Заметки книгочея.
В своей третьей (первыми были «Эпоха Путина» и «Русский выбор») книге «Ума палата» глава ВЦИОМ Валерий Фёдоров разъясняет, зачем читать сложные книжки. Для осознания происходящего ничего лучше, чем чтение умных книг, пока не придумали. Лишь в печатном слове можно отыскать не просто информацию, которой сегодня переизбыток, а видение сути момента. Google или YouTube, где учат и борщ варить, и ремонтировать двигатели, тому, кто привык думать, недостаточно. Вряд ли стоит полагаться и на искусственный интеллект (ИИ), научившийся подвирать.
Так, на запрос об основных идеях недавно отрецензированной Фёдоровым книги Николая Костомарова «Руина» про перекликающийся с современностью драматический период 17 века на Украине, ИИ дал ответ с грубейшими ошибками. «Я не мог узнать костомаровскую книгу. Как и Википедия этот замечательный продукт зачастую предлагает не чистую родниковую воду, а мутную и хорошо, если не отравленную водицу. Человек пока надёжнее. Надо только иметь дело с «писателями несомненного достоинства», о чём предупреждал ещё Сенека, и получишь ключи к знанию», — говорит Валерий Валерьевич. Не скрывая книжной зависимости, признаётся, что читает сразу несколько книг. Сейчас на столе «Нить истории» Вирджинии Пострел: как прялка и веретено двигали технологии и культуру, и «Треска» Марка Курлански с математическими выкладками про развитие Европы и Северной Америки через эту удивительную рыбу и древнейшими рецептами тресковых блюд.
Любимый писатель Фёдорова Лев Толстой включил в свой «Круг чтения» цитаты великих мыслителей на все случаи жизни. Его задача скромнее: дать представление о концепциях мироустройства с экскурсами в национальные культуры.
Мир уже много лет в неравновесном состоянии. Прежняя модель пришла в негодность и трещит по швам. Муки рождения новой — роды — акт мучительный — мы наблюдаем и переживаем. Россия, являясь частью большого мира (ведь «начинается Земля, как известно, от Кремля»), тоже «на растяжке». Хотелось бы понимать, куда всё движется. Подсказка в книгах, путеводитель по которым составил Валерий Валерьевич. По его заверениям, минимум 95 процентов из выбранных им 140 монографий имеют знак качества. «Мало интересное, уводящее в сторону не обозревал, — говорит он. — Почему-то, с завидной регулярностью у нас издают 600–700-страничные кирпичи, всегда вторичные, неконцептуальные шотландского историка Найла Фергюсона, который о чём только не пишет: и про Первую мировую, и про власть денег, и про конспирологию. Подобное чтиво засоряет мозг». Сам Валерий Валерьевич, чтобы не пугать читателя, уложился в 300 страниц, поделённых на три части: «Мироустройство», «Общество» и «Культура и хозяйство». «История» и «Россия» оставлены для следующего тома.
А нынешний рекомендуемый к чтению список открывает исследование под названием «Против зерна» йельского профессора Джеймса Скотта, разбирающего, как из крошечного — в древности — средоточия власти государство вырастало в грозного левиафана. Земледелие и оседлость у него уподобляются изгнанию из рая: переход от охоты и собирательства привёл людей к тяжкому труду, оскудению рациона и лишению свободы. Человек одомашнивал животных и растения, а государство неусыпно опутывало сетью обязанностей его, потому что зерновые оптимальны для присвоения, контроля и налоговых податей. Шаг к сельскому хозяйству стал началом деградации. Мы вступили в монастырь со строгим настоятелем из кучки растений, обменяв богатство дикой флоры на горстку злаков.
В перечне обозреваемых книг геополитический и социальный анализ того, как возникали и разрушались великие державы, откуда берётся новая элита, почему одни страны становятся гегемонами, а другим уготована участь плестись в хвосте. Каким образом Европа сделала Африку нищей и в чём причины отсталости и бедности Латинской Америки — об этом размышления уругвайского журналиста-эмигранта Эдуардо Галеано. Британский историк-левак Эрик Хобсбаум написал монографию «Бандиты» о феномене сопротивлении власти в виде бандитизма. Окрестивший мировые элиты пассажирами первого класса на тонущем корабле макросоциолог Ричард Лахманн увидел выход из нынешнего тупика в активности народных масс. А французский политолог Доминик Моизи, исследуя роль эмоций в международных отношениях и поведении масс, приходит к выводу, что привыкших «заказывать музыку» европейцев и американцев всё больше охватывает страх, арабо-мусульманские регионы пребывают под гнётом унижения и только Азия (за исключением Японии) исповедует оптимизм, живя надеждами.
На вопрос газеты «Слово», чем вызвано преобладание в поле его зрения иностранных авторов, Валерий Фёдоров сказал, что «русских изданий в «Ума палате» около 15–20% — мол, совсем неплохо, учитывая жёсткий — туда не ходи, сюда не смотри — идеологический прессинг на социологию, этнографию, антропологию в СССР. А в 90-х, когда было заявлено: следуйте по указке Вашингтона и Брюсселя, значительная часть учёных взялась за переводы западных учебников, созданных на непригодной для нас социальной почве. Произошло заимствование западных концептов с последующим массовым оглуплением. Тем не менее, серьёзные, не копирующие зады западной науки, а торящие собственный путь авторы в России есть». И правда. Листая «Ума палату», трудно отыскать фигуру со-масштабную основателю советского государства. По чувствованию и всеохватности планетарных процессов Ленин и теперь живее всех живых. Его написанный в 1916-м «Империализм как высшая стадия капитализма» свеж и злободневен. Меркнут высказывания мыслителей, типа Хантингтона или Бжезинского, четыре книги которого представлены рядом.
Лишнее доказательство того, что капиталистический путь — не наша стезя. Соревноваться с людоедскими устремлениями мировых монстров России не престало. Тысячу раз прав военный разведчик Алексей Едрихин, заметивший: очень плохо иметь англосакса врагом, но не дай Бог иметь его другом.
Алёна Семёнова
Источник: Слово