Только слепо-немо-глухой сегодня не знает и не понимает, что в Дагестане нет ни мира, ни согласия, ни развития. И вот авторы съезда, кто бы они не были, поставили благую цель – созвать съезд народов Дагестана с целью добиться в Дагестане «Мира, единения и развития» Во всяком случае, таков был девиз, который красовался над Президиумом съезда, включавшим аж 90 человек.
Съезд начался с выступления представителя президента в Северо-Кавказском федеральном округе А.Г. Хлопонина, который говорил о стратегии центра по отношению к регионам, о поддержке федерацией регионов..
Затем выступил наш Президент. Что-ж, в докладе. Президент вроде бы всеобъемлюще обрисовал положение дел в Республике. Казалось бы, очень хорошо. Однако, к сожалению, в основном имело место констатация фактов. А вот конкретных планов преодоления создавшегося положения практически не было.
По сложившейся традиции, всем делегатам съезда были вручены папки с рядом документов. В их числе в папке была и статья, составленная на основе анонимной оценки делегатами съезда наиболее значимых социальных проблем Республики. И на первое место 89% делегатов поставили преступность и терроризм.
Президент в своей речи также довольно пространно говорил об этой проблеме. Но, увы, как-то очень уж абстрактно, завуалировано, тщательно и далеко обходя все острые углы, без попыток конкретизации, не говоря уже почти о полном отсутствии каких либо конкретных, ясных предложений решения вопроса.
Ведь всем ясно, преступность и терроризм и есть тот самый камень, та скала, о которую сегодня разбиваются в Дагестане мир, согласие и развитие и даже само существование республики в составе России. И причины такого положения известны всем и каждому. Разумеется, их много и охватить их не только в пределах газетной статьи, но даже на съезде нереально. Поэтому можно отразить лишь некоторые, но стратегически важные. Каковы же они?
Первая причина. Полный развал промышленности в республике.
До перестройки, или может быть, как ее более реально назвал известный отечественный философ А. Зиновьев, «катастройки», в Дагестане имелось множество государственных промышленных предприятий, мощная государственная строительная индустрия и другие отрасли, причем не только в городах, но и в целом ряде сельских районов, на которых работали десятки тысяч наших граждан – мужчин и женщин. Развивались конструкторские учреждения, выпускники технических вузов имели возможность трудоустроиться в родных местах. Любой работающий человек, хотя бы и через долгое ожидание, очередь, имел шанс получить от государства квартиру, создать свой отдельный семейный очаг.
Ныне большинство из промышленных предприятий закрыто и разорено, а несколько оставшихся дышат на ладан. Люди же, работавшие на них, были выброшены на улицу и создали армию безработных. Молодые люди, выпускники технических учебных заведений, также потеряли надежду на получение работы и пополняют эту армию изгоев. Кроме того, полное разрушение государственной строительной индустрии лишило надежды большинство молодых людей получить квартиру, иметь крышу над головой и создать свою семью.
Говорил ли наш Президент об этом в своем докладе? Как я уже сказал выше, да. Но…Но, к великому сожалению, в очень неконкретной и обтекаемой форме. Мне представляется, что президент в своем докладе мог бы найти место в несколько строк, где бы привести данные о том, какая у нас была промышленность до катастройки, сколько тысяч человек в ней были заняты, что от нее осталось ныне и сколько лишились работы и заложили основу армии безработных. И конкретный план возрождения промышленного потенциала нашей республики. Если он есть. Расшифровать, что скрывается за фразой «Будут приниматься принципиально новые системные решения в области экономики», что разрабатывается «обновленная стратегия социально-экономического развития республики до 2025 года». Делегатам бы не мешало все же открыть эти планы, сказать, как же будет возрождаться промышленность. И не в туманном 2025 году, а сейчас, в течение хотя бы ближайших 2-3 лет. К сожалению этого не было сделано.
Вторая причина. Примерно подобные же явления в нашем сельском хозяйстве. Как известно, до катастройки вся сельская часть Дагестана была охвачена колхозами, совхозами, и отраслями, связанными с нею – МТС, предприятиями, перерабатывающими сельскохозяйственную продукцию и т.д. Сотни тысяч людей имели гарантированную постоянную работу для себя и своих детей.
Ныне практически разогнаны и разграблены почти все колхозы и совхозы и отрасли, связанные с ними. Непомерное вздорожание техники, энергоносителей, так и не налаженное производство обещанных малых сельхозмашин и орудий лишили возможности крестьян обрабатывать землю и выращивать на ней что-либо или содержать крупный рогатый скот. В связи с этим, в настоящее время в республике огромное количество необрабатываемых земель, зарастающих бурьяном и кустарниками, обезлюдевшие и разрушающиеся аулы и села и целые горные регионы.
К сожалению, конкретного анализа сегодняшнего положения дел и в этой важнейшей отрасли также не было в докладе президента. Сколько у нас было совхозов, колхозов, сколько людей было занято в них и, связанной с ней промышленности по переработке их продукции, что из всего этого массива ныне осталось, и какое количество людей выброшено на улицу и также пополнили армию безработных. Такой анализ также можно было бы привести в пределах десятка строк доклада. И доложить делегатам о конкретном плане возрождения сельского хозяйства республики. Опять таки, если таковой имеется
Третья причина. Как результат вышеуказанных двух факторов в Дагестане создалась целая армия безработных. А безработица – одна из важнейших причин преступности. Ученые давно уже установили, что один процент безработицы порождает шесть процентов преступности. А преступность и терроризм ныне пышным цветом цветут в нашей республике. Но, причиной преступности и терроризма у нас является не только безработица. Дело в том, что терроризм в Дагестане имеет свою особенность. И эта особенность заключается в том, что преступность и терроризм имеют религиозный окрас.
Террор в республике ныне в подавляющей своей части связан не с бедностью и безысходностью. В терроре четко проглядывает один почерк – исламский шахидизм и религиозный фанатизм.
Шахидки в московском метрополитене, шахиды, подрывающие себя в машинах, начиненных взрывчаткой, для того, чтобы убить наших детей, находящихся на военной службе или служащих в правоохранительных органах. Религиозные фанатики в домах, лесных блиндажах, воюющие с правоохранительными органами, сеющие страх среди мирного населения, забрасывая гранатами магазины с вином, организуя взрывы на пляжах, запрещая музыку, требуя от женщин, чтобы все они носили хиджабы и т.д.…
Нашлось ли место анализу этого явления в докладе президента. Да, даже много. Но очень своеобразно. Очень туманно. С братанием с нашими «настоящими исламистами», с неоднократным обращением главы светского государства к «всевышнему», с акцентом на то, что все эти религиозные воители связаны не с «настоящим» исламом, процветающим ныне в Дагестане, а воспитаны во вне в Египте, Сирии, Пакистане и т.д. некими радикальными исламистами.
Опять таки, к сожалению, доказательства этого в докладе не были приведены.
Разве нельзя было до съезда провести и на съезде изложить полный анализ материала по всем убитым и захваченным живыми террористам? Кто они по национальности, из каких районов, где они обучались, какие религиозные посты занимали в Дагестане, много ли из них бывали за рубежом и окончили разные альазхары, что это за постоянно находимая у них «радикальная религиозная литература», тексты на арабском языке. И, ответить на вопрос: зачем нам ныне обучать в этих странах еще 1600 человек, если эти молодые люди именно там набираются радикализма и в республике пополняют ряды религиозных фанатиков и террористов?
К сожалению, ничего такого не было в докладе президента. Отсюда не было и конкретного плана борьбы с этим явлением. Если за это не принимать призывы к общественности включиться в дело борьбы с террористами, а главам муниципальных образований больше работать с людьми, а также обещание продолжать борьбу с террористами силовыми методами и, то, что скоро будет созван форум религиозных деятелей Дагестана. Только осталось не очень ясным, для чего нужен этот форум?
Дело в том, что и на съезде выступило множество мусульманских деятелей – имамов различных районов, а также окопавшихся на высоких государственных должностях, ярых ревнителей ислама. Имамы показывали свою ученость, произнося айяты на непонятном никому арабском языке, затем говорили, некоторые даже с переводчиками, о том, какими должны быть хорошими мусульмане и Аллах накажет тех, которые являются нехорошими. Все они твердили, что истинный Ислам – очень хороший и мирный.
К великому сожалению ни один из множества выступивших имамов ни слова не сказал о том, что же они собираются делать, чтобы прекратить дальнейшее существование религиозного террора в Дагестане. Всю их позицию можно было уложить в рамки известной поговорки «Наша хата с краю», мы здесь не при чем, так как террористов вербуют, вооружают, финансируют и поддерживают нехорошие радикалисты и ваххабисты из стран, о которых говорил президент в своем докладе. А их предложения по урегулированию терроризма также укладывались в известный призыв «Ребята, давайте жить дружно!». Так, что же будет обсуждаться на форуме этих деятелей, который скоро будет созываться? Что там можно сказать лучше того, что на данном съезде сказал мэр Махачкалы, С.Д. Амиров о политизации религии в республике, религиозных экстремистах, пытающихся захватить власть в Дагестане, о категорической недопустимости данного явления и о многом другом. Пожалуй, в его выступлении был дан лучший анализ вопроса сегодняшнего состояния проблемы религии в Дагестане.
Четвертая причина отсутствия мира и согласия в нашей республике. Ультравысокий децильный коэффициент – громадный разрыв между доходами кучки богатых и подавляющего большинства остальных людей.
Сегодня на каждой улице Махачкалы (да и других городов и некоторых сел) можно видеть огромное количество возведенных в последние два десятилетия или возводимых ныне жилых дворцов или четырех-пяти- и вышеэтажных магазинов, офисов и т.д. Частные домостроения иных наших граждан занимают целые кварталы городов и сел, а земельные участки – многие сотни гектаров. Весь берег Каспия, вопреки запрещающему такое деяние закону, застроен нередко многоэтажными частными дачами и простому человеку запрещен доступ к морю. По улицам наших городов бегают машины, стоимость которых достигает сотен тысяч долларов. Открыто восхваляется то, что некоторые дагестанцы строят там-то мечети, медресе, даже многокилометровые дороги и т. д.
И никакие правящие или правоохранительные органы республики не спрашивает их хозяев, откуда у них на все это деньги?
В то же время, вся остальная масса людей, даже работающие, в республике живет на голодном пайке, едва сводя концы с концами от зарплаты до зарплаты.
Говорил ли президент об этом на съезде. Опять таки, да, но и опять таки абсолютно безадресно. А почему бы администрации президента не провести анализ кто же хозяин этих домов-дворцов, двоцов-офисов, магазинов, дач, строителей мечетей и дорог, откуда у них деньги на все это, какие зарплаты имеют у нас господа чиновники, а какие остальной народ? А президенту не вынести на съезд народа Дагестана конкретные меры по искоренению этого зла. Пожалуй, это было бы началом настоящей, а не бумажно-словесной борьбы с коррупцией, о сверхстепени которой в Дагестане президент РФ принародно попрекнул не так давно нашего президента.
В докладе президента в качестве одной из мер развития республики было сказано, что для экономического подъема будут извне привлекаться инвестиции, что «подготовлен целый комплекс интересных инвестиционных проектов». Это очень отрадно и радует. Но, разве неясно, что никаких инвестиций в республику никто не будет производить до тех пор, пока здесь не будут искоренены преступность и религиозный терроризм? Без этого, все инвестиционные, инновационные и модернизационные планы обречены остаться на бумаге. Ведь разговоры об инвестициях мы слышали неоднократно и от старой администрации республики, но так и не увидели ни одного крупного инвестиционного плана, претворенного в жизнь. Изменится ли что-либо ныне? И что изменит в этой ситуации форум по обсуждению экономических проблем?
После президента выступило множество делегатов, правда, преимущественно чиновников, но и ряд людей из народа. В выступлениях также приводилось много фактов тяжелого положения в республике, и назывались причины этого. В частности, Р.Г. Абдулатипов четко обрисовал картину разрушения и разворовывания промышленности в Дагестане за последние два десятилетия.
И в докладе президента и в выступлениях делегатов далее было сказано много слов о том, какой мы, дагестанцы, великий народ, какие мы были дружные в прошлом, о том, что надо вернуться к этой дружбе, к нашим тысячелетним традициям. Но, опять таки ни одного четкого предложения о том, как же это сделать. Все слова по типу «ребята, давайте жить дружно».
Неожиданно смелой и не лишенной резона была часть речи нашего известного Г. Махачева. Он заявил, что «Закон о ваххабизме», принятый в Дагестане, не соответствует конституции РФ. Как известно ваххабизм (ветвь суннитского толка – тавхид) является основной государственной религией в Саудавской Аравии. И, если это так, если РФ имеет нормальные дипломатические отношения с этой страной, а самые святые реликвии мусульман также находятся в ней и ежегодно огромные толпы дагестанских исламистов отправляются туда на поклонение им, то, как можно запрещать ваххабизм в Дагестане? Никакой логики в этом нет. Как и в другом, о чем также говорил Г.Махачев. О том, что в Конституции РФ прописана свобода вероисповедания и любые толки и секты Ислама, как и других религий, имеют равные и законные права на существование и исповедание. Выступающий считал, что следует отменить республиканский закон о ваххабизме и, кроме того, дать возможность свободно работать в республике всем толкам и сектам Ислама.
Как это скажется на положении с терроризмом в Дагестане не очень ясно, но наличие резона в законности такого мнения, если мы ныне живем в демократическом государстве или, хотя бы пытаемся таковое строить, несомненно.
И еще одна, чрезвычайно важная проблема, затронутая Махачевым, но не нашедшая поддержки в президиуме съезда. Это сегодняшние открытые столкновения между русскими и кавказцами, в том числе и особенно, дагестанцами в огромном числе регионов России. Вопрос, тесно повязанный с религиозным фанатизмом, безработицей, бедностью, отсутствием перспектив и терроризмом в Дагестане и вынужденным отходничеством дагестанской молодежи в связи с этим в русские регионы. Проблема зревшая уже давно до 11 декабря и последующих дней. И, как мне лично представляется, гораздо более серьезная, чем все другие проблемы нынешнего Дагестана, ставящая вопрос о самом пребывании нашей республики в составе России. Но, организаторы съезда предпочли не обсуждать его и, поэтому, ни о каких путях выхода из этого сверхсерьезного тупика пока не приходится говорить.
Итак, каковы же результаты съезда? Это была говорильня или кузница судьбы Дагестана? Судите сами по вышесказанному и по еще одному факту.
В традиционной папке, розданной каждому участнику до начала съезда, уже готовыми лежали все его решения. И никаких конкретных планов решения ни одного вопроса в них не было. Одни красивые слова и благие пожелания. И ни одного слова в них не было изменено после его завершения! Спрашивается: а нужен ли был съезд, если его решения были приняты еще до начала и все выступления ни на йоту не повлияли на их содержание?
И несколько слов об организации съезда. Увы, как это почти всегда практикуется у нас в Дагестане, в организации имелись многочисленные огрехи. Во-первых, многие ораторы не придерживались регламента, а председательствующие не призывали их к дисциплине. В результате, наступил хаос, и съезд прошел с полным нарушением программы заседаний и перерывов. Во-вторых, так называемый «обед» оставлял желать много лучшего. Ну, да ладно, тут большой беды не было. Однако одно знаковое явление все-таки было. На съезде, собранном для единения народов, всем ясно было продемонстрировано, что «народ и верхи» абсолютно не едины и не собираются такими быть. Людей, сидящих в президиуме, в тех местах, где «обедал» народ, не было. По-видимому, они обедали отдельно, во избежание общения с плебсом что-ли?….Если мне кто-то скажет, что «так принято», то я отвечу, что так принято именно там, где есть господа и неравный им темный народ.
В-третьих, по окончании съезда также было ярко продемонстрировано это неравенство верхов и остального плебса.
Съезд завершился где-то в половине восьмого вечера. Поэтому, при выходе из зала заседаний нас ожидала абсолютная темнота, и свет шел лишь от фар резво мчащихся в разных направлениях иномарок. Эти машины стояли прямо у выхода из зала и увозили «уважаемых господ». А вот автобусов, которые привезли нас на съезд, нигде не было видно. Никаких указателей, где же автобусы, никаких дежурных или других лиц, которые бы объяснили нам это, не было и в помине. Не знали этого и стоящие кучками милиционеры. Я обращался к четырем таким группам и, наконец, один из них сказал – идите в сторону Махачкалы, наверное, автобусы стоят там. В кромешной тьме, которая пронизывалась лишь фарами снующих иномарок, спотыкаясь, я с трудом прошел с километр, но автобусов нигде не было видно. Наконец, один из милиционеров, видимо из оцепления, снизошел до моего положения и сказал, что, наверное, автобусы «вон там», на стоянке. По его «вон там», я, с большим трудом, поплутав достаточно долго между мельтешащими машинами, по огням фар определил, где стоят автобусы. Но и здесь не было ни света, ни маркировки и пришлось по методу «тыка», переходя от автобуса к автобусу, кое-как с большим трудом разыскать свой автобус.
Я понимаю, что автобусы должны были быть отогнаны на стоянку. Но, почему не должны были быть отогнаны туда же многочисленные машины чиновников, которые стояли прямо у выхода и тут же услужливо принимали в свое нутро этих важных господ. Если бы они стояли на стоянке может быть, тогда везде был бы и свет, и указатели, и люди, знающие, куда нам следует идти, и мы не метались бы ночью, в полной темноте, с опасностью оказаться под колесами отъезжающих машин господ. И может быть, тогда торчащие у выхода и в других местах милиционеры и омоновцы знали бы местонахождение автобусов.
Вот такая организация и единение на съезде народов Дагестана.

Ибрагим Шамов

доктор медицинских наук, профессор,действительный член Международной, Петровской и Нью Йоркской академий наук,

Дагестанское региональное отделение Собора Русского Народа