В русских землях царит мерзость запустения.
Кавказские – пышут благополучием. Почему?
Два северных районов Дагестана с русским населением – Кизлярский и Тарумовский – благодаря волюнтаристскому решению известного транжира русских земель генсека ЦК КПСС Н.С.Хрущёва в 1957 году были изъяты из состава расформированной в связи с возвращением реабилитированных чеченцев и ингушей Грозненской области и переданы Дагестану.
Эти два района и в особенности город Кизляр до сих пор в общественном мнении Дагестана воспринимаются как русские – своеобразные, ещё сохранившиеся этнические анклавы среди заселившего равнину горского населения.
С начала 90-х годов, теснимые со всех сторон, русские почти повсеместно отступают с окраин, в центр России. Если подобная тенденция сохранится, то в не таком уж отдалённом будущем не только Чечню, Ингушетию и равнинные территории Дагестана, но и Ставропольский с Краснодарским краями ждёт этническое замещение.
Поэтому, говоря о протекающих на Северном Кавказе этно-социальных процессах, необходимо включать вопрос сохранения в регионе русского населения и укрепления его позиций в число важнейших. Ведь при его полном отсутствии перспективы отпада от России целого региона станут не такими уж отдалёнными.
Русский город Кизляр основан в низовьях Терека в 1735 году. Хотя и ранее в этих местах уже с XVI века существовали русские казачьи поселения. В этом отношении важной вехой является 1577 год, когда Гребенское казачье войско (предшественник Терского) присягнуло московскому царю Ивану Грозному.
Что же касается истории расселения русских по Тереку вообще, то она теряется в глубине веков. Во всяком случае гребенские казаки населяли большую часть горно-лесистой территории современной Чечни ещё за век – полтора до официального их принятия в русское подданство, то есть в конце XIV – XV веках. В те времена не чеченцы, зажатые на небольшой территории между гребенскими казаками и горскими народами Дагестана, а именно гребенцы были грозою того дикого края. Да и само слово ”гребенские”, если вдуматься, достаточно ясно свидетельствует об их “горском” происхождении: гребенские – значит, живущие на гребнях гор.
В 1712 году царь Петр I в благодарность за признание чеченскими тейпами русского подданства жалует их обширными землями на территории современной Чечни. Откуда, в приказном порядке переселяет служивших ему гребенцов к северу, на равнину, собственно к берегам Сунжи и Терека. Именно на этом рубеже вскоре возникнет терская казачья линия, ставшая форпостом России в Кавказской войне.
Кизляр – родина генерала Багратиона, героя Отечественной войны 1812 года. Здесь находится его дом-музей. В городе до сих пор сохранилось много русской старины – добротные каменные дома купцов и зажиточных казаков, деревянные хаты с резными наличниками. Действуют две церкви – одна XIX века, стоящая посреди старинного русского кладбища, другая современная, возведённая в начале ”нулевых”. В 2007 году был открыт даже небольшой женский монастырь.
Мало кто знает, что Кизляр – город-герой Гражданской войны. Летом-осенью 1918 года он выдержал тяжёлую пятимесячную осаду белоказаков. Наряду с жителями защищали Кизляр красные казаки Хорышева, руководившего всей обороной.
Гражданская война вылилась для терского казачества в настоящую катастрофу. Значительная его часть в начале 20-х годов подвергалась репрессиям и выселению со своих исконных земель, которые были переданы чеченцам и ингушам. Советская власть вскоре горько поплатилась за эту свою недальновидную и тенденциозную политику – ведь через двадцать лет ей в силу известных причин пришлось выселять во время Отечественной войны уже вайнахов, в то время как терские казачьи части в составе Красной армии мужественно сражались на фронте.
В современной российской истории Кизляр получил широкую известность в январе 1996 года, когда банда Салмана Радуева, стремясь повторить буденовский сценарий, захватила в городе больницу с сотнями заложников. Можно не сомневаться, тот бандитский рейд на Кизляр был предпринят чеченскими боевиками потому, что город воспринимался ими тогда не как дагестанский, а, в первую очередь, как русский, а значит вражеский вместе со всеми своими жителями.
Сегодняшний Кизляр как и весь Кизлярский район, с пособничества республиканской власти, активно заселяется горскими переселенцами – преимущественно выходцами из Цумадинского и Цунтинского районов республики. Причины оттока русского населения из региона вполне ясны. И главными из них являются не какие-то там расплывчатые ”экономические трудности” и “отсутствие перспектив”, а вполне конкретные – чувство страха, незащищённости перед всё крепнущей силой сначала дагестанского этнонационализма (в 90-е годы), а теперь и исламского фундаментализма. Русские для этих сил – наиболее беззащитная и бесправная часть населения, которой в условиях гипотетического шариатского государства, за установление которого и ведут вооружённую борьбу ”лесные”, нет и не может быть места, как не было, скажем, места евреям или коммунистам в гитлеровской Германии. И это не пустые слова. Некоторые сёла Кизлярского района (например, село Шаумян, бывший колхоз ”Вперёд”, как утверждают источники в городской администрации), заселённые выходцами из горных районов, уже находятся фактически под контролем радикальных исламистов, и их влияние в регионе продолжает усиливаться.
Не так давно, в Кизляре на сходе терских казаков, собравший свыше ста участников, говорилось вполне чётко:
“Мы сегодня вновь подтверждаем, что нас всех тревожит разгул терроризма и экстремизма. В городе Кизляре и Кизлярском районе убивают уважаемых людей – представителей разных национальностей и конфессий….. Парализована деятельность местных органов власти, прежде всего в сельских поселениях. Ночью жители города и района остаются беззащитными. Однако адекватных мер со стороны правоохранительных органов нет. Тревожная обстановка, наглое насаждение мусульманского экстремизма вызвали очередной всплеск миграции, особенно русских за пределы республики…. Фактически идёт война против нашей государственности и гражданского общества.”.
Обстановка в Кизляре действительно тревожная. Несмотря на то, что высшие республиканские власти не раз заявляли, что посты мэра Кизляра и главы администрации Тарумовского района ”русские”, вопрос политической ориентации некоторых претендентов на этот пост вызывает, мягко говоря, вопросы. Так, скажем, действующий глава Тарумовского района Сергей Чепурной, имеет прямую поддержку влиятельного в Дагестане политика Сагида Муртазалиева, аварца по национальности, известен тем, что в начале 90-х возглавлял в Тарумовке районное отделение Народного фронта им.имама Шамиля – аварского национального движения! Случай поистине уникальный в современной политической истории.
Другой местный политический деятель, глава администрации Кизлярского района Андрей Виноградов, по словам кизлярцев, недавно перешёл в ислам и принял мусульманское имя Юсуп. Так что, несмотря на русскость ряда руководителей Кизлярщины и Тарумовского района кадровый вопрос с точки зрения отстаивания именно интересов русского населения стоит здесь весьма остро.
Моя встреча с мэром Кизляра Вячеславом Паламарчуком лишний раз подтвердила всю обоснованность беспокойства местной русской общественности.
– Системы противодействия ваххабизму нет, – откровенно говорит он.- Федеральная власть, правоохранительные органы не знают, что делать. Нет ни силы, ни желания. Я кожей чувствую угрозу, насколько всё серьёзно. Россия делает одну ошибку за другой. Правоохранители не могут в одиночку бороться с ваххабизмом, для этого нужна отлаженная система! А без неё идёт только быстрое распространение экстремизма.
В постсоветское время, вплоть до 2006 года, когда был введён пост президента республики, Паламарчук был членом Государственного Совета Дагестана – высшего коллегиального органа исполнительной власти. Напомню, что он включал в себя четырнадцать представителей титульных в республике народов, в том числе и Паламарчука как русского представителя. Теперь в связи с выстраиванием в республике пресловутой ”вертикали власти” и учреждением взамен ГосСовета президентского поста статус Паламарчука значительно понизился – он теперь просто мэр города.
– У ряда общественных организаций Северного Кавказа есть идея создания нового субъекта федерации, условно назовём его Терская область или Прикаспийский край, куда предполагается включить некоторые равнинные районы Дагестана, в том числе и Кизлярщину, – говорю я.
– Нам было бы, наверное, лучше вернуться обратно в состав Ставропольского края,- отвечает кизлярский мэр.- Но я понимаю, что сейчас это нереально. Нужна новая структура, адекватная реалиям нашего времени.
Идея отсоединения от Дагестана и вхождения в другой субъект высказывается не только представителями русской общественности, значительная часть которой полагает, что до тех пор, пока русские районы административно подчинены Махачкале, ничего принципиально в деле защиты и удержания русского населения на своих исконных землях сделано не будет. Такие пожелания, например, не раз высказывали и лидеры кумыкского национального движения, ратовавшие за создание даже нового субъекта федерации – Прикаспийского края. Консолидированность мнений в данном вопросе понятна – и русские, и кумыки (тюркский народ, населяющий низменную и предгорную часть Дагестана) оказались в числе наиболее пострадавших от массовой и бесконтрольной миграции горцев на равнину. И если русские вследствие этого уже превратились здесь в национальное меньшинство (например, в Кизлярском районе их доля колеблется от 12 до 15%!), то кумыкам это напрямую угрожает.
С неконтролируемой миграцией на равнину многие на севере Дагестана связывают и серьёзные экологические проблемы региона, плавно перетекающие в этнополитические. Главная из них – опустынивание и деградация почв, вызванное отгонным животноводством и неограниченным выпасом скота. А создание множества прикутанных хозяйств, происходящих путём самозахвата земли, приводит к ожесточённым земельным спорам вплоть до вооружённых стычек, в том числе и на национальной почве.
Кизлярщина – регион аграрный и всё ещё плодородный, несмотря на массу проблем. Однако ситуация в сфере сельского хозяйства здесь неуклонно ухудшается. Вырубка вековых виноградников и хищнический выпас скота – вот и всё, чем “отличились” за это время заполоняющие эту землю переселенцы.
Однако упадок сельского хозяйства, к сожалению, не единственная проблема севера Дагестана. Ситуация с рыбой и вовсе катастрофическая. Терек и его когда-то кишевшая водной живностью дельта теперь всё больше превращается в мертвую реку.
– Рыба уничтожается варварски.
Слушая достаточно откровенные рассказы, приходилось не раз ловить себя на мысли, что, в сущности, нечто подобное, мне могли бы рассказать едва ли не в любом русском регионе страны. Ибо там, за исключением крупных городов и нефтедобывающих районов, почти повсеместно царит ”мерзость запустения”. Зато граничащая непосредственно с Кизлярским районом Чечня по свидетельству абсолютно всех, побывавших в ней людей, буквально пышет благополучием, обеспечиваемым во многом за счёт наших – российских налогоплательщиков – денег. Можно не сомневаться, что для руководства какого-нибудь из её районов выделить 4-5 миллионов рублей на покупку комбайна серьёзной проблемы не составляет. Да что там Чечня, даже в Дагестане Кизлярский район, например, занимает последнее место по газификации – это целиком равнинный-то район!
Впрочем, жалобы – удел слабых. И я никак не могу не согласится с высказанным однажды мнением одного достаточно высокопоставленного русского чиновника в республике, имя которого по понятным причинам раскрывать не стану. О глубинных причинах неутешительного положения русских в регионе он высказался на редкость прямо, без увёрток:
– В первую очередь, виноваты мы сами! И каждый в отдельности, и все вместе. Потому что в нужное время не проявили ни патриотизма, ни русского национализма.
Эх, если бы сказанное относилось только лишь к Кизлярщине! Однако наблюдаемый рост политической активности среди русских в этом регионе позволяет сделать вывод, что понимание ряда очевидных вещей хоть и с опозданием, но всё же происходит.
Пора бы. Ведь, как говорил один из героев романа Владимира Богомолова ”В августе 44-го”, ”никто за нас этого не сделает”.
Республика Дагестан
Игорь Бойков
Кизлярщина – передовой русский форпост
В русских землях царит мерзость запустения.
Кавказские – пышут благополучием. Почему?
Два северных районов Дагестана с русским населением – Кизлярский и Тарумовский – благодаря волюнтаристскому решению известного транжира русских земель генсека ЦК КПСС Н.С.Хрущёва в 1957 году были изъяты из состава расформированной в связи с возвращением реабилитированных чеченцев и ингушей Грозненской области и переданы Дагестану.
Эти два района и в особенности город Кизляр до сих пор в общественном мнении Дагестана воспринимаются как русские – своеобразные, ещё сохранившиеся этнические анклавы среди заселившего равнину горского населения.
С начала 90-х годов, теснимые со всех сторон, русские почти повсеместно отступают с окраин, в центр России. Если подобная тенденция сохранится, то в не таком уж отдалённом будущем не только Чечню, Ингушетию и равнинные территории Дагестана, но и Ставропольский с Краснодарским краями ждёт этническое замещение.
Поэтому, говоря о протекающих на Северном Кавказе этно-социальных процессах, необходимо включать вопрос сохранения в регионе русского населения и укрепления его позиций в число важнейших. Ведь при его полном отсутствии перспективы отпада от России целого региона станут не такими уж отдалёнными.
Русский город Кизляр основан в низовьях Терека в 1735 году. Хотя и ранее в этих местах уже с XVI века существовали русские казачьи поселения. В этом отношении важной вехой является 1577 год, когда Гребенское казачье войско (предшественник Терского) присягнуло московскому царю Ивану Грозному.
Что же касается истории расселения русских по Тереку вообще, то она теряется в глубине веков. Во всяком случае гребенские казаки населяли большую часть горно-лесистой территории современной Чечни ещё за век – полтора до официального их принятия в русское подданство, то есть в конце XIV – XV веках. В те времена не чеченцы, зажатые на небольшой территории между гребенскими казаками и горскими народами Дагестана, а именно гребенцы были грозою того дикого края. Да и само слово ”гребенские”, если вдуматься, достаточно ясно свидетельствует об их “горском” происхождении: гребенские – значит, живущие на гребнях гор.
В 1712 году царь Петр I в благодарность за признание чеченскими тейпами русского подданства жалует их обширными землями на территории современной Чечни. Откуда, в приказном порядке переселяет служивших ему гребенцов к северу, на равнину, собственно к берегам Сунжи и Терека. Именно на этом рубеже вскоре возникнет терская казачья линия, ставшая форпостом России в Кавказской войне.
Кизляр – родина генерала Багратиона, героя Отечественной войны 1812 года. Здесь находится его дом-музей. В городе до сих пор сохранилось много русской старины – добротные каменные дома купцов и зажиточных казаков, деревянные хаты с резными наличниками. Действуют две церкви – одна XIX века, стоящая посреди старинного русского кладбища, другая современная, возведённая в начале ”нулевых”. В 2007 году был открыт даже небольшой женский монастырь.
Мало кто знает, что Кизляр – город-герой Гражданской войны. Летом-осенью 1918 года он выдержал тяжёлую пятимесячную осаду белоказаков. Наряду с жителями защищали Кизляр красные казаки Хорышева, руководившего всей обороной.
Гражданская война вылилась для терского казачества в настоящую катастрофу. Значительная его часть в начале 20-х годов подвергалась репрессиям и выселению со своих исконных земель, которые были переданы чеченцам и ингушам. Советская власть вскоре горько поплатилась за эту свою недальновидную и тенденциозную политику – ведь через двадцать лет ей в силу известных причин пришлось выселять во время Отечественной войны уже вайнахов, в то время как терские казачьи части в составе Красной армии мужественно сражались на фронте.
В современной российской истории Кизляр получил широкую известность в январе 1996 года, когда банда Салмана Радуева, стремясь повторить буденовский сценарий, захватила в городе больницу с сотнями заложников. Можно не сомневаться, тот бандитский рейд на Кизляр был предпринят чеченскими боевиками потому, что город воспринимался ими тогда не как дагестанский, а, в первую очередь, как русский, а значит вражеский вместе со всеми своими жителями.
Сегодняшний Кизляр как и весь Кизлярский район, с пособничества республиканской власти, активно заселяется горскими переселенцами – преимущественно выходцами из Цумадинского и Цунтинского районов республики. Причины оттока русского населения из региона вполне ясны. И главными из них являются не какие-то там расплывчатые ”экономические трудности” и “отсутствие перспектив”, а вполне конкретные – чувство страха, незащищённости перед всё крепнущей силой сначала дагестанского этнонационализма (в 90-е годы), а теперь и исламского фундаментализма. Русские для этих сил – наиболее беззащитная и бесправная часть населения, которой в условиях гипотетического шариатского государства, за установление которого и ведут вооружённую борьбу ”лесные”, нет и не может быть места, как не было, скажем, места евреям или коммунистам в гитлеровской Германии. И это не пустые слова. Некоторые сёла Кизлярского района (например, село Шаумян, бывший колхоз ”Вперёд”, как утверждают источники в городской администрации), заселённые выходцами из горных районов, уже находятся фактически под контролем радикальных исламистов, и их влияние в регионе продолжает усиливаться.
Не так давно, в Кизляре на сходе терских казаков, собравший свыше ста участников, говорилось вполне чётко:
“Мы сегодня вновь подтверждаем, что нас всех тревожит разгул терроризма и экстремизма. В городе Кизляре и Кизлярском районе убивают уважаемых людей – представителей разных национальностей и конфессий….. Парализована деятельность местных органов власти, прежде всего в сельских поселениях. Ночью жители города и района остаются беззащитными. Однако адекватных мер со стороны правоохранительных органов нет. Тревожная обстановка, наглое насаждение мусульманского экстремизма вызвали очередной всплеск миграции, особенно русских за пределы республики…. Фактически идёт война против нашей государственности и гражданского общества.”.
Обстановка в Кизляре действительно тревожная. Несмотря на то, что высшие республиканские власти не раз заявляли, что посты мэра Кизляра и главы администрации Тарумовского района ”русские”, вопрос политической ориентации некоторых претендентов на этот пост вызывает, мягко говоря, вопросы. Так, скажем, действующий глава Тарумовского района Сергей Чепурной, имеет прямую поддержку влиятельного в Дагестане политика Сагида Муртазалиева, аварца по национальности, известен тем, что в начале 90-х возглавлял в Тарумовке районное отделение Народного фронта им.имама Шамиля – аварского национального движения! Случай поистине уникальный в современной политической истории.
Другой местный политический деятель, глава администрации Кизлярского района Андрей Виноградов, по словам кизлярцев, недавно перешёл в ислам и принял мусульманское имя Юсуп. Так что, несмотря на русскость ряда руководителей Кизлярщины и Тарумовского района кадровый вопрос с точки зрения отстаивания именно интересов русского населения стоит здесь весьма остро.
Моя встреча с мэром Кизляра Вячеславом Паламарчуком лишний раз подтвердила всю обоснованность беспокойства местной русской общественности.
– Системы противодействия ваххабизму нет, – откровенно говорит он.- Федеральная власть, правоохранительные органы не знают, что делать. Нет ни силы, ни желания. Я кожей чувствую угрозу, насколько всё серьёзно. Россия делает одну ошибку за другой. Правоохранители не могут в одиночку бороться с ваххабизмом, для этого нужна отлаженная система! А без неё идёт только быстрое распространение экстремизма.
В постсоветское время, вплоть до 2006 года, когда был введён пост президента республики, Паламарчук был членом Государственного Совета Дагестана – высшего коллегиального органа исполнительной власти. Напомню, что он включал в себя четырнадцать представителей титульных в республике народов, в том числе и Паламарчука как русского представителя. Теперь в связи с выстраиванием в республике пресловутой ”вертикали власти” и учреждением взамен ГосСовета президентского поста статус Паламарчука значительно понизился – он теперь просто мэр города.
– У ряда общественных организаций Северного Кавказа есть идея создания нового субъекта федерации, условно назовём его Терская область или Прикаспийский край, куда предполагается включить некоторые равнинные районы Дагестана, в том числе и Кизлярщину, – говорю я.
– Нам было бы, наверное, лучше вернуться обратно в состав Ставропольского края,- отвечает кизлярский мэр.- Но я понимаю, что сейчас это нереально. Нужна новая структура, адекватная реалиям нашего времени.
Идея отсоединения от Дагестана и вхождения в другой субъект высказывается не только представителями русской общественности, значительная часть которой полагает, что до тех пор, пока русские районы административно подчинены Махачкале, ничего принципиально в деле защиты и удержания русского населения на своих исконных землях сделано не будет. Такие пожелания, например, не раз высказывали и лидеры кумыкского национального движения, ратовавшие за создание даже нового субъекта федерации – Прикаспийского края. Консолидированность мнений в данном вопросе понятна – и русские, и кумыки (тюркский народ, населяющий низменную и предгорную часть Дагестана) оказались в числе наиболее пострадавших от массовой и бесконтрольной миграции горцев на равнину. И если русские вследствие этого уже превратились здесь в национальное меньшинство (например, в Кизлярском районе их доля колеблется от 12 до 15%!), то кумыкам это напрямую угрожает.
С неконтролируемой миграцией на равнину многие на севере Дагестана связывают и серьёзные экологические проблемы региона, плавно перетекающие в этнополитические. Главная из них – опустынивание и деградация почв, вызванное отгонным животноводством и неограниченным выпасом скота. А создание множества прикутанных хозяйств, происходящих путём самозахвата земли, приводит к ожесточённым земельным спорам вплоть до вооружённых стычек, в том числе и на национальной почве.
Кизлярщина – регион аграрный и всё ещё плодородный, несмотря на массу проблем. Однако ситуация в сфере сельского хозяйства здесь неуклонно ухудшается. Вырубка вековых виноградников и хищнический выпас скота – вот и всё, чем “отличились” за это время заполоняющие эту землю переселенцы.
Однако упадок сельского хозяйства, к сожалению, не единственная проблема севера Дагестана. Ситуация с рыбой и вовсе катастрофическая. Терек и его когда-то кишевшая водной живностью дельта теперь всё больше превращается в мертвую реку.
– Рыба уничтожается варварски.
Слушая достаточно откровенные рассказы, приходилось не раз ловить себя на мысли, что, в сущности, нечто подобное, мне могли бы рассказать едва ли не в любом русском регионе страны. Ибо там, за исключением крупных городов и нефтедобывающих районов, почти повсеместно царит ”мерзость запустения”. Зато граничащая непосредственно с Кизлярским районом Чечня по свидетельству абсолютно всех, побывавших в ней людей, буквально пышет благополучием, обеспечиваемым во многом за счёт наших – российских налогоплательщиков – денег. Можно не сомневаться, что для руководства какого-нибудь из её районов выделить 4-5 миллионов рублей на покупку комбайна серьёзной проблемы не составляет. Да что там Чечня, даже в Дагестане Кизлярский район, например, занимает последнее место по газификации – это целиком равнинный-то район!
Впрочем, жалобы – удел слабых. И я никак не могу не согласится с высказанным однажды мнением одного достаточно высокопоставленного русского чиновника в республике, имя которого по понятным причинам раскрывать не стану. О глубинных причинах неутешительного положения русских в регионе он высказался на редкость прямо, без увёрток:
– В первую очередь, виноваты мы сами! И каждый в отдельности, и все вместе. Потому что в нужное время не проявили ни патриотизма, ни русского национализма.
Эх, если бы сказанное относилось только лишь к Кизлярщине! Однако наблюдаемый рост политической активности среди русских в этом регионе позволяет сделать вывод, что понимание ряда очевидных вещей хоть и с опозданием, но всё же происходит.
Пора бы. Ведь, как говорил один из героев романа Владимира Богомолова ”В августе 44-го”, ”никто за нас этого не сделает”.
Республика Дагестан
Игорь Бойков
Кизлярщина – передовой русский форпост
В русских землях царит мерзость запустения.
Кавказские – пышут благополучием. Почему?
Два северных районов Дагестана с русским населением – Кизлярский и Тарумовский – благодаря волюнтаристскому решению известного транжира русских земель генсека ЦК КПСС Н.С.Хрущёва в 1957 году были изъяты из состава расформированной в связи с возвращением реабилитированных чеченцев и ингушей Грозненской области и переданы Дагестану.
Эти два района и в особенности город Кизляр до сих пор в общественном мнении Дагестана воспринимаются как русские – своеобразные, ещё сохранившиеся этнические анклавы среди заселившего равнину горского населения.
С начала 90-х годов, теснимые со всех сторон, русские почти повсеместно отступают с окраин, в центр России. Если подобная тенденция сохранится, то в не таком уж отдалённом будущем не только Чечню, Ингушетию и равнинные территории Дагестана, но и Ставропольский с Краснодарским краями ждёт этническое замещение.
Поэтому, говоря о протекающих на Северном Кавказе этно-социальных процессах, необходимо включать вопрос сохранения в регионе русского населения и укрепления его позиций в число важнейших. Ведь при его полном отсутствии перспективы отпада от России целого региона станут не такими уж отдалёнными.
Русский город Кизляр основан в низовьях Терека в 1735 году. Хотя и ранее в этих местах уже с XVI века существовали русские казачьи поселения. В этом отношении важной вехой является 1577 год, когда Гребенское казачье войско (предшественник Терского) присягнуло московскому царю Ивану Грозному.
Что же касается истории расселения русских по Тереку вообще, то она теряется в глубине веков. Во всяком случае гребенские казаки населяли большую часть горно-лесистой территории современной Чечни ещё за век – полтора до официального их принятия в русское подданство, то есть в конце XIV – XV веках. В те времена не чеченцы, зажатые на небольшой территории между гребенскими казаками и горскими народами Дагестана, а именно гребенцы были грозою того дикого края. Да и само слово ”гребенские”, если вдуматься, достаточно ясно свидетельствует об их “горском” происхождении: гребенские – значит, живущие на гребнях гор.
В 1712 году царь Петр I в благодарность за признание чеченскими тейпами русского подданства жалует их обширными землями на территории современной Чечни. Откуда, в приказном порядке переселяет служивших ему гребенцов к северу, на равнину, собственно к берегам Сунжи и Терека. Именно на этом рубеже вскоре возникнет терская казачья линия, ставшая форпостом России в Кавказской войне.
Кизляр – родина генерала Багратиона, героя Отечественной войны 1812 года. Здесь находится его дом-музей. В городе до сих пор сохранилось много русской старины – добротные каменные дома купцов и зажиточных казаков, деревянные хаты с резными наличниками. Действуют две церкви – одна XIX века, стоящая посреди старинного русского кладбища, другая современная, возведённая в начале ”нулевых”. В 2007 году был открыт даже небольшой женский монастырь.
Мало кто знает, что Кизляр – город-герой Гражданской войны. Летом-осенью 1918 года он выдержал тяжёлую пятимесячную осаду белоказаков. Наряду с жителями защищали Кизляр красные казаки Хорышева, руководившего всей обороной.
Гражданская война вылилась для терского казачества в настоящую катастрофу. Значительная его часть в начале 20-х годов подвергалась репрессиям и выселению со своих исконных земель, которые были переданы чеченцам и ингушам. Советская власть вскоре горько поплатилась за эту свою недальновидную и тенденциозную политику – ведь через двадцать лет ей в силу известных причин пришлось выселять во время Отечественной войны уже вайнахов, в то время как терские казачьи части в составе Красной армии мужественно сражались на фронте.
В современной российской истории Кизляр получил широкую известность в январе 1996 года, когда банда Салмана Радуева, стремясь повторить буденовский сценарий, захватила в городе больницу с сотнями заложников. Можно не сомневаться, тот бандитский рейд на Кизляр был предпринят чеченскими боевиками потому, что город воспринимался ими тогда не как дагестанский, а, в первую очередь, как русский, а значит вражеский вместе со всеми своими жителями.
Сегодняшний Кизляр как и весь Кизлярский район, с пособничества республиканской власти, активно заселяется горскими переселенцами – преимущественно выходцами из Цумадинского и Цунтинского районов республики. Причины оттока русского населения из региона вполне ясны. И главными из них являются не какие-то там расплывчатые ”экономические трудности” и “отсутствие перспектив”, а вполне конкретные – чувство страха, незащищённости перед всё крепнущей силой сначала дагестанского этнонационализма (в 90-е годы), а теперь и исламского фундаментализма. Русские для этих сил – наиболее беззащитная и бесправная часть населения, которой в условиях гипотетического шариатского государства, за установление которого и ведут вооружённую борьбу ”лесные”, нет и не может быть места, как не было, скажем, места евреям или коммунистам в гитлеровской Германии. И это не пустые слова. Некоторые сёла Кизлярского района (например, село Шаумян, бывший колхоз ”Вперёд”, как утверждают источники в городской администрации), заселённые выходцами из горных районов, уже находятся фактически под контролем радикальных исламистов, и их влияние в регионе продолжает усиливаться.
Не так давно, в Кизляре на сходе терских казаков, собравший свыше ста участников, говорилось вполне чётко:
“Мы сегодня вновь подтверждаем, что нас всех тревожит разгул терроризма и экстремизма. В городе Кизляре и Кизлярском районе убивают уважаемых людей – представителей разных национальностей и конфессий….. Парализована деятельность местных органов власти, прежде всего в сельских поселениях. Ночью жители города и района остаются беззащитными. Однако адекватных мер со стороны правоохранительных органов нет. Тревожная обстановка, наглое насаждение мусульманского экстремизма вызвали очередной всплеск миграции, особенно русских за пределы республики…. Фактически идёт война против нашей государственности и гражданского общества.”.
Обстановка в Кизляре действительно тревожная. Несмотря на то, что высшие республиканские власти не раз заявляли, что посты мэра Кизляра и главы администрации Тарумовского района ”русские”, вопрос политической ориентации некоторых претендентов на этот пост вызывает, мягко говоря, вопросы. Так, скажем, действующий глава Тарумовского района Сергей Чепурной, имеет прямую поддержку влиятельного в Дагестане политика Сагида Муртазалиева, аварца по национальности, известен тем, что в начале 90-х возглавлял в Тарумовке районное отделение Народного фронта им.имама Шамиля – аварского национального движения! Случай поистине уникальный в современной политической истории.
Другой местный политический деятель, глава администрации Кизлярского района Андрей Виноградов, по словам кизлярцев, недавно перешёл в ислам и принял мусульманское имя Юсуп. Так что, несмотря на русскость ряда руководителей Кизлярщины и Тарумовского района кадровый вопрос с точки зрения отстаивания именно интересов русского населения стоит здесь весьма остро.
Моя встреча с мэром Кизляра Вячеславом Паламарчуком лишний раз подтвердила всю обоснованность беспокойства местной русской общественности.
– Системы противодействия ваххабизму нет, – откровенно говорит он.- Федеральная власть, правоохранительные органы не знают, что делать. Нет ни силы, ни желания. Я кожей чувствую угрозу, насколько всё серьёзно. Россия делает одну ошибку за другой. Правоохранители не могут в одиночку бороться с ваххабизмом, для этого нужна отлаженная система! А без неё идёт только быстрое распространение экстремизма.
В постсоветское время, вплоть до 2006 года, когда был введён пост президента республики, Паламарчук был членом Государственного Совета Дагестана – высшего коллегиального органа исполнительной власти. Напомню, что он включал в себя четырнадцать представителей титульных в республике народов, в том числе и Паламарчука как русского представителя. Теперь в связи с выстраиванием в республике пресловутой ”вертикали власти” и учреждением взамен ГосСовета президентского поста статус Паламарчука значительно понизился – он теперь просто мэр города.
– У ряда общественных организаций Северного Кавказа есть идея создания нового субъекта федерации, условно назовём его Терская область или Прикаспийский край, куда предполагается включить некоторые равнинные районы Дагестана, в том числе и Кизлярщину, – говорю я.
– Нам было бы, наверное, лучше вернуться обратно в состав Ставропольского края,- отвечает кизлярский мэр.- Но я понимаю, что сейчас это нереально. Нужна новая структура, адекватная реалиям нашего времени.
Идея отсоединения от Дагестана и вхождения в другой субъект высказывается не только представителями русской общественности, значительная часть которой полагает, что до тех пор, пока русские районы административно подчинены Махачкале, ничего принципиально в деле защиты и удержания русского населения на своих исконных землях сделано не будет. Такие пожелания, например, не раз высказывали и лидеры кумыкского национального движения, ратовавшие за создание даже нового субъекта федерации – Прикаспийского края. Консолидированность мнений в данном вопросе понятна – и русские, и кумыки (тюркский народ, населяющий низменную и предгорную часть Дагестана) оказались в числе наиболее пострадавших от массовой и бесконтрольной миграции горцев на равнину. И если русские вследствие этого уже превратились здесь в национальное меньшинство (например, в Кизлярском районе их доля колеблется от 12 до 15%!), то кумыкам это напрямую угрожает.
С неконтролируемой миграцией на равнину многие на севере Дагестана связывают и серьёзные экологические проблемы региона, плавно перетекающие в этнополитические. Главная из них – опустынивание и деградация почв, вызванное отгонным животноводством и неограниченным выпасом скота. А создание множества прикутанных хозяйств, происходящих путём самозахвата земли, приводит к ожесточённым земельным спорам вплоть до вооружённых стычек, в том числе и на национальной почве.
Кизлярщина – регион аграрный и всё ещё плодородный, несмотря на массу проблем. Однако ситуация в сфере сельского хозяйства здесь неуклонно ухудшается. Вырубка вековых виноградников и хищнический выпас скота – вот и всё, чем “отличились” за это время заполоняющие эту землю переселенцы.
Однако упадок сельского хозяйства, к сожалению, не единственная проблема севера Дагестана. Ситуация с рыбой и вовсе катастрофическая. Терек и его когда-то кишевшая водной живностью дельта теперь всё больше превращается в мертвую реку.
– Рыба уничтожается варварски.
Слушая достаточно откровенные рассказы, приходилось не раз ловить себя на мысли, что, в сущности, нечто подобное, мне могли бы рассказать едва ли не в любом русском регионе страны. Ибо там, за исключением крупных городов и нефтедобывающих районов, почти повсеместно царит ”мерзость запустения”. Зато граничащая непосредственно с Кизлярским районом Чечня по свидетельству абсолютно всех, побывавших в ней людей, буквально пышет благополучием, обеспечиваемым во многом за счёт наших – российских налогоплательщиков – денег. Можно не сомневаться, что для руководства какого-нибудь из её районов выделить 4-5 миллионов рублей на покупку комбайна серьёзной проблемы не составляет. Да что там Чечня, даже в Дагестане Кизлярский район, например, занимает последнее место по газификации – это целиком равнинный-то район!
Впрочем, жалобы – удел слабых. И я никак не могу не согласится с высказанным однажды мнением одного достаточно высокопоставленного русского чиновника в республике, имя которого по понятным причинам раскрывать не стану. О глубинных причинах неутешительного положения русских в регионе он высказался на редкость прямо, без увёрток:
– В первую очередь, виноваты мы сами! И каждый в отдельности, и все вместе. Потому что в нужное время не проявили ни патриотизма, ни русского национализма.
Эх, если бы сказанное относилось только лишь к Кизлярщине! Однако наблюдаемый рост политической активности среди русских в этом регионе позволяет сделать вывод, что понимание ряда очевидных вещей хоть и с опозданием, но всё же происходит.
Пора бы. Ведь, как говорил один из героев романа Владимира Богомолова ”В августе 44-го”, ”никто за нас этого не сделает”.
Республика Дагестан
Игорь Бойков