… А вы, друзья, как ни садитесь, всё в музыканты не годитесь (К уходу в отставку главы дагестанской автономии)

Среди недавних региональных политических событий не осталась не замеченной смена руководства автономной республики Дагестан. Этому событию был даже посвящен круглый стол московской студии радиостанции «Свобода», проведённый при участии известных «российских» политологов и экспертов по кавказскому региону.

Надо сказать, тема сего собрания на сегодняшний день прозвучала как-то обыденно. И говорили, как всегда, обо всём. О смене национальных и клановых группировок, примыкающих к власти. О перспективах борьбы с исламским фундаментализмом и терроризмом. О столь желанной всеми «стабильности».

Общее резюме участников круглого стола было единодушным: федеральному центру удастся сохранить стабильность в Дагестане лишь в случае гармоничного распределения дотации из федерального бюджета между ненасытными национальными элитами и кланами.

Правомерность подобного вывода сомнительна: тем более, если ценой — основным условием — этой так называемой стабильности является падение Российской Государственности в данном регионе России. Особенно страшно подобное сегодня, когда векторы этого процесса приобретают столь опасные качество и направление, а федеральный центр, к сожалению, не имеет серьёзных политических механизмов, способных повлиять на процесс, переломить, в корне изменить созданную ситуацию.

Впрочем, по-настоящему серьёзных выводов на сём форуме и быть не могло. Ведь никто из собравшихся не удосужился провести настоящий анализ ситуации — поднять, к примеру, вопрос об этнических чистках 90-х годов, приведших к нестабильности в регионе, об их нынешних последствиях. Почему эта важнейшая проблема не стала центром внимания организованного радиостанцией «Свобода» круглого стола? Может быть потому, что эта тема и связанные с ней проблемы сегодня не приоритетны для политики федерального центра в кавказском регионе?

А ведь уже сама суть этой проблемы — последствия периода правления ушедшего в отставку, ставленого на руководство Дагестаном федеральным центром, и само правление главы республики Магомедова — должна бы вызывать глубокую тревогу и неподдельный интерес и журналистов радио «Свобода», и участников того самого круглого стола, и того же федерального центра страны. Словом, всех! Но интересует она лишь народ, чьи права попираются каждым пришедшим к власти за последние восемьдесят девять лет.

Минувшие 15 лет этого восьмидесятипятилетия были ознаменованы массовым исходом русского и казачьего населения из республики. Уже с середины 80-х годов становятся заметны проводимые в этой автономии этнические чистки в сферах престижного высокооплачиваемого труда. В начале 90-х годов в ней невиданные размеры приобретает адресная этническая преступность: квартирный рэкет, меры физического воздействия, носившие отнюдь не спонтанный, а хорошо организованный, продуманный характер. Причем дагестанский криминалитет в полной мере рассчитывал на сложившиеся тухумно-родственные связи и протекторат правоохранительных органов. Во всяком случае, массовые преступления этих лет следствием своим имели ничтожно малое количество возбужденных уголовных дел.

За годы правления Магомедова во внутренней политике Дагестана стала четко доминировать взращённая за предыдущие десятилетия националистическая этнократическая тенденция. Наиболее зримо она проявилась в массовом вытеснении «титульными элитами» из властных структур, престижных сфер деятельности представителей «нетитульных» этносов, что привело на практике к явной дискриминации и этническому разделению труда. При этом с начала 90-х годов в Дагестане разрушение промышленного производства шло в 2 раза быстрее, чем в русских областях. Разрушение государственного сектора дагестанской экономики напрямую связано с хищническим и паразитическим способом существования приподнявшихся национальных элит, получивших «суверенную» бесконтрольность от российского центра под флагом собственной государственности.

Львиная доля российских дотаций за минувшие 15 лет шла на личное обогащение местной элиты, что неуклонно вело к стагнации российской экономики.

Российским телезрителям памятен репортаж одного из каналов ЦТ о застройке центральной части Махачкалы огромным количеством вилл и особняков, кои по своим масштабам и капиталовложениям далеко превзошли все западно-европейские стандарты. При этом республика считается одной из самых бедных в России. Русофобская политическая линия, проводимая федеральным центром, легла на благодатную почву местного национализма, что проявляется и на бытовой почве. Неудивительно, что это оказывает существенное негативное влияние на психологическое состояние русской молодежи и формирует у нее комплекс неполноценности. Социальное дно, где оказались современные русские в Дагестане, разумеется, ограничивает и возможности получения высшего образования. Этому препятствует не только установившийся

тухумно-родственный протекционизм дагестанцев, но и почти узаконенная система дачи взяток за сдачу вступительных экзаменов. Мощная пропаганда и насаждение ислама, проводящиеся в Дагестане в последние годы, также оказывает негативное влияние на русскую молодежь и людей зрелого возраста, поскольку идеология ислама воспринимается многими дагестанцами как руководство к действию по дальнейшему притеснению «неверных». Исламизация фактически уже затронула вузы, на территории которых имеются не только молельные комнаты, но и мечети: под них охотно выделяются необходимые площади, что является явным нарушением федерального законодательства о культах.

Последние годы правления Магомедова были ознаменованы широкими пропагандистскими компаниями, призванными убедить всех в кардинальности принимаемых мер по ограничению оттока русского и казачьего населения. А каковы же результаты этих многочисленных конференций и съездов с участием первых лиц республики и представителей федерального центра? Да никаких. Все эти мероприятия лишь декларация, пустопорожние словеса. Реально нужды русской и казачьей общин игнорируются уже на уровне глав городских администраций.

Так за 14 лет существования русской и казачьей общин г. Хасавюрта администрацией не решен практически не один жизненно важный вопрос: хотя бы такой, как выделение, а точнее возвращение помещений для казачьей и русской общин города, (имевших здесь до 1917 г. 100% недвижимости). Следует сказать и о том, что у мусульман города, как и республики в целом, нет проблем получения бывшей государственной недвижимости под строительство многочисленных религиозных учреждений. И дело это поощряется.

Не решён до сих пор вопрос создания Славянского культурного центра. Администрация г. Хасавюрта и правительство Дагестана отказались профинансировать обучение в казачьем лицее г. Пятигорска детей из наименее обеспеченных казачьих семей. Заметим, что речь идет всего лишь о 15 учениках.

Существование в городе казачьего реестрового общества и общественной организации на виду Госсовета и правительства Дагестана демонстративно игнорируется главой городской администрации Умахановым С.П. И при всём при том администрация не препятствует захвату коммерческими структурами дагестанцев территории, прилегающей к православному храму.

Словом, общий фон взаимоотношений властей Дагестана с казаками никак не способствует установлению взаимопонимания и сотрудничества.

Столь же трагична в этом плане и судьба русских общин Дагестана, зарегистрированных в начале 90-х годов — в момент развала общесоюзной экономики и обострения этнической преступности. На словах, признавая этническое притеснение русских и казаков, власти Дагестана за минувшие 15 лет не предприняли никаких мер к сокращению потока их миграции из региона. Они оставили без ответа многочисленные обращения славянских организаций в адрес правительства республики, её госсовета и лично его председателя. Так же без ответа с начала 90-х годов оставались и их обращения об адресной помощи в структуры федерального центра имеющего экономические и политические рычаги воздействия. Даже приехавший в конце 90-х годов в Дагестан председатель КРО Дмитрий Рогозин был больше озабочен рекламированием одиозной фигуры местного мафиози Надира Хачилаева, его избранием в депутаты Госдумы, но не судьбами русских общин, председатели которых выстроились в очередь в тщетной надежде быть принятыми.

В начале 90-х годов был, по существу, дан «зеленый свет», предоставлена свобода действий дагестанскому криминалитету. В Дагестане воспроизводились все формы преступности по отношению к русским, имевшие место в Чечне: квартирный рэкет, физическое выдавливание семей, угрозы. Но по сравнению с Чечней в Дагестане русские общины и их руководители избрали путь более активного противодействия местному национал-экстремизму: многочисленные конференции, съезды, газетная публицистика, активное участие в судебных процессах.

С противодействием экстремизму в республике связаны имена А.Г. Гисцева, А.М. Бойкова, В.А. Ефимова, В.И. Барончука, Атамана Хасавюртовского отдела Терского казачьего Войска А.Н. Перевертайло. Это известные и уважаемые в республике деятели русской общины. Однако дагестанские чиновники, тонко чувствуя фразеологию своих московских единомышленников из лагеря либерально-демократических СМИ, используя их технологии подавления национального самосознания, вот уже второе десятилетие пытаются наклеить им ярлыки: пускают в ход всё те же, порядком приевшиеся, расхожие брехливые обвинения в «экстремизме», «разжигании межнациональной розни» и «русском фашизме». Эта риторика не прекращалась и в 90 годы, когда широким потоком под натиском дагестанской этнической преступности из республики начался отток русского населения. Под градом клеветы, беспрерывных угроз и прямым физическим воздействием вынуждены были покинуть республику В.А. Ефимов, В.И. Барончук, В.С. Семенцов и многие другие.

В период правления Магомедова также произошла резкая смена демографического состава Кизлярского и Тарумовского районов — житницы региона по производству зерновых и других культур. Возникшая еще в начале 60-х годов тенденция переселения сюда горцев, в 90 годы вошла в свою завершающую стадию: местное руководство готовится передать в частные руки последние государственные промышленные и сельскохозяйственные предприятия — владельцами их станут опять же этнические дагестанцы.

Минувшие 15 лет так ничего и не дали восстановленным в регионе казачьим отделам. Остались без должного внимания выработанные на основе принятых ранее правительством РФ документов о казачестве Предложения Кизлярского Округа Терского казачьего Войска правительству Дагестанской автономии, включающие перечень совершенно реальных для исполнения мер экономического характера, направленных на поддержку казачьей общины. А ведь эти предложения

И предложения-то эти были вполне приемлемы! Не было там ничего лишнего. Просили лишь о возможности призыва казачьей молодёжи в каспийский погранотряд, да об образовании 30% квоты рабочих мест для казаков в органах рыбнадзора, таможни, экологии, налоговой инспекции и полиции. Но отказали! Оно и понятно. Ведь известно, от чужих для своих по национальности берегут. Хотя низкая эффективность работы в этих органах этих своих общеизвестна.

Очень редко аналитические материалы по Дагестану касаются такой области как не прекращающийся культурный геноцид русского и казачьего населения. Правлением Терского казачьего Войска в течение 15-ти лет вёлся мониторинг этой проблемы. В адрес Магомедо-ва не раз направлялись письма с конкретными материалами.

Ставили в известность и требовали принять меры против самого дикого варварства допускаемого дагестанцами по отношению к памятникам русской и казачьей культуры. Просили уберечь от уничтожения архитектурное пространство Свято-Знаменского собора Хасавюрта и Успенского храма в Махачкале. Убеждали пресечь осквернение и уничтожение воинского мемориального кладбища с захоронениями чинов казачества и русского воинства в Хасавюрте, и многих иных архитектурных памятников русской культуры, пресечь произвольное отношение к русской исторической топонимике.

Были ли приняты хоть какие-то меры по этим письмам и обращениям? Нет. Ни по одному! Что ж, это ни что иное, как повод для обращения русской и казачьей общин дагестанской автономии России в международные организации с тем, чтобы напомнить федеральным органам о подписанных РФ международных документах по предотвращению культурного геноцида, а также взятых обязательствах перед ЮНЕСКО.

Безусловно, перечисленные проблемы, с которыми автономия вошла в новый век, лежат в плоскости кризиса российской государственности вообще и в кавказском регионе в частности. Впрочем, этот кризис, несмотря на противодействие внешних и внутренних противников России и Русских, как показали события двадцатого века, преодолим. Более того, он будет преодолён. Порука тому — сокрушительный крах реализации человеконенавистнического людоедского проекта «Россия без русских». Он будет преодолён, ибо мы не допустим, чтобы на государствообразующий этнос смотрели как на расходный материал истории, перед которой у нас не может быть обязательства плодить ненасытные алчные национальные элиты.

И русские, и казачьи общины Дагестана всё более убеждаются в необходимости строительства русского национального государства — единственного условия раскрытия истинных потенциальных способностей и возможностей каждого народа, нормальной жизни большинства. Находясь в своём, ныне взрывоопасном регионе, они все чаще останавливают свой выбор на воссоздании, утраченной старанием инфернальных существ именуемых интернациональными большевиками, нашей Терской Области.

Возможно, на данный политический момент она, объединяя лишь регионы, в которых ещё преобладает русское и казачье население, не во всём будет соответствовать своему историческому аналогу… Но, вспомним, что административно-территориальное деление исторической России никогда не было предметом поклонения. Конфигурации губерний менялись в зависимости от экономических, политических или военных условий.