Чтение материала “Затишье перед бурей? Ксенофобия и радикальный национализм и противодействие им в 2014 году в России”, подготовленного центром “Сова”, приводит к мысли, что в понимании феномена “современный русский национализм” в российском экспертном сообществе царит неразбериха. В своем анализе эксперты “Совы” сваливают в одну кучу “правого радикализма, расизма и ксенофобии” такие абсолютно разные явления как, например, питерская неонацистская группировка NS/WP и нынешнее издание партии “Родина”. Почему тогда не упоминается партия “Единая Россия”, клоном которого во всех отношениях (в том числе и программно-идеологическим) является нынешняя “Родина”? Да, последняя более явно заигрывает с национально-консервативными идеями, но и “ЕР” уже не отстает, принимая участие в съездах европейских националистических сил (в частности, французского “Национального фронта”). Ну а из Сергея Бабурина, часто рассматриваемого “Совой” как элемент “общей праворадикальной бочки”, какой “расист и ксенофоб”?

Тут как раз и важно определить, что из себя представляет современный “трендовый” (не радикальный и тем более не экстремистский) русский национализм, благодаря которому стали респектабельными политиками те же Бабурин и Рогозин, и который уже больше 20 лет успешно эксплуатирует, примешивая клоунские трюки, Жириновский.

Речь идет об идейно-политическом направлении, сформировавшемся после фундаментального раскола демократического движения в первой половине 90-х годов. Речь идет о тех демократических силах, которые, выступая против господства КПСС, понимали демократию как власть под контролем и в интересах российского народа, а не установление режима по экспортному шаблону, подготовленному “чикагскими мальчиками”. Потому, кстати, первая партия, в которую я вступил (увы, в 2006 году, во время ее окончательного заката), Демократическая партия России, протестовала против Беловежского соглашения и реформ Гайдара. Та ветвь демократического движения, которую сейчас называют “либеральной”, поддержала Ельцина в противостоянии осени 1993 года, потому что для “либералов” первостепенной ценностью было мнение Запада. Демократы, которых сейчас называют “националистами”, поддержали Верховный Совет, потому что для них решающими ценностями были народовластие и здравый смысл. Защитников Белого дома ельцинская пропаганда называла “красно-коричневыми”, указывая на присутствие правых радикалов (РНЕ), но, в таком случае, ряды сторонников Ельцина тоже можно назвать “коричневыми”, ведь среди них были и легендарное “антисионистское” общество “Память” Дмитрия Васильева, и поклонники генерала Власова из “Добровольческого корпуса” Леонида Ламма…

Разница между двумя частями единого в годы перестройки демократического движения ярко проявляется и сейчас. Националисты, как и либералы, выступают против путинского авторитаризма и репрессий, за свободные выборы, но в то же время поднимают вопросы, исключаемые либеральной повесткой: развитие внутреннего производства, повышение уровня жизни населения, поддержка соотечественников, оказавшихся за границей. Борьбу против трудовых мигрантов националисты ведут в целях защиты граждан РФ от демпинга зарплат (к слову, законодательство в защиту трудовых прав граждан имеется в таких передовых странах, как ФРГ и Швейцария). Они обеспокоены правами не только русского, государствообразующего народа, но и выступают в защиту других коренных народов РФ (в 2014 году только русские националисты провели акции в защиту шорцев, чьи земли в Кемеровской области подвергаются разорению горнодобывающими компаниями).

Интеграция в “мировое сообщество”, свободный рынок без границ или права секс-меньшинств для националистов не имеют существенного значения, в отличие от либералов…

Кирилл Брагин, председатель Совета регионального отделения “Собора русского народа” в Новосибирской области