Вот прошли первые полгода, как принята Военная доктрина. Закончились живые, острые и жаркие дебаты по её обсуждению. И как всегда по истечении определённого времени пар спущен и забыли о существовании одного из важнейших документов в жизни государства. А подавляющее большинство военных специалистов и государственных служащих, непосредственно несущих ответственность за реализацию требований военной доктрины, так и не нашли времени для её изучения. Вот теперь настаёт время, когда военные учёные должны глубоко проанализировать положения Военной доктрины (хотя необходимо было сделать в периоде обсуждения до принятия), вскрыть положительные моменты, недостатки и высказать пожелания по реализации с учётом реального положения в государстве.
Необходимо отметить, что новый документ избавлен от своеобразного, во многом непонятном определении его качественного состояния, – «доктрина переходного периода». Однако в общих положениях дается посылка на то, что в ней учитываются основные положения Военной доктрины РФ 2000 года. Это является основанием считать, что данный документ по существу не отличается от прежнего. В новой военной доктрине не представлен в контрастном виде отбор лучшего и отсеивание худшего из прошлого опыта. Она не подразумевает прорывное инновационное развитие (хотя указывается, что в ней учитываются основные положения Концепции долгосрочного социально-политического развития Российской Федерации на период до 2020 года), то есть способность за короткий период пробежать расстояние развития, которые другие народы и цивилизации проходили в течение долгого времени, способность ответить на внешние вызовы и угрозы. Наступает критический период, когда становится понятно, если Россия не решает таких задач, её оттирают на обочину. В нашем случае это означает не просто прозябание на задворках истории, но и гибель, потому, что оттирание России в сегодняшнем мире повлечёт захват и перераспределение её территории и недр.
Вышеизложенное обусловливает необходимость уточнения названия данного документа. Нам следует исходить из того, что военная доктрина великой державы не может быть политкорректной, она должна отражать правду жизни и правду говорить о наших национальных интересах и способах, которыми мы будем их достигать. Поэтому уже название военной доктрины должно отражать эту главную задачу. Например, «Новая русская военная доктрина», «Военная доктрина обеспечения диктатуры развития в России», «Военная доктрина обеспечения диктатуры инноваций в России» или «Доктрина восстановления военного потенциала России» или как-нибудь ещё, но в любом варианте в названии следует определить её стратегическую направленность.
Военная Доктрина – категория историческая. Её положения могут изменяться и уточняться под воздействием множества факторов: политических, экономических, военных и других.
В общем плане Военная Доктрина – систематизированная совокупность взглядов (установок), определяющих военно-политические, военно-стратегические и военно-экономические основы обеспечения военной безопасности. Она конкретизирует применительно к военной сфере установки Концепции Национальной Безопасности и включает положения по предотвращению войн и конфликтов, их характеру, противодействию угрозам военной безопасности, подготовке страны и её военной организации к защите государства, рассматривает основы применения Вооруженных Сил и других войск, определяет цели и формы их применения при обеспечении военной безопасности в мирное время, отражении (пресечении) вооруженного нападения (агрессии), в операциях по поддержанию и восстановлению мира в конфликтах.
Сравнивая определение Военной Доктрины с общей её трактовкой, можно увидеть, что хотя структурно в нем сохраняются основные элементы (характер войны, подготовка страны, вооруженных сил) каждый из них имеет качественно новое содержание.
Однако в новой Военной Доктрине уточнена сущность ее, она представлена уже как основной документ стратегического планирования в Российской Федерации. Стратегическое планирование – основополагающая часть общего планирования отражения агрессии вероятных противников, являющихся генеральным направлением, в комплексе мероприятий проводимых государством для организации своей защиты. В ходе стратегического планирования разрабатываются: план применения Вооруженных Сил и других войск (документы стратегического звена управления); мобилизационный план Вооруженных Сил Российской Федерации; план строительства Вооруженных Сил Российской Федерации; план оперативного оборудования территории страны в интересах обороны. Данная трактовка свидетельствует о том, что в документе не чёткого различия «основным документом стратегического планирования» (чем по определению военная доктрина быть не может) и документом «стратегического целеполагания» (чем по определению она и является).
Другим новым блоком в понятии военной доктрины введена вооруженная защита. Вооруженная защита государства – организованная деятельность государства, направленная на сохранение и упрочнение независимости, суверенитета, территориальной целостности и других национальных интересов с использованием сил и средств вооруженной борьбы. Иметься два аспекта: внешний – предотвращение войны, защита от посягательств из вне, подготовка страны и Вооруженных Сил к отражению возможной агрессии, внутренний – защита личности, общества, государства от противоправных действий капиталистических, сепаратистских и иных сил, направленных на нарушение территориальной целостности страны, насильственное свержение конституционного строя. Данная установка противоречит той стратегической аксиоме, согласно которой войну ведёт нация, страна и народ, а не только Вооружённые Силы. Следовательно, военная доктрина должна быть обращена ко всей сфере национальной обороны страны, а не к её «вооружённой защите».
К противоречию в сущности военной доктрины следует отнести такой её качественный параметр, как « Систему официально принятых в государстве взглядов». Если исходить из структуры компонентов политико–правового обеспечения национальной безопасности, то военная доктрина не может представлять систему взглядов, положений по вопросам обороны страны, обязательными для выполнения всеми государственными органами, в том числе и собственно военными. Система официально принятых в государстве взглядов формируется и отражается в Концепции национальной безопасности, Доктрине национальной безопасности, Стратегии национальной безопасности, Законе «О национальной безопасности», в основах законодательства и целевых законах, направленных на: сохранение и преумножение, эффективное парирование угроз и вызовов.
После вышеизложенных компонентов политико – правового обеспечения национальной безопасности должна поставлена Военная доктрина, федеральные, конституционные законы, касающиеся деятельности структурных элементов военной организации, частными стратегиями и обычными законами прямого действия.
В целом же приведенная структура такого обеспечения представляется достаточно конструктивной, поскольку её внедрение не только избавит одни нормативные документы от излишней абстракции, а другие – от узковедомственной направленности, но и многократно увеличить их совокупную результативность.
Ведь жизнестойкость государства в целом есть предмет ведения Концепции и Закона о национальной безопасности Российской Федерации, а также – соответствующих общенациональных Доктрины и Стратегии, жизнеспособность всех компонентов объекта национальной безопасности и парирования всех видов угроз и вызовов регламентируются военной доктриной, парирование конкретных угроз и вызовов обеспечивается военной стратегией.
Исходя из вышеизложенного возникает необходимость в уточнении сущности военной доктрины. Сущность предложения сводиться к следующему.
Военная доктрина является одним из основных документов по обеспечению стратегического планирования применения Вооруженных Сил и других войск по обеспечению национальной обороны, государственной и общественной безопасности Российской Федерации.
Данное определение базируется на сопоставлении сущности Стратегическое планирование и «Стратегическое планирование применения Вооруженных Сил и других войск». Стратегическое планирование применения вооруженных сил и других войск – процесс разработки документов стратегического звена управления, определяющих содержание, последовательность, формы и способы выполнения задач по вооруженной защите государства вооруженными силами и другими войсками в войне, а также документов в мирное время по обеспечению национальной безопасности государства в оборонной сфере и действия в случае внезапной агрессии в т.ч. с применением ядерного оружия.
Не следует оставлять без внимания установку на то, что «Военная доктрина основана на положениях военной теории и направлена на её дальнейшее развитие». Как таковой военной теории не существует, есть только несколько плохо связанных с существующим пониманием войны и значительно устаревших её тезисов. Мы живём в совершено другой общественно-экономической формации. При наличии определённых законов, принципов и алгоритмов, которые давно известны, можно было бы дать установку на выявление новых их положений, которые в современном мире ещё не описаны. Это в полной мере относится и к тезисам, посвященным разного рода уровням и периодам войны, военным конфликтам. Эти понятия должны содержаться не в Военной доктрине как основном документе национального стратегического военного целеполагания, а в соответствующих закрытых документах и учебниках профессионального военного образования. Кроме того, необходимо отметить, что приведённые основные понятия в доктрине не согласуются с понятиями, отражёнными в Стратегии национальной безопасности.
В войне побеждают не армии, а государства. Армии лишь уничтожают противоборствующие стороны. Государство, способное победить любого противника, является лучшим гарантом мирной жизни своих граждан. Объектом нападения всегда является слабый или тот, кого считают слабым. Работает старый римский принцип: хочешь мира – готовься к войне. Готовое к войне государство охладит любую горячую голову.
Готовое к войне государство – это готовое к Победе в войне государство. Это государство, в котором максимально устранены все причины, ведущие к поражению, а обстоятельства, являющиеся причинами победы, усилены до нужной величины. Всё вышеизложенное заложено в мобилизационных возможностях государства.
В военной доктрине определена установка о необходимости поддержания мобилизационной базы в состоянии, обеспечивающем проведение мобилизационного и стратегического развёртывания Вооружённых Сил и других войск. Однако формы и способы реализации задач мобилизационного и стратегического развёртывания, исходя, из современных реалий в состоянии страны и армии, не определены. Причём никаких новых подходов к резервированию войск – этой важнейшей компоненте Вооружённых Сил – предъявлено не было. Наоборот, что связано с мобилизационным и стратегическим развёртыванием Вооружённых Сил подвергается гонениям и выжигается калёным железом из области научных исследований и практики боевой подготовки.
С точки зрения логики и здравого смысла, всё это больше похоже на коренные изменения руководящей военной мысли, граничащей с открытым вредительством или даже предательством.
Итак, в военной доктрине должны быть определены пути достижения Победы государством. Для достижения данной цели государство в мирное время должно заботиться о том, чтобы иметь: сильную армию; надёжных союзников; высокий морально-патриотический уровень народа.
При реализации первого пути государство в мирное время должно позаботиться, чтобы: развитие экономики дало возможность оторвать от сферы производства необходимое для армии количество людей; научить этих людей науке и искусству уничтожать войска противника; оснастить их современным оружием и боевой техникой.
Для реализации второго пути создания надёжных союзников – необходимо в мирное время: заботиться о своих союзниках и помогать им, укрепляя дружбу; вызывать ссоры и напряжение в стане союзников противника. С горечью следует констатировать, что наше руководство не следует вышеуказанными постулатами и практически растеряло всех надёжных союзников.
Для реализации третьего пути – создания высокого морально-патриотического уровня, в мирное время необходимо: создать в стране общественное мнение о службе Родине как о высшем предназначении человека, как о цели его жизни; не желающих служить Родине перевести в разряд изгоев; чтить и возвеличивать героев на службе Родине, при их недостатке – создавать героев искусственно.
Нельзя оставить без внимания одну из главных ошибок в понятийном аппарате военной доктрины – ошибочное сведение понимания «войны» как частного случая «военных конфликтов» и даже как терроризма. Хотя общая теория войны рассматривает «войну» как социальный процесс, характеризующийся целенаправленной борьбой субъектов геополитики за их утверждение в новой роли и за возможность формирования ими новой картины мира, последующего управления ею и единоличного использования стратегических эффектов победы в войне.
Таким образом, в третьей военной доктрине руководство вновь побоялось дать трактовку самому базовому понятию «война», которое в нашей политической и военной практике до сих пор трактуется исключительно как вооружённая борьба.
Это привело к тому, что военная доктрина приобрела, при определенных натяжках, вид ведомственного документа. Страна лишается возможности разумно решать стратегические проблемы военно-политической и национальной безопасности, вопросы выживания и развития державы. Старые подходы к предназначению, форме, содержанию и структуре Военной доктрине не позволили сделать её современным и актуальным, концептуальным, стратегическим и дееспособным документом прямого исполнения, что самым негативным образом скажется на всей системе национальной обороны страны.
В данной статье не ставилась задача по проведению подробного анализа военной доктрины, Этого не позволил сделать ограниченный объем статьи. Поэтому в материале освещены лишь несколько базовых положений военной доктрины.
Доктор военных наук, профессор
Заслуженный деятель науки РФ
полковник Александр Корабельников