.
Либерализм в мире, и в России в особенности, представляет собой двойной порочный круг. Он ложен и как абсурдная идея, ведущая в никуда: в вакуум как цель и в хаос как средство. Но одновременно либерализм губителен для человечества и замкнутым пространством всё более расширяющейся и углубляющейся порочности.
Абсурдность и порочность торгашеского либерализма сегодня ясна каждому здравомыслящему человеку в нашей стране. После слов Владимира Путина о том, что «либеральная идея устарела» (интервью газете «The Financial Times», 27 июня 2019 года) наша правящая элита вдруг разом прозрела и стала дружно хоронить либерализм. При этом не учитываются два момента. Первый – то, что корни либерализма, российского в том числе, уходят в глубь веков, а потому эту заразу просто так словами не заговоришь. Второй – под сладкие речи либералов олигархи «подмяли под себя все государственные структуры». Это тоже слова Владимира Путина, сказанные им в интервью телеканалу «Мир» двумя неделями раньше. Правда, он это относил к ситуации в Молдове и на Украине, но следует признать полную применимость этого определения и к нашей стране.
Сегодня в России мы имеем дело не только с либеральной идеей и её носительницей — либеральной интеллигенцией. Под покровом либерализма в стране возросли, набухли ворованными капиталами и набрали почти неодолимую силу крепкие олигархические структуры, которые подмяли под себя «и правоохранительную сферу, и парламент, и всё, что угодно». Эти структуры будут отстаивать чуждую им по духу, но очень удобную для них либеральную идею, бросая на чашу весов огромные капиталы, обширнейшие связи и прикормленные ими СМИ.
С кондачка эту силу не одолеть. Необходима серьёзная и кропотливая работа – всех и каждого, снизу и доверху. Либеральной идее надо противопоставить нечто более ценное. Без новой идеи не стоит даже браться за дело. Но именно новой, а не вытащенной из сундуков вчерашнего дня. Коммунистическая идея в голом, схематическом виде нехороша уже тем, что была дискредитирована и опорочена самими коммунистами.
Отвергая уже в который раз идею механического «возврата к социализму», Владимир Путин в последнее время пару раз вскользь помянул допустимость «левой» идеи. Более того, говоря в Лондоне об «устарелости» либеральной идеи, он подчеркнул, что «она вступила в противоречие с интересами подавляющего большинства населения». Следовательно, новая идея должна отвечать именно этим интересам: не интересам олигархического меньшинства, а желаниям и чаяниям всего народа.
Следует отметить, что де-факто социалистическая идея всё настойчивее прорастает в России на удобренной либерализмом гниловатой российской почве. Её дальнейший рост, по-видимому, уже не удержать. Причём в отличие от 1917 года эта идея овладевает народными массами, самотоком, без особого навязывания и давления извне. Вопрос сейчас состоит в том, насколько достижима эта благая цель и стоит ли ради неё народу надрываться? Оказавшись благодаря либералам на краю гибели, народ сегодня как никогда готов заняться делом. Но дело должно быть стоящим, достойным очередного общенародного подвижничества.
150 лет назад Николай Чернышевский (1828–1889) в «Снах Веры Павловны» в романе «Что делать?» (1863) обрисовал ситуацию, близкую к нашей нынешней, и предложил позитивную программу на века вперёд. Россия сегодня тоже напоминает «подвал», и духовная ситуация в ней сходна с параличом. Главная задача сейчас та же – пробуждение народа, выведение его из подвала унижения и самоуничижения, а также преодоление паралича бездеятельности. Что касается «грязи реальной» и «грязи фантастической», упомянутых в «Снах», то обе они вполне соответствуют отечественной действительности.
Грязь реальная требует от нас серьёзного мониторинга чудовищных проблем, созданных в стране либералами за 30 лет бездеятельности и проживания богатейшего советского наследия. За мониторингом должно последовать разумное планирование практических задач на 5, 10, 50 и 100 лет вперёд. А дальше надо настраивать себя на серьёзную и ответственную работу на вверенной нашему попечению земле — работу рутинную, повседневную и неустанную, направленную, прежде всего, на разгребание накопившейся либеральной грязи.
Грязь фантастическая, с которой параллельно нам надо самоотверженно бороться и которую надо побеждать, — это либеральные ментальные спекуляции, угода паразитическим элементам, потворство лжецам, мошенникам и казнокрадам, которых сегодня расплодилось великое множество. Обе эти «грязи» можно отмыть только подвижническим трудом на общее благо. Либеральные сказки про панацею цифровизации, искусственного интеллекта и роботизации нехороши тем, что уводят человека от проблемы труда и создают впечатление возможности прожить жизнь весело и беззаботно, не ударяя даже пальцем о палец.
Наше будущее может быть, по Чернышевскому, «светлым и прекрасным» только в том случае, если оно будет базироваться на всеобщем труде. На том труде, который в соответствии с личностным потенциалом индивидуума может быть самым разнообразным и увлекательным, но сохраняющим все признаки труда и представляющим собой посильный вклад каждого человека в общее дело. Социалистический принцип «от каждого — по способностям, каждому — по труду» представляет собой уникальный сплав подлинного гуманизма и реального здравомыслия.
Именно труд и только труд делает разумного человека Божьим сотворцом и рачительным хозяином вверенной ему Земли. Только трудящийся человек способен заботливо обустроить окружающий мир, выстроить «хрустальные дворцы», развести сады и озаботиться созданием нормальных условий для труда и возможностей для отдыха. Думается, что на ухоженной трудом человека земле найдётся место и для величественных храмов, построенных руками и трудом верующих людей.
Александр Афанасьев
Источник: Слово