Как и все революции, Боливарианская революция является архитектурой, в которой сочетается целый ряд разных и важных сил, собранных и сплоченных, радикально формируя политическую инновационную динамику.

Как говорит президент Николас Мадуро: «Чавизм – это слияние некоторых путей, открытых либертадорами (Libertadores – главнокомандующие патриоты освободители стран Латинской Америки от испанского колониализма. – Прим. авт.), и в то же время слияние разных поисков, начатых многими социальными бойцами. Эти пути и поиски сходятся в одну общую точку, которой является мышление Уго Чавеса».

Когда команданте Уго Чавес пришел к власти (1999 г.), он не имел большой партии. Он просто приходит во главе народного движения чрезвычайно разнообразного состава, в которое входили военные, бывшие партизаны, а также широкое разнообразие левых сил. И в такой ситуации у него получилось завоевать поддержку народа с убедительным предложением: преобразование страны и создание новой Венесуэлы, идеи и творческое дело, в которых – сама основа политики и практики Уго Чавеса. Надо сказать, что это именно так, потому что в самом твердом ядре философии чавизма мы встречаемся с восстановлением определения о нации и защите национальной идентичности.

Уго Чавес в Венесуэле и Латинской Америке изобретает то, что мы могли бы назвать «политикой освобождения», наподобие того, как мы говорим, что есть «теология освобождения». И это у него получается с преференциальным наклоном к народу, бедным и скромным людям. С его способностью политического учения, Чавес способствует массовой народной политизации и концептуальной политике освобождения народа, в которой народ наделен политическим сознанием, является автором своей собственной судьбы.

Чавес интуитивно понимал, что данная эпоха позволяет открывать новые, неизведанные пути, и таким образом, он смог создать и передать деморализованному венесуэльскому народу новое объяснение надежды. В данном смысле чавизм является повествованием, которое объясняет венесуэльцам, кто они, на что они могут надеяться и каковы их права. Это новое объяснение, которое отвечает на старые вопросы: что такое венесуэльское общество и каковы его проблемы?; кто является жертвами?; кто виноват?; какие есть решения? И эта новая история рассказана день за днем, речь за речью с огромной коммуникативной эффективностью Уго Чавесом, который становится образцом интеллектуальности и харизмы.

Таким образом, чавизм представляет собой политический латиноамериканский инновационный путь, который освобождается и эмансипируется от вечного концептуального европейского и англосаксонского покровительства. Это политика, которая в первый раз является оригинальной, источником, родником, а не зеркалом или копией того, что было сделано в других странах. Кроме того, в этом смысле чавизм является революционным выбором. Это самый инновационный и самый смелый проект, который Венесуэла имела со времен Боливара. Это единственный проект мира, развития, справедливости и благополучия для венесуэльского народа с 1810 года.

А что значит быть чавистом? Быть чавистом – это следовать политическому мышлению основателей Венесуэлы. «Дерево трех корней» – это капитальное понятие чавизма, которое Чавес определил следующим образом:

«Сначала присутствует Боливарианский корень из-за заявления равенства и свободы, которое делает Симон Боливар и его геополитическая концепция интеграции Латинской Америки. Затем Саморский корень от Эсекьеля Саморы, генерала суверенного народа и военно-гражданского единства, и наконец, робинзонский корень, от Симона Родригеса, учителя Боливара, «Робинзон» – мудрец народного образования и опять же свободы и равенства».

К этим трем корням Чавес добавляет другие, например корни от Миранды и Сукреса. А позже еще и другие корни, такие как от Хосе Марти, Че Гевары и Фиделя Кастро.

Но быть чавистом – это значит и быть глубоко убежденным христианином. Команданте Чавес всегда считал истинное христианство как часть своей жизни, своей сущности и своих ценностей.

Уго Чавес был прагматичным лидером, который сумел приспособить особенности своего действия к историческим обстоятельствам, никогда не забывая, какие цели нужно достигать, неизменно сохраняя свои принципы. Он был убежден: если Венесуэла сумела совершить славные подвиги в прошлом и стала одной из главных стран Латинской Америки, то всё это получилось потому, что она была мобилизована высоким идеалом общей судьбы. С другой стороны, Чавес знал, что венесуэльцы имеют постоянную тенденцию на искушение уступить своим ссорам и внутренним разногласиям (политическим, социальным, интеллектуальным), что (через оптику Чавеса) заставляет их часто рисковать упасть и скатиться к декаденции.

Следовательно, чтобы иметь возможность дать самое лучшее от себя и стать во главе стран Латинской Америки, Венесуэла должна быть объединенной историческим лидером и грандиозным проектом под руководством (с эффективным балансом полномочий власти) политических, военных, экономических и социальных институтов, направленных на избежание междоусобиц в стране.

Надо настаивать на том, что в недрах чавизма существует патриотическая философия гуманизма, наследие христианства и теологии освобождения. Гуманизм Чавеса в то же время является целью величия Венесуэлы, потому что послание, которое Венесуэла направляет миру, глубоко гуманистическое и является следствием политики социальной справедливости, у которой первая цель – объединить нацию.

Чавизм имеет, таким образом, различные измерения: историческое, философское и политическое. С идеологической точки зрения чавизм собирает и обобщает, как уже отмечалось, политическое действие Уго Чавеса и его политическое мышление, то есть доктрину, которая вытекает из его выступлений и письменных работ. Как политическое действие, чавизм характеризуется следующими основными направлениями:

– суверенитет и национальная независимость; отказ от господства любой имперской сверхдержавы, особенно от Соединенных Штатов Америки. Чавес говорил: «Не может понимать Родину и защищать ее тот, кто не знает, что ее главный враг – это американский империализм»;

– отказ от любой предполагаемой экономической сверхдержавы и финансовой организации (МВФ, Всемирный банк, ВТО). Независимость защищается не только в политической области, но и в экономических, геополитических, культурных, дипломатических и даже в военных секторах;

– сильные государственные институты, такие как в V Республике, предусмотренные в Конституции 1999 года;

– сильная исполнительная власть и некоторая персонализация политики для того, чтобы противостоять импотенции, создаваемой многопартийностью;

– сильная и стабильная исполнительная власть, которая дает президенту Республики ключевую роль;

– прямая связь между лидером и народом, которая проходит над посредническими органами благодаря структуре демократической концепции участия общества с частым проведением референдумов, выборов и интерактивного диалога «лидер – народ» и особому использованию средств массовой информации;

– совместные военно-гражданские действия, связью которых служит сам президент, координирующий лучшие качества прогрессивного гражданского движения и патриотической разведки военных институтов. Вооруженные Силы тесно связаны с проектом национального развития в рамках военно-гражданского единства;

– национальная независимость и величие Венесуэлы;

– национальное единство всех венесуэльцев, независимо от традиционных политических или региональных различий, которые когда-то были причиной разделения и упадка, прямая связь между лидером и народом, сплоченная социальной политикой интеграции и социальной справедливости;

– приоритет политики над другими соображениями (экономическими, административными, техническими, бюрократическими и т.д.);

– уважение к авторитету государства;

– глубокое убеждение в социальной справедливости;

– участие государства в экономике;

– возрождение ОПЕК и координация нефтяной политики стран – производителей и экспортеров нефти;

– латиноамериканская интеграция как постоянный горизонт и идеологический императив, продиктованный лично Симоном Боливаром. Создание конкретных институтов для интеграции (ALBA, Unasur, Banco del Sur, Celac, Petrocaribe, TeleSur);

– концепция многополярного мира без гегемоний, что требует победить имперское господство однополярного проекта для обеспечения планетарного мира и «баланс Вселенной». Поощрение многоцентрового и многополярного мира. Чавес это отметил как четвертую великую историческую цель «Плана Родины» в его правительственной программе на период 2013–2019 гг.;

– дипломатия Юг – Юг с расширением связей со странами Юга через Движение неприсоединившихся стран и через горизонтальные союзы: Южная Америка – Африка (ASA) и Южная Америка – Арабские страны (ASPA). Чавес также поддержал страны БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка) и поднял вопрос о создании альянса Венесуэлы с этой группой для укрепления многополярного мира;

– национальная солидарность между гражданами и территориями и солидарность самой Латинской Америки;

– уважение к нациям, которые являются культурными образованиями, вылепленными историей и бастионами народов против империализма;

– отказ от доктрины экономического неолиберализма и предпочтение экономике, ориентированной государством на волюнтаристское и структурированное развитие (с большими государственными проектами, национализацией стратегических секторов страны, суверенитетом продовольствия и т.д.);

– построение «Государства миссий» для того, чтобы более непосредственно реагировать на различные социальные требования народа;

– поэтапный переход к созданию боливарианского и гуманистического социализма, к демократии и свободе, который, помимо предоставления работникам передовой социальной защиты, давал бы им возможность доступа к решениям предприятия и его плодам.

Одна из основных целей чавизма – это примирить венесуэльцев с Родиной, объединить их, чтобы построить государство с большим суверенитетом, административной эффективностью, справедливостью и равенством.

Чавизм стремится объединить мужчин и женщин из всех политических слоев вокруг большого проекта «могучей страны» и добровольных действий одного лидера. Для достижения этих целей методом чавизма нужен прагматизм и отказ от идеологических рамок. Его две основные оси: внутреннее единство для создания широкого патриотического и социального проекта и независимость для проецирования «могучей Венесуэлы» в Латинской Америке и мире.

Следовательно, чавизм – это система «мышления, воли и действий», исходит из фактов и обстоятельств, не действует по умолчанию исходя из какой-то доктрины или идеологии. Волюнтаризм против фатализма; действия против пассивности, против оставления и отставки. Для Чавеса на первом месте – Венесуэла. Его политическое действие заключается в создании условий для того, чтобы его Родина смогла стать наилучшей. И это может быть достигнуто, только если венесуэльский народ объединится вокруг проекта социального прогресса, определенного харизматическим лидером, который ведет его к большому историческому идеалу.

Мышление Чавеса, как идеологическое основание, имеет несколько корней, которые смешаны между собой для формирования новой прогрессивной венесуэльской идеологии. Эта идеология характеризуется отсутствием догматизма, чтобы дифференцировать себя от социалистических экспериментов, получивших сбой в Европе в ХХ веке. Для того чтобы отличить его мышление от той модели, которая была отвергнута рабочим классом в Польше в 1980 году, или от той, которая рухнула вместе с Берлинской стеной в 1989 году, или от той, которая взорвалась внутри в 1991 году и привела к падению Советского Союза.
Чавес говорил о «социализме XXI века». Речь идет о социализме, возникшем в Латинской Америке, и он должен настроиться под наше время. Поэтому Чавес добавил к нему принципиально три измерения: присутствие народной демократии, феминизма и экологического чувства.

Этот «социализм XXI века» считается совместимым с частной собственностью, хотя предусматривает другие социалистические и солидарные варианты собственности, такие как кооператив и совместное управление. Кроме того, он совместим с экономическим национализмом. Чавес не колеблясь национализировал крупные компании в стратегических секторах, находящиеся в руках иностранного капитала.

Социализм XXI века также совместим с социальным христианством. Чавес утвердил старый лозунг сандинистов: «Христианство и революция – нет в этом никакого противоречия». Исходя из постулата, согласно которому истинная личность христианства является той, которую дает ей теология освобождения. Не напрасно Чавес заявлял, что Иисус Христос был первым социалистическим человеком в современной эпохе и что «Царство Боже» должно быть построено здесь, на земле, потому что чавизм, по существу, является проектом демократизации счастья.

Из всего этого следует, что чавизм призван стать определяющим в Венесуэле. Во-первых, из-за его способности дать интеллектуальное и моральное направление развитию общества. И во-вторых, потому, что чавизм использует политическое восстановление демократии, в которое должны быть вовлечены правительство, Вооруженные Силы страны и народ, объединенные в расширении социальных прав и справедливого перераспределения богатства страны.

Игнасио Рамонет, профессор и испанский журналист

Le Monde Diplomatique, 2 июня 2017 г. Перевод с испанского языка: Феликс Омар Перес Креспо

Источник – Экономическая и философская газета