Книга журналиста, участника боевых действий в бывшей Югославии в 1991-1995 гг. Бориса Земцова “Я – русский доброволец” (М.: “Русская цивилизация”, 2017), напоминает нашему сегодняшнему обществу, что участие русских добровольцев в той войне – судьбоносная веха и неотъемлемая часть отечественной истории.

Читая эти “записки на плащ-палатке”, мы еще раз убеждаемся, что с развалом Советского Союза мгновенно стал рушиться мир во всем мире. Подобную параллель-привязку – причем не только на метафизическом, духовном уровне – можно провести и к событиям столетней давности, связанным с разрушением Российской Империи и единого русского этноса.

Война в Сербии (Югославии), когда “новый мировой порядок”, спекулируя на религиозных и национальных противоречиях сербов и хорватов с мусульманами, расчленил, залил кровью землю южных славян, могла по тому же сценарию развернуться и у нас в 91-м, 93-м. Чудо тогда спасло нас от братоубийственной гражданской войны и военного вмешательства НАТО.

Так что же защищали наши добровольцы в Сербии?

Очевидец и непосредственный участник тех событий Борис Земцов пишет: “Когда сербские соединения стремительным ударом выбили мусульманских вояк из Биелины, ее улицы были усеяны трупами сербов: Зачастую убийства носят дьявольский ритуальный характер. Сербов распинают на крестах: Сербов по нескольку дней держат по горло в воде в соляных шахтах, после чего у них разрушается кожа: Свой параграф в программе геноцида сербов посвящен детям. Оторванные от родителей, они передаются в специальные интернаты: “Оянычаренным” сербам уготована роль пушечного мяса в грядущих войнах”.

Как не содрогнуться славянскому сердцу?! Как не постоять за веру Христову и за народ православный? За общую нашу историю и родную кириллицу. За право наших братьев остаться самими собой.

В 90-е годы на Русской Земле народ едва смог вернуться к православной вере. И русские патриоты видели это пространство – от Волги до Дрины – как единый Русский православный мiръ. Освободительному движению 90-х годов послужило примером подобное движение времен Русско-турецкой войны 1877-1878 годов.

Руководитель Института русской цивилизации, главный редактор газеты “Русский Вестник” Олег Платонов в своем предисловии к книге Б. Земцова пишет: “Освободительное движение южных славян вызвало восстание в Боснии и Герцеговине (1875) и Болгарии (1876). В поддержку братских славянских народов возникло широкое общественное движение. Против Турции, инспирируемой Западом, выступили Сербия и Черногория. В 1876 г. во время сербо-черногорско-турецкой войны в Сербию направились около 5 тысяч русских добровольцев. Сербам и болгарам переводились денежные средства, продовольствие, медикаменты закупались на добровольные пожертвования. В конечном счете, все это предопределило победу южных славян.

Подобное же движение возникло в 1990-е годы в России. Но в отличие от добровольческого движения XIX в., поддержанного правительством, русское добровольческое движение конца XX столетия столкнулось с противодействием продажного ельцинского режима. Русским добровольцам приходилось идти на всяческие уловки, чтобы попасть в Югославию на защиту братьев славян”.

Понимали наши добровольцы, что враг у славянского мiра в XX веке – и в Приднестровье, и в Косове, а следом и в Чечне – носит имя “американский финансово-ростовщический расизм”.

Нас роднит с сербами умение столетиями воевать на два, на три, а то и на четыре фронта. В том сражении 12 апреля 1993 г. на высоте Заглавак под Вышеградом, которую защищали русские добровольцы, сербам противостоял их старинный враг, называемый сегодня ИГИЛ (организация, запрещенная в РФ). Об этой военной операции, о том, как действовал каждый из наших воинов – кульминационная часть документального повествования автора.

Все было на той войне.

“12 апреля, – пишет Борис Земцов, – я своими глазами видел, что немало сербов, населявших палатки, расположенные в тылу наших шалашей-блиндажей, в бой, несмотря на наличие оружия и боеприпасов, попросту не вступали. Почему они не стреляли? Ждали приказа? Или, наоборот, выполнили данный свыше приказ? Почему бой на участке сербско-мусульманского фронта превратился, по сути, в русско-мусульманскую стычку?..”

Было и другое.

“Среди тех, кто наступал на нас 12 апреля, был один наш соотечественник: Какими ветрами и на каких условиях занесло его в армию мусульманской Боснии – нам неведомо. Русский стрелял в русских! За тысячи километров от границ Отечества. Сараевские политики моментально уловили всю политическую значимость подобного факта. Русского, наступающего на высоту Заглавак в составе мусульманского отряда, моментально (едва ли не в тот же день) показали по телевидению! И не просто так, а в момент вручения ему какой-то награды боснийским командиром. Что ж, дураки и сволочь – главные орудия политиков. Но не дай Бог этому пареньку попасть в наши руки”.

Б. Земцов делает акцент на том, что если русские не за “длинным долларом наемника” поехали на войну, а по зову сердца смогли организоваться и отозваться на сербскую беду, значит, мы сохранились как нация, хотя именно в те годы нам внушали обратное. Русские воевали за Державу, какой была Сербия при святых своих королях, при отважном “короле-рыцаре” (И.А. Ильин) Александре I Карагеоргиевиче. Они воевали тогда на чужой земле и за свою Землю, которая в те годы буквально уходила у них из-под ног.

Вместе с автором книги уместно вспомнить, что мусульмане Боснии – это те же сербы, поменявшие под давлением захвативших Балкан турок православие на ислам. Б. Земцов задается вопросом: если дело в вероисповедании, то почему молчит мировое сообщество, почему не расставят верные акценты СМИ, владеющие миллиардными аудиториями? Меж тем, в 1999 г. американский представитель в ОБСЕ заявил: “То, что происходит на Косове и вообще в бывшей Югославии, вовсе даже не конфликт сербов с албанцами или иными их соседями, но столкновение Уолл-Стрита с Византией”.

Война в Югославии и сейчас живо отзывается в сердцах русских людей. Известный режиссер Валерий Тимощенко (Краснодарская киностудия им. Н. Минервина) и его друг и духовник протоиерей Виктор Салтыков создали документальный фильм “Сербия. Опыт любви” (2016). Наряду с важнейшим для нас осмыслением необходимости и возможности нравственной власти в славянском мире, фильм затрагивает тему русского добровольческого движения в 1993 г. Один из героев фильма, серб Мирко Миркович, говорит: “К концу 1993 г. русское подкрепление в Вышеграде насчитывало около 60 русских добровольцев, вместе с одним казачьим отрядом из Ростова. Для нас это была огромная помощь, учитывая, что вся бригада защитников Вышеграда насчитывала чуть более 600 бойцов”. Участник русского добровольческого движения Александр Мухарев, также принявший участие в этом фильме, уверен, что до приезда русских война там имела позиционный характер, противник потихоньку выдавливал вышеградскую бригаду. Когда же приехали русские, начались рейды по тылам противника. “Никогда мы не уступали противнику ни пяди земли, – говорит А. Мухарев. – Пусть это была земля сербская, но мы научены своими прадедами не уступать ни пяди земли”. В одном из рейдов ополченцев, в котором участвовал Мухарев, было всего 12 человек. Потом выяснилось, что они удерживали перед собой противника численностью 170 человек.

Так, на разных концах России звучит напоминание нам о значимости войны в Югославии. Возможно, она была предтечей сегодняшнего Донбасса.

Русское добровольческое движение в Сербии – это вклад в историю борьбы русского народа с мировым злом. Как верно заметил Борис Земцов, возможно, они, русские добровольцы, стали предвестниками возрождения Русского мiра. Книга “Я – русский доброволец” напоминает нам о переломном времени, когда патриотическое движение в стране смогло вернуть нам необходимое самосознание державного народа.

Сегодня в Москве существует Музей русских добровольцев, воевавших в Югославии. Руководит им участник сражения за высоту Заглавак Александр Кравченко. В музее хранится простреленный пулями Российский имперский флаг, развевавшийся во время сражения 12 апреля 1993 г. над высотой Заглавак.

Ирина Ушакова

Источник – Русский Вестник