Великий археолог.

Есть люди, о которых говорят: “На них земля стои́т”. Можно сказать, что Валентин Лаврентьевич Янин (6 февраля 1929 г. — 2 февраля 2020 г.), выдающийся историк и археолог, академик АН СССР (1990), заведующий кафедрой археологии МГУ в 1978—2015 годах, с 1962 года (почти 60 лет!) бессменно возглавлявший созданную его учителем профессором Артемием Владимировичем Арциховским (1902—1978) в 1932 году Новгородскую археологическую экспедицию, где начал работать ещё в 1947 году, будучи студентом-первокурсником исторического факультета МГУ, — из этой коренной человеческой породы. На его трудах Русская земля (прежде всего земля новгородская) не просто стояла — она прорастала в них своими тайнами и смыслами, вознаграждая бесценным опытом и знаниями, доверяя продолжать и укреплять неразрывную “связь времён” отечественной истории.

Явленная В.Л. Яниным любовь к России и русскому народу не имела ничего общего с национализмом, поскольку опиралась на прочный фундамент раскопок средневекового Великого Новгорода с его 28 ярусами деревянных мостовых, за 1000 лет уложенных друг на друга, и культурным слоем, который “на Неревском конце рос в средние века на один сантиметр в год…” и “за пятьсот пятьдесят лет, с середины X века до конца XV века, он вырос здесь на пять с половиной метров, а за следующие четыреста лет ещё на два метра”. 26 июля 1951 года Валентин Лаврентьевич оказался свидетелем находки (“в соседнем раскопе, у меня на глазах”) первой новгородской берестяной грамоты (конца XV века). А почти через полвека, 13 июля 2000 года, был участником открытия “Новгородской Псалтири”, старейшего (“Столь древней книги нет ни в Болгарии, ни в Хорватии, ни в Македонии, ни в России — во всём славянском мире”.) памятника кириллической письменности, обнаруженного на территории нашей страны и датированного эпохой Крещения Руси. В 1954 году он защитил кандидатскую диссертацию “Денежно-весовые системы домонгольской Руси”, в 1962 году издал монографию “Новгородские посадники”, через год защищённую в качестве докторской диссертации.

Одно только перечисление академических и прочих регалий В.Л. Янина способно занять (с запасом!) весь объём этой статьи. Вот лишь некоторые из них: Лауреат Ленинской премии (1984); Государственной премии СССР (1970) и Государственной премии РФ (1996); автор более чем тысячи научных публикаций, под чьим руководством были защищены 8 докторских и 26 кандидатских диссертаций, то есть это целая “янинская” школа в отечественной истории и археологии, наличие которой лишний раз подчёркивает уникальное умение Валентина Лаврентьевича работать с людьми (а в археологии без этого вообще никак!). Учителя, соратники, ученики, единомышленники — без них Янин непредставим. В беседе с Саввой Ямщиковым для газеты “Завтра” (цикл “Созидающие) он подчёркивал: “Когда я первокурсником приходил в отдел нумизматики ГИМа к Сиверсу (Александр Александрович Сиверс (1866—1954), создатель и заведующий отделом нумизматики Государственного исторического музея. — Авт.), он уже разменял девятый десяток. До революции был камергером императорского двора, важным чиновником в департаменте уделов, а начинал карьеру у Александра Михайловича Горчакова. И когда я здоровался с Александром Александровичем, меня не оставляла мысль, что эту же руку ему пожимал Горчаков, а он — лицейский товарищ Пушкина. Получается, всего три рукопожатия отделяют меня от Пушкина, четыре от Державина. Время не растянуто — оно сжато”.

Особенно плодотворным и скреплённым многолетней личной дружбой стало сотрудничество Валентина Лаврентьевича с выдающимся филологом, академиком РАН Андреем Анатольевичем Зализняком (1935—2017) — сотрудничество, внёсшее неоценимый вклад в понимание того, как создавался и развивался русский язык во всём его богатстве и полноте.

Уже в 1967 году молодой профессор-историк вошёл в состав Президиума Центрального совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИК) — бесспорно, главного центра отечественной патриотики 1960-х—1980-х годов, подвергавшегося тогда непрестанным нападкам сторонников “общечеловеческих ценностей” и “сверху”, и “снизу”. Впрочем, “идти против течения” для него, выходца из старообрядческого рода, всегда было в порядке вещей, что, в частности, проявилось в его протестной позиции в ходе реформы РАН 2013 года.

О значении для нашей патриотической мысли одной только увидевшей свет в 1965 году книги Валентина Лаврентьевича “Я послал тебе бересту…”, блестяще, на уровне классической русской литературы, написанной, а впоследствии неоднократно переизданной, в том числе за рубежом, говорить излишне. “Изучение высших достижений древней Руси в области литературы, зодчества, живописи, прикладного искусства делало всё более несостоятельной мысль о том, что удивительные цветы древнерусской культуры цвели на почве поголовной безграмотности и невежества…”, но только открытие насчитывающего уже более 1200 текстов корпуса берестяных грамот, авторами и читателями которых были представители всех слоёв населения Новгорода (и других древнерусских городов) полностью изменило представление о том, что “временем, благоприятным просвещению, (были. — Ред.) лишь XI—XII века, а не последующий период, когда в тяжёлых условиях монгольского ига Русь переживала трагический упадок культуры”.

Созданная им дисциплина комплексного источниковедения, включающая большое количество взаимосвязанных археологических и исторических данных, даёт прочную хронологическую базу знаний о нашем прошлом.

Похоронен, согласно его завещанию, в Великом Новгороде (кладбище у Церкви Рождества Христова на Красном поле). Его могила ещё ждёт достойной многогранным трудам Валентина Лаврентьевича памяти.

Владимир Винников

Источник: Завтра