Планету ждёт более страшная война, чем Вторая Мировая?
Ещё один вопрос, который обсуждается сейчас очень активно – о новых войнах XXI века. О том, какую роль они будут играть в формировании нового мира. Дело в том, что любой новый мир действительно рождается в войнах. У истоков возникновения любой империи стоит большая война, и вообще «повивальной бабкой» любой новой системы является война. Что будет на этот раз? Какой будет новая большая война?
Дело в том, что вход и выход из эпох, как правило, зеркальны. И этот вход, как правило, имеет военный характер. Ну, например, входом в эпоху капитализма и модерна была Тридцатилетняя война. По сути, это была первая мировая война, потому что она велась за мировое господство. Мировые войны – это феномен капиталистической эпохи. Капитализм – мировая система, и поэтому войны в ней – это войны за мировое господство. В этой 30-летней мировой войне 1618-1648 гг. схватились две коалиции. С одной стороны, воевала коалиция на голландские деньги. А с другой стороны, это были Габсбурги. И война эта представляла собой 4 локальных конфликта, которые перетекали один в другой в пространстве и времени. Это чешско-пфальцский период, датский, шведский и франко-шведский.
Следующая мировая война за гегемонию это Англо-Французская. Она тоже длилась 30 лет, но прошла в два раунда. 7-летняя – 1756-1763 гг. И революционные и Наполеоновские войны – это 1792-1815 гг. Тоже 30 лет. Затем две мировые войны ХХ века, которые иногда тоже объединяют в единую 30-летнюю войну. Потому что период между окончанием Первой Мировой войны – войны, которую мы называем Первой Мировой, – и началом той мировой войны, которую мы называем Второй Мировой войной, он был, на самом деле, военным и был напичкан войнами. И в этой войне, особенно на её финальной стадии, Второй Мировой войны, притом, что США, Великобритания и Советский Союз воевали против Третьего рейха, одной из задач тех же США было разрушение Британской империи. И в 56-м году, уже после окончания Мировой войны, для нас – Великой Отечественной, Советский Союз и США, не сговариваясь специально, но реализуя свои интересы, здесь интересы совпали – они в 56-м году Суэцким кризисом разгромили старую Британскую империю. И она начала воссоздаваться по-другому, но это отдельная тема.
Когда-то, ещё в 90-е годы, я говорил о зеркальности и о том, что, скорее всего, выходом из эпохи модерна будет новая 30-летняя война. Но это было время – особенно 90-е годы – нашей дружбы ельциноидов с клинтоноидами и, естественно, никто о 30-летней войне подумать не мог. Но когда начался Сирийский конфликт, уже в XXI веке, мне стало совершенно ясно, что это начало новой 30-летней войны. Затем последовала Украина. И сколько бы не продлился украинский конфликт, я думаю, что после победы России будет конфликт где-то ещё, завяжут в Закавказье или в Арктике… Кроме того, кроме России есть ещё конфликт Греция-Турция. Это неважно, что они – члены НАТО. Дальше, есть Индия-Пакистан. И много-много чего другого. То есть старый мир будет уходить с кровью, и новый мир будет тоже рождаться в крови.
И самое интересное, что на Западе уже сейчас начались серьёзные дискуссии по этому вопросу. Ещё в 2009 году американский психолог из Гарварда Стивен Пинкер выпустил книгу, которая стала бестселлером. Называется она «Лучшие ангелы нашей природы. Снижение насилия в истории и его причины» (переведена, вышла у нас с названием «Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше» – прим ред). В этой книге Пинкер попытался доказать, что распространение грамотности, демократии, развитие наднациональных институтов и сокращение численности молодёжи ведут сегодня к долгому миру, который длится уже 70 лет, после 45-го года, и впереди дальше тоже долгий мир. Это мне напоминает очень вольтеровского Кандида «Всё прекрасно в этом лучшем из миров». И напоминает, с другой стороны, мнения, высказанные в канун Первой Мировой войны о том, что война больше невозможна, что люди стали цивилизованными. Вдобавок ко всему изобрели такую жуткую вещь как пулемёт – в общем, войны не будет…
Резкой критике эту точку зрения подверг Нассим Талеб. Он написал, что «теория долгого мира – бред идеалиста, который не понимает математических тонкостей при обработке распределений с толстыми хвостами». Ну, «толстый хвост» – это математический термин, fat-tailed distribution. И именно в «толстом хвосте», написал Талеб, в графике этого распределения прячутся «чёрные лебеди». Маловероятные, но весьма значимые события. Разумеется, Талеб – не истина в последней инстанции. Нередко он попадает мимо цели, поверхностен, достаточно посмотреть его критику блестящей работы Тома Пикетти «Капитал в XXI веке». Лучше бы он эту критику не писал, не по зубам ему оказался Пикетти. Однако, вот в данном случае в своей критике Пинкера он серьёзен. Тем более, что он опирается не столько на свои работы про «чёрного лебедя», сколько на написанную профессором С. Паскуале из Делфтского университета работу.
И вот в этой работе, написанной под руководством Паскуале, авторы используют теорию предельных значений. Это раздел математической статистики, как раз для работы с «чёрными лебедями», то есть имеющими максимальные отклонения от среднего уровня вероятности. Так вот, в этой работе проанализировано более трёх тысяч военных конфликтов с 1-го года н.э. по 2015 г. То есть 3000 военных конфликтов, включая 565 войн. Вывод этой работы очень прост: используемые по сей день исторические данные о военных потерях преувеличены. Гипотезы о снижении насилия в последние 70 лет статистически недостоверны. 70 лет – это не тот срок, который может быть аргументом о смене тренда на снижение насилия. В 2016 году выводы Паскуале и Талеба подтвердил профессор политических наук Бэар Браумюллер из университета Огайо: «Никакого спада насилия нет. Долгий мир – это всего лишь пауза между мировыми войнами».
Как точно заметил Сергей Карелов, под неожиданным углом к проблеме подошёл Рэй Далио, миллиардер, король хедш-фондов. В докладе «Популизм как феномен» он и его коллеги показали, что в условиях слабой экономики, роста неравенства, экономического паралича к власти приходят популистские лидеры. И при них экономическая управляемость ещё больше теряется, и выходом становится большая война. И авторы полагают, что мы находимся сейчас при такой ситуации. Новая большая война не предопределена, но весьма вероятна.
И последние гирьки на военную чашу весов недавнего спора о грядущей войне поставили Аарон Клаузет и Уго Барди с коллегами. Они проанализировали крупнейший доступный каталог конфликтов с применением насилия. Его разработал Питер Бреке в 2011 году. Бреке зацепил аж 3078 конфликтов с 1400 по 2000 гг., то есть за 600 лет. И Барди и компания, а также Клаузет, пришли к выводу: в недалёком будущем мир ждёт война ещё более кровопролитная, чем Вторая Мировая. И я думаю, что они правы во многом, к сожалению. И очень вероятно, что эта война случится. Её триггером будет не украинский конфликт, а ближневосточный. Или пара: Восточная Европа и Ближний Восток. Тем более, что воду мутят и там и там британцы. Ну, при этом нужно помнить, что будущее не предопределено. Оно носит более или менее вероятностный характер, но при прочих равных, действительно, к сожалению, старые эпохи заканчиваются. А новые эпохи начинаются обычно кровью. И Гераклит был прав. Война, или в другом переводе «борьба», – отец всего.
Андрей Фурсов
Источник: Дзен