Когда перед Великой Отечественной войной московский Камерный театр гастролировал по Сибири, после одного из спектаклей в зале поднялась рука: «Гражданин главный режиссер, разрешите обратиться! Тут у нас спор возник: у вас все актеры заключенные или только часть?!»

Ну что на это мог ответить народу худрук Камерного Александр Таиров?! Он всё политически правильно разъяснил товарищам, собравшимся в зале.

Сегодня вроде бы твори что хочешь. Никто не вздыхает, как когда-то Юрий Любимов вздохнул в ответ на мой вопрос: «Почему после «Послушайте» именно «Тартюф», какова логика выбора?» «Ну, не напишете же вы, что у меня спектакль запретили?! Вы, конечно, читали в «Новом Мире» повесть Бориса Можаева “Жизнь Федора Кузькина”!»

В Москве, совсем как «при Советах», нет ни одного театра, который бы жил исключительно на доходы от продажи билетов на свои гениальные творения. (Хотя, например, в небедном Париже госдотации имеют лишь Гранд Опера и Комеди Франсэз!) Седовласые мэтры, имеющие роскошную возможность «самовыражаться» за наш с вами счет (это я о госдотациях театрам, которые гуманней было бы потратить на пенсии и детские пособия!) ведут себя подобно детишкам малым, вместо «Спасибо!» за конфетку изрекающим «Дай ещё!»

Но без скандалов скучно. Да и зрительный зал заполняется в лучшем случае наполовину.

Хотя все понимают, что даже в наше суперсвободное время не всем разрешено хохмить как Александру Анатольевичу Ширвиндту, прожившему жизнь в доме на Котельнической набережной, к которому в 1952 году пристроили одну из «сталинских высоток». Якобы в этом «Корпусе А» жили исключительно сотрудники НКВД.

Но разве можно забыть, как сразу после изгнания Хрущева из Кремля в октябре 1964 года Ширвиндт и Державин на капустнике в Доме актера повеселили зал репликой, что «Василий Захарченко срочно переделывает фильм «Наш Никита Сергеевич» в фильм «Ваш Никита Сергеевич»?!

К.А. Райкин, приватизировавший государственный театр, получивший «без отдачи» деньги на превращение целого квартала в Марьиной Роще в коммерческий развлекательный комплекс, прорыдал с трибуны Съезда театральных деятелей, что «творцам» просто житья нет от встревоженных граждан, смеющих высказывать свое мнение о том, что прилично, а что не совсем.

Может быть, хоть какая-то «группа граждан» обратит, наконец, внимание на его заведение, устроит пикет с криками? Глядишь, следом за пикетчиками и зритель придет!

Когда худрук театра Ленсовета Игорь Владимиров шел по Владимирскому проспекту на работу – толпа восторженных фанаток собралась просто полюбоваться на красивого талантливого мужика. А Райкин-младший никогда не вызывал столь бурных зрительских эмоций.

«Зачем же я вступал в партию, если это не приносит никакой выгоды?!» – когда-то очень убедительно произносил со сцены театра «Современник» молодой Константин Аркадьевич в спектакле «Монумент» по роману эстонца Энна Ветемаа.

При «прежнем режиме» Константин Аркадьевич в жизни бы не позволил себе «наезжать» на общество, которое его очень хорошо кормит. Позволяя то, что не позволено другим.

А если б он всё себе ЭТО позволил – мудрые педагоги могли бы напомнить: «А вы, батенька, не президент Татарстана и не председатель Совета директоров РЖД, чтобы поплевывать на мнение общества о своей продукции и своих высказываниях за пределами сцены! Минфин последние гроши из президентского резерва тратит на спасение Внешэкономбанка, спустившего всё, что в нем было на «недешевые понты», доскребает пенсионные накопления для выплаты кредитов, что нахватали оборонные предприятия… А на ваши понты деньги находят! Скромнее надо быть!»

Увы, педагоги нынче предпочитают помалкивать, затравленные законотворцами.

Отшлепаешь дитя неразумное (даже свое собственное!) и можешь запросто оказаться в кутузке.

Вот совсем недавно обсуждали в Общественной Палате проект «Национальной стратегии в интересах женщин», где ни слова о помощи многодетным матерям, да и само слово «мать» у «экспертов» вызывает нескрываемую аллергию! И стало предельно ясно, что члены Совета Европы, когда-то безрезультатно пытавшиеся (с оружием в руках и вермахтом в авангарде!) экспортировать в нашу страну «общечеловеческие ценности», таки добились своего. Мадам С.В. Петрова, директор департамента демографической политики и соцзащиты Минтруда, чистосердечно призналась, что обсуждаемый документ одобрен Советом Европы (за «радость» заседать в котором Россия платит самый большой взнос!) и в дальнейшем всё будет «по-СОВЕТски»(Не подумайте только, что «как в СССР»!).

Это, конечно же, балаган, а не театр! Хотя и вряд ли он менее «художественный», чем балет «Татьяна» в Большом, где медведь раздевает Татьяну Ларину, или же «Травиата» в музыкальном Театре Станиславского, на сцене которого скучающую «элиту» развлекают стриптизеры из расположенного неподалеку от театра стриптиз-клуба «Красная Шапочка».

Слушая «вершителей наших судеб», невозможно не вспомнить, как летом 1968 года Олег Табаков поставил в Праге «Ревизора», сам сыграл Хлестакова и сумел объяснить зарубежному зрителю главную загадку гениальной пьесы: почему такие ушлые жулики, как Городничий и его свита, мелкую шпану приняли за большого человека.

В сцене, где Городничий сообщает: «К нам едет ревизор!», каждый из персонажей после реплики «Как ревизор?!» опрокидывал в себя стакан водки. После чего менялись дикция и пластика. И всё вставало на свои места: братва переволновалась, приняла на грудь, и восприятие действительности стало неадекватным.

Но если уверовать в концепцию О.П. Табакова, сколько же мы с вами уже выпили?!

Михаил Казаков, аналитическая служба СРН