Мы строим государство, которое будет эффективней капитализма и социализма.

В октябре 2021 г. Президент Российской Федерации В.В. Путин подчеркнул, что ныне человечество находится в кризисе подходов, принципов, определяющих само существование человека на земле, что этот кризис имеет не только цивилизационный, но даже концептуальный характер, возрастает роль этической основы развития современных государств. Конституции, оформляя в правовую форму общественные отношения, выступают фундаментом их развития, а потому обретает остроту вопрос о направленности и содержании конституционных реформ. Важно определить духовно-нравственный смысл трансформации современных государств, которые были и остаются основным фактором стабильности мирового порядка.

Особую роль при реорганизации государств играет осмысление миссии России в прошлом и настоящем. Исторически и географически Россия не просто место пересечения пути из Китая (Цинь) в Европу и из Европы в Китай, она была и остается пространством взаимопроникновения, борьбы и сотрудничества цивилизаций Запада и Востока.

Китай, как и Россия, никогда не был мононациональным государством. Ему посчастливилось собрать за столетия все народы одного цивилизационного корня в единое государство, созданное не столько властью, сколько единством культуры и традиционных верований, образа жизни. Современный Китай потрясает своих соседей гармоничным сочетанием высших достижений современных научных технологий с крепостью традиционной нравственной культуры. «Концепция основных ценностей – это и есть своего рода нравственность, нравственность как отдельного человека, так и всеобъемлющая нравственность, то есть нравственность страны, нравственность общества, – подчеркивает лидер современного Китая Си Цзиньпин. – Без этого страна не может процветать, человек не может добиться успеха. Если у нации, у государства нет общей концепции основных ценностей, нет единого мнения о нормах поведения, тогда эта нация, эта страна не может двигаться вперед». Именно архетипы китайского национального самосознания позволяют этой великой стране успешно проходить самые тяжелые внешние испытания.

Византийские корни русской культуры и многих черт российских государственно-правовых обрядов никогда не подвергались сомнению. Тысячелетняя Византийская – точнее, Священная Римская империя (а если считать от основания Рима, то двухтысячелетняя) по праву считается праматерью христианской цивилизации, центром православной культуры, живым носителем императорского идеала.

На динамике отношений с Римом как с духовным центром Запада и с Китаем как с цивилизационным символом Востока особенно зримо можно проследить становление русской государственности, этапы и особенности трансформаций Российского государства.

Римско-туранские корни государства и права русской цивилизации

Срединное государство. Обычно за этим определением видят Китай (Чжунго, самоназвание Китая на мандаринском диалекте состоит из двух иероглифов: чжун – средина, го – государство), однако применительно к Китаю этот термин стали применять лишь с начала ХХ в., когда начали отождествлять Поднебесную Империю (тоже самоназвание Китая) со Срединной. Более уместно относить характеристики срединного государства как государства, находящегося между крайними к Российскому Царству, затем к Российской Империи, в котором только и встретились, причудливо соединяясь, Восток (Китай) и Запад.

Духовное влияние Византии, как и ее принципы организации власти, культурно-исторически гармонично совместились с государственно-правовыми формами Востока. «Само объединение почти всей территории современной России под властью одного государства, – уверял в 1920  г. Н. Трубецкой, – было впервые осуществлено не русскими славянами, а туранцами-монголами. Распространение русских на Восток было связано с обрусением целого ряда туранских племен, сожительство русских с туранцами проходит красной нитью через всю русскую историю». Русская духовность и сами принципы «Русской правды» формировались еще накануне пришествия византийских правовых традиций, отразив влияние Востока, когда под влиянием конфуцианства и легистской школы само понятие преступления, например, трактовалось как проявление преступной воли человека, его низости, а духовное состояние виновного обусловливало тяжесть наказания.

Русская культура, по мнению многих исследователей, вобрала в себя славяно-византийские и пришедшие из Китая начала взаимопомощи и солидарности, приоритета духовного над земным. Если византийское христианство крепило в славянских племенах духовность и всеотзывчивость, то туранская психика сообщала нации культурную устойчивость и силу, утверждала культурно-историческую преемственность, создавала условия экономии национальных сил, благоприятствующие всякому строительству, был уверен Н. Трубецкой. Не случайно и Ф.М. Достоевский подчеркивал: «…если есть один из важнейших корней, который надо бы у нас оздоровить, так это именно взгляд наш на Азию».

Не столько военные невзгоды, сколько зарождавшийся рационализм западного мировоззрения ослабил Великий Рим, привел его к духовно-нравственному перерождению, после чего центр Европейской цивилизации переместился в Византий (Константинополь). Тысячу лет просуществовала Византийская империя (или, точнее, Римская империя со столицей в Константинополе), дав толчок развитию многих национальных культур и государств в Европе и Азии, но и она в силу комплекса причин погибла. Можно утешать себя мыслью, что Византийская империя была захвачена физически, но духовно осталась недоступной своим завоевателям, однако православные народы потеряли свой Центр и Опору. Цивилизационное знамя Священного Рима подхватило Московское Царство. Не случайно уже Ивана III Великого стали величать Царем (Кесарем), а его внук Иван IV Грозный вступил на престол обрядом помазания на Царство, духовного венчания с государством. Москва заняла в Христианском мире место Третьего Рима. 300 лет назад, после побед Петра I Великого в Европе, Россию на западный манер признали Империей. Но это был лишь вынужденный жест европейской дипломатии, ибо уже со времен Ивана Великого Россия заняла место Срединного государства, соединяющего традиции Востока и Запада, стала Империей.

Это не просто теоретический образ. Россия, сама русская цивилизация состоялась как цивилизационный союз славянских, тюркских, угро-финских, кавказских и иных народов, объединенных христианскими ценностями и русским языком. Главной силой духовно-культурного освоения российского пространства, процесса собирания народов (этносов) и конфессий (верований) в одно целое было пришедшее из Византии («Второго Рима») Христианство, сутью которого может быть назван принцип духовной нейтрализации естественного этнического эгоизма, предполагающий, что в истинной вере нет этнических перегородок, есть общечеловеческое единство во Христе. Именно поэтому Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев) подчеркивал, что империей в христианском понимании принято называть государство, почитающее сохранение истин веры своей главной обязанностью; государство, объединяющее в себе различные культуры, народы и племена, общественный организм вокруг некоего державного ядра. «Таким ядром является народ – носитель державной идеи, народ – защитник святынь и страж устоев государственного бытия, блюститель мировоззренческого единства, политической стабильности общества и экономической дееспособности страны». Конечно, это были государственные формы, пришедшие на Русь из Рима-Константинополя.

Запад современный давно уже не тождественен Риму и даже Европе.

Было время, когда европейская культура зарождалась и превращалась в европейскую цивилизацию. Центром и культурно-историческим стержнем европейской цивилизации был Рим. В Древнем Риме тому была причиной централизованная власть цезарей, опиравшаяся не только на военную силу, но на динамично развивавшиеся правовую систему и систему самого эффективного в то время государственного управления, на духовную жизнь. В Средние века и Новое время центром западной цивилизации стал католический Рим, Рим как олицетворение и символ сильной централизованной духовной власти.

Современный Запад уже иное. Под влиянием секуляризма просвещения, гуманизации морали и меркантилизма в образе жизни, убрав из центра духовно-нравственных координат Бога, отринув Христианство с его библейскими заповедями, Запад поднял эгоизм человека до религиозного культа, уничтожая традиционные семейные и культурные ценности, отрицая смысл раздельного существования мужчины и женщины. К сожалению, в этот грех впали даже отдельные иерархи католической церкви. Та Европа, к которой человечество привыкло, которую мы почитали праматерью русской культуры, умирает. Через одно поколение она изменится и этнически, став едва ли не ключевым исламским регионом. Потому и призвали в 2016 г. в Совместном заявлении папа римский Франциск и Патриарх Московский и всея Руси Кирилл к единению христиан во имя спасения Христианского мира, к борьбе против секулярной нетерпимости, за крепость семейных ценностей. Семья, подчеркнули предстоятели двух крупнейших христианских церквей, основана на браке как на акте свободной и верной любви между мужчиной и женщиной. Любовь скрепляет их союз, учит их принимать друг друга как дар. Брак – это школа любви и верности. Папа и Патриарх высказали свое глубокое сожаление о том, что иные формы сожительства ныне уравниваются с этим союзом, а освященные библейской традицией представления об отцовстве и материнстве как об особом призвании мужчины и женщины в браке вытесняются из общественного сознания. Более того, они особенно выделили те надежды, с которыми был воспринят процесс европейской интеграции, начавшийся после столетий кровавых конфликтов, и предостерегли против такой интеграции, которая не уважает религиозную идентичность. «Будучи открыты к вкладу иных религий в нашу цивилизацию, мы убеждены, что Европа нуждается в верности своим христианским корням. Призываем христиан Западной и Восточной Европы объединиться для совместного свидетельства о Христе и Евангелии, дабы Европа сохранила свою душу, сформированную двухтысячелетней христианской традицией».

Следует отметить, что и Россия оказывала серьезное влияние на государственно-правовое развитие Европы, причем не только военными походами. Примечательно, например, внимание европейцев к конституционным новациям России революционной, когда первый советский Основной закон – Конституция РСФСР 1918 г. – оказал серьезное воздействие на правовую мысль европейцев и на многие конституционно-правовые процессы стран Европы.

Цивилизационный смысл России: имперский тип государства и права

Имперский тип государства и права России предполагает сильную единоличную власть главы государства, политическую и правовую систему, ориентированные на единые мировоззренческие ценности общества, социальную консолидацию, основанную на самобытных духовно-нравственных и культурно-исторических традициях. Сформировавшийся при Иване III этот тип ориентирован уже не на модель динамичной империи Чингисхана, а на Византию с ее формой стабильного сверхнационального единства всех христианских народов, которое символически возглавлялось Византийским императором и Константинопольским патриархом. Однако и Византийская империя, как обоснованно подчеркивает А.М. Величко, умело включала в свой арсенал государственного строительства традиции Востока, прежде всего хеттов и персов.

Характеризуя государство и право России в дилемме Восток – Запад, неизбежен вопрос о евразийстве российского государства и права, о «евразийской парадигме» России. Ю.И. Скуратов, размышляя над российским «Евразийским проектом», опирается на теоретические наработки теоретиков евразийства ХХ века, сформировавших целое политическое движение по утверждению особенностей «культуры российско-евразийского мира». Однако евразийство ХХI в., тем более евразийскую межгосударственную интеграцию XX в. не следует отождествлять с евразийским корнями российского государства. Синтез культурных и государственно-правовых традиций Востока и Запада породил Россию, а уже отражение этого синтеза в практической жизни, в политическом самосознании народов привели к становлению уже в ХХ в. евразийской государственно-правовой теории.

Духовный разрыв России с Европой относят к XVI в., когда в Европе окончательно победила новая, чувственная культура гуманизма, по сути своей богоборческая, а Московское царство стало оплотом ортодоксального Христианства. Святая Русь и Запад стали мирами-антиподами, мирами-антагонистами, исповедующими полярные, несовместимые друг с другом системы мировоззренческих ценностей. С серьезным на то основанием Уложение Царя Алексея Михайловича, утвержденное Собором 1649 г., можно считать правовым актом, на высшем государственном уровне того времени закрепившим позиции России в этом цивилизационном противостоянии. И действовало Соборное Уложение, при всем «проевропейском» характере реформ Петра I, вплоть до принятия Свода законов Российской империи в 1832 году.

Для более точного понимания культурно-исторических особенностей государства и права любых эпох и континентов определимся, что они в своем становлении и развитии определяются характером своей цивилизации как устойчивой об­щественно-политической, нравственно-религиозной, национально-самобытной, ми­­­ровоззренчески целостной системой. Именно эти системы (цивилизации) являются главными субъектами мирового исторического процесса, что стало особенно очевидно в последнее время. Именно анализируя отношения Запада и Востока, Европы и Азии, великий русский социальный мыслитель Н.Я. Данилевский создал теорию культурно-исторических типов или самобытных цивилизаций, среди которых Россия заняла свое достойное место.

Развивая идеи Данилевского, ныне цивилизационный подход широко используют как способ типологии государств. Это позволяет покончить с абсолютизацией материально-экономического начала в вопросе о соотношении государства и социально-экономического строя и подойти к государству с предельно широких позиций определяющего воздействия на него духовно-нравственных и культурных факторов общественного развития. При всем разнообразии попыток неолиберального Запада лишить государство монополии на формирование и обеспечение социально-политического единства общества, события 2020 г. в мире показали, что только государство остается структурообразующей единицей мирового устройства. Тем важнее ориентировать государство на нравственные критерии его деятельности.

На просторах России всегда сталкивались Запад и Восток, Рим и Цинь. Это предопределило цивилизационную самобытность той общности людей, «конгломерата народов», которая проживает на пространствах Северной Евразии, причем самобытность этого феномена принципиально отличается от самобытности цивилизаций Запада и Востока. Хотя влияние и Запада, и Востока на Россию всегда было огромно. Большевизм есть такой же плод двухсотлетнего романо-германского ига, как московская государственность была плодом татарского ига, был убежден Н. Трубецкой. Большевизм, по его мнению, показал, чему Россия научилась от Европы, как она поняла идеалы европейской цивилизации и каковы эти идеалы, когда их осуществляют в действительности.

Весь ХХ век, через внутренние трансформации и Великую мировую войну 1941–1945 гг., Россия избавлялась от западного гнета, но конец ХХ века стал для России очередным моментом мировоззренческого кризиса и торжества идей, чуждых ее архетипам.

Российская Федерация: преемственность идеалов предков

В ХХ веке, когда США начали против СССР-России холодную войну, втянули в нее Европу. Разрушение СССР пришлось на момент формирования процессов глобализации с попыткой США перекроить мир и изменить государства по североамериканским моральным, социально-экономическим и политическим стандартам. Ныне уже очевидно, что за геополитическими переменами стоят даже не США, а выращенные ими транснациональные корпорации и транснациональные банки. Инициаторы глобализации пытаются трансформировать государства на сущностном и содержательном уровне, далеко не ограничиваясь изменением их внешних, формально-юридических атрибутов. Осуществляется небезуспешная вселенская попытка десоциализировать государство и превратить его в один из второстепенных механизмов глобального управления миром.

Отсюда важно, что при агрессивной недоброжелательности Запада в ХХ в. именно взаимодействие СССР с социалистическим Китаем, нараставшее до самого троцкистского переворота Н.С. Хрущева в СССР, укрепляло традиционную основу общества. И это направление российской внешней политики получило новый импульс в начале XXI в. Поворот России на Восток был непрост, он обрел под собою цивилизационную основу лишь с конституционной реформой Российской Федерации 2020 г., которая вернула Россию на свой национальный путь развития. Закрепив не только историческую и правовую преемственность от Советского Союза, но и важность патриотического воспитания, семейные ценности, брак как союз мужчины и женщины (ст. 72 Конституции РФ), наследование от предков идеалов и веры в Бога (ст. 67.1), Россия политически и конституционно продемонстрировала отказ от неолиберального постмодерна Запада и возвращение к опоре на традиционные ценности Русской цивилизации.

Это во многом духовно-нравственные принципы традиционного восточного общества, которые столетиями сохранялись и сохраняются народами России. Да, они отделяют реформируемое ныне российское государство от демократической однополой Европы, вновь сближают с традиционным Востоком. Но для России это не принципы и идеи Востока – это ее собственные принципы, которые столетиями ее и формировали. С полным на то основанием Ю.И. Скуратов находит основу российского конституционализма в конституционализме евразийском, представляющем собой концентрированную политико-правовую проекцию всего евразийского учения, своего рода его обобщающий результат в сфере права. Совершенно не случайно подчеркивается идеократический характер евразийского конституционализма: только полное подчинение всех видов и уровней государственной власти общей высоконравственной идее может создать предпосылки для формирования нравственного государства и справедливого свободного общества, что только и должно быть ныне целью общественного развития.

В этой усиливающейся тенденции тоже российская традиция политической и правовой культуры, идущая от Византии, которая была прежде всего государством теократическим, ибо принципы организации ее политической системы неизменно вытекали из высоких идеалов Христианства. Византийское правосознание строилось на понимании Империи как прообраза Царства Божия. Потому и ныне речь идет о дальнейшем укреплении нравственного каркаса Конституции РФ, об упрочении в обществе духовно-нравственных ценностей. Не поэтому ли Президент РФ В.В. Путин, призывая вернуться к здоровому консерватизму и традиционным ценностям, подчеркнул возрастание важности для всего мира моральной, этической, ценностной твердой опоры, отметил, что ценности как продукт культурно-исторического развития каждой нации уникальны, а ценностный диктат в условиях неопределенных и непредсказуемых может быть губителен для всех.

Решение глобальных проблем вне зависимости от объективных или субъективных факторов глобализации требует эффективных механизмов управления сознанием на всеобщем международном уровне, формирования глобальной «ионосферы», которая предполагает существование всеобщей идеологии, в том числе идеологии правовой. Ссылаясь на Х. Аренд, А.И. Клименко справедливо напоминает, что политика начинается там, где люди сообща поддерживают некое начинание, и заканчивается там, где люди начинают подчиняться другим людям. Легитимность рождается не силой, она рождается доверием и уважением. И пусть легитимность исторически конкретна, она базируется на идеях, которые обществом производятся и на которых оно базируется, легитимность всегда имеет нравственную основу.

Возрождаемая в современном обществе нравственная культура не может не опираться на религиозные заповеди мировых религий. Потому в глобальных масштабах актуализируется и литературное наследие Ф.М. Достоевского, становясь все более общечеловеческим духовно-нравственным наследием, ибо именно великий русский писатель в своих произведениях ярко и многократно показал, что нравственность, построенная на шатких основаниях личного произвола, неизбежно приводит к принципу «все дозволено», к отрицанию тем самым всякой нравственности.

Кардинал Томаш Шпидлик, назвав Достоевского пророком свободы, выделяет безграничность свободы у Достоевского, когда каждое ущемление свободы, даже минимальное, ощущается как оскорбление достоинства личности. Иногда может показаться, что для предотвращения серьезных бед следует ограничить свободу, дабы помочь человеку осуществить свой выбор, ограничить свободу рамками, в которых он никому не мог бы нанести вреда. Именно такое решение Великий инквизитор предлагает Христу в романе «Братья Карамазовы». Он убеждает Христа: «Ныне эти люди уверены более чем когда-нибудь, что свободны вполне, а между тем сами же они принесли нам свободу свою и покорно положили ее к ногам нашим… Нет у человека заботы мучительнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается». В ответ на всю его аргументацию Христос молчит, ибо Он Сам есть полная и безграничная свобода. Достоевский напоминает современному человеку о единстве любви и свободы, о том, что только свобода созидательна и преобразовательна, богочеловечна и кенотична. Достоевский видит в свободе сокровенную суть человека, которую столь важно защитить в наше время.

Б.С. Эбзеев обоснованно выделяет согласование интересов личности и общества, преодоление крайностей индивидуализма и коллективизма в качестве основного вопроса современного российского конституционализма, в солидаристском понимании парадигм государственно-правового бытия России. Представляется, однако, что он без должных на то оснований воспринимает принятую в 1993 г. Конституцию РФ как уже состоявшееся закрепление успешности решения этого вопроса. Б.С. Эбзеев прав в том, что через конституирование «золотого правила нравственности» аргументирует признание необходимости взаимопроникновения права и нравственности. Не все просто и с отмечаемым процессом интернационализации национального права или тенденцией конституционализации международного права. Динамика международных отношений приводит как к рождению интеграционного конституционализма, так может и ограничиваться адаптацией международных обязательств государств к национальному праву.

Наличие или отсутствие духовно-нравственных целей трансформации современных государств определяет успех или неуспех развития живущих ныне народов. Только возвращение общества к традиционным ценностям, в том числе религиозным, только конституирование этих ценностей и становление органов духовно-нравственного надзора за публичной властью и органов народного контроля над государственным аппаратом может сделать происходящую трансформацию государств благотворной.

В современной России пробуждается имперский тип государства и права, что предполагает укрепление роли и полномочий главы государства, построение политической и правовой систем на принципах единства публичной власти при взаимном равновесии представительных, исполнительных, судебных и иных органов государства, социальную консолидацию, основанную на самобытных духовно-нравственных и культурно-исторических традициях. При этом в вопросах государственного строительства по-прежнему имеет место единство и борьба западного рационализма и восточной духовности.

Россия вновь, как и столетия назад, многому учится у Китая, а в Европе, наконец, начинает ныне ориентироваться на силы консервативно-традиционалистского направления, не на Лондон и Париж, а на остающийся христианским Рим. Отсюда и надежда российского общества, опираясь на традиционные духовно-нравственные принципы государственных трансформаций, создать нравственное государство, способное построить и защитить новый общественный строй, который будет лучше и эффективнее капитализма и социализма.

Евразийская сущность России сформировалась за много веков до рождения евразийства как политической и правовой доктрины. При оценке современных евразийских процессов следует прислушаться к Н.Г. Козину, жестко подчеркивающему, что мы – русские и только потом евразийцы, а не евразийцы и потом – русские.

Причудливое соединение в России различных черт Востока и Запада задало ей цивилизационную уникальность, а потому возвращение ныне к осмыслению роли Евразии и возрождение евразийства, имея в сердцевине российскую реинтеграцию, выступает уже этапом формирования уже околоцивилизационного пространства России. Это следующий уровень межгосударственной интеграции, не менее важный.

Народы послесоветского пространства, отрицающие для себя органичность русского языка и русского культурно-исторического типа, – это народы, выпавшие или выпадающие ныне из русской цивилизации, целенаправленно создающие себе европейский или азиатский характер. Смогут ли они войти в иные цивилизации органично, смогут ли выжить и сохраниться в новом геополитическом качестве – покажет будущее и уже ближайшее. Евразийская интеграция содержит в качестве своего ядра российскую реинтеграцию, но охватывает и государства, и народы, лишь заинтересованные в партнерстве и геополитической поддержке России. Российская же реинтеграция реально собирает историческую Россию, но собирает, последовательно укрепляя русскую цивилизационную идентичность.

Россия через болезненную духовно-нравственную трансформацию возвращает свою сущность и вновь сможет быть эффективным партнером очищенного от духовных деформаций Рима и совершенствующего социализм со своей национальной спецификой Китая.

С.Н. Бабурин, доктор юридических наук, профессор, председатель Российского Общенародного Союза

Источник: Русский Вестник

Иллюстрация: картина И.С. Глазунова “Вечная Россия” (“Сто веков”)