Стратегия реформ изначально строилась на лжи и мифотворчестве

Уход от рефлексии загоняет эту болезнь все глубже, ложь формирует особый тип рациональности – невежество обманутых. Но это невежество деформирует и обманщиков. Вероятно, их невежество особого типа, но для нас это пока неважно. Главное, оно стало социальной нормой реформаторской элиты России, и эту норму внедрили в образование.

В начале реформ в Москву по высокому приглашению приехал патриарх экономической науки США Дж. Гэлбрейт. Прочитал проект и сказал: «Говорящие – а многие говорят об этом бойко и даже не задумываясь – о возвращении к свободному рынку времен Смита, не правы настолько, что их точка зрения может быть сочтена психическим отклонением клинического характера. Это то явление, которого у нас на Западе нет, которое мы не стали бы терпеть и которое не могло бы выжить» [199].

Уже к середине 1990-х годов стало очевидным и было зафиксировано в ряде работ, что исходные посылки доктрины реформ были ложны. Мнение, что экономическая реформа в России «потерпела провал» и привела к «опустошительному ущербу», стало признанным и среди российских (пусть молчаливо), и среди западных специалистов. Дж. Стиглиц дал такую оценку: «Россия обрела самое худшее из всех возможных состояний общества – колоссальный упадок, сопровождаемый столь же огромным ростом неравенства. И прогноз на будущее мрачен: крайнее неравенство препятствует росту» [183, с. 188].

Вдумаемся: в результате реформ мы получили самое худшее из всех возможных состояний общества. Значит, речь идет о системе ошибок, которые делались вопреки историческому опыту России и вопреки предупреждениям множества советских и российских специалистов. Масштаб социального бедствия не имеет прецедента в индустриальном обществе Нового времени. Украина, ставшая после развала СССР большой европейской страной с высоким уровнем научного и промышленного развития, погрузилась в редкостный кризис – в 2000 году средняя реальная заработная плата здесь составляла 27% от уровня 1990 года (в Таджикистане – 7%).

Считается, что разум и долг обязывает авторов разработки обдумать критику и ответить на нее: признать свои ошибки или защитить свои идеи. Но в их сообществе не было никакой реакции. Они просто нарушили эту норму, отказались обсуждать и даже видеть отрицательные последствия этой реформы. Вместо осмысления и исправления ошибок они запустили цепной процесс «размножения невежества». В хаосе спрятать улики! Мало того, что изуродовали науку, через СМИ стали накачивать невежество во все слои населения

Конечно, без помощи СМИ, особенно электронных, эффективность манипуляторов, оболванивающих людей, была бы значительно меньше, но наши СМИ, взяли курс на целенаправленное разрушение системы знаний и мышления населения.

В 1999 г. эта проблема обсуждалась в Президиуме РАН. Академик В.Л. Гинзбург констатировал: «Издающиеся большими тиражами газеты нередко печатают всякий антинаучный бред. Если же вы напишете в редакцию протест, разоблачите лженаучный характер публикации, то ваше письмо опубликовано не будет, вам даже не ответят».

Профессор С.П. Капица поддержал: «То, что сейчас делается на телевидении, нельзя назвать иначе, как преступление перед нашей страной и обществом. Это делается намеренно, расчетливо, очень изощренными методами и талантливыми людьми» [200].

На Академию наук не обратили внимания. При обсуждении доклада академика Э.П. Круглякова по той же проблеме на заседании Президиума РАН 27 мая 2003 года С.П. Капица сказал: «Думаю, что если когда-нибудь будет суд над нашей эпохой, то СМИ будут отнесены к преступным организациям, ибо то, что они делают с общественным сознанием и в нашей стране, и во многих других странах, иначе квалифицировать нельзя» [201].

Готовясь к приватизации, эксперты власти начали программу быстрого отключения у граждан здравого смысла. При переходе большой части интеллигенции на сторону антисоветской номенклатуры, здравый смысл был единственной основой для того, чтобы граждане могли выработать свою позицию в быстро меняющейся обстановке. И здравый смысл стали разрушать идеологической машиной. Не зная общества и не имея адекватного обществоведения, власть вместо реформирования взорвала социальную и когнитивную систему. Для внедрения невежества были мобилизованы телевидение и кино, поэты и юмористы, философы и ученые. Можно утверждать, что была сознательно или по халатности подорвана существовавшая в России культура рассуждений, грубо нарушены интеллектуальные нормы политических дебатов, что привело к тяжелой деградации общественной мысли.

Конечно, наш кризис мышления и навыков использования знания, имеет много общего с распространением невежества в западном обществе, которое ускорилось вместе с «неолиберальной волной», а теперь и в лавине мирового кризиса. Поэтому нам было бы полезно освоить анализ их версии этой патологии. Так, недавно появилась статья Дж. Кеньон (США) «Незнание — сила: как пропаганда формирует невежество», о труде профессора истории науки Р. Проктора [180]. Вывод из этого труда таков: «Мы живем в мире радикального невежества, и вообще удивительно, что сквозь информационный шум пробиваются хоть какие-то крупицы правды». Кстати, и там, как и у нас, самой эффективной пропагандой оказывается невежество в истории.

Углубиться в проблему генерирования невежества мы пока не можем, для этого требуются методологические разработки. Мы создадим грубый образ этого явления на нашей почве за последние тридцать лет. Для этого приведем ряд простых примеров. Простые примеры достаточно «прозрачны», со сложными проблемами положение хуже, их оставим к концу. Там невежество оплачивается огромными потерями.

В рассуждениях обществоведов стали как будто необязательными элементарные знания. Они как будто стали забывать главные смыслы понятий, которые давно были отчеканены в сознании. Их слова были размыты приступом невежества.

Самым прозрачным в загрузке невежества был упор на историю. Девиз этой программы: «Тот, кто пишет историю, господствует над будущим. Сегодня историю пишем мы». Такую силу имеют на мышление образы прошлого: создашь в них хаос – и человек теряет почву под ногами и бредет за дудочкой крысолова. С 1991 г. и стали писать новую историю буквально – в форме учебников. У нас было кое-какое стихийное сопротивление, а на Украине совсем сникли – результат налицо. Но и у нас «хозяева дискурса» сумели увести расколотое общество в «битву фантомов».

Вот рассуждения видного экономиста, доктора экономических наук, профессора Л.И. Пияшевой: «Когда я размышляю о путях возрождения своей страны, мне ничего другого не приходит в голову, как перенести опыт немецкого “экономического чуда” на нашу территорию… Моя надежда теплится на том, что выпущенный на свободу “дух предпринимательства” возродит в стране и волю к жизни, и “протестантскую этику”» [205].

Возродить в России протестантскую этику! Знала ли Л.И. Пияшева об истории России, знает ли о Православии? Как вообще появилась в нашей культуре доктрина реформ 1990-х годов? Это невозможно объяснить кроме как глубоким невежеством тогдашней элиты экономистов. На них довлели догмы политэкономии, но в смыслах этих догм и в истории они не разобрались. Но и не только в экономике, а по всей «сети знания» через СМИ пошли струйки подобных нелепых утверждений.

Люди к ним привыкали. Как говорил Грамши, надо воздействовать на обыденное сознание, повседневные, «маленькие» мысли среднего человека. И самый эффективный способ воздействия — неустанное повторение одних и тех же утверждений, чтобы к ним привыкли и стали принимать не разумом, а на веру.

Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Источник – http://sg-karamurza.livejournal.com