В России есть несколько особых центров, запускающих цивилизационные процессы в нашей стране. Именно в этих «местах силы» генерируется народная энергия, дающая мощный пассионарный импульс развития на громадные расстояния не только в России, но и во всей Евразии. Дагестан является одним из таких центров.

На протяжении нескольких веков и по сей день южный форпост страны с разной степенью интенсивности кристаллизует социально-экономические тенденции в жесткую материю концентрированных интересов разных групп влияния как внутрироссийских, так и внешних. И от того, какая сила возобладает в этом сложнейшем геополитическом регионе, подчас зависят дальнейшее развитие России в целом и ее геостратегическое положение на ближневосточном направлении.

Деглобализация и суверенная политика

Не так давно бывший Президент США Барак Обама назвал Россию региональной державой. Тогда эти слова были поняты как пренебрежительное отношение к стране, но кто бы мог подумать, что спустя 5 лет этот тезис будет звучать как признание неизбежности развития новых диспозиций в мире? За небольшой период Россия стала авторитетным государством на всем Евразийском континенте, сдерживающим баланс сил многих государств, расположенных здесь.

О суверенности национальных государств и деглобализации сравнительно недавно был издан ряд статей, среди которых надо отметить два доклада международного дискуссионного клуба «Валдай». Так, в докладе «Регионализм в глобальном управлении: новые подходы» ключевым трендом в области экономической интеграции на ближайшую перспективу рассматривается формирование крупных мегаблоков на основе множества региональных и двухсторонних договоров. Регионализм в своем развитии достиг такого масштаба, что не только создает основу новой архитектуры мировой экономики, но и становится источником альтернативных точек зрения на сам процесс глобализации и нынешнюю систему мировой экономики.

Возможен ли подлинный суверенитет и региональное лидерство страны на самом большом материке планеты без серьезной кардинальной перестройки всех механизмов и структуры управления? Ответ очевиден. Прежде всего необходимо пересмотреть отношение регионов к новым системным правилам.

В этом понимании Дагестан как самый сложный, но и значимый субъект России являлся краеугольным камнем новой архитектуры внутренней политики в стране. Создается конфигурация, при которой республика станет не окраиной государства, а политически значимой силой на всем южном направлении континента.

Речь идет о дислокации военно-морской флотилии, строительстве еще одного морского глубоководного морского порта в Дербенте, огромной береговой полосы для развития туристического кластера. Вот ключевые задачи на ближайшую перспективу в республике, которые необходимо решить в короткие сроки.

Мобилизационный стиль госуправления

Несмотря на заполонившие социальные сети и другие ресурсы рассуждения о стагнации или ухудшении управленческого и политического положения России, нынешняя структура власти находится на пике своей концентрации за всю постперестроечную эпоху.

Чтобы быть объективными, предлагаю оценить масштаб проделанной буквально недавно работы. 8 сентября в 85 субъектах РФ состоялись 6015 (!) выборов различного уровня и референдумов. В 19 субъектах выбрали новых глав регионов (16 – прямым голосованием и 3 через голосование в парламенте), в 13 субъектах РФ выбрали депутатов законодательных органов государственной власти. И, вопреки сомнениям некоторых интернет-аналитиков, практически во всех указанных субъектах прошли кандидаты от партии власти. Достичь таких результатов можно только при мобилизации колоссальных людских и административных ресурсов.

Другой пример – национальные проекты. Грандиозная работа проводится по всей стране, даже в самых отдаленных уголках России. Конечно, есть недоработки, есть халатность, но любое преобразование связано с трудностями.

Жесткий контроль над деятельностью глав регионов – яркий пример сильного руководства. Вспомним, что такое было бы невозможно еще в начале «нулевых», когда регионы страны, например, на Дальнем Востоке и в Сибири, управлялись криминальными авторитетами.

Но самое главное, что такие масштабные преобразования, какие проходят в Дагестане, могли быть начаты только тогда, когда есть абсолютная уверенность в достижении результата и положительного эффекта.

Пусть не заблуждаются и те, кто считает, что принятие спорных законов, вроде увеличения пенсионного возраста, пересмотра административных границ или кадастровой стоимости, – показатель слабой системы. Нет, такие законы начали принимать, когда обозначился многократный запас прочности государства.

Еще раз подчеркну, что сильное государство – это не значит, что нет проблем в социально-экономической сфере. В этой связи не совсем корректно говорить о некоторых экономических проблемах в экономике Дагестана, не учитывая общую тенденцию в стране.

Как и любой другой регион, Дагестан плотно вмонтирован в общую модель социально-политической жизни России, нет никаких предпосылок рассчитывать на какие-то ошеломительные экономические результаты в Дагестане, если таких нет в целом по стране.

Приход Владимира Васильева в Дагестан совпал с ухудшением темпов роста суммарного объема продукции российских предприятий почти на 4%. Или возьмем ситуацию с малым и средним бизнесом опять же в период с 2017 по 2018 год в целом по стране, когда более 3 тысяч малых и средних предприятий прекратили свою деятельность. Можно ли при такой тенденции ожидать подъема в отдельно взятом регионе, который и до того находился далеко не на передовых социально-экономических позициях?

Да, надо признать, что сегодня экономика в основном мобилизационная, нацеленная на преобразования. А любые преобразования затратны, что мы и ощущаем. Как отметил Сурков в своей статье, высокое внутреннее напряжение, связанное с удержанием огромных неоднородных пространств, и постоянное пребывание в гуще геополитической борьбы делают военно-полицейские функции государства важнейшими и решающими.

Так, два года назад Владимиру Васильеву была поставлена задача по преодолению коррупционных схем и выводу из «тени» малого и среднего бизнеса. Причем основные оперативные задачи были проработаны задолго до прихода нынешней команды Главы Дагестана в республику. Мы наблюдаем лишь прилежное исполнение разработанного плана, успешный опыт которого вскоре обязательно будет применен во всех регионах без исключения.

Ожидания «глубинного народа» Дагестана

Но большая политика не всегда учитывает чаяния и желания отдельных людей или небольших народов, что не раз приводило к печальным последствиям. Многочисленные народы Дагестана при всей своей языковой и культурной разноликости имеют единое представление о том, каким должен быть Дагестан.

История нашего края переполнена борьбой за независимость, а порой и выживание в тяжелых условиях быта, угнетения и нужды. Это сказалось и на натуре горцев. Их обостренное чувство справедливости и равенства перед принятыми гласными или негласными правилами по сей день остается основным. Причем в нынешних условиях этот аспект заметен все сильнее.

Запрос на социально-экономическую справедливость – не просто прихоть отдельно взятой республики. Об этом говорят и недавние исследования по всей России. В докладе Института социологических исследований РАН подсчитали, что с марта 2016 по июнь 2019 гг. доля ждущих решительных перемен россиян выросла с 30 до 57%. Молодежь и вовсе показала результат в 62%, а студенты вузов – все 75%.

Учитывая, что Дагестан – республика, как говорится, с «кавказским темпераментом», эти данные могут быть много выше, что усложняет любые преобразования без учета социального вопроса.

Еще в 1920 году, когда была объявлена автономия республики на I Чрезвычайном съезде народов Дагестана, руководство советского государства твердо уяснило, что с горцами надо строить отношения на паритетных началах, отдать должное их самобытности и тонко взаимодействовать, честно представлять свою позицию. А позиция заключалась в том, что в начале становления союзного сосуществования России и Дагестана были провозглашены общие правила для всех народов как Дагестана, так и России.

Именно этот документ позволил интегрировать Дагестан в общероссийскую (на тот период советскую) ткань общества. После объявления об автономии республики сюда стали направляться по распределению учителя и врачи, инженеры и строители, рабочие и агрономы. Впитывая знания, как губка, живой и предприимчивый народ Дагестана, быстро обучившись, вышел на передовые позиции по многим отраслям в экономике и сельском хозяйстве. Здесь была взращена целая плеяда творческой и научной интеллигенции, ряд представителей которой прославился на весь мир. Были обучены и соответствующие национальные кадры для управления республикой.

В 90-х годах Дагестан, как и вся страна, погружался в междоусобные склоки и еле-еле удерживался на краю пропасти. С доброй ностальгией дагестанцы старшего поколения тогда вспоминали первых русских учителей и врачей, которые смогли дать надежду на благополучие, создали условия для уверенного развития республики.

…Изнемогая от постоянного воровства чиновников и неустроенности, с большой надеждой дагестанцы восприняли слова Владимира Васильева о том, что «в Дагестан пришла Россия».

И сегодня дагестанцы уверены, что великая миссия России – в созидании, в развитии, взаимном уважении и одинаковых правилах для всех граждан страны.

Руслан Луговой

Источник: Дагестанская правда