Вопрос о роли спецслужб в системе государств будоражит умы многих людей, умеющих не только читать и писать, но и думать. Образное мышление как вид чувственно-интеллектуальной деятельности человека под воздействием эмоциональных впечатлений порождает иногда примитивное человеческое сознание, придавая плодам своего воображения атрибуты истинности суждений о деятельности, к примеру, КГБ. Ни для кого сегодня не тайна, что начало организованного «демократического» движения, вылившегося в ликвидацию Западом геополитической глыбы СССР, объединяло разнородные, зачастую противоборствующие силы. С этой целью на пьедестал вознесли единый флаг борьбы с общим противником, номенклатурой КПСС и, разумеется, КГБ, необоснованно смешав их воедино. Им, глашатаям, было как-то невдомек, что КГБ по своим функциям не ограничивался Пятым Управлением (даже не Главным Управлением), занимавшимся идеологическими вопросами, на самом деле составлявшими ничтожный процент в деятельности КГБ. Образно выражаясь, КГБ и спецслужбы вообще – это глаза и уши государства. Человек, лишенный глаз и ушей, — калека. А если это относится к государству? Для принятия управленческих решений необходимо «видеть и слышать» более ста государств мира, «видеть и слышать» экономику, оборону, политику, государственную границу, науку… Но вернемся к краткой летописи обозначенной темы.
Контрразведка как определенный вид государственной деятельности корнями уходит далеко в историю, несмотря на то, что термин «контрразведка» появляется в России только в начале XX века. Не обладая статусом самостоятельной единой структуры вплоть до конца XIX века, контрразведка была лишь составной частью военного ведомства, органов полиции и ведомства, занимавшегося сношениями с иностранными государствами.
В конце XVIII века Россия заявила о себе как об одной из самых могущественных держав, а ее армия – одной из самых сильных в мире. Развитые государства опасались, что она будет серьезным конкурентом на мировой арене в экономическом и политическом отношении. Россия стала ареной активизировавшейся деятельности разведывательных служб. Для получения сведений о вооруженных силах, военно-экономическом потенциале, внешней политике применялись различные методы и каналы, ставшие традиционными и во многом неизменными по сей день: влиятельные осведомленные лица в высших эшелонах власти, дипломаты, иностранцы, приезжавшие в Россию по личным и коммерческим делам, эмигранты.
В этом направлении деятельности наиболее преуспели Швеция и Турция, а уже к концу века к ним присоединились Пруссия и Франция. Интерес к России был настолько велик, что даже сами правители, не только руководили, но и участвовали в контрразведывательной деятельности. Так, король Швеции Карл II лично подготавливал и отправлял агентов в расположения русских войск, вербовал пленных солдат, коммерсантов.
По данным Преображенского приказа турецкие террористы, проникшие в Россию под видом греческих купцов, собирались отравить Петра I: у арестованных была изъята банка с ядом. Прусская война показала достаточно примеров активной разведывательной деятельности противника, причем многие из разоблаченных шпионов носили высокие звания и играли отнюдь не последнюю роль в принятии стратегических военных решений, например, командующий русской легкой конницей генерал-майор граф Тотлебен.
Иностранные разведки использовали различные каналы для получения секретных сведений о России. Это и сотрудники дипломатических представительств, и широко привлекаемые слуги, гувернанты-иностранцы царского двора, семей состоятельных граждан, которые тем или иным образом были связаны с государственной деятельностью. В первой половине XVIII века был разоблачен лейб-медик самой Елизаветы Петровны, причем он действовал в интересах сразу трех государств – Франции, Швеции и Пруссии.
Французские дворяне, изгнанные со своей родины во время буржуазной революции, нашли приют в России, однако некоторые из них не отличались особой благодарностью. Так, французский эмигрант граф де Монтегю, завербованный в Вене, организовал и возглавил целую группу шпионов. Впоследствии ему удалось поступить на службу в военный флот, чтобы по заданию турецкого руководства собирать секретную информацию.
Борьба со шпионажем в России имела длительную историю, как, впрочем, и сам шпионаж. Но лишь при Петре I она начинает набирать обороты. Во время войны была создана Квартирмейстерская служба, ставшая в последствии прообразом Генерального штаба. На эту структуру были возложены отдельные функции по борьбе и предотвращению утечки государственно значимой информации. Однако это не единственный орган власти, занимавшийся иностранными разведками в период правления Петра I. Преображенский приказ, Тайная канцелярия, и сменившая ее в 60-е годы XVIII века Тайная экспедиция, созданная при Сенате и подчинявшаяся генерал-прокурору, проводили розыск и следствие по делам шпионов, диверсантов, террористов.
В 1717 году была образована Коллегия иностранных дел, которая заменила существовавший ранее Посольский приказ. В непосредственном ведении Коллегии находились русские миссии и консульства за границей. К 1719 году Россия имела более десяти миссий в Западной Европе и странах Востока. Русские дипломаты выполняли свои служебные обязанности, а также решали контрразведывательные задачи. В 1762 году русский посланник в Гамбурге Ф. Гросс сообщил в Коллегию иностранных дел данные на группу французских шпионов, действовавших в России.
Мерой обеспечения безопасности был запрет лицам иностранного происхождения приобретать земельную собственность и возводить постройки в особо охраняемых районах, в непосредственной близости от пограничных укреплений. Сенатским указом от 31 августа 1719 года была введена регистрация всех иностранцев, приезжающих в Петербург для поступления на русскую службу. Тем же указом был установлен особый порядок выдачи иностранцам паспортов для обратного их выезда из России. Ведомство, где иностранец проходил службу, должно было представить о нем сведения в Коллегию иностранных дел, на основании которых решался вопрос о выдаче ему паспорта.
В указе Петра I от 25 мая 1718 года наказывалось «накрепко смотреть приезжих, какие люди, и чтоб всякий хозяин тотчас объявил, кто к нему станет и какой человек…». Устав благочиния или полицейский от 8 апреля 1782 года подробно определял аналогичные обязанности квартального надзирателя.
Уже при Петре применялась перлюстрация (тайное прочтение) корреспонденции. Но в наиболее широких масштабах она стала использоваться при императрице Елизавете. Чиновники Перлюстрационной экспедиции Коллегии иностранных дел добились большого искусства в чтении секретных кодов при канцлере Бестужеве. Особым мастерством отличался Гольбах, получивший титул барона. Зашифрованные письма переводились на русский язык, доставлялись Бестужеву, который редактировал их, набело переписывал и подносил Елизавете Петровне. Умело используя перлюстрацию, Бестужев сумел разоблачить шпионскую деятельность графа Лестока и установить причастность своего заместителя вице-канцлера Воронцова.
Эффективной мерой в борьбе с иностранными агентами являлось приобретение осведомителей в стране противника. Через таких осведомителей правительство России получало данные на шпионов, засланных в Россию или завербованных из числа российских подданных.
В 90-х годах XVIII века Екатерина II была обеспокоена осведомленностью французского правительства о внутренних и совершенно секретных делах в области внешней политики России. Она догадывалась, что утечка информации, по всей вероятности, происходит через французского посла графа Сегюра. Все попытки, предпринятые для выявления агентуры Сегюра в России, не привели к успеху. Эту задачу удалось решить только через русского посла во Франции Ивана Симолина, который сообщил в секретной депеше российскому вице-канцлеру графу И. А. Остерману: «…Нашему агенту удалось найти для меня источник получения самых достоверных сведений об осведомленности графа Сегюра, который имеется в нашей Коллегии иностранных дел». Впоследствии этот агент был выявлен и разоблачен, им оказался секретарь канцелярии Коллегии иностранных дел надворный советник Иван Вальц.
В XIX веке также еще не существовало единого специального органа для борьбы с иностранными шпионами. Разведка являлась лишь дополнительной задачей для органов полиции и политического сыска, военного ведомства, Министерства иностранных дел и Министерства финансов, других государственных учреждений.
В начале XIX века император Александр I упразднил Тайную экспедицию. Но российское правительство не могло надолго оставаться без ведомства, занимающегося розыском и преследованием противников существующего строя, политических и государственных преступников. Указом императора 13 января 1807 года был учрежден Особый комитет по рассмотрению дел по преступлениям, нарушающим общее спокойствие. Комитет просуществовал до января 1829 года и являлся высшим следственным и судебным органом по политическим и некоторым наиболее опасным уголовным делам. Комитет выполнял также задачи по борьбе с французским шпионажем.
С 1811 года начинает действовать Особая канцелярия Министерства полиции, которая ведала «делами по ведомству иностранцев и заграничным паспортам», «цензурной ревизией» и «делами особыми». Особая канцелярия наблюдала за лицами, служившими у французов на оккупированной территории во время войны 1812 года, за иностранцами, принятыми в русское подданство, ведала выдачей заграничных паспортов и разрешениями на возвращение русских подданных из-за границы. То есть её деятельность в большей или меньшей мере носила контрразведывательный характер. 2 июля 1826 года учреждается III отделение Собственной его императорского величества канцелярии. Наблюдение за иностранцами (контрразведывательные функции) стала осуществлять третья экспедиция III отделения.
Контрразведкой в XIX столетии занимались и другие ведомства. Министерство финансов имело отношение к контрразведке в силу того, что ему были подчинены Отдельный корпус пограничной стражи, ведавший охраной границ, а также Таможенный департамент. Определенную помощь в проведении контрразведывательной деятельности оказывали также некоторые филиалы Русского банка Министерства финансов за границей.
В борьбе со шпионами принимало участие Министерство иностранных дел, а также агентура специальных служб по личной охране царя и его семьи – управление дворцового коменданта Министерства императорского двора. В Управление входили: «особый отряд», дворцовая охрана, отряд подвижной охраны, дворцовая агентура, насчитывавшая примерно 250 агентов.
Время шло и методы диверсионной и разведывательной работы совершенствовались, казалось, чуть ли не быстрее, чем шел прогресс в науке и технике. Точнее, разведка пользовалась их новейшими достижениями. Поэтому и контрразведка требовала, так сказать, контрдействий. Все больше такого рода достижений концентрировалось вокруг военного ведомства. Естественно, что в конце XIX – начале XX вв. в контрразведывательной работе военное ведомство выходит на первый план. Сначала при Главном штабе было создано особое совещание из представителей Министерства финансов, Военного ведомства, Генерального штаба и корпуса жандармов. Затем для борьбы с агентами, действовавшими под прикрытием иностранных посольств, создается специальный орган военной контрразведки – разведывательное отделение. Через внутреннюю агентуру которого император Николай II задолго до начала Русско – японской войны получил информацию о возможных действиях Японии против России. Чему, к сожалению, не придал особого значения…
8 июня 1911 года военный министр России утвердил Положение о сети контрразведывательных отделений по всему государству. Таким образом, контрразведка была окончательно оформлена организационно.
Февральская революция 1917 года вихрем смела многое в жизни России. Был уничтожен жандармско-полицейский аппарат. В контрразведку пришли новые люди. С хорошо отлаженным механизмом контрразведка продолжала действовать служа государству и новой власти, превратившись впоследствии в ЧК-ВЧК, НКВД, МГБ, КГБ, а в девяностые годы – в АФБ, МСБ, МБВД, МБ, ФСК, ФСБ.
Леонид Коновалов, председатель общероссийской общественной организации «Журналисты России»