Год назад в день рождения Саввы Васильевича Ямщикова в Пскове в Покровском углу у крепостной стены ему открыли памятник.

Массивная, в два с половиной метра, фигура Саввы, тяжёлое, властное лицо, чуть повёрнутое в сторону, неподъёмный посох в руке — всё в скульптуре говорит о мощи человека, стоящего на СВОЕЙ земле и готового стоять на ней до конца времён. Перед нами — сын своего Отечества, его не спутать ни с варяжским гостем, ни с другими иноплеменниками. Ямщиков словно шагнул к нам из глубины веков, из допетровской Руси, из замоскворецких старообрядцев — основательный, деятельный, крепко сбитый, непреклонный. Внимательные голубые глаза, образная, тенористой скороговоркой, речь, сдобренная выражениями энергическими.

От него за версту веяло напористостью, способностью без суетливости делать десяток дел одновременно.

Без ложного пафоса преданный России, он неутомимо и сосредоточенно работал на её благо — на сохранение исторической памяти, народных традиций, бессмертного искусства. Воссоздавая расторгнутую связь времён, успевший сам сделать на этом поприще удивительно много, он собирал вокруг себя таких же, как он, делателей.

Прагматик, твёрдо стоявший на земле, с сердцем, устремлённым к Богу.

Личность необъятная, он был человеком безудержного темперамента, бурного кипения, который мог работать десятки часов без сна и отдыха. Савва изумлял окружающих страстью в отстаивании вещей, дорогих для него, — русских монастырей, храмов и церквей с намоленными иконами. Подкупала его вера в высокую значимость своего дела сбережения русской старины. Он был влюблён в русскую провинцию, годами скитался по ней — Архангельск, Ярославль, Кострома, Великий Устюг, Углич и Новгород, и особо любимый Псков. Со значением любил повторять, что — коренной москвич! — он за свою жизнь провёл больше времени за пределами Садового кольца, чем в самом стольном граде.

Сын увечного солдата Великой Отечественной, питомец послевоенных павелецких бараков, выпускник истфака МГУ, он рос как личность всю жизнь, до самого смертного часа. До последних дней крепла его духовная мощь, его боль и ответственность за всё, что шло не так в русской культуре.

Реставратор всея Руси, заботник о державе, непримиримый боец и борец с погубителями отечественной культуры и истории — Савва Ямщиков не только возвращал к жизни древние русские иконы или русских провинциальных художников прошлого, не только открывал миру гения в лице Ефима Честнякова, хотя каждое из этих открытий сделало бы громкое имя любому исследователю. Он был для нас, как прекрасно сказал екатеринбуржец Сергей Рыбаков, «реставратором высоких смыслов» — всегда, как высшую ценность, провидел в душе и в делах своих великую страну с великим и талантливым народом. Народ для него — это зодчие древних храмов и мастера-реставраторы, творцы светоносных икон и создатели нетленного русского Слова, библиотекари и музейщики, воины и ревнители православной веры.

Рачительный и бережный, он относился к национальному достоянию страны, как к своему собственному. И бился за него со всей страстью и неутомимостью своей пылкой натуры.

Савва Васильевич играл роль, на которую нельзя было назначить, в которую можно было только врасти всей жизнью. И эта роль была — объединителя тех, кто любит Россию. Энциклопедист, человек многих дарований и неистового темперамента, он связывал, сцеплял между собой сотни людей, которые без него не общались бы друг с другом. И в этом качестве его не заменит никто.

Савва Ямщиков свято верил, что у России особая миссия, что если миру и суждено спастись, то спасение это может прийти только через Россию, где большинство отвергает потребительство и культ Мамоны, где противостоят гибели духовности. Поэтому всё, что служило сохранению этой духовности — монастыри, иконы, музеи, русский язык, старинные русские города, великая и совестливая русская литература — являлось предметом его неустанной заботы. Все же, кто способствовал разрушению этих основ, были его заклятыми врагами.

Для «Слова» он был и неутомимым автором, и деятельным распространителем, и пропагандистом. Иной раз казалось, никому наша газета не была нужна так, как ему, хотя трибуны — и печатной, и телевизионной — в последние годы ему хватало с лихвой. Он тотчас подхватил ливановскую идею создания Общественного совета газеты из лучших представителей русской интеллигенции. За первое десятилетие существования «Слова» Савва Васильевич опубликовал на наших страницах сотни материалов, он не чурался ни малых, ни больших форм, и, торопясь, едва ли не захлебываясь в мыслях и чувствах, клокотавших и бурливших в нём, жаждал успеть выплеснуть на страницы свои негодование, любовь, страсть.

Друг всех сколь-нибудь заметных делателей русского дела, Савва остаётся с нами — своим книгами, статьями, выставками, фильмами.

А с прошлого года и памятником в любимом им Пскове.

Виктор Линник

Источник: Слово