Сколько же гадости, грязи и скверны скопилось за известными высказываниями «Народу нравится», «Время такое», «Везде так делают», «Люди приспосабливаются» или «Молчи и отойди в сторону». В эру свободы слова мы стали свободно высказывать только ложь, а всякая правда — это «призыв к ненависти». Как же далеко мы отклонились от пути, проложенного и протоптанного для нас нашими предшественниками, которых сегодня многие называют «глупой деревенщиной», жившей по Библии. Эта «глупая деревенщина» нас подняла, и нам трудно, так как теперь пришла наша очередь.
«Народу нравится» — эта речевая конструкция стала свидетельством нашего поражения. Она допустила, чтобы те, о ком родители нам говорили: «Не дружи с ним» или «Он худший в школе», стали образчиками поведения для тех детей, чьи родители из-за ночных гулянок и бесплодной погони за молодостью не имели на них времени. Худших учеников стали выставлять как нечто наилучшее, что есть в этом обществе. Полуграмотные идиоты с несколькими классами средней школы, начиненные силиконом, с битком набитыми носами и налитыми венами, одетые в самые дорогие костюмы (в стране, в которой десятки тысяч детей голодают или в больницах), завывают на телевидении, показывают зад и средний палец, устраивают оргии, пускают слюни, блюют, дерутся — и все это за прозрачной ширмой, на которой написано: «Народу нравится».
«Время такое» — говорят о ситуации, когда живут так, как когда-то люди умирали. Это не время, а безвременье. То безвременье, в котором всякая пустая голова имеет право высказаться на тему, в которой ничего не смыслит, или нападать на того, за кем есть реальное дело. Безвременье, в котором решающее слово имеет не логика или общее благо, а политика, которая запрягла повозку ревизии истории и деньгами заткнула дыры, сквозь которые просачивается человечность. Не время такое, а люди такие – грезящие о славе, которой никогда не достигнут, опьянённые деньгами, которых никогда не заработают, вскормленные политикой, которая отрывает их от детей, объединённые раздорами.
«Везде так делают». Не может быть такого, чтобы везде глупые начали умничать, аморальные читать нравоучения, арестанты арестовывать, ничего не стоящие выставлять оценки, злонамеренные советовать, сумасшедшие учить уму-разуму, мычащие высказываться, неспособные способствовать.
«Люди приспосабливаются» — часто слышим о тех, чье «приспосабливание» когда-то называлось преступлением, за которое полагалось 20 лет тюрьмы. Приспосабливание во вред другим — не приспосабливание, а воровство, криминал. Как по-другому объяснить, что «приспосабливаются» только те, кто не были способны справляться с буквами и цифрами в школе, в то время как столько умных людей, выживающих на пределе возможного, не приспособились?
«Молчи и отходи в сторону» — учат детей сегодня. Говорят, что молчание — это безопасность или что молчание — золото. Это может быть верно только для тех, кому нечего сказать. Нельзя молчать и склоняться перед бескультурьем, наглостью и унижением. Если кто-то бьет тебя по голове, не можешь молчать. Должен хотя бы закричать, чтобы бьющий знал, что тебе больно и что ты человек. Уступить? Промолчать, может, когда-то и надо, а вот уступать нельзя. Вот решение — молчи, но не уступай. Кому ещё уступать? Мы уступали тем, кто хуже нас, ненормальнее нас, бессовестнее нас. Уступали дорогу тем, кому никто её не уступал, уступали тем, кто и ходить то толком не умеет, т.к. не научился шнурки завязывать. Уступали тем, кто вёл нас на бойню и питался кровью наших близких, тем, кто испокон веков хотел нас уничтожить. Сейчас уступаем всем, потому что привыкли, а если во времена, когда все цитируют законы, кто-то встанет на защиту своих прав, мы объявляем его ненормальным.
Нет, я не хочу, чтобы чьи бы то ни было дети терпели выходки наихудших соучеников, чьи безобразия трактуются как храбрость или оригинальность, не хочу, чтобы в мой дом через телевизор являлись проститутки, преступники и различного рода эксгибиционисты, всевозможный «отстой» мрачных времён, то есть те, кого сегодня называют «публичными персонами», а место им — в публичном доме. Не хочу, потому что мне не нравится то, что «народу нравится». Ни перед кем из тех, кого я знаю, не промолчу, если вижу, что он себя уничтожает, т.к. не желает перетерпеть пару искушений или ударов, чтобы стать свободным и счастливым. Не надо пошлостью отвечать на пошлость, т.к. это не достойно ни нынешнего, никакого другого времени, а просто представляет собой желание опуститься до уровня тех, кто на дне, и кто только и ждёт, чтобы, по вашим словам, или поступкам, вскарабкаться выше не по своей лестнице.
Не хочу, чтобы в моей стране делали то, что делают везде, и не буду всякую пошлость и обман называть приспосабливанием. И не хочу молчать и соглашаться с осуждением того, о чем я размышляю, т.к., будучи свободным человеком, и я, должно быть, имею право на свою точку зрения, хотя она и не вливается в эти популярные течения.
Не хочу молчать о реалити программах и порнографии на государственных каналах, о преследовании Сербской православной церкви, о неспециалистах на позициях, которые требуют специальных знаний, о признании Косова, об оспаривании исторических фактов, о попытках определить мой народ как геноцидный, о гей-парадах, об уничтожении святынь и культурного наследия, о невнимании к людям, которым требуется помощь, о хвастовстве и высокомерии перед лицом голодных людей, о сделанных популярными кретинах, о хижинах и халупах, в которых этот народ живет, когда строятся роскошные отели, о коллапсе образования, о приравнивании патриотов к нацистам, о навязывании отклонений в качестве ценностей, об ослаблении человечности в угоду квазидемократии, о политизации бытия.
А когда вырастут поколения, перед которыми вы оправдываетесь вышеприведенными фразами, вы захотите в карантин, но от всей той гнили и грязи, которая выйдет на поверхность, никто не сможет укрыться.
Так что подумайте, хотите ли вы этого, время ли сейчас такое, когда все так делают, и как вы тогда будете приспосабливаться, и захотите ли что-то сказать или вас в вашей мышиной норе настигнет молчание и вы будете навсегда сметены с дороги, по которой сейчас маршируют орды девиантных (лат. deviation — отклонение) технологических зомби в роли глобалистов-просветителей.
Будущее может быть совсем другим, если сейчас твёрдо станете на свою стезю и выскажетесь против всего ненормального. По крайней мере, завтра не увидите своих детей в «обществе», где «приспосабливаются», и не будете плакать из-за того, что делают они то, что «народу нравится».
Милан Ружич
Перевод с сербского Владимира Наумова
Источник: Слово