Автор – Добаев Игорь Прокопьевич, доктор философских наук, профессор, эксперт Российской академии наук, директор Центра региональных исследований Института социологии и регионоведения Южного федерального университета, Ростов-на-Дону
Ислам, как мировая религия, весьма толерантна, выступает религией мира, милосердия и терпимости, что лежит в основе ее вероучения, зафиксированного в Коране и Сунне. Вместе с тем, следует подчеркнуть, что «эндогенные, внутренние факторы, которые радикализуют ислам», как подметил А.А. Игнатенко, нетрудно обнаружить в текстах все тех же священных источников мусульманства – Коране и Сунне, а также в трудах некоторых исламских ученых, начиная от Ахмада ибн-Ханбала (783-855) и Ибн-Таймийя (1263-1328), вплоть до идеологов современного фундаментализма Аль-Маудуди (Пакистан), египтян Сайида Кутба и Аймана аз-Завахири и др.
Анализируя базовые политико-мировоззренческие постулаты основных доктринальных течений в исламе, можно выделить некоторые общие характерные особенности, лежащие в основе его радикальной составляющей.
Среди них – молодость ислама, поскольку мусульманская религия возникла значительно позже других мировых монотеистических систем и в отличие от них не исчерпала своих возможностей. В аналогичном «возрасте», например, христианство также нередко демонстрировало радикализм, в частности, организовав целую серию «крестовых походов» против мусульман. Ислам же сегодня находится в расцвете своих сил, играя активную роль в современном мире.
Другой особенностью выступает тотальность ислама, под которой большинство современных ученых понимают широкий охват исламской религией всех сфер жизнедеятельности верующих. Это не только вера, но и экономическое и социальное устройство, и управление, и семья, и быт. Шариат определяет как правовые, так и нравственные отношения. Все это в совокупности приводит к тому, что ислам выступает как образ жизни, всецело определяющий мировоззрение и поведение людей.
Характерной для мусульманства, как системы, выступает неразрывная связь ислама и политики. Безусловно, общепризнанным является то, что ислам по сравнению с другими религиозными учениями имеет наиболее тесные и глубокие связи с политикой и властью как важнейшими средствами реализации своих принципов. Поэтому среди мусульман сохраняется особая приверженность политике, подпитываемая непосредственно исламским учением».
Другой особенностью выступает идея “завершения пророчества”, которая в трактовке мусульманских теологов означает, что пророк Мухаммед был последним посланником Бога на земле, «печатью пророков», и принес человечеству окончательную истину. Это свидетельствует об исключительности мусульман как избранной общности и особом положении ислама по сравнению с другими религиями.
Важным фактором выступает и аутентичность ислама личности мусульманина, под которой понимается полное выражение мусульманской религии в личности верующего. Иначе говоря, мусульмане всех стран одинаковы, независимо от этнических, расовых и иных отличий. Это люди, сформированные исламом, составляющие единую общность – “умму”. Поэтому мусульмане независимо от страны, в которой они проживают, тянутся друг к другу как братья по вере. Отсюда различные панисламистские концепции, пропагандирующие объединение всех мусульман мира в единое государство.
В восприятии же мусульманина-радикала религиозная община единоверцев-мусульман выступает в качестве главной мировоззренческой ценности.
Для фундаменталистского течения в суннитском исламе отличительным свойством также выступает идеализация и мифологизация государственно-политической системы, которая существовала в мусульманском мире в период правления пророка Мухаммеда и первых четырех “праведных” халифов (Абу-Бакр, Омар, Осман, Али), стремление к ее возрождению.
Интеллектуальное и политическое движение, ставящее целью возвращение к первоосновам (фундаменту) религии, в исламском мире получило название «салафизм» (а в трудах западных ученых –фундаментализм). Сторонники салафизма выступают за то, чтобы мусульмане во всех своих действиях и верованиях, нормах и правилах следовали тому, что существовало и делалось в период первоначального ислама.
Необходимо отметить, что сама по себе логика возвращения к первоистокам для исправления недостатков, привнесенных временем и людским несовершенством, является вполне законной с точки зрения религиозного сознания. Более того, для мусульманской цивилизации подобная логика представляет собой базовую модель, обеспечивающую сохранение и развитие духовной традиции и социально-религиозного самосознания. На протяжении всей истории Ислама обращение к истокам, к фундаменту традиции выступало как средство преодоления кризиса и упадка в переходную эпоху.
Следующей особенностью радикального ислама выступает его фатализм, фанатизм, мусульманский энтузиазм и воинственный характер, стремление к мировому господству.
Одним из первых в монотеистическом исламе возник вопрос о предопределении, о совместимости существования единовластного Бога с присутствием в мире зла. Сторонники учения об абсолютном предопределении получили наименование «джабариты» (от слова «джабар» – принуждение, насилие). Свои представления об обусловленности всех поступков человека, равно как и всего того, что происходит в мире, божественной волей, джабариты основывали на соответствующих текстах Корана.
Главная цель догмата божественного предопределения – это беспрекословное исполнение воли Бога, а в реальной, земной жизни – его пророка и халифа на земле. Учение джабаритов о предопределенности человеческих поступков божественной волей имело важное практическое значение, поскольку на его основании утверждалось правомочие любых лиц или групп, добившихся политической власти. Догмат предопределения оказался важным духовным оружием в период завоевательных войн, так как из него вытекало, что, какая бы опасность не угрожала мусульманину, он не погибнет, если это ему не предопределено, а потому вел к фанатизму и бесстрашию.
В непосредственной связи с фатализмом находится и мусульманский энтузиазм. Он также вытекает из идейной сущности ислама и его системы. Религиозный энтузиазм в исламе проявляется в высшей степени эмоционально, особенно в отношении к немусульманам. Ислам требует от своих последователей неукоснительного следования кораническим идеям и хадисам во всех практических делах.
Развитию религиозного фанатизма в исламе способствовали такие основоопределяющие положения как вера в загробную жизнь и Судный день, в рай и ад. Вера в то, что “шахид” (погибший за веру) обязательно попадет в рай: «…А у тех, которые убиты на пути Аллаха, – никогда Он не собьет с пути их деяний: Он поведет их и сохранит в порядке их состояние и введет их в рай, который Он дал им узнать». (Коран, сура Мухаммад, аяты 5-7).
В условиях мусульманской экспансии фанатизм как один из идеологических факторов сыграл важную роль. Завоевание чужих территорий проходило под лозунгами ислама, тем более что в Коране зафиксированы идеи необходимости завоевания всего мира мусульманами как исполнителями миссии Аллаха. Ислам в данном случае стал выполнять идеологическую функцию оправдания мусульманских завоевательных войн. От завоевания мирового господства не отказываются и современные исламские мыслители радикального толка, утверждающие, что именно исламу принадлежит будущее человечества.
Для ислама, как религии, характерна и нетерпимость, которая проявляется в том, что правоверные всегда отчетливо ощущают свое превосходство над неверными, что это превосходство с самого возникновения ислама фиксировалось на государственном уровне (мусульманин платит более легкие налоги и освобожден от подушной подати, джизии), что выше всего, как уже отмечалось выше, ценится принадлежность человека к умме, что неверный всегда рассматривается в мусульманском государстве как не вполне равноправный. Впитанное веками и опирающееся на всю толщу религиозно-культурной традиции, такого рода высокомерное чувство превосходства и нетерпимости к неверным – одна из важнейших и наиболее значимых характерных черт ислама. Это чувство совершенства образа жизни в сочетании с всеобщностью и всесторонностью ислама всегда было залогом крайнего консерватизма и конформизма мусульман. Естественно, что все это не могло не отразиться не только на нормах поведения и ценностных ориентациях всех тех, кто с гордостью всегда причислял себя к умме, но и, в конечном счете, на психике людей, точнее, на их социальной психологии [1, c. 89].
Отсюда столь характерное для мусульман-радикалов состояние как нацеленность на борьбу с врагом, определение его понятием “кафир” (неверный). Как следствие, появляется требование ведения боевого джихада с «неверными». Действительно, священное писание ислама содержит многочисленные призывы к борьбе с неверными. Оно пронизано враждой к отступникам от ислама и тем, кто не признает аллаха за единого бога: “Поистине, те, которые не веровали и умерли, будучи неверными, –над ними проклятие Аллаха, и ангелов, и людей – всех!” (Корова, аят156).
В аятах 160,161, 162 этой же суры немусульман называют “нечестивыми”, им грозят наказанием, подчеркивая, что “они не выйдут из огня”.
Коран запрещает дружественные отношения мусульман с иноверцами:
“О, вы, которые уверовали! Не берите неверных друзьями вместо верующих”. (Женщины, аят 143).
В другой суре Корана дается объяснение причин подобного запрещения:
“Они не преминут вам вредить, они хотели бы того, чтобы вы попали в беду”. (Семейство Имрана, аят 114).
Подобными поучениями Коран воспитывает непримиримость и вражду у мусульман к иноверцам, призывает к неповиновению последним: “О, вы, которые уверовали! Если вы будете повиноваться тем, которые не веровали, они обратят вас вспять, и вы вернетесь понесшими убыток”. (Семейство Имрана, аят 142).
Многие положения Корана даже призывают к физической расправе над иноверцами:”…бейте же их по шеям, бейте их по всем пальцам!” (Добыча, аят12); “…берите их и избивайте, где бы не встретили вы их. Над этим Мы дали вам явную власть!” (Женщины, аят 93).
Более того, в ряде аятов содержится призыв к мусульманам убивать упорствующих в своих взглядах иноверцев: “…Не берите же из них друзей, пока они не выселятся по пути Аллаха; если же они не отвратятся, то схватывайте и убивайте их, где бы ни нашли их…”. (Женщины, аят 91).
В другой суре говорится: “И убивайте их, где встретите… Если же они будут сражаться с вами, то убивайте их: таково воздаяние неверных!” (Корова, аят187).
А в суре “Мухаммад” содержится следующее указание: “А когда вы встретите тех, которые не уверовали, то – удар мечом по шее; а когда произведете великое избиение их, то укрепляйте узы”. (Мухаммад, аят 4).
Хотя эти и другие приведенные выше аяты Корана, сложившиеся в раннюю эпоху ислама, отражали период борьбы против язычников, а затем отступников от ислама и «лицемеров», будучи зафиксированы в священном писании, они превратились в догмат. И впоследствии направлялись не только, а затем уже не столько, против язычников и других категорий «неверных», сколько против всех иноверцев, хотя в самом Коране имеются аяты, свидетельствующие, что в эпоху его создания авторы отличали “людей писания” (ахль-китаб), под которыми преимущественно имелись в виду христиане и иудеи, от идолопоклонников, язычников. Если к последним Коран неукоснительно и непримиримо относился враждебно, то за “людьми писания” он признавал определенные права. Однако впоследствии, когда ислам стал идеологическим и военно-политическим знаменем завоевателей-халифов, аяты Корана и слова пророка Мухаммеда, направленные первоначально против идолопоклонников, лицемеров и отступников от ислама, стали направляться против всех иноверцев, всех немусульман.
Ввиду вышеизложенного неудивительно, что носители идеологии радикального ислама, существенно расширяя круг обвиняемых в «неверии» по сравнению с исламской ортодоксией, как правило, настороженно, подозрительно и враждебно относятся к «людям Писания», прежде всего потому, что: «Они взяли своих книжников и монахов за господ себе, помимо Аллаха, и Мессию, сына Марйам. А им было повелено поклоняться только единому Богу, помимо которого нет божества. Хвала Ему, превыше Он того, что они Ему придают в соучастники!» (Покаяние, аят 31); «И сказали иудеи: «Узайр – сын Аллаха». И сказали христиане: «Мессия – сын Аллаха». Эти слова в их устах похожи на слова тех, которые не веровали раньше. Пусть поразит их Аллах! До чего они отвращены!» (Покаяние, аят 30); «Не веровали те, которые говорили: «Ведь Аллах – третий из трех», – тогда как нет никакого божества, кроме единого Бога. А если они не удержатся от того, что говорят, то коснется тех из них, которые не уверовали, мучительное наказание». (Трапеза, аят 77); «И сказали иудеи: «Рука Аллаха привязана!» У них руки связаны, и прокляты они за то, что говорили. Нет! Руки у Него распростерты: расходует Он, как желает…» (Трапеза, аят 69); «И сказали иудеи и христиане: «Мы – сыны Аллаха и возлюбленные Его». Скажи: «Тогда почему Он вас наказывает за ваши грехи? Нет, вы -только люди из тех, кого Он создал…». (Трапеза, аят 21).
Аналогичные взгляды в своих трудах пропагандирует и известный турецкий миллиардер, глава религиозной общины «Нурджалар» («Свет»), активный сторонник распространения идей исламского радикализма и пантюркизма Мухаммед Фетуллах Гюлен: «Истоки вражды, испытываемой к исламу иудеями и христианами и длящейся до наших дней, уходят во времена, когда в Медине закладывалась основа исламской государственности. Борьба ислама против всякого рода ложных и извращающих истину мнений, его горячее стремление вернуть людям утерянное достоинство, война против сословных предрассудков настроили против него и идолопоклонников, и церковь, и синагогу. С тех пор кровоточат раны, наносимые исламу этой зловредной троицей, – меняются только имена и звания» [2, c. 156].
Одновременно в Коране, по мнению исламских радикалов, зафиксированы также «конечные цели» иудеев и христиан в отношении мусульман: «Многие из обладателей писания хотели бы обратить вас после вашей веры в неверных по зависти в них самих, после того как ясна стала им истина. Извините и отвернитесь, пока придет Аллах со Своим повелением. Поистине, Аллах мощен над каждой вещью!» (Корова, аят 103).
“И никогда не будут довольны тобой ни иудеи, ни христиане, пока ты не последуешь за их учением…”. “…А они не перестанут сражаться с вами, пока не отвратят вас от вашей религии, если смогут…”. (Корова, аяты 114, 214).
Подчеркнем, что в учении практически всех радикальных исламистских группировок и организаций присутствуют два системообразующих, органично присущих фундаментальному исламу положения – о такфире и джихаде. Причем, главным объектом такфира выступают, прежде всего, те мусульмане, которые не согласны с фундаменталистской интерпретацией ислама, а потому провозглашающиеся салафитами неверными. В этом случае мусульмане, которых радикалы-салафиты обвиняют в неверии – куфре, автоматически приобретают статус вероотступников (ар.: муртадд), т.е. людей, которые были мусульманами, а затем отошли от ислама. В отношении же вероотступников в шариатских нормах предусмотрена исключительная мера – смертная казнь или убийство, которое становится похвальным делом для всякого мусульманина. Такфир фундаменталисты распространяют на представителей власти в исламских государствах, на правоохранительные органы и силовые структуры, а также на тех мусульман, которые это государство защищают и поддерживают: «…А кто не судит по тому, что низвел Аллах, то это – неверные. …А кто судит не по тому, что низвел Аллах, те – несправедливы». (Трапеза, аяты 48-49).
А, говоря о тех, кто подчинен таким правителям, авторы священного писания подчеркивают: «Разве ты не видел тех, которые утверждают, что они уверовали в то, что ниспослано тебе и что ниспослано до тебя, и они желают обращаться за судом к тагуту, в то время как им приказано не веровать в него…» (Женщины, аят 63).
Таким образом, исламисты, в отличие от представителей ортодоксального ислама, произвольно расширяют круг объектов такфира, абсолютизируя понятие «неверие» («куфр», или «безбожие») и «многобожие» («ширк», или «язычество»). Провозглашая строгое единобожие, исламисты и их последователи квалифицируют «неверными» и «многобожниками» всех тех, кто, по их мнению, не является «единобожниками». В категорию «врагов ислама», по их мнению, входят:
– иудеи и христиане (люди Писания, ахль аль-китаб). В «Книге единобожия», автором которой является сам вероучитель аль-Ваххаб, со ссылкой на высказывание пророка Мухаммеда, говорится: «Когда у них умирает праведный человек или праведный раб Аллаха, они сооружают на его могиле храм и рисуют на нем изображения. Это – наихудшие из творений Аллаха!»… «Да падет проклятие Аллаха на иудеев и христиан, которые превратили могилы своих пророков в храмы!» [3, c. 119]. «Явными врагами Ислама» называет христиан и иудеев, а особенно их проповедников, салафитский автор аль-Умар, поскольку «их раздражает совершенство, благородство и широта распространения Ислама». Поэтому «враги мусульман клевещут на Ислам и последнего посланника Мухаммеда, да благословит его Аллах и приветствует, то отрицая его миссию, то порицая его поведение, хотя он лишен Аллахом всяких недостатков»- иудеи и христиане (люди Писания, ахль аль-китаб). В «Книге единобожия», автором которой является сам вероучитель аль-Ваххаб, со ссылкой на высказывание пророка Мухаммеда, говорится: «Когда у них умирает праведный человек или праведный раб Аллаха, они сооружают на его могиле храм и рисуют на нем изображения. Это – наихудшие из творений Аллаха!»… «Да падет проклятие Аллаха на иудеев и христиан, которые превратили могилы своих пророков в храмы!». «Явными врагами Ислама» называет христиан и иудеев, а особенно их проповедников, салафитский автор аль-Умар, поскольку «их раздражает совершенство, благородство и широта распространения Ислама». Поэтому «враги мусульман клевещут на Ислам и последнего посланника Мухаммеда, да благословит его Аллах и приветствует, то отрицая его миссию, то порицая его поведение, хотя он лишен Аллахом всяких недостатков» [4, c. 53-54].
Однако не только произведения исламистских идеологов, но и священное писание ислама, как уже отмечалось выше, содержит многочисленные призывы к борьбе с «неверными». Оно пронизано враждой к отступникам от ислама и тем, кто не признает аллаха за единого бога;
– мусульмане-вероотступники (муртадд), совершившие «самомалейшее отступление» от принципа единобожия. Такими «отступлениями» у исламистов считаются и возвеличивание праведников, и поклонение Аллаху у могилы праведного человека (вали), и поклонение идолам, и гадание по звездам (астрология), и любые виды предсказаний, и амулеты, и ношение каких-либо предметов для отвращения неприятностей, и возвеличивание какого-то человека, и масса других вещей и действий.
К бида’ современные последователи ваххабитских идей (неоваххабиты) относят и такие «еретические нововведения», как устроение праздников по случаю дня рождения, выделение особых дней и недель для тех или иных обрядов поклонения, устроение разного рода религиозных праздников, годовщин и юбилеев, воздвижение изваяний и памятников, организация траурных собраний, изобретение всяких новшеств в траурных церемониях, возведение строений на могилах, водружение дорогих памятников, иной раз мраморных и т.п.
Вместе с тем, согласно традиционалистскому подходу, обвинение в неверии (такфир) представляет собой шариатское решение, которое следует принимать на основании Корана и Сунны, как и решения о дозволенности, запретности или обязательности тех или иных дел. Человека можно считать неверным лишь в том случае, если на то имеются ясные указания в сакральных источниках — Коране и Сунне Пророка. В сомнительных случаях установленные шариатом наказания не применяются, хотя их применение повлекло бы менее серьезные последствия, чем обвинение в неверии, а это значит, что, если дело внушает сомнения, от обвинений в неверии тем более следует воздержаться.
Пророк предупреждал: «Когда человек называет своего брата (в исламе) неверующим, это возвращается (по меньшей мере) к одному из них» [5, c. 62]. Из этого следует, что по традиции ни один мусульманин не может назвать другого неверующим (независимо от его недостатков или совершенных греховных дел) до того момента, пока тот сам публично признается в этом. Это положение специально оговаривалось и считалось очень важным, так как вероотступничество почиталось одним из самых тяжких грехов и каралось смертью (хотя в этом случае людям предоставлялись три возможности отречься от неверия).
Для вынесения шариатского решения о неверии, как настаивают традиционалисты, необходимо наличие известных причин и условий и отсутствия соответствующих препятствий. Так, например, можно обнаружить такие аяты Корана и хадисы, из содержания которых можно понять, что-то или иное слово, действие или убеждение является проявлением неверия. Тем не менее, «того, кто произносит такие слова, совершает такие действия или придерживается таких убеждений, нельзя обвинять в неверии в силу наличия определенных препятствий» [6, c. 115].
Совсем по-другому подходят к вопросу «такфира» радикальные исламисты. Например, главный идеолог египетских «Братьев-мусульман» в 50-60-е гг. ХХ в. Сайид Кутб прямо говорит о том, что любое неисламское общество является «джахилистским» (доисламское общество в Аравии – многобожники, язычники).
В этом случае мусульмане, которых радикалы-салафиты обвиняют в неверии – куфре, автоматически приобретают статус вероотступников (ар.: муртадд), т.е. людей, которые были мусульманами, а затем отошли от ислама. В отношении же вероотступников в шариатских нормах предусмотрена исключительная мера – смертная казнь или убийство, которое становится похвальным делом для всякого мусульманина. Такфир фундаменталисты распространяют на представителей власти в исламских государствах, на правоохранительные органы и силовые структуры, а также на тех мусульман, которые это государство защищают и поддерживают: «…А кто не судит по тому, что низвел Аллах, то это – неверные. …А кто судит не по тому, что низвел Аллах, те – несправедливы». (Трапеза, аяты 48-49).
А, говоря о тех, кто подчинен таким правителям, авторы священного писания подчеркивают: «Разве ты не видел тех, которые утверждают, что они уверовали в то, что ниспослано тебе и что ниспослано до тебя, и они желают обращаться за судом к тагуту, в то время как им приказано не веровать в него…» (Женщины, аят 63).
Однако еще в обнародованном в 1017 г. в Багдаде в период правления халифа аль-Кадира «Кадирийском трактате веры» («ар-Рисала аль-кадирийя») говорилось, что не следует обвинять в неверии кого-нибудь, если он упустил что-либо из законных установлений веры, исключая предписанную молитву. Известны также высказывания Пророка о том, что «кровь, имущество и честь мусульманина являются запретными и неприкосновенными для всех мусульман». Однако ваххабиты утверждают, что любое, самомалейшее отступление от единобожия превращает мусульманина в «неверного»: «Любое сомнение или колебание (относительно принципа единобожия – И.Д.) лишает неприкосновенности имущество и жизнь человека» [7, c. 64].
– так называемые «лицемеры» (мунафикун) – те мусульмане, которые «выказывают приверженность к исламу и скрывают неверие».
Отсюда следует, что «неверным» ваххабиты могут объявить любого мусульманина, заподозренного ими в «лицемерии».
В то же время улемы-традиционалисты, опираясь на хадисы Сунны, в отличие от ваххабитов, отмечают, что лицемер – это тот, кто обещает, но не исполняет обещанного; лжет; подводит доверившегося ему. А современный отечественный теолог, выпускник авторитетнейшего в мусульманском мире университета «аль-Азхар» Ш.Аляутдинов считает даже эти требования чрезмерно завышенными. В этой связи он подчеркивает, что «делать поспешные выводы, используя вышеназванные критерии в отношении других людей, – очень опасное дело». Этот же автор напоминает о том, что «если мысли наши в отношении братьев-мусульман приобретают все более темные тона, то тучи гнева Всевышнего Аллаха сгущаются над нашими – именно нашими(!) – головами» [8, c. 43-44].
– последователи всех без исключения идеологических течений (кроме ваххабизма). Так, «принадлежность к атеистическим течениям наподобие течений коммунистических, светских, демократических, капиталистических или иных подобных им течений неверных является вероотступничеством от религии Ислама». В этот список входят также «антирелигиозный секуляризм, угнетательский капитализм, марксистский социализм, атеистическое масонство». Иудаизм и вовсе «стоит за спиной всех и за каждой разрушительной доктриной, подрывающей мораль и духовные ценности», к таким идеологическим течениям также относятся «масонство, мировой сионизм и бабувизм» [9, c. 44, 64].
– отвергающие шариат в качестве единственно возможного источника права. «Неверие, – утверждает аль-Фаузан, – правление и суждение не на основе ниспосланного Аллахом» [9, c. 58]. «Неверием» объявляется и любая человеческая законотворческая и нормотворческая деятельность: предоставление права законотворчества кому-либо, кроме Аллаха, по мнению радикалов, противоречит исламу.
В противоположность обвиняемым ими в «неверии» и «многобожии», ваххабиты называют себя «спасенной группой», то есть такой, которая «избегнет на Страшном Суде адского пламени» и попадет в рай. Более того, приверженцы этого течения утверждают, что «спасенная группа» представляет собой меньшинство в умме – сообществе правоверных. Безусловно, в этом случае реально выделяется миноритарный характер ваххабитов (то, что они составляют меньшинство) и сектантский характер их движения.
Исходя из вышеуказанных мировоззренческих посылок, идеологами радикального ваххабизма (шире – радикального салафизма) основательно разработана человеконенавистническая, лженаучная концепция «Симпатии и антипатии» (Аль-валяа ва-ль-бараа). Ее суть излагается, в частности, в книге салафитского автора Салеха бин Фаузана аль-Фаузана «Дружба и непричастность в исламе». В ней все человечество разделено на три группы:
1) тех, кого следует только любить, не испытывая к ним никакой враждебности;
2) тех, кого следует только ненавидеть и только враждовать с ними, не испытывая к ним ни любви, ни дружеских чувств;
3) тех, кто с одной стороны заслуживает любви, а с другой стороны – ненависти.
Разумеется, в первую категорию попадают только члены «спасенной группы», ваххабиты, к которым единоверцы обязаны проявлять только терпимость и благожелательность. При этом решающим свидетельством единобожия того или иного человека, согласно концепции «Симпатии и антипатии», является только абсолютное подчинение исламистско-ваххабитской группировке и активная вражда (вплоть до убийства) по отношению ко всем, кто к ней не принадлежит. Другими словами, решающий довод в отношении «единобожия» того или иного мусульманина, при котором он не провозглашается «неверным», состоит в лояльности (симпатии, любви, признании) по отношению к исламистам-ваххабитам и враждебности, ненависти ко всем неваххабитам.
Истинный единобожник, член ваххабитского джамаата, обязан ненавидеть всех тех, кого его единоверцы считают «неверными» («многобожники», «лицемеры» и «отступники»). Причем такого рода ненависть должна неизбежно проявляться в практической деятельности адепта веры, вплоть до лишения жизни своих идеологических противников.
Ко второй группе причисляются все немусульмане, а к третьей – все мусульмане, не разделяющие салафитский призыв. К этим последним и применяется такфир, именно они являются его главным объектом, поскольку немусульмане и так кафиры – неверные. Другими словами, радикально настроенные исламисты-ваххабиты провозглашают кафирами – неверными – всех мусульман, которые не следуют той, специфической интерпретации ислама, которую салафиты провозглашают единственно правильной. В результате чего именно с ними, в первую очередь, следует бороться, осуществляя «джихад на пути Аллаха». Их главное преступление – дружба с другими категориями «неверных». Проявлениями этой дружбы, как подчеркивает аль-Фаузан [9], являются:
– уподобление им в одежде, словах и прочем;
– проживание в странах неверных и отказ от переезда в какую-нибудь из стран ислама ради сохранения своей религии;
– совершение поездок в страны неверных для развлечений и наслаждений;
– оказание им помощи и содействия против мусульман, а также их восхваление и защита;
– обращение к ним за помощью, оказание им доверия, назначение их на те посты, пребывание на которых позволят им узнать тайны мусульман, и избрание их в качестве приспешников и советников;
– использование их летоисчисления, особенно если речь идет об их обрядах и праздников наподобие рождества;
– участие в проведении их праздников, оказание им помощи в их организации и поздравление их в связи с этим;
– их восхваление за достижения их культуры и цивилизации и выражение восхищения их нравами и мастерством, без учета порочности их воззрений и ложности их религии;
– использование их имен;
– испрашивание для них прощения и обращение к Аллаху с молитвами о ниспослании им милости.
В отношении каждого, «кто нарушает Закон Аллаха», согласно требованиям религиозных радикалов, «следует питать ненависть, относиться с враждой, вести с ними Джихад словом и сердцем по мере сил и возможностей». Убийство «врагов ислама» должно, по убеждению носителей радикальной идеологии, проводиться системно и организованно – в форме джихада против всех категорий «неверных» [10, c. 37].
Поэтому, по убеждению радикалов, экстремистов и террористов от ислама с таким (джахилистским) обществом надо вести неустанную борьбу, для чего ими используется особо интерпретируемое ими понятие джихада, планетарной миссии пророка Мухаммеда и его последователей.
Литература
1. Добаев И.П. Исторические и доктринальные корни исламского радикализма, его современные проблемы и течения // Центральная Азия и Кавказ. – 2001. – № 2.
2. Гюлен М.Ф. Сомнения, порожденные веком. Пер. с турецкого. – Измир, 1999.
3. Мухаммад ибн Сулейман ат-Тамими (М. Ибн Абд аль-Ваххаб). Книга единобожия. – М., 1999.
4. А. Бин Хаммад аль-Умар. Религия истины Ислам. – М., 1997.
5. Сахих Муслим. Китаб ал-Иман. Цит. по: Мухаммад Хасан. Источник террора. Идеология ваххабизма-салафизма. – М., 2005.
6. Ислам против терроризма. Фетвы имамов по вопросам, касающимся тяжких бедствий. – М., 2003.
7. Добаев И.П. Ваххабизм как социально-политический феномен в Саудовской Аравии и на Северном Кавказе // Научная мысль Кавказа. – 2001. -№ 3.
8. Аляутдинов Ш. Путь к вере и совершенству. – М., 2001.
9. Фаузан аль-Фаузан. Дружба и непричастность в исламе. – Махачкала, 1997.
10. Добаев И.П. Современные подходы к определению «нового терроризма» // Социально-гуманитарные знания. – 2005. – № 4.
Статья включена в сборник материалов участников круглого стола «Кавказские исследования: состояние и перспективы», проведенного 21 февраля 2020 года в Институте социологии и регионоведения Южного федерального университета, посвященного памяти профессора Виктора Владимировича Черноуса (17.10.1949 — 08.02.2018), авторитетного отечественного ученого-кавказоведа (Кавказские исследования: состояние и перспективы. – Ростов-на-Дону: Изд-во «Фонд науки и образования», 2020).