У каждого народа есть свои Звезды Сияния.
Вчера это было. Нет, давно, в советское время, но вспоминается как будто это было вчера. С дозволения Патимат Саидовны мы с Расулом Гамзатовым вышли прогуляться по улице Горького. Ныне это Тверская улица. Патимат Саидовна мне очень доверяла и странно было то, что Расул Гамзатович никогда при мне не напоминал о коньяке или о любом ином алкогольном напитке. Да, я и не был ни сторонником, ни аскетом в этой страсти.
Проходим по улице Горького вниз, в центр. Люди поворачиваются на Расула, ибо он был узнаваемым и любимым людьми разных возрастов, верований и наречий. Одна из женщин, что шла с внучкой, подошла и выразила свою благодарность Расулу Гамзатовичу за его стихи о матери. Расул обнял незнакомку и её внучку, подчеркнув: «Береги бабушку, маму и себя! Учись хорошо! Желаю Вам счастья!».
Возле Моссовета завернули в малолюдную улицу и забрели на какой-то небольшой рынок. И тут все узнали Расула Гамзатовича и предлагали свои яблоки, груши, виноград не покупать, а пробовать и даже забрать домой. Расул благодарил и отказывался, но тут был и торговец из Азербайджана, который при нас отжал гранаты и угостил нас вкуснейшим гранатовым соком. И я подчеркнул, что «это очень полезно для улучшения крови», мы поблагодарили земляка.
С большой душевной радостью мы возвращались домой, но напротив дома Расула Гамзатовича был ресторан «Баку» с очень вкусной едой и свежими овощами из Азербайджана. Расул предложил зайти в «Баку», и я согласился, ибо помнил, как я организовал здесь для коллег и друзей банкет в связи с защитой мной диссертации. Сели у окна, принесли национальные блюда. Они были очень вкусными. И тут мы заказали не коньяк, а гранатовый сок, что нам очень понравился.
Посидели недолго и, когда я отошел для незаметной оплаты, оказалось, уже оплатил наш ужин кто-то из присутствовавших, пожелав остаться неназванным. Уходя, Расул поклонился, и мы пошли домой. Ещё один раз мне посчастливилось побывать в ресторане «Баку» и быть свидетелем того же внимания посетителей к Расулу Гамзатову. Понятно, что ресторан «Баку» больше и чаще всего посещали азербайджанцы. Значит, азербайджанцы этим выражали свое почтение Расулу Гамзатовичу.
И сегодня я в одиночестве шагаю по Тверской мимо здания, где функционировал дивный ресторан «Баку» и мимо добротного дома №27, где закреплена мемориальная доска с надписью: «Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий, поэт Расул Гамзатов жил в этом доме с 1974 по 2003 год». Былое не возвращается, но остается в воспоминаниях. И вспомнилась фраза Гераклита о том, что «в одну и ту же реку нельзя войти дважды», что означает, что «всё течёт, всё меняется». И больше мне не пройтись с Расулом по Тверской.
Дошел я до площади имени Владимира Маяковского с могучим памятником этому гиганту. Здесь же и гостиница «Пекин», и Московский концертный зал имени П.И. Чайковского, где проходили вечера встречи с Расулом Гамзатовым. Напротив старинный кинотеатр «Дом Ханжонкова», где проводили презентации документальных фильмов о Расуле Гамзатове.
Как и условились, иду в офис замечательного земляка Омари Салихова, который окончил в США Финансовую Академию, но вернулся в Россию, где дух родной и возможности для бизнеса колоссальные. Пьем иранский чай и слушаем музыкальный диск, где записана песня «Журавли» в завораживающем исполнении самого Омари на английском языке. Есть у Омари вожделение снять фильм «Белые журавли». Да осуществится это благое намерение земляка, ибо Расулу Гамзатовичу, Григорию Данелии и Юсупу Даниялову не удалось снять фильмы ни об имаме Шамиле, ни о наибе Хаджи-Мурате, хотя сценарии были цензорами проверены, и артисты были готовы принять участие в фильмах. Вахтанг Кикабидзе говорил, что «он готовился играть в кино имама Шамиля», но блюстительные чиновники… До сих пор Россия пугается не от Пугачева, а от имама Шамиля.
На днях объявили, что уже окончены съемки фильма «Аманат» о драматической судьбе Джамалуддина – первенца имама Шамиля, отданного 29 августа 1839 года отцом в 9-летнем возрасте в аманат генералу Граббе во время боев в «Ахульго». Будем с надеждой предполагать, что это уже прелюдия к будущим полноценным художественным фильмам про имама Шамиля и наиба Хаджи-Мурта.
Вышел от земляка-благородного друга и иду по Тверской. Никто меня не узнает, и я никого не узнаю. И все равно ощущаю, что в Тверской витает дух Расула. Он искренне любил Москву, и москвичи отвечали ему взаимностью.
К дальним звездам, в небесную роздымь
Улетели ракеты не раз.
Люди, люди – высокие звезды,
Долететь бы мне только до вас.
Устал не физически, а от ощущения физической боли в сердце, от ощущения того, что мне не суждено более видеть Расула ни в Москве, ни в Дагестане. Никому не дана вечная прописка на Земле, но иные имеют постоянные прописки в сердцах тех, кто их помнят.
Присел на скамейке в сквере у восхитительного памятника Александру Пушкину, которого Расул обожал. Надписи на пьедестале:
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал…
Каждый творческий вечер свой Расул Гамзатович начинал с «Медного всадника» Александра Сергеевича, но в своем переводе на аварский язык. А потом сам же читал на русском языке. И как читал!
На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел. Пред ним широко
Река неслася; бедный чёлн
По ней стремился одиноко…
Это всегда воспринималось с пониманием и благодарностью. Однажды я слышал на встрече поэтов и писателей Северного Кавказа выступления Расула Гамзатовича, когда он образно назвал Пушкина «первым поэтом России и Кавказа».
Вспомнились слова Расула: «Не всем гениальным поэтам дают жить до старости». И называл имена Александра Пушкина и Махмуда из Кахаб-росо, Михаила Лермонтова и Эфенди Капиева, Гарсиа Лорки и Ирчи Казака, Сергея Есенина и Эльдарилава из Ругуджа…
От этой скамейки у Пушкина видны окна квартиры Расула Гамзатова. Не увидел света в этих окнах…
У каждого народа есть свои Звезды Сияния. На дагестанском небосклоне Звезда Расула Гамзатова среди других Звезд, утешая нас и призывая оставшихся на Земле к Большой Любви к Матерям, Друзьям и к Жизни.
Магомед Абдулхабиров