На кончину Петра Васильевича Палиевского
«Россия переварила коммунизм», – скажет Валентин Распутин. В этом причина её взлёта во второй половине ХХ века и обрушения в конце. Взлёта, потому что высвободились русские созидательные силы, и обрушения — потому что кураторы испугались результата. Потому что второй раз за сто лет (как и перед Первой мировой) прозвучало: если русских не остановим сейчас, их не догнать никогда.
Палиевский — один из тех, кто зримо участвовал в чуде русского воскрешения, один из наиболее заметных. На фоне миллионов незаметных.
Его имя прочно связано со словами «Русская партия». Это те, кто в конце 60-х — начале 70-х годов прошлого века неутомимо отстаивали само право одного из величайших народов в мировой истории на свою историческую память, на свои святыни, на природное право называться русскими.
Он – из недорасстрелянных. Упустили…
Палиевский был среди зачинщиков и активных участников дискуссии «Классика и мы», где под невинным литературным названием столкнулось сокрушительное и безъязыкое пламя мирового интернационала с твердынями национального духа.
Его работа «К понятию гения» об этом. Гений – явление национальное, и только потому всечеловеческое. Оттого-то иностранец Сальери всегда будет ненавидеть Моцарта, а Дантес – Пушкина.
«Интернационал – очень хорошее, точное слово, – говорил Пётр Васильевич. – Между нациями».
Междунационалы за ХХ век щедро оплодились у самих корневищ русской жизни – в СМИ, в институтах и лабораториях, в столичных библиотеках и музеях, на телевидении и театре, в коридорах власти. Из их личинок непрестанно выпрастываются всё новые и новые рекруты культурного и цивилизационного террора. Они пожирают плоть русской истории и пьют кровь её смыслов. Стараются надкусить цепочку нашей культурной преемственности, драгоценную нить традиции, влезть в культурный код.
Пётр Васильевич вспоминал, как студентом пробирался на спектакли с участием Ольги Книппер-Чеховой, для него это была живая связь с Чеховым, «классика и мы». Он сам был такой связью.
Вместе с немногими Палиевский встал у истоков создания «Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры». Именно активная деятельность ВООПИК по возрождению русских святынь, а главное, живой всенародный отклик, вызвала сначала высочайший гнев пламенного междунационала Андропова, а затем и визгливую статью «Против антиисторизма» будущего перестройщика Яковлева. Но в позднесоветские времена уже не расстреливали. И ещё не отстреливали…
Палиевский называл Пушкина «золотым сечением русской жизни». Теперь он сам часть этого сечения.
Увы, но только за последние десятилетия, и уже на наших глазах, ушли: Кожинов, Панарин, Шафаревич, Палиевский. А ещё Белов, а ещё Распутин, а ещё… Их всё больше по ту сторону жизни. С кем же нам оставаться – по эту?
Алексей Шорохов
Источник: Слово