«Суха теория, мой друг, а древо жизни вечно зеленеет!» – писал поэт. И хотя «теория суха», есть необходимость немного коснуться ее, чтобы потом перейти, что называется к «древу жизни», т.е. практике.

Термин «элита» с недавних пор прочно гуляет в умах и по страницам печатных изданий. В основе этого понятия лежит латинское слово «eligere» (или французское «elite»), что означает лучшее, отборное, избранное. Уже в XVII веке термин «элита» стали употреблять применительно к высшей знати, т.е. «избранным людям». Со временем в политической науке сформировались целая научная школа элитистсткого направления. Ярким его представителем был итальянский социолог Вильфредо Парето (1848-1923). Он считал, что элита существует в любых обществах и при любом политическом строе. К элите, по его мнению, относились люди, «которые свойствами ума, характера, ловкостью, самыми разнообразными способностями обладают в высшей степени». И при диктатуре, и при демократии всегда есть люди (порой, они за занавесом, за сценой), составляющую основу элиты, которые играют важную роль в осуществлении власти. Парето разделил элиты по методам правления на «львов» и «лис». Первые – опираются на материальную или религиозную силу. Вторые делают ставку на обман, хитрость, искусство убеждения масс, политические комбинации. Между элитами и массой постоянно происходит обмен – часть элиты перемещается в низшие слои, а наиболее проворные представители поднимаются вверх. Данный процесс Парето назвал циркуляцией элит. Прекращение циркуляции приводит к революциям – правящая элита свергается контрэлитой, т.е. неправящей элитой. Массы выполняют роль орудия свержения старой, одряхлевшей элиты. Низвергнутая элита отправляется на кладбище, иногда и в прямом смысле. Вся история, повторял Парето, это своеобразное кладбище элит.

Несколько злоупотребив теорией, теперь можно с помощью ее оглядеть состояние ивановской элиты, тем более, что в последних номерах «1000 экз.» уже подавали голоса и представитель отставной элиты генерал-майор Геннадий Панин, и, наверно, будущий его коллега по «кладбищу элит» глава Ивановского района Юрий Шилов.

Ивановская (а с начла иваново-вознесенская) региональная элита начал формироваться еще в 1905 году. Именно тогда вокруг и в составе Первого Совета рабочих депутатов сформировался круг людей, который после Октябрьской революции 1917 года возьмет власть в регионе. Именно эти люди создадут для себя целую губернию, начнут создавать ее инфраструктуру, создавать ее мифы, ковать руководящие кадры для других регионов и на высшие посты в государстве. Кто эти люди? Фрунзе, Постышев, Любимов, Киселев, Колотилов, Фурманов, Чернов, Варенцова и др. Попутно хочу заметить, что принадлежность к ивановской элите не всегда определялась местом рождения. Например, создатель Иваново-Вознесенской губернии Михаил Фрунзе родился в далекой Киргизии, легендарный ответственный редактор «Рабочего края» Александр Воронский тоже не местный. Всех этих людей объединяла идеология некоей избранности, а именно причастности к созданию Совета, т.е. к появлению органа, который, собственно, и дал название государственному строю и целой страны – Советская власть и Советский Союз, соответственно. По этой же причине к середине 1930-х годов активно внедрялся миф об Иванове как третьей пролетарской столице (после Ленинграда и Москвы). По всем этим направлениям в период 1937-1940 гг. был нанесен жестокий удар. Железный нарком Лазарь Каганович, приехавший в Иваново в августе 1937 года на пленум обкома, лично руководил чисткой региональной элиты. Многие сразу же отправились на эшафот. Для тех, кто не сделал выводов, мозги вправлял (или точнее выбивал) присланный из Москвы начальник местной госбезопасности Александр Радзивилловский. Только в 1964 году Ивановский обком КПСС возглавил местный кадр – Александр Смирнов. Что касается Первого Совета, то на празднование в 1940 году его 35-летия Иосиф Сталин наложил негласное табу. Первый председатель Совета поэт и рабочий-гравер умер в застенках местного управления НКВД в 76 лет.

Зашевелилась ивановская элита только при Владимире Клюеве. И опять это было связано с наследием Первого Совета. Его 70-летие, а потом и 80-летие праздновалось бурно. Открылись музей, мемориал на Талке, выпускались книги, буклеты, защищались диссертации и т.п. Как итог Клюев возглавил министерство легкой промышленности СССР, а на его место прибыл из Белоруссии Михаил Князюк. Прямо скажем, он не вписался в местную среду. Проиграв выборы в народные депутаты СССР, а потом и РСФСР, Михаил Александрович отбыл на историческую родину и следы его затерялись в водовороте событий. Кстати, из всех «варягов», пожалуй, только Иван Васильевич Капитонов сдружился с ивановской землей. Став секретарем ЦК КПСС, он порывал связи с ивановцами. В Иванове он оказался в своеобразной ссылке, выброшенный из кресла первого секретаря Московского обкома по воле всесильного тогда Никиты Хрущева.

После отъезда Князюка областью целых пятнадцать лет руководили только ивановцы. Но распад СССР сыграл роковую роль в ивановской истории. Ивановская область в известной мере повторила судьбу СССР, особенно когда из ее состава «сбежал» Сокольский район. Теперь Ивановская область оказалась самым маленьким по размерам территории субъектом Российской Федерации. Миф о Первом Совете из общегосударственного скукожился до уровня местечкового. В 2005 году депутаты тогдашнего Законодательного Собрания пытались его раздуть, но из центра сказали – хотите праздновать, празднуйте, но на свои деньги и без нас. Кроме того, рухнул текстиль, а с ним и миф о «ситцевом крае» и о «Русском Манчестере». В самой элите наметился раскол, особенно в связи с губернаторскими выборами в декабре 2000 года. Популярный и прагматичный губернатор Владислав Тихомиров, почему-то не решил идти на второй срок (и это был его большой просчет) и предложил своего преемника, весьма способного администратора, но неважного политика Анатолия Головкова. «Инфант террибль» ивановской политики, член ЦК КПРФ, депутат Госдумы РФ Владимир Тихонов обыграл его. И с тех пор все пошло наперекосяк. Элита, лишенная прежней сплоченности и идеологической подкладки, запутавшись в дружбе-ненависти, раскололась и по вертикали, и по горизонтали. Усугубило ситуацию и приход вместе с Тихоновым умелых и разворотливых «варягов», действовавших в стиле «лис» (вспомним, старика Парето). Итог известен – область стали сотрясать скандалы. Объединиться вокруг губернатора элита не хотела и не желала, другая фигура, достойная внимания и элитного консенсуса не нашлась. Более того центр стали забрасывать просьбами – пришлите, наконец, «варяга». Вспомним, что рядом регионов России в то время руководили тоже весьма одиозные фигуры, выходцы из КПРФ (губернатор Курской области Михайлов и губернатор Костромской области покойный ныне Шершунов), но элита смогла на тот момент сплотиться и заблокировала приход чужаков. Приход новой команды, разрулив одни противоречия, породил новые…. При всем уважении к Губернатору Ивановской области М.А. Меню – его приход к власти в регионе свидетельствовал о том, что ивановская властная элита не смогла объединиться вокруг какой-то персоны, хоть как-то связанной с ивановским краем. И в своей деятельности новая команда тоже постоянно сталкивается с проявлениями кризиса ивановской идентичности, кризиса «ивановского мифа».

Наверно, дело еще и в том, что наша область, возникшая как Иваново-Вознесенская губерния 20 июня 1918 года во времена революционных потрясений, в окружении «настоящих» губерний, появившихся еще при Екатерине II, пыталась во что бы то ни стало преодолеть возникший комплекс своей «ненастоящести», а значит, и своей идентичности. «Взяв» территории соседних Владимирской и Костромской губерний под свое крыло «красная губерния» вот уже 90 лет пытается вскормить свою ивановскую идентичность. Кризис идентичности, помноженный на ощущение собственной социально-экономической несостоятельности, ущербности привел к тому, что у жителей области появилась настоящая фобия – что вот-вот ее присоединят к какой-нибудь соседней области по богаче. Иногда возникает покорность – пусть присоединят к Московской. Она и побогаче, а в случае распада России, мол целее будем. Ивановская область стала одним из регионов, остро чувствующим неуверенность в своем будущем. Во многом подобная картина эсхатологической картины окружающего мира будет воспроизводиться, если в регионе не начнется кардинальное и системное изменение не только уровня жизни, но и самих принципов самоорганизации области. И здесь важнейшими видятся смена властных элит, подверженных пораженческим настроениям, а также целенаправленная работа по воспитанию и пропаганде ивановской истории и культуры.

А пока мы видим, что за последнее время на все ключевые посты (начальники управления ФСБ, начальник УВД, прокурор, епископ, директор Ивановского филиала ВГТРК, председатель областной думы и т.д.) приходят люди из других регионов. Никто не сомневается, что многие из них достойны этих назначений, но вот насколько родной для них становится Ивановская область – это вопрос. Может, это просто трамплин, или промежуточная остановка на пути карьерного роста? Конечно, когда местные элиты замыкаются, герметизируются, превращаются в междусобойчик, процесс явно негативный. Недаром, при Советской власти руководящие кадры то и дело тасовали, что бы те не обрастали «жирком» и блатом. Вопрос, в общем-то, не об этом, а том, почему-то, во-первых, старая ивановская элита перестала себя воспроизводить, перестала быть креативной и энергичной, а во-вторых, есть ли при таком раскладе сил у области новый шанс на возрождение…

Александр Семененко