После мероприятия на Пушкинской в либеральных СМИ и соцсетях началась дикая антиказачья кампания. На казаков выливались мегатонны грязи. Причем нигде, абсолютно нигде не высказывалась мысль: появившиеся на Пушкинской персонажи в папахах не должны отождествляться со всем казачеством, люди с нагайками – такие же, как и полиция, носители рабочей униформы.
5 мая 2018 года на Пушкинской площади столицы прошел организованный оппозиционером Алексеем Навальным митинг под лозунгом «Путин – не царь».
Собралось порядка тысячи участников, что для Москвы весьма немного. На спонтанный митинг в защиту интернет-ресурса «Телеграмм» пришло раз в десять больше людей.
Для разгона митинга сторонников Навального на Пушкинской была выведена полиция, но вместе с ней разгонять «скубентов» пришла пара десятков странных людей в камуфляже и казачьих шапках-папахах.
На шевронах читалась надпись «Центральное казачье войско», это государственная реестровая структура. Использование в карательно-полицейских целях казаков, вернее «казаков», – нечто новое в российской общественно-политической жизни. Раньше такого не было.
Впрочем, было два прецедента. В марте 2014 года «казаки» «избили плетьми» приехавших в Сочи участниц скандальной группы Pussy Riot, в 2016-м некие «казаки» обливали молоком и били (?) приехавших в солнечную Анапу навальнистов во главе с лидером.
Оба случая были весьма странными. В случае с «пусями» довольно быстро выяснилось, что «нападение казаков» было постановочным и организованным самими членами группы для самопиара, анапский инцидент так же был похож на грубую имитацию «агрессивных действий». Местная казачья организация категорически отвергала причастность к инциденту.
Но в случае 5 марта свести все к фейкам и имитации уже нельзя, люди в папахах явно работали на власть. «Казаки» во время разгона бегали за молодыми сторонниками Навального, пытаясь догнать и ударить рукой. Применение плетей было весьма ограниченным (вроде казаков с плетьми было всего двое) и скорее нежно-символическим. Нагайка – оружие серьезное, попавшему под полноценный удар прямой путь в клинику.
Правда, одного из самых рьяных «казаков» в папахе с синим верхом полиция даже была вынуждена скрутить.
Фотографии нейтрализации «терского казака» полицией впоследствии были использованы провластными пропагандистами для вброса тезиса «казаки агрессивные и злые, но российская полиция за «закон для всех».
Крови и телесных повреждений не наблюдалось, вязаемые полицией «скубенты» усердно пытались показать на камеры пластический этюд «скульптурная композиция «Лаокоон».
Митинг Навального имел название «Путин не царь» и был анонсирован как протест против результатов недавних президентских выборов.
Но почему-то при появлении на Пушкинской «казаков» самодержавная тема была сразу забыта, все внимание протестантов переключилось на носителей папах. Митинг «против царя» резко перешел в антиказачий.
Сам Навальный, увидев людей с нагайками, начал кричать что-то насчет связи казаков и власти. Потом некто из сторонников «неистового Алексея» начал выкрикивать: «Казаки – позор России».
Есть много свидетельств того, что вовлечение казаков в столкновения стало результатом спланированных провокаций со стороны сторонников Навального. Или тех, кто незримо стоял и за навальнистами, и за силовиками.
После мероприятия на Пушкинской в либеральных СМИ и соцсетях началась дикая антиказачья кампания. На казаков выливались мегатонны грязи. Причем нигде, абсолютно нигде не высказывалась мысль: появившиеся на Пушкинской персонажи в папахах не должны отождествляться со всем казачеством, люди с нагайками – такие же, как и полиция, носители рабочей униформы.
К антиказачьей кампании подключилась и «тяжелая артиллерия». Возмутился член президентского совета по правам человека (СПЧ), журналист и политик Максим Шевченко.
Он потребовал, ни много ни мало, срочно созвать СПЧ в полном составе под предлогом того, что «события в Москве и в других городах России 5 мая, в ходе которых власть бросила против митингующих помимо ОМОНа полувоенные неофициальные формирования (так называемых «казаков»), вынуждают к срочному созыву Совета по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте РФ. Использование властью черносотенных и фашиствующих боевиков для жестокого избиения студентов и журналистов — открытое и доказанное явление».
Впоследствии Шевченко из-за отказа в выполнении его требований демонстративно вышел из СПЧ.
В качестве иллюстрации «казачьих зверств» активно используется фотография, на которой с помощью фотошопа один из казаков превращен из человека в некое чудовище с огромной лишенной зубов ротощелью, напоминающей пасть некого пресмыкающегосся. Это растиражированное либеральными СМИ «документальное фото» не постеснялся запостить известный прокремлевский пропагандист Борис Рожин.
Тема расчеловечивания казаков впоследствии была поддержана информационным вбросом о том, что за участие в разгоне 5 мая, «казаков» их собратья потом-таки выпороли плетьми в плане наказания. Источник вброса весьма странный – «казачий блогер» Василий Ящиков. Кто он? Кого он представляет? Почему его словам по поводу якобы совершенного телесного наказания: «Это наша традиция и обычай», можно верить? Эти вопросы никто не задавал.
Как бы то ни было, 5 мая 2018 года произошел дебют казакоохранительства как нового общественного явления общероссийского масштаба.
Участие «нагаечников» в разгоне – явная провокация со стороны кого-то, имеющего отношение к власти и выработке властной идеологии.
Разгон митинга явно не был основной целью. Показ шоу «избиение младенцев» изначально был запланирован для дискредитации казачества в глазах населения России.
Прежде всего «офисного планктона» и прочей креакл-интеллигенции. По задумкам кремлевским идеологов, у среднего, особенно образованного, россиянина слово «казак» должно вызвать страх, насмешку и гадливость.
Всякий, называющий себя казаком, должен автоматически переходить в разряд «ряженого, антидемократического сброда».
Уже много лет и в либеральных, и в провластных медиа-ресурсах конструируется образ современного казака как «плохого клоуна», опасного существа непонятного социального, культурного и юридического статуса.
Власть – в первую очередь главный ее идеолог, видимо, с детства впитавший ненависть к северным соседям папиного этноса, и либералы не один год пытаются убить само понятие «казак», лишить его прежнего смыслового наполнения и превратить в некий абстрактный мем.
Делается все для изменения общественного восприятия казачества как исторически сформировавшегося русского субэтноса. Взамен насаждается образ экзотической, подспудно антиобщественной, агрессивно-милитаристской антикультуры.
Все последние десятилетия в Кремле существует и кем-то тщательно поддерживается страх (в принципе, абсолютно необоснованный) перед казачьими объединениями, которые, как бы то ни было, но в нынешней России – единственный пример низовой самоорганизации.
Страхом и стремлением к контролю над казачеством объясняется создание в свое время провластного «реестра».
В последние время видим – по причине тотальной экономии руководство Российской Федерации взяло курс на минимизацию работы с казаками.
Такое решение имеет рациональное обоснование. Казаки в любых формах самоорганизации для властей никакой угрозы не представляют, тратить деньги на широкую работу с «народом» нет смысла. На химеру в виде «массовой казачьей провластной организации» Кремль больше тратится не желает.
Прошедший 15 февраля в Москве «Большой казачий круг» – признак того, что Кремль окончательно сворачивает «Большой проект» ввиду его неэффективности.
На Круге 15 февраля на «казачьем народе» поставили крест. Был по сути провозглашен отказ от этнокультурного подхода в пользу организационно-силовой компоненты.
Массовая разветвленная (в теории) структура заменяется общероссийского масштаба ЧОПом, чья функция – совершать то, что сама власть и ее официальные структуры типа полиции в открытую не могут делать ввиду морально-имиджевых и юридических издержек.
К примеру, с помощью «боевых групп казаков-патриотов» можно маскировать откровенно карательные акции под «протест возмущенного народа».
При этом государство остается формально непричастным, а «казаки» станут, помимо чистого функционала, своеобразным громоотводом, отводящим на себя общественное недовольство и неприязнь по отношению к власти и другим, (кто сказал «Манежная площадь»?) скажем так, «истинным россиянам».
Если «страшные русские фашисты, убийцы таджикских девочек и сенегальских студентов» исчезли, то почему бы не переключить общественную ненависть на казаков, пусть и прислуживающих власти?
Кремлевских жителей последние годы очень беспокоило отсутствие низовой социально-организационной поддержки.
Провластный казачий «реестр», как и «Наши», «Местные» и прочая, прочая, возложенных на него надежд не оправдал.
Теперь из казаков и новых неказачьих «патриотов» – в событиях 5 мая участвовало некое провластное «Национально-освободительное движение» – делают аналог «активистов» из соседней державы.
За образец явно берется Украина, где «независимые» нацистские квазиштурмовики типа «С-14» совершают ранее абсолютно немыслимые вещи, к примеру, обмазывание российских дипломатов фекалиями.
Ведущий российский аналитик-кавказовед Андрей Епифанцев в своем посте в «Фейсбуке», посвященном казакоохранительскому дебюту 5 мая, наиболее точно отобразил ситуацию. «Псевдо«казаки», избивающие протестующих при попустительстве и помощи им со стороны полиции вчера на митинге Навального «Он нам не царь» – это то же самое, что и украинские радикалы-нацики, избивающие ветеранов, срывающие георгиевские ленточки, терроризирующие людей с другим мнением, устраивающие блокаду Донбасса и Крыма.
В обоих случаях власть создала (или взяла под свой контроль изначально опасные для себя независимые общественные движения), развила, формализовала, долгое время окормляла и фактически вырастила их. В обоих случаях она поставила их себе на службу и использует для стопроцентно следующей цели:
1) Проводить карательные акции против своих граждан в тех условиях, когда делать это от лица государства незаконно, да и просто морально неприлично. Как, например, избивать нагайками несогласных с Путиным в России или ветеранов ВОВ на Украине.
2) Изображать, что эти действия носят стихийный, народный характер, а не делаются по команде властей – по той же причине: когда власти нужно либо обезопасить себя от наказания за совершенно явные беззакония, либо подчеркнуть не инспирированный властью ход событий, а идущий, якобы, стихийно, от лица самого народа… Обстрел жилых домов Донбасса, подрыв линий ЛЭП в Крыму, задержание шахтеров в г. Гуково, отправляющихся в Москву «рассказать Путину», что им не платят зарплату по 2 года и проч. Режимы Путина и Порошенко – близнецы-братья. Враждующие братья с разным знаком».
Но станут ли новые «казаки-охранители» «тонтон-макутами», не декоративной, а реальной «боевой силой»?
Наверное, нет. Роль аналогичных латиноамериканским «эскадронам смерти» «гражданских групп поддержания правопорядка» отводится явно не им. В случае серьезного общественного кризиса и возникновения настоящих, а не декоративных массовых протестов «казакоохранители» станут лишь декорацией, настоящую «работу» будут выполнять другие.
Во время протестов на Болотной площади «Балчуг» и другие пятизвездочные отели были заполнены «настоящими россиянами», приехавшими для помощи в наведении порядка из самого патриотичного, с недавнего времени моноэтничного, российского региона. Но тогда их помощь в «борьбе с агентами Госдепа» не потребовалась.
В будущем не “плохие клоуны с нагайками”, а именно эти, получающие образование в университетах патриоты станут защищать «законность и порядок» и спасать от врагов демократическую Россию.
Юрий Сошин
Источник текста – АПН
Фото – AP 2018