Свидетель эпохи.
Сегодня стала распространяться петиция на тему: запретить захоронение тела Горбачёва Михаила Сергеевича на территории Москвы. Я её с радостью подписал и разослал всем друзьям и знакомым.
Горбачёвская перестройка, которая началась в 1985 году и послужила началом всем бедам и страданиям наибольшей части нашего народа.
Это было время самых жестоких репрессий под лозунгом борьбы с нетрудовыми доходами. Жертвами программы «великого кормчего» перестройки стали миллионы ни в чём не повинных людей, которых «гребли» по доносам осведомителей МВД и КГБ под «одну гребёнку». Тюрьмы и лагеря с лета 1985 года стали интенсивно наполняться в большинстве своём невинными людьми. В СИЗО-1, где вместимость камер составляла 1500 человек, стало заметно расти «население»: сначала стало 5000 человек, потом 7000, а к концу 80-х годов уже доходило до 9000. Не хватало даже «зэковозов» для перевозки людей на допросы в казематы КГБ и УВД. Однажды в одном из них из камер УВД перевозили аж 52 человека! Вы, уважаемые читатели, не можете даже представить, как были упакованы там люди! Да как селёдки в бочке, так, что даже дышать было невозможно и люди просто падали в обмороки. А в переполненных камерах СИЗО-1 скопилось столько народу, что спать даже приходилось по очереди или стоя, пока не упадёшь от измождения и усталости.
Репрессии по существу затронули все слои населения. Однажды в тюремной больнице я встретил инвалида Великой Отечественной войны, дошедшего до самого Берлина, получившего в боях за Родину многочисленные ранения, контузии и три инфаркта в последующей жизни, награждённого семью орденами и медалями за взятие многих европейских городов и героизм. Когда же я спросил героя-старика, чем же он, уже в преклонном возрасте, не угодил советской власти, то он тут же поведал мне о своей горькой судьбинушке и дал для ознакомления своё обвинительное заключение. В нём чёрным по белому было написано, что он обвиняется в угрозе убийства своего зятька-милиционера, когда на семейном торжестве, повздорив с ним, высказал ему лишь три роковых слова: «Мент вонючий, замочу!». Со стороны немощного старика эти слова прозвучали настолько грозно, что он тут же был арестован коллегами его зятька и заключён после некоторых процедур в СИЗО-1. Несмотря на то, что у него было инфарктное состояние – на очереди был, может быть, последний роковой 4-й инфаркт миокарда, его безжалостно бросили в тюремные застенки. Позднее я узнал, что старику прямо на больничную шконку принесли приговор, согласно которому ему впаяли 3 года лишения свободы с отбыванием на стройках народного хозяйства. Не позабыли и лишить наград, доставшихся ему ценой пролитой крови в борьбе против фашистской Германии за свободу своей Родины – СССР. Вряд ли, получив такой срок от советского правосудия, он остался в живых. Судьба его мне неизвестна.
Встречались в камерах и пострадавшие от сфабрикованного военной прокуратурой «спиртового дела». Ими были командир воинской части ОСНАСА, что находится в нескольких километрах справа от с. Оёк, полковник Скрипник и его замполит Георгий Нейленко. Вся беда и вина их состояла в том, что их «особист» написал на них в прокуратуру донос о том, что те, дескать, выписали и получили большое количество спирта и этим же спиртом рассчитались с рабочими, нанятыми на работы по благоустройству солдатского городка. Деньги на это министерство обороны СССР не выделяло, вот они и решили проявить инициативу и сделать для солдат и жителей городка доброе дело, а именно: оборудовать в перевезённом из иркутского аэропорта списанном самолёте солдатское кафе, построить детский сад для детей военнослужащих и заасфальтировать всю территорию городка. Все были довольны, но опять таки недовольны были «вершители перестройки» в лице прокуратуры и суда, которые «впаяли» им за всё благое деяние аж по пять лет лишения свободы по ст. 93 – хищение в особо крупных размерах государственной собственности. Подсчитывая ущерб, суд прикинул сумму «хищения» таким образом: спирт перевели в водку, а водку уже в деньги по магазинной стоимости. Сумма, естественно, вышла в особо крупных по тем временам размерам. Осужденные были лишены также и всех своих воинских наград. Четыре с лишним месяца осужденные просидели в казематах СИЗО и благодаря заступничеству вышестоящего военного руководства их дело было пересмотрено и их наполовину оправдали, оставив всё же статью по злоупотреблению служебным положением, отпустив на волю с отсиженным сроком.
Вдоволь нахлебавшись унижений и издевательств в тюрьме, Георгий Нейленко заполучил серьёзные заболевания сердца и умер от инфаркта за рулём своей старенькой автомашины в г. Шелехове.
В те годы за решётку запихивали всех, кто подвернётся, даже гражданина Чепика, продавшего в г. Усолье Сибирском пару килограммов красной рыбы, оставшейся от поездки в командировку в Хабаровский край. Милиционеры, схватившие его на «месте преступления», сказали ему, что лучше бы он рыбу сожрал, чем перепродал.
Попал на много лет в тюрьму и охранник склада горюче-смазочных материалов, который с наганом в руке воспрепятствовал вооружённым грабителям воровать государственный бензин и в перестрелке убил одного из нападавших. Спасая государственное добро, загремел аж на 14 лет лагерей – вот такая была «благодарность» со стороны того же государства.
Но не только в нашей стране вылавливались по нетрудовым доходам жертвы перестройки. Борис Зонин, начальник одной строительной организации, был «выдернут» длинной рукой российской правоохранительной системы аж из Афганистана, где, выполняя свой национальный патриотический долг, строил и восстанавливал разрушенные войной дома и предприятия. Кому-то в СССР показалось, что он напутал ещё будучи в Иркутске какие-то расценки по нарядам. Это «показалось» закинуло Бориса на 14 лет в лагеря по, как выяснилось через несколько лет, полностью сфабрикованному делу аж на 14 толстых томах! Лишь только после нескольких лет напряжённой борьбы с иркутской судебной системой он добился полной реабилитации за отсутствием состава преступления. Человеку всё же было отказано в полной компенсации за незаконное осуждение – как за моральный вред, так и за физические страдания в тюрьмах, в результате чего он получил инвалидность по 2 группе. Фальсификаторы уголовного дела также не были привлечены к уголовной ответственности за совершённое ими преступление.
Пострадал от перестройки и директор одной из черемховских школ – Варлаганыч. Он получил от «правосудия» в 1985 году аж 11 лет лагерей за то, что кому-то показалось, что он при ремонте школы якобы завысил наряды рабочим, однако позже я от него же и узнал, что он был полностью реабилитирован за отсутствием состава преступления.
Страшный удар репрессий приняли на себя почти все известные коллекционеры СССР, грабеж которых в то время происходил не только у нас в Иркутске, но и по всей стране от Ленинграда до Владивостока. Об этом кричали все газеты:
1. «Литературная газета», 21 января 1987 года, статья Аркадия Ваксберга «Кому это нужно?».
В ней рассказывалось, как кандидат искусствоведения А.М. Мирек по просьбе Ленинградского института музыки и кинематографии продал редчайшую коллекцию гармоник, собранную им в течение всей жизни. Закупочная комиссия произвела оценку, министр культуры РСФСР утвердил договор, и обе стороны исполнили свои обязательства.
Прошло несколько лет, и кому-то из бдительных сотрудников показалось, что коллекция стоит дешевле, чем за нее уплачено. Это «казалось» было достаточно, чтобы прокуратура Октябрьского района Ленинграда возбудила против ученого уголовное дело. Мирека посадили в тюрьму, предъявив ему немыслимо дикое обвинение: «хищение государственной собственности в особо крупных размерах». Профессор просидел в тюрьме почти полтора года. Его мытарства закончились постановлением о прекращении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления.
2. Журнал «Совершенно секретно», №8 за 1996 г. В статье Таисии Белоусовой «Грабеж – как ОБХСС коллекционеров потрошил» еще более подробно рассказывалось, как грабили коллекционеров Москвы и Ленинграда с 1984 по 1986 годы. Это было дело «ста коллекционеров».
3. Газета «Советская культура», 29 марта 1988 г. А. Андрусенко в статье «Коллекционеры и милиционеры» под рубрикой «о том, как лопнуло антикварное дело» раскритиковал действия работников УБХСС ГУВД Мосгорисполкома. В связи с принятием в 1985 г. закона «О борьбе с нетрудовыми доходами» они врывались в квартиры коллекционеров, производили аресты, конфисковывали все коллекции, а их владельцев свозили в тюрьмы даже ночами, где вели длительные, мучительные допросы. 6 сентября 1986 г. в 6 часов утра сотрудники ОБХСС провели обыски у ста (!!!) филателистов Москвы, Ленинграда, Рязани, Киева, Одессы, Риги, Таллина и других городов СССР. В большинстве случаев обыски проводили вообще без каких-либо санкций.
Редкие коллекции оседали на Старой площади – в ЦК КПСС. Много ценностей, конфискованных незаконно, было переправлено за границу через Шереметьево-2. Много можно было бы рассказать о тех давних событиях, и я уверен, что еще аукнется то время горьких репрессий, постигших наш народ, и получат по заслугам те нелюди, устроившие все это, в том числе и экс-президент Михаил Горбачев – «великий» организатор перестройки со своим исполнителем – министром МВД Виталием Федорчуком.
По логике, всем репрессированным в перестройку и позже реабилитированным должна предусматриваться полная компенсация по моральному вреду и упущенной выгоде всем пострадавшим с 1982 года, но получилось так, что из-за отсутствия специального законодательного акта добиться справедливой компенсации фактически невозможно всем пострадавшим от перестройки, а ведь в те годы пострадала значительная часть населения СССР. За решётку были брошены самые умные и порядочные руководители разных ведомств, в том числе врачи, учителя, директора школ, преподаватели высших учебных заведений, работники старательских артелей и др. Перестроечные репрессии лишили «генофонда» всю нашу страну и расчистили путь казнокрадам, мошенникам и прочему преступному люду, оставив за бортом тех, кто мог поднять экономику страны на серьёзный уровень.
Что теперь остаётся делать, чтобы добиться нам, жертвам перестройки, полной компенсации за причинённый вред и ущерб в связи с незаконным осуждением, раз нам отказывает родное государство?
Ряд положений Европейской конвенции по правам человека устанавливают право на компенсацию за нарушение одного или более основных гарантированных прав. Статья 50 Конвенции представляет собой общее положение, регулирующее предоставление «справедливой компенсации» в случаях, когда Европейский Суд по правам человека обнаружил нарушение одного из гарантируемых прав или свобод и когда действующее внутреннее законодательство предусматривает адекватную компенсацию. Статья 3 Протокола №7 и пункт 5 статьи 5 различны по своему характеру, но требуют, чтобы государство принимало меры у себя в стране для предоставления компенсации лицу, чьи права были нарушены. Пункт 5 ст. 5 гласит: «Каждый, кто стал жертвой ареста или задержания в нарушение положений данной статьи, имеет право на компенсацию». Право на компенсацию в соответствии с данным пунктом охватывает как материальный, так и моральный ущерб, включая и упущенную выгоду.
Предлагаю посмотреть телепередачу «НТВшники» с 20:44 – 24:00, где я принимал участие.
Григорий Красовский
Источник: ВКонтакте