Российская Федерация находится в тяжелейшем системном кризисе, в котором чуть ли не главную роль играет демографический аспект. Население страны убывает, и начиная с 2010 г., ежегодный размер естественной убыли может превысить один миллион человек, а к 2025 г. эта цифра имеет все шансы вырасти почти в два раза[1].

Трудовые ресурсы (мужчины в возрасте 16—59 лет и женщины 16—54 лет) сокращаются ещё быстрее. На 1 января 2006 г. численность трудовых ресурсов России по оценке Росстата составляла 90,4 млн. чел.[2], («экономически активными» из них, т. е. занятыми в процессе труда, были 74,3 млн.[3]), а к 2016 г. их численность прогнозируется в 80,8 млн. чел.

Россия – одна из немногих стран в мире, где последовательно сокращается продолжительность жизни. Мужчины у нас живут в среднем на 15—19, а женщины – на 7—12 лет меньше, чем в развитых странах. Среди трудоспособного населения показатели смертности вообще зашкаливают – здесь уже учёные говорят о «российском феномене сверхсмертности»: она у мужчин в 3—5 раз, а у женщин – более чем вдвое выше, чем в развитых странах[4].

По утверждению доктора экономических наук Л. Рыбаковского, смертность в РФ в среднем за 2001—2005 гг. превышает 2,3 млн. человек в год по сравнению с менее чем 2,1 млн. чел. в предшествовавшее пятилетие и 2,0 млн. в 1991—1995 гг., не говоря уже о 1980-х, когда ежегодная смертность составляла не более 1,6 млн. чел. – в полтора раза меньше, чем в настоящее время[5].

Рождаемость также растёт, но отстающими темпами. Если в 2000 г. в РФ родилось 1,23 млн. детей, то в 2007 г. – 1,604 млн., а на 2008 г. ожидается до 1,7 млн. рождений. Заметим, что в 1991 году у нас новорождённых было 1,794 млн.[6] Объективно, сокращается и превышение смертности над рождаемостью – в 2000 г. умерших было на 0,87 млн. больше, чем родившихся, в 2007 г. этот показатель составил 0,48 млн. Но этот рост происходит слишком низкими темпами, чтобы на нём можно было строить положительные прогнозы развития демографических процессов.

Кандидат философских наук Виктор Медков, оценивая периодические административные восторги по поводу роста рождаемости, пишет: «Рассматривая текущую динамику показателей рождаемости, следует иметь в виду, что все их колебания — это колебания на крайне низком уровне, далеко не обеспечивающем даже простое воспроизводство населения нашей страны. В настоящее время, например, величина суммарного коэффициента рождаемости[7] практически в два раза меньше этого уровня (1,296 против необходимых 2,12—2,13). Именно поэтому любые [в рассмотренных пределах – Е. М.] изменения этого коэффициента в большую или меньшую сторону практически не имеют никакого значения. Более того, даже если удастся (что весьма и весьма сомнительно) реализовать поставленные в Концепции демографической политики РФ на период до 2025 года цели в области рождаемости, всё равно это никоим образом не поможет нашей стране выбраться из депопуляционной пропасти»[8].

Кандидат экономических наук Александр Синельников резюмирует: «В настоящее время суммарный коэффициент рождаемости, близкий к 2,1, обеспечил бы равновесие рождаемости и смертности не только в модели стационарного населения, но и в реальном населении России. При повышении рождаемости для такого уровня, депопуляция в стране прекратилась бы на несколько лет. Однако уже между 2010 и 2015 годами произойдет существенное постарение населения. Оно предопределено существующей возрастной структурой. В таких условиях для того, чтобы добиться стабилизации численности населения (не за счет миграции) потребуется суммарный коэффициент уже не в 2,1, а 2,5, а в последующие годы — даже 3—4 ребенка на одну женщину. С другой стороны, детей имеют многие незамужние — 30 % детей рождаются вне зарегистрированного брака. С учетом всего этого, среднее число детей, в расчете на одну супружескую пару, способную их иметь, должно составлять, как минимум 2,32, т. е., 232 ребенка на 100 полных семей с детьми, закончивших свое формирование» [9].

Ещё более серьёзным представляется положение в регионах по сравнению со страной в целом. В 2005 г. численность населения сократилась в 77 субъектах РФ, в которых проживало 124,2 млн. чел., или 87 % населения страны. Рост населения отмечался всего в 11 регионах. При этом в Москве – исключительно за счёт иммиграции.

Изменилось ли положение в последние годы, отмеченные шумихой о правительственных заботах в области поощрения рождаемости? Если и изменилось, то незначительно, и главное, в совершенно недостаточной степени. В 2007 г. во всех регионах РФ отмечалось увеличение числа родившихся (за исключением Магаданской области) и снижение числа умерших (кроме Чукотского и Ханты-Мансийского автономных округов). Однако, если в целом по стране число умерших в 2007 г. превысило число родившихся в 1,3 раза (в 2006 г. – в 1,5 раз), то в восьми субъектах РФ превышение составило 2,0—2,5 раз. Естественный прирост населения был зафиксирован в 21 субъекте РФ (в 2005 г. – в 18) [10].

В годы советской власти доля россиян, проживающих в зауральской части страны, стабильно (хотя и с заметным снижением в 60—80-х гг.) росла – от 13,3 % в 1926-м до 21,8 % в 1989 г. Стабильно росло население современных федеральных округов – Уральского (с 5,3 % до 8,5 % населения всей страны), Сибирского (с 10,6 % до 14,3 %), Дальневосточного (с 1,7 % до 5,4 %) и Южного (с 12,5 % до 14 %). Удельный вес населения Центрального и Приволжского ФО так же стабильно сокращался – соответственно с 34,5 до 25,9 % и с 26,2 до 21,5 %[11].

После переписи 1989 г. впервые с XIII века отмечается обратная тенденция – смещение масс населения с северо-востока на юго-запад. Население зауральской части страны за 1989—2005 гг. уменьшилось на 2,7 млн. чел. Во внутренних миграциях поток устойчиво ориентирован с севера и востока в центр и на юго-запад. Два округа образуют миграционные полюса — Центр, который стягивает население со всей территории страны, и Дальний Восток, который во все регионы население отдает. Центральный округ вобрал почти две трети населения, перераспределенного между округами, а Сибирь и Дальний Восток потеряли около 1,2 млн. своих жителей. Практически весь миграционный прирост, получаемый Центральным федеральным округом в ходе внутрироссийских миграций, аккумулируют Москва и Московская область. Дальний Восток терял население в обмене абсолютно со всеми округами, Сибирь — со всеми западными, но возместила около четверти этих потерь за счет Дальнего Востока, Урал за счет Сибири и Дальнего Востока возместил 50 % потерь.

Особо сложной миграционной ситуацией выделяется Южный федеральный округ, объединяющий этнически разнородные регионы. До сих пор на территории округа не в полной мере урегулированы чеченский и осетино-ингушский конфликты, округ принимал беженцев из Южной Осетии и Абхазии, мигрантов из Армении. Краснодарский и Ставропольский края традиционно привлекают как внутренних, так и внешних мигрантов. В первой половине 1990-х годов Южный округ лидировал по приему мигрантов из других регионов России, впоследствии же он, как и другие округа, утратил миграционную привлекательность и подключился к обеспечению мигрантами Центра.

Демографическая политика правительства, как можно судить, в целом направлена на достижение предлагаемого президентом РФ выделения бюджетных средств на поощрение рождаемости от нынешнего размера – 0,4 % ВВП – до 2 %. Однако, расходование этих средств ведётся несистемно – только на повышение рождаемости, вне снижения смертности и повышения здоровья, равно как и вне создания социальных условий, поэтому и оно проблемы не решит. По опыту поощрительных мер правительства в 80-х гг., такой прирост бюджетных средств способен дать прирост рождаемости не более 0,3 ребёнка на женщину. Такая величина прироста нас не спасёт. Поэтому правительство РФ идёт своим путём и, практически уже оставив надежды на репродуктивные способности русского народа, рассчитывает сохранить численные показатели населения посредством иммиграции, т. е. переселения в Россию из-за рубежа.

Иммиграция

Но не работает и этот стратегический план – во всяком случае, не работает в полную силу. Для восполнения естественной убыли необходим ежегодный приток иммигрантов в размере от 0,7 до 1,4 млн. чел. Однако с 1989 г., при естественной убыли населения в 13,4 млн. чел., иммиграция составила только 6,9 млн., т. е. возместила половину естественной убыли. Пик иммиграции был в 1994 году, в котором в Россию из СНГ и стран Балтии переселилось около 700 тыс. человек, затем начался её спад, и в 1999 году число иммигрантов составило всего около 202 тыс., в 2000-м – 252 тыс., а в 2001-м – около 70 тыс., в 2006 г. – 132,3 тыс., в 2007 г. – 239,9 тыс. чел. В последние годы миграционный компонент составляет чуть более 10 % естественной убыли.

Как можно видеть, иммиграционная привлекательность России снизилась – не в последнюю очередь вследствие наступившей в нашем обществе социальной стагнации.

Напомним, что иммиграционный прирост – разность между иммиграцией и эмиграцией, т. е. числом выезжающих из страны. Приезжает гораздо больше, чем остаётся – в 2006 г. приехало 2 122 071 чел., выехало 1 989 752 чел.; в 2007 г. – 2 284 759 и 2 044 992 соответственно[12]. Людей, заинтересованных в иммиграции в Россию, приезжает всё больше; но и иммигрантов, разочаровавшихся в России, выезжает всё больше.

Сразу устраню возможное недоразумение, вследствие которого многие из читателей, возможно, никак не могут понять – чему автор так радуется? Иммиграции? Да эти «лица кавказской наружности» всю Россию заполонили, никакого от них толка, кроме резкого роста преступности и перегрузки социальных бюджетов, а он (автор) нам про иммиграцию! Не спешите, дорогой читатель. Я не про ту иммиграцию, я – про легальную, а о нелегальной – ниже.

Основным компонентом легальной иммиграции в 90-е гг. была репатриация русских в РФ. Они составили две трети миграционного прироста РФ за 1989—2008 г. Эта репатриация носила вынужденный характер, и обуславливалась в значительной мере стрессовыми факторами. По всем канонам международного права, русские мигранты являются вынужденными переселенцами, но, как общеизвестно, на русских в РФ юридические права не распространяются, и они официально числятся просто иммигрантами. Так вот, только официальный учёт показывает, что за 1989—2004 гг. из бывших союзных республик в РФ репатриировались 3,4 млн. русских из числившихся в них в 1989 г. на постоянном жительстве 25,3 млн. При этом более половины репатриантов (1,8 млн. чел.) выехали в 1992—1995 гг.

Попутно заметим, что чемпионом репатриации по численному составу стал Казахстан, в котором проживало 6,25 млн. русских или 25 % русской диаспоры, а выехало 1,3 млн. чел. – 20 % русского населения Казахстана или 18,4 % всей русской миграции. По процентному составу наиболее интенсивная репатриация велась из Закавказья – 11,5 % всех репатриантов, в то время как там проживало только 3,1 % русской диаспоры. 13 % русской диаспоры, дислоцированной в Средней Азии, дали 34 % общего количества репатриантов – 1,1 млн. чел. В странах Балтии, несмотря на остроту русского вопроса в них, количество репатриантов соответствует процентному составу русской диаспоры. Из Украины выехало всего 354 тыс. чел. – 10,3 % потока русских репатриантов, хотя в ней сосредоточено 45 % русской диаспоры. Из Белоруссии выехало всего 9 тыс. чел. – 0,3 % числа репатриантов при удельном весе русской диаспоры в ней в 5,3 %.

Итак, русские составили 67 % иммиграционного потока. Кроме этого, в нём ещё 12 % составили другие этнические россияне, среди которых больше всего татар. Таким образом, почти 80 % иммиграции в РФ можно отнести к возвратной миграции (репатриации). 17,3 % иммиграции составляли титульные этносы новонезависимых республик (888 тыс. чел.), среди которых больше всего армян (41 %), украинцев (33 %) и азербайджанцев (10 %)[13].

Остальные 3 % приходятся на вынужденных переселенцев и беженцев, в основном из районов вооружённых конфликтов в постсоветском регионе. Их число колебалось (большинство возвращалось на родину по достижении перемирий), и, если в 1998 г. их в РФ насчитывалось 1191 тыс. чел., то к 2006 г. – всего 168,7 тыс.

Для полноты картины проведём оценку эмиграции из РФ. По данным текущего учёта, из РФ за пределы бывшего СССР в 1989—2005 гг. выехало на постоянное жительство 1,6 млн. чел. Более половины (около 800 тыс. чел.) приняла Германия, 21 % (280 тыс. чел.) – Израиль, 123 тыс. (около 10 %) – США, и в другие страны выехало 115 тыс. чел. (7 %). Несмотря на открывшиеся с 1989 г. широкие возможности для эмиграции, она ограничивается иммиграционной политикой принимающих стран. Поэтому главными каналами выезда являются этнические, а в общем числе инонациональных эмигрантов главную роль играют немцы – 40 % эмиграции (543 тыс.) и евреи – 18 % (250 тыс.). Русских среди эмигрантов за 1989—2005 гг. было 445 тыс. (четверть всей эмиграции)[14].

Эмиграция русских в западные страны имеет ярко выраженный характер утечки умов («brain drain»). В 1993 г. 20 % эмигрантов имело высшее образование, что превосходило общий уровень лиц с высшим образованием в РФ (13,3 % по выборочной переписи 1994 г.). Особенно высок был уровень эмигрантов с высшим образованием в США – каждый второй из переселенцев в Штаты, и в Израиль – каждый третий. К настоящему времени уровень образованности эмигрантов в США снизился и составляет каждого третьего, в Израиль – по-прежнему каждый третий эмигрант, а в целом уровень образования эмигрантов приближается к общероссийскому (в 2002 г. высшее образование имели 18,3 % эмигрантов и 16 % населения России). В то же время уровень высшего образования среди иммигрантов в Россию составляет 20,9 %[15], т. е. нашу иммиграционную политику тоже можно было бы назвать brain drain, если бы правительственные и общественные круги прилагали бы для этого какие-то усилия. Пока что высокий процент лиц с высшим образованием среди иммигрантов складывается совершенно стихийно.

Таким образом, оценивая процессы легальной международной миграции, мы, в общем-то, не сможем предъявить к ней особых претензий. Конечно, некоторые диспропорции в ней наличествуют, например, слишком высокий процент эмигрантов с высшим образованием или чрезмерная (по мнению общества) доля иноцивилизационных эмигрантов с Юга, но в целом мы имеем позитивный процесс возвращения в РФ русских и представителей других коренных этносов, имеющих статус «соотечественников», притом обладающих более высоким процентом образовании, чем в стране в целом, и сниженным процентом пенсионеров (12 % пенсионеров против 27 % в РФ в целом)[16]. Балластом для русского социума легальные иммигранты не стали, напротив, легальная иммиграция в целом даёт положительный эффект. Единственная претензия, которая может быть выдвинута к этому процессу русским обществом – то, что он, как мы уже видели, не восполняет естественной убыли населения.

По мнению директора Центра демографических исследований Игоря Белобородова, эту проблему может решить репатриация соотечественников в размере 700—800 тыс. чел. ежегодно, а после 2010 г. – не менее миллиона каждый год[17]. Резервы для репатриации имеются, поскольку русская диаспора в мире за пределами РФ оценивается в 30 млн. чел.[18] И. Белобородов считает названные им цифры вполне возможными, поскольку их смогли достичь Германия, США, Израиль, причём, по его мнению, для России затраты будут значительно ниже, чем у названных стран.

Эту проблему призвана решить Федеральная программа, гораздо менее разрекламированная, нежели программа повышения рождаемости, но не менее значимая – программа по переселению соотечественников из-за рубежа, принятая в 2006 г. Федеральная миграционная служба ожидает репатриации в рамках этой программы не менее 300 тыс. семей к 2012 г., т. е. примерно по 100—150 тыс. чел. в год в среднем. Как можно видеть, до необходимых нормативов не дотягивает и она.

Что ж, провозглашаемая со всех сторон виртуализация мира на самом деле ещё от нас далека, если вообще возможна. Национальная организация государств пока что непререкаемо господствует на планете, но есть опыты территориальной организации, в которой государственные структуры объединяют не только население единой территории, но и его компатриотов, проживающих на других территориях. Наиболее ярко подобную смешанную государственную организацию демонстрирует Израиль, но некоторые её элементы характерны и для других государств. Эту модель можно кратко охарактеризовать, как структуризация диаспоры. И, по-видимому, исполнение Федеральной программы по переселению соотечественников из-за рубежа потребует создания глобальной структуры, объединяющей соотечественников. Пока что и разговоров о подобной организации нет.

Учитывая, что Федеральной программы по снижению смертности пока что нет (эту проблему правительство пытается разрешить в рамках программ здравоохранения), можно оценить, что меры по повышению рождаемости и поощрению иммиграции соотечественников способны снизить ежегодную убыль населения на 30—50 %, но ликвидировать её полностью не в состоянии.

Нелегальная иммиграция

Вот здесь и встаёт во весь рост проблема нелегальной иммиграции. Это явление вообще юридически трудно определимо. Термин «нелегальная миграция» (синоним – «нелегальный въезд») в юридическом плане означает проникновение на территорию страны иностранцев вопреки действующему миграционному законодательству по недействительным или поддельным въездным документам или вообще без них и т. п. Можно видеть, что российскую действительность этот термин не охватывает во всей её полноте. Классическая «нелегальная иммиграция» в РФ имеет место, но она занимает далеко не первое место в том комплексе явлений, который понимается под термином «нелегальная иммиграция» в нашем обществе.

Классическую «нелегальную иммиграцию» сопровождает многократно превосходящий её численно людской поток граждан стран СНГ, въезжающих в РФ вполне законно, но со скрытой целью неофициального трудоустройства в теневом секторе её экономики – деятельности, не носящей уголовного характера, но не оформленной юридически в соответствии с российскими правилами использования труда нерезидентов. Специфической разновидностью этой группы мигрантов являются приезжие из Китая и Вьетнама, заранее организованные в группировки, формирующие нелегальный предпринимательский сектор на территории РФ. Китайцы обычно используют возможности льготного режима пересечения границы на Дальнем Востоке, а вьетнамцы приобретают туристические или гостевые визы.

Оценки количества нелегальных иммигрантов в РФ расходятся от 1 до 15 млн. чел., что, конечно, следует списать на административную скромность (по нижней цифре) или на репортёрскую неудержимость (по верхней). Эксперты Федеральной миграционной службы оценивают их численность в 5—6 млн. чел. [19], а их не вполне легальную занятость – в 2,5—3 млн. чел.[20]. Во всяком случае, сложилась устойчивая тенденция превышения количества въезжающих в Россию иностранных граждан над количеством выезжающих. Например, в 2000 году в РФ въехали 21,2 млн. иностранцев, а выехали 17,9 млн. Более 3 млн. иностранцев предпочли остаться в РФ в положении нелегальных иммигрантов [21]. В 2001 году в Россию въехало 14,5 млн. человек из-за границы, а выехало 11,5 млн. [22], и далее положение было аналогичным – по три миллиона в год!

Добавим к этому, что по числу людей, желающих получить гражданство РФ, наша страна сейчас входит в шестёрку стран-лидеров. Преобладающее число «трудовых иммигрантов» – 75,6 % – стремятся получить российское гражданство, и только 14,9 % рассматривают пребывание в РФ как этап перед последующим выездом за её пределы[23].

К сожалению, за истёкшие 17 лет властные круги РФ так и не выработали определённой политики по поводу данного уродливого явления. Данная административная беспомощность естественнее всего объясняется несколько специфическим характером этих «кругов», сложившихся на базе делового союза бюрократии и криминалитета. Сказать попросту, на этой массе «иммигрантов» делаются крупные состояния – отсюда и «беспомощность» перед их потоком, доходящая до детского неумения даже учесть его численные показатели.

Что поток «трудовых мигрантов» не носит естественного и неуправляемого характера, можно видеть из его некоторых особенностей. Во-первых, власти связывают миграционную привлекательность регионов России с нехваткой там рабочих рук. На деле, центрами скопления мигрантов становятся не только крупнейшие городские агломерации – Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Нижний Новгород, Самара, Хабаровск, Благовещенск и др. – но и такие трудоизбыточные регионы, как Ставропольский и Краснодарский края. В то же время российское Нечерноземье, наиболее страдающее от депопуляции, мигрантов не привлекает.

Во-вторых, нелегальная иммиграция может быть адекватно оценена только в комплексе с неофициальной занятостью. Более 80 % мигрантов, как легальных, так и нелегальных, трудятся у работодателей по устной договорённости и не имеют никаких формальных трудовых контрактов. Так что приведённая ранее экспертная оценка нелегально работающих мигрантов в 2,5—3,0 млн. чел., скорее всего, занижена и, может быть, в разы.

Попросту говоря, нелегальные мигранты выгодны для российского (всё ещё не вышедшего из криминальной «зоны») бизнеса. Мало того, что предприниматели платят им совершенные копейки, так они ещё и освобождаются от социальной нагрузки на людей, занятых в их бизнесе. Поэтому при всех укоризненных высказываниях по поводу нелегальной иммиграции ни правительственные, ни местные административные структуры и не предпринимают почти никаких мер по ограничению этого потока. В данном случае явно просматривается деловая заинтересованность значительного сектора правящих кругов в данном вопросе – не секрет, что в РФ правительственные и административные круги являются основными акторами российского бизнеса.

По имеющимся данным в теневом секторе российской экономики уже на 2000 год было занято 8,2 млн. человек. Не менее половины из них – нелегальные иммигранты. Не надо забывать, что кроме бизнес-структур, ввозящих нелегалов в РФ, существует и другая сторона – фирмы и деловые структуры, организующие вывоз иммигрантов из трудоизбыточных государств. Эти фирмы своей деятельностью охватывают весь мир, и их годовой доход оценивается в 5—7 млрд. долл. На мой взгляд, эти цифры явно занижены, стоит только оценить доходы некоторых организованных нелегально-иммиграционных структур. Например, к концу 1997 г. 12 % оборотного капитала азербайджанцев в России приходилось на промышленность, 20 % – на торговлю, 23 % – на банковские структуры, 38 % – на криминальный бизнес, в том числе торговлю наркотиками и оружием. Суммарный оборот денег, заработанных в 1992—1997 гг. азербайджанцами в России в сфере легального и нелегального секторов российской экономики, оценивается независимыми экспертами в 25—26 млрд. долл. Половина из них – 12—15 млрд. – приходились на Москву, что было намного больше, чем ВНП Азербайджана в тот период.

Ситуация социального кризиса

Вынужден отметить, что описанная ситуация формирует в стране острый социальный кризис. Ввоз нелегальных иммигрантов администрациями субъектов РФ, во-первых, приводит к тому, что огромные социальные затраты перекладываются с предпринимательского сектора на население. Только неуплата налогов в секторах экономики, обслуживаемых нелегитимными мигрантами, лишает страну ежегодно до 8 млрд. долл. [24]. По некоторым данным гастарбайтеры переводят и вывозят из России до 15 млрд. долларов ежегодно [25].

Во-вторых, иммигранты-нелегалы, согласные на любую плату, снижают общий уровень заработной платы в стране и в регионах. Основной тезис правящих кругов – о том, что иммигранты заполняют рабочие места, на которые не желают идти резиденты, – в свете этого становится совершенно фальшивым. На самом деле, постоянные жители РФ не желают идти на работу, оплата которой не обеспечивает их жизненного уровня. Отсюда постоянный рост безработицы в РФ, показатели которой даже по официальным данным приближаются к 10 % трудовых ресурсов страны. Здесь можно видеть прямую зависимость числа безработных граждан РФ от числа ввезённых иммигрантов.

Отсюда же и острота неприятия обществом нелегальных иммигрантов. Её причины лежат не в области биологии (ксенофобия, в которой правящие круги с таким удовольствием обвиняют русский народ), но в социальной сфере. Иммигранты-нелегалы вытесняют резидентов РФ из трудового процесса и сокращают их социальные возможности, на что следует стихийный ответ в виде уличных избиений и убийств, зачастую даже не тех, против кого адресован этой стихийный социальный протест.

Правящие круги РФ лицемерно делают вид, что не замечают социальной природы данного явления и, ни к селу, ни к городу выдвигая лозунги западного мультикультурализма, пытаются разрешить социальный кризис репрессивными методами. Иногда это доходит до гротеска. Так, в декабре 2008 г. директор ФСБ Патрушев сделал грозное заявление о том, что-де теперь ФСБ обрушит всю свою мощь на «разжигателей межнациональной вражды». Такое заявление подразумевает, что ФСБ меняет приоритеты – с противодействия терроризму на противодействие активной ксенофобии. Буквально в те же дни по Интернету прошло сообщение, дружно замолчанное статусными СМИ – о том, что в Дагестане суд присяжных оправдал одного из лидеров дагестанских исламских боевиков – Бамматхана Шейхова, и он был освобождён прямо в зале суда. Для любого политолога, изучающего политическую систему РФ, весьма поучительно видеть подобную расстановку акцентов усилий «правоохранительных» органов.

Немалое напряжение в обществе вызывают также оправдываемые «борьбой» с нелегальной иммиграцией дискриминационные меры против собственно граждан РФ. До недавнего времени действовал совершенно нелепый в отношении граждан страны обязательный, ограниченный тремя сутками пребывания, порядок регистрации для людей, допустим, приезжающих в Московскую область из соседних регионов на сезонные работы. Они искусственно ставились в положение нелегалов. Причина такого порядка ясна – московское руководство охраняло «своих» нелегалов-иммигрантов, завезённых из-за границы РФ, от конкуренции. В декабре 2004 г. эти нормы были «либерализованы» правительством РФ, но вся «либерализация» свелась к тому, что срок пребывания до обязательной регистрации был продлён до 90 суток, а суть разрешительного законодательства изменена не была…

Явно просматривается наметившееся противостояние между правительственной и региональной (в данном случае – московской) политикой в области поощрения нелегальной иммиграции – правительство РФ стремится ограничить незаконные прибыли региональных мафий. Вряд ли это вызвано стремлением поправить положение в сфере миграции – скорее всего, президентская администрация стремится сузить поле возможностей возможных конкурентов.

Правительство РФ идёт с такой неохотой на ограничение притока нелегальных иммигрантов просто потому, что в его экономических секторах до сих пор господствуют мнения выучеников западных экономических школ. Они рассуждают просто: раз в Западной Европе (особенно в Германии) после второй мировой войны гастарбайтеры оказали весьма благоприятное воздействие на процесс восстановления экономики, то и у нас будет то же самое.

Логика простая, как мычание Фридмана: “у нас”, как и “у них”, безработица носит структурный характер (предпочтения потенциальных работников относительно различных видов занятости не совпадают с потребностями работодателей), а число вакансий значительно превышает число рабочих мест, следовательно,: “наши” иммигранты выполняют важную социальную функцию, компенсируя дефицит рабочей силы в маргинальных отраслях, которых граждане России избегают. При этом подразумевается, что, как и в государствах ЕЭС, такая ситуация на рынке труда будет сохраняться. На этом постулате строятся все прогнозы о потребности нашей страны в гастарбайтерах на ближайшие десятилетия, количественный разброс которых варьируется в пределах от 6—7 млн. до 35 млн. человек [26].

Совершенно не учитывается тот факт, что в Западной Европе (и в особенности в Германии) правовая культура, и в первую очередь, исполняемость законов, выше нашей даже не на порядок, а в порядки раз. Но даже и в ЕЭС, даже легальная иммиграция, по оценкам западноевропейских экспертов, в первую очередь питает теневой сектор экономики. Экспертные оценки однозначно показывают, что доля производства в теневом секторе в конце 90-х гг. составляла для ряда государств ЕЭС – Испании, Португалии, Греции, Италии, Бельгии – от 22 до 30 % ВВП этих государств [27]. А у нас? Поговаривают о 40 % ВВП, но цифра эта представляется сильно заниженной…

Всё это вполне понятно. Основной рост ВВП в индустриальных и постиндустриальных государствах происходит в наукоёмких, техногенных отраслях, а массовые миграции приводят на рынок труда лиц со средней, в лучшем случае, квалификацией, в большинстве же случаев – с квалификацией низкой или вовсе отсутствующей. Так что все утверждения о важности роли неквалифицированных незаконных иммигрантов в процветании развитых государств проходят по разряду монетаристского бреда. Ясно, что подъёма ВВП можно добиться только за счёт подъёма образования (эта сфера – ещё одна из граней системного кризиса), а не за счёт накачивания в страну толп неквалифицированных объедал.

Поэтому вряд ли стоит принимать на веру мнение официозных экспертов об иммиграции, как о «палочке-выручалочке», только благодаря которой в условиях естественной убыли основного населения можно сохранить его численность и тем самым обеспечить необходимое для экономического роста количество рабочих рук [28]. Их оппоненты, напротив, полагают, что появление в РФ большого числа нерезидентов напрямую угрожает безопасности российского общества, развитие которого приобретает нерегулируемый характер вследствие механического включения в него групп людей, зачастую несовместимым с его ядром в этническом, конфессиональном и культурологическом аспектах [29]. Я же считаю, что вопрос должен быть поставлен не в форме – быть или не быть иммиграции в Россию, а в характере иммиграции – легальном или нелегальном. Из всего изложенного вытекает единственный вывод – о выгодности для нашего общества легальной иммиграции и об острой социальной опасности иммиграции нелегальной.

И ещё один вывод неизбежно заставляет задуматься – о том, что социальный кризис неизбежно создаёт предпосылки для социального взрыва. Того самого, «бессмысленного и беспощадного».

---

[1] И. Белобородов. Депопуляция в России: 15 лет демографической трагедии / Демографические исследования. – № 6. – 2006.

[2] Демографический кризис отнимет два года / Демография.ru.

[3] В России 6,9 % экономически активного населения – безработные / РБК, 9.2.2007.

[4] М. Кранс. К 2050 году население России сократится на треть / РИАН, 29.4.2008.

[5] Демографическая перспектива – учёные видят катастрофу / Портал социальной и демографической политики. — 21.11.2006.

[6] Глава Минздравсоцразвития доложила Путину о демографической ситуации в России / АМИ-ТАСС, 15.10.2008 г.).

[7] Количество детей, рождённых одной женщиной в среднем.

[8] В. Медков. Рождаемость: есть ли повод для эйфории? / Демографические исследования. – № 7. – 25.03.2008.

[9] А. Синельников. Можно ли сразу остановить убыль населения в России? / Демографические исследования. – № 7. – 25.03.2008.

[10] Росстат: Население России продолжает сокращаться, но темпы убыли заметно снизились… / РБК, 04.03.2008.

[11] Данные Росстата о демографической ситуации в РФ: численность и размещение населения, брак и семья, воспроизводство, возрастной состав, миграция / По материалам конференции «Семья, дети и демографическая ситуация в России», Москва, 17 октября 2006 г., 22.10.2006.

[12] Данные Росстата о демографической ситуации на 1 января 2008 г. / Федеральная служба государственной статистики. – 25.02.2008.

[13] Данные Росстата о демографической ситуации в РФ: численность и размещение населения, брак и семья, воспроизводство, возрастной состав, миграция / По материалам конференции «Семья, дети и демографическая ситуация в России», Москва, 17 октября 2006 г., 22.10.2006.

[14] Там же.

[15] Там же.

[16] РИАН, 18 июня 2002 г.

[17] Д. Бавырин. Россияне возвращаются в Россию / Деловая газета «Взгляд», 26.07.2007.

[18] А. Туманов. Российская диаспора за рубежом достигла 30 млн. человек / KM.RU, 13.10.2006.

[19] Вестник Форума переселенческих организаций. – март 2005. – № 3. – С. 7.

[20] См. Открытый форум MOM. Информационная серия. Незаконная миграция в России. — Вып. 1. — М., 2001. — с. 3; Симакин Д. Оптовая регистрация гастарбайтеров // Независимая газета. — 2003. — 31 января. и др.

[21] Наши регионы. – декабрь 2004—январь 2005.

[22] ИНТЕРФАКС, 9 апреля 2002 г.

[23] Гражданства России на всех не хватит. Паспортов тоже // www.htb.ru (15.08.2002); Титов В. Н. Межкультурная коммуникация как фактор адаптации иммигрантов к городской среде // Общественные науки и современность. — 2003. – № 6. — С. 135.

[24] Л. С. Перепелкин, В. Г. Стельмах. Нелегитимная иммиграция и неофициальная занятость в Российской Федерации: зло, благо или неизбежность? // Общество и экономика. – 2005. – № 4. – С. 49—62.

[25] А. Б. Мезенцева. Миграционная ситуация в Российской Федерации // Юрист-международник. – 2005 г. – № 2.

[26] См., напр., Моисеенко В., Переведенцев В., Воронина Н. Московский регион: миграции и миграционная политика (Рабочие материалы Московского центра Карнеги, № 3). М., 1999. – С. 39; Вишневский А. Г. Население России. 2000. Восьмой ежегодный демографический доклад. М., 2001. — С. 142; Ильичев Г. Жертвы работорговли рабами себя не считают // Известия. – 2003. – 8 февраля, и др.

[27] Там же.

[28] См., напр. Вишневский А. Г. Население России. 2000. Восьмой ежегодный демографический доклад. М., 2001, с. 142; Зайончковская Ж. А. Богатство России иммигрантами прирастать будет // Сегодня. 2001. 28 марта. Зайончковская Ж. Дальний Восток будут заселять китайцы // Известия. 2002. 9 декабря и т. д.

[29] См., напр., Копшева О. Задача: совместить прозрачность с закрытостью // Независимая газета. 2003. 4 марта, с. 4; Чернов Д. Мигранты крадут у России миллиарды // Время МН. 2002. 10 декабря и др.

Евгений Морозов