На протяжении всех 90-х абсолютной монополией на право быть серьезной конструктивной оппозицией в большой политике обладала одна партия- КПРФ. Играя одновременно на левом и патриотическом полях, она сплачивала в своих рядах огромное количество людей, в нее верили, ее ненавидели, вокруг нее объединялись даже те, кто ее критиковал и те, кому были никак не близки коммунистические идеалы, она была символом сопротивления «антинародному ельцинскому режиму». Все десятилетие КПРФ неизменно занимала первые места на выборах всех уровней, всюду наступая на пятки либеральной власти. Однако с начала президентства Путина произошло масштабное перформатирование российской политике, КПРФ сначала лишилась привычного для себя большинства в Думе, затем под вопрос было поставлено само ее неоспоримое доминирование в патриотической оппозиции, а после выборов 2003-го года, и особенно после скандалов с «красными олигархами», размежевания с Семигиным, массового исхода избранных губернаторов в «Единую Россию», кому-то казалось, что на партии можно ставить крест, что она вообще может не пройти в будущую Думу. Но сегодня мы наблюдаем совсем другую картину: КПРФ вновь становится знаменем оппозиции, значительно расширив свою электоральную базу, кроме того, по мнению многих экспертов, она вполне может стать не просто ведущей, но ЕДИНСТВЕННОЙ оппозиционной силой, допущенной в официальную политику. Чего в этом больше: воли Кремля, пересмотревшего свое отношение к Зюганову или работы над ошибками самого руководства компартии?

С самого момента своего появления, КПРФ превратилась в серьезную политическую силу, претендующую на роль объединителя оппозиции, в ней, в первой официально разрешенной в России компартии, многие коммунисты и патриоты видели плацдарм для будущего реванша, в нее сразу же вступили десятки и даже сотни тысяч бывших членов разгромленной КПСС. Тогда не очень-то обращали внимание на сомнительные моменты биографии Зюганова, на его неоднозначное поведение в августе 91-го и, особенно, в октябре 93-го: в нем видели, человека, способного сплотить разрозненные коммунистические силы. Так или иначе сплотить всех коммунистов КПРФ не удалось, зато удалось стать ядром НПСР, стать безальтернативной кандидатурой не только для левых, но и для патриотов всех мастей. Поскольку никто больше из официально действующих и имеющих хоть какой-нибудь вес партий не использовал в таком объеме патриотическую риторику, объединяя коммунистов, социалистов, державников, партии Зюганова удалось в короткие сроки и надолго стать самой влиятельной силой на этом фланге. В 95-м КПРФ одержала увереннейшую победу на выборах в Думу, в 96-м вокруг кандидата в президенты Зюганова сплотились почти все антиельцинские силы. Тогда правда Зюганов не воспользовался уникальным шансом и сдал свою победу Ельцину. Тем не менее позиции его как главного оппозиционера страны толком не пошатнулись, роль «вечно второго номера» его вполне устраивала. Партия уверенно выигрывала выборы за выборами, сформировав даже т.н. «красный пояс»- регионы, традиционно голосующие за коммунистов, обзаведясь собственными партийными губернаторами. Однако уже на выборах 99-го стало ясно, что у компартии появился новый серьезный конкурент. Точнее тогда этот конкурент еще был разделен на два блока, котрый вскоре объединился вокруг фигуры сверхпопулярного нового президента. А этот самый новый президент активно вытеснял КПРФ с облюбованного ей электорального поля, претворяя в жизнь то, о чем «зюгановцы» все эти годы только говорили с думской трибуны. Конечно сами «зюгановцы» тут оправдываются тем, что не имея «контрольного пакета» в парламенте, не имели возможности осуществлять политику, о которой говорили, так же как и в политике президента было больше патриотического пафоса, чем реальных дел, тем не менее важно было не это, важно было то, что рассуждения о великой России и социальном государстве зазвучали уже не из уст доказавших десятилетием ничегонеделания свою несостоятельность «зюгановцев», а из уст главы государства, который выглядел ну очень уж привлекательно на фоне «виновного во всех бедах России» своего предшественника. С этого момента сильно потесненные коммунисты начинают стремительно терять позиции.

Монополия КПРФ на оппозиционном поле еще больше колеблется после неожиданного успеха на выборах 2003-го блока «Родина», созданного президентскими политтехнологами с одной целью- окончательно ослабить коммунистов, лишив их значительной доли электората. Дальше был разрыв с Селезневым и Горячевой, раскол, инициированный Семигиным, раскрученный СМИ скандал со спонсорами КПРФ, связи ее с олигархами и фактами продажи думских кресел, раскол в рядах комсомола, шутовской съезд Тихонова и еще много событий, которые по замыслу кремлевских куловодов должны были довести компартию к следующим выборам до того состояния, когда она уже никоим образом не могла конкурировать с партией власти, оставаясь одной из, не более, чем одной из бутафорских оппозиционных сил. Естественная убыль членов партии в силу ухода поколений (численность партии в начале тысячелетия уменьшилась по меньшей мере в два раза), переманивание партийных губернаторов в партию власти (где переманивание, а где и открытый дотационный шантаж), постепенный размыв «красного пояса» нанесли по партии болезненный удар. Однако устраняя всякие оставшиеся на пути к единоличному доминированию одной партии, при формальном сохранении многопарийности, препятствия, перекраивая под себя избирательное законодательство, затрудняя проход в Думу других партий самыми изощренными способами (запрет на участие в выборах блоков, отмена мажоритарной системы, отмена графы «против всех», отмена порога явки и введение семипроцентного барьера), «единоросы» невольно дали в руки КПРФ невиданные доселе козыри, не только укрепив ее позиции, но и подарив ей возможность вновь стать лидером оппозиции.

Надо заметить, что КПРФ унаследовала от КПСС одну неприятную черту- косность и неповоротливость. Чтобы достичь чего-либо в этой партии необходимо пройти весь путь от рядового партийца до секретаря горкома, обкома и т.д. Всякая инициатива жестко подавлялась руководством партии во главе с Зюгановым, никакого намека на «карьерный лифт», в отличие от более привлекательной в этом смысле «Единой россии», нет и в помине, отчасти этим и объясняется низкая популярность у молодежи. Многим уже давно было очевидно, что реальные перемены в этой партии могут произойти только при смене лидеров. В противном случае перспективы партии казались не слишком радужными. Но власть неожиданно преподнесла КПРФ подарок. Если в 2003-м году еще была уверенность в том, что в Думу пройдет, как прежде, большое количество избирательных объединений, то уже сейчас очевидно, что семипроцентный барьер преодолевают в лучшем случае четыре партии, некотрые считают, что таких партий будет только две. В условиях, когда ставить на абсолютно непривлекательные, да к тому же еще возможно непроходные ЛДПР и «Справедливую Россию», многие сочтут глупым, ожидается увеличение количества тех голосующих, которые захотят поддержать ту организацию, которая гарантированно проходит в Думу толко из-за нелюбви к «Единой России». Таким образом КПРФ может стать центром консолидации всех антипутинских сил, что особенно актуально после лужниковского представления партии власти, давшего недвусмыленно понять, что в России может быть узаконен «ползучий авторитаризм», пользующийся к тому же поддержкой значительной части пассивного населения. Теперь КПРФ может приобрести голоса совершенно чуждого ей электората от либералов до националистов, а так же тех, кто традиционно не ходит на выборы или голосует «против всех», для которых это сейчас единственный рациональный способ выразить свой протест. Скорее всего те адепты непроходных партий, которым хватает ума осознать, что их партии непроходные, отдадут свой голос КПРФ, иными словами проголосуют не «за», а «против». «Против «Единой России!», не дать ей возможность набрать более пятидесяти процентов- вот что может стать электоральной мотивировкой, которая способна подарить КПРФ успех, которого та объективно не заслужила, и непросто успех, а возможность стать уже сейчас частью новой политической системы. Нужна ли Кремлю КПРФ в качестве второй партии в Думе? Вряд ли. Когда-то Кремль взял твердый курс на окончательный разгром этой партии, сам Путин видел в качестве второй половины будущей двухпартийной системы исключительно партию Миронова- «Справедливую Россию». Однако последние не правились с возложенной на них задачей, и режим оказался вновь лицом к лицу с вполне управляемой, коньюктурной, но порядком надоевшей и нервирующей хозяев жизни самим названием партией Зюганова. И, похоже, что-либо пытаться опять менять на данном этапе он не собирается.

Вот так судьба дает компартии шанс вернуть утраченные позиции за счет «красных поневоле». Вопрос в том, сможет ли им воспользоваться Зюганов и ко, а главное, если и воспользуется, не будет ли это достижение в очередной раз похоронено в бесконечных дискуссиях в стенах заведения, которое даже местом для дискуссий быть уже перестало?

28.11.07

Дмитрий Огнеев




http://ogneev.livejournal.com/625062.html?#cutid1