Армия и культура – это довольно широкие понятия, охватывающие сферу деятельности как отдельной личности, так и в целом общества.

В соответствии с положениями «Советского энциклопедического словаря» данные понятия трактуются в следующем виде.

Армия – виды Вооруженных Сил, родов войск и специальных войск с их вооружением, военной техникой и личным составом.

Культура – исторически определённый уровень развития общества, творческих сил и способностей человека, выраженный в типах и формах организации жизни и деятельности людей, а также в создаваемых ими материальных и духовных ценностях; понятие «культура» употребляется для характеристики определённой исторической эпохи, конкретных обществ, народностей, наций, а также специфических сфер деятельности или жизни; в более узком смысле – сфера духовной жизни людей. Включает в себя предметные результаты деятельности людей, а также человеческой силы и способности, реализуемые в деятельности (знания, умения, навыки, уровень интеллекта, нравственности и эстетического развития, мировоззрения, формы и способы общения людей).

Когда приходит в общество пора обновления, наступает время очищения отечественного наследия. Сегодня тема нашего разговора – «Армия и культура». Когда–то эти два слова несли в себе один и тот же дух служения. Но в периоды кризисов наступают моменты, когда разобщаются и отчуждаются не только ведомства, расходятся слои, обособляются группы и разъединяются люди. И прежде всего умирают слова. Надо бы, видимо, провести множество, скажем, конференций и пригласить людей к общенародному разговору на тему, что такое культура. Десятилетиями люди приучаются находить « культуру» там, где её никогда не было. Есть ли какой-либо смысл в понятии «парк культуры и отдыха»? И что общего у этого парка с сельским Домом культуры, соцкультбытом и т.п.? Но попытаемся в меру сил приблизиться хотя бы к первоначальному, чистому и животворному смыслу «культура».

Культура – это то, чего нельзя увидеть глазами, нельзя ни потрогать, ни взять в долг, ни заложить, ни осязать, а тем более купить, но единственно можно передать. «Традиция» в переводе означает « передача» – слово русское, честное и точное. Передал или не передал отец сыну – вот на чём зиждется культура. Разве вы можете пощупать руками верность, одолжить надежду или купить бескорыстие, доброту, милосердие? А ведь это и есть культура.

Культура есть здравый смысл, ибо она – психическое здоровье. Культура есть красота, ибо она – физическое здоровье. Культура есть достоинство и совесть, ибо она – нравственное здоровье. А ещё культура – это верность отцу и матери, верность роду и отечеству, это правдивость и нежность, доброта и бесстрашие, которые всегда вместе, ибо сострадание есть отвага души.

Значит, культура – это преданность всем своим истокам, словом, она есть любовь, она – здоровье, она – верность. Все эти слова равнозначны по смыслу. Нечистый воздух, грязная вода, отравленная почва – следствия того, что подлинная культура заменена как бы на чиновничий «соцкультбыт».

Подлинная культура тяготеет не столько к образованию, сколько к воспитанию. Культура есть то, что не имеет специализации, не поддаётся подсчёту, неразложимо и чего нельзя приобрести дипломом или степенью, а тем более должностью.

Культуре учатся не только по книжке, ибо она вся в поступке, в действии, в живом слове. Лишившись здравого смысла там, где надо принять решение на уровне целого организма, мы призываем в советчики специалистов, профессионалов, академиков, то есть тех, кто всю жизнь буравил частность и запутываемся окончательно, забывая, что нобелевский лауреат может, допустим, расщеплять атом, но быть полным олухом в неразложимой жизни и политике.

Мы попробовали приблизиться к первоначальному понятию, которое заключено в слове «культура». Что касается вооруженных сил, то каждый полагает, что в словах «армия» или «флот» для него нет загадок, и отчасти прав, и именно отчасти, даже если он отслужил в вооруженных силах всю жизнь

Что такое армия? В чём смысл, дух и назначение этой древнейшей опоры российской государственности? Народ, с тех пор как осознал себя, живёт в известных рамках общности, где вооруженные силы являются гарантом её спокойствия. Войско – важнейший из краеугольных камней безопасности державы. Народ воплотил эти представления в образах былинных витязей, которые суть первый «офицерский корпус». Князья – воины изображены на столпах храмов, чтобы дать прихожанам наглядный урок государственности, и наш предок каждый день благоговейно проникался этой становой идеей родной державы. Пахарь и без пропаганды знал, что без воинской дружины он – лёгкая добыча алчных, вероломных и неспокойных соседей.

Тайна русской государственности и армии в том, что исторически русский народ вёл непрерывную войну за своё физическое существование. Во все века князья и позже цари волею обстоятельств становились во главе этого тысячелетнего противостояния. Имена Мономаха, Александра Невского, Дмитрия Донского становились общенациональными именами-символами. В этом главная причина долгой веры народа в царскую власть и её непогрешимость. Князья и тысячи других мужей, таких как Боброк, Ермак, Пересвет, Коловрат, Платов, Суворов – это начальники, воеводы и командиры русских сил, всё тот же офицерский корпус. Это люди высочайшей духовности, носители подлинной культуры, ибо если на свете нет большей любви, чем «душу свою положить за други своя», стало быть, нет и выше культуры…

Русская Армия, через лучших своих сынов не раз доказавшая это, и поныне стоит на этом принципе. Такая армия есть культура. На переломе истории армия оказывалась главной реальной надеждой народа, а нередко выполняла не свойственные ей на первый взгляд обязанности. Так, Пётр 1 указом 1722 года назначил военных управлять даже православной церковью, видимо полагал с присущим ему здравым смыслом, что офицер и «воин христов» – священник воспитаны на идее служения и родственны по общественному признанию.

Перед этим Пётр 1 уже заставил молодых священников подоткнуть рясы и резво взбираться на кораблях по вантам. Он понимал, что все его предки-войны перед смертью принимали монашеский постриг. Поэтому государь бестрепетной рукой подписал указ, где говорилось: «Выбрать из офицеров доброго человека, кто бы смелость имел и мог управление дела синодного знать, и быть ему, обер-прокурором». Знаменательно, что Пётр 1 счёл нужным подчеркнуть такие качества главы синода, как «доброта», «смелость» и «знание». Ещё более важна неслучайная и мудрая последовательность этих качеств по степени их важности. Пётр 1 не расставлял слов бездумно и, как мы знаем, не был узким специалистом. Если офицер родствен служителю культа в силу хотя бы молчаливого служения, строгости обряда и устава, привычки к самоограничению и послушанию, то на земле нет ему солдату большего антипода, чем лицедейство и роль актёра. Так как актёр живёт на чужих характерах, перевоплощаясь. Офицер держится на верности самому себе.

Духовное наследие Русской армии – кладезь благородных мыслей и идей, обращенных к потомкам. Некоторые из них необходимо в сжатом виде напомнить читателю.

Наиболее распространённая идея состоит в том, что не следует усыплять себя спокойной внешностью политического горизонта. История показала нам наглядно, как мгновенно возникают современные войны и как тяжело расплачивается та из сторон, которая в мирное время не сумела приготовиться к войне.

Быть России или не быть – это главным образом зависит от её армии. Укреплять армию следует с чрезмерной поспешностью. Пренебрежением армией в современных условиях, поколебали основу, корень народного существования. И пока не восстановлена вера страны в свое могущество, нужно ждать расширения спектра печальных неурядиц в виде гражданских конфликтов, которые в последующем могут способствовать агрессии со стороны соседей. Ибо в настоящее время всё низкое, что есть во всяком народе, поднимает голову. Вот почему нет высшей заботы для нации, как возможное развитие нравственных добродетелей в своих членах, а затем охранение этих добродетелей от разложения.

У всех народов армия признается учреждением государственным, комплектуемым людьми, для которых военное дело, в виде защиты родины, считается либо священной обязанностью, либо делом призвания по преимуществу. Есть такая профессия – защищать Родину. Со своей стороны и государство должно бережно обходится со всеми льготами военнослужащих.

С чего начать по укреплению армии? Прежде всего, из армии следует изгнать тот нейтралитет к России, который имеет место. Равнодушная армия умирает как армия. Но мало одного духа солдат и офицеров, мало их горячего, святого желания победы, нужны ещё твёрдые, умелые руки вождей, чтобы повести армию к победам. Командующему уже недостаточно только носить генеральский мундир, ему нужно иметь за собой авторитет боевого опыта, командный ценз на всех предыдущих ступенях иерархической лестницы и широкое военное образование.

Следует помнить, что настоящая истинная сила армии заключается в воспитании такой общей самоотверженной рядовой массы командного состава, которая бы не гналась за блестящими эффектами, не искала красивых лавров, а смело и твердо шла в бой, гордая своим высоким призванием и крепким своим понятием о долге истинного благородства.

При подготовке офицерского состава на первое место следует поставить подготовку высшего командного состава. Ибо горе той армии, где карьеризм и эгоизм безнаказанно царят среди вождей, где большинство генералов думают о своём благополучии, служат из-за наград и отличий, ведут лишь свою линию.

В своих дальнейших рассуждениях в большей степени коснусь духовной стороны в армии. Самая большая беда, которая мешает нам всем и будет самым большим злом, мешающим становлению характера, есть всепроникающая в нашу жизнь фамильярность. Она сравнима с тем незаметным грибком, который разъедает самые крепкие здания, когда фундаменты превращаются в труху. Монолит бывает, трухляв при внешней прочности. Мы тыкаем, друг друга, переходим на жаргон, скороговорку, сквернословие, в двери уже не входим, а протискиваемся. Мы не умеем ни сесть, ни встать, ни уступить. Фамильярничаем с классикой, с прошлым, с властью, с устоями. У нас на лицах или казённая серьёзность или хихиканье. Иронизируем по поводу всего высокого и тем ежеминутно разрушаем его. Ирония же всегда фамильярна, она всегда смотрит исподтишка, всегда снизу вверх и всегда разрушительна. Фамильярничаем с родным языком. Называем блуд хитрым заёмным словом «секс», встречу переиначили в «брифинг», многообразие – в «плюрализм» и т.п. Только в ритуале общения людей заложены глубокий смысл защиты человеческого достоинства и самобытные начала уклада. Наши деды, обращаясь к юноше и даже подростку по имени и отчеству, тем самым охраняли, возвышали и приобщали молодого человека к единству с миром взрослых, как бы готовили к предстоящей ответственности. Нелепо называть человека из англосаксонского мира по имени и отчеству, как дико русских мужчину или женщину называть одним именем. Мы должны исходить из того, что обращение – часть духовной гигиены общества, с ней межличностный климат, такт, норма, всё, созидает и оберегает. Тут не затрагивается интимная форма обращения между друзьями. Как для командования, так и для миллионов мальчишек майор, полковник, герой не может никогда и ни при каких обстоятельствах быть Иваном, ни Петром, а только Иван Ивановичем. Здесь ли место фамильярности, которая может нанести обществу большой ущерб, особенно душам будущих новобранцев.

Фамильярность, как и ирония, обладает разрушительной силой в своих «мегатоннах». Мы в армии фамильярничаем с мундиром, когда перед увольнением в запас строгий и потому благородный воинский наряд обвешиваем мещанскими побрякушками.

Это явно навязано извне. Тут нет необходимости в изыскании доказательств. Стоит только всмотреться в форму одежды населения страны, особенно молодёжи. Подавляющее его большинство облачено в джинсы. Возникает вопрос, это признак культуры или ущербности психики? Скорее всего второе. Ибо нет аналогов в истории народов, свидетельствующих о добровольном и в массовом масштабе облачении населения страны в форму раба (джинсы – форма раба, иначе к ней нельзя относиться). А решение о передаче прав заниматься разработкой новой формой для Вооружённых Сил «известному кутюрье» В. Юдашкину несомненно она на законодательной основе будет доведена до соответствующего уровня «привлекательности, стильности, узнаваемости …» ещё в большей степени. Однако можно с полной уверенностью полагать, что предлагаемая форма одежды, как элемент боевой экипировки, будет обузой в выполнении задач военнослужащими не только в боевой обстановке, но и в повседневной деятельности. Необходимо исходить из того, что разработкой военной формы одежды должны заниматься профессионалы, а не «специалисты», которые не в полной мере представляют требования к ней и к армии вообще.

Но худшая из фамильярностей – это потеря дистанции между солдатами и офицерами во время приветствия, когда старший по званию не отвечает на приветствие младшего.

Убеждён, что офицеры изживут из своей среды эти манеры, когда поймут, что они незаметно для них заползли в их жизнь из чужого мира с его заземлённостью, узостью кругозора, культом импорта и штампами вместо мыслей.

Армия – сила не только вооруженная, но, прежде всего сила духовная и культурная, народная школа воспитания патриотов. Однако развлечению дан бесспорный приоритет перед воспитанием. Случайно ли, что приоритет на телевидении отдан не тем, кто служит, а странным, приплясывающим, дрыгающим существам с гитарами. Именно они навязываются телевидением в качестве кумиров. Уж, не для того ли, чтобы сделать молодёжь здоровее, отважнее, честнее? Или это особая милость, оказываемая за то, что они заимствуют, выкрикивают и хрипят на чужой манер? Никогда подлинный досуг не был развлечением. Он всегда был созидателен. Поэтому необходимо в свободное время военнослужащим прививать культуру поведения, а именно: правила обхождения с людьми и поведения в общественных местах; организацию личного времени, гигиены, эстетических вкусов в выборе предметов потребления (умение одеваться, украсить жильё); эстетические свойства, присущие человеку мимики, выражений лица и телодвижений; культуру речи, умению грамотно, ясно и красиво выражать свои мысли, не прибегая к вульгарным выражениям; культуру труда, способность правильно организовать рабочее время и место, найти целесообразные приёмы для достижения максимально полезных результатов и получения высокого качества продукции. Необходимо возродить прежнее представление о человеке, отслужившем в армии, характеризующимся определённым духовным и морально-этическим обликом, глубоко и органично усвоившим культурное достояние человечества, сделавшим его своим собственным достоянием.

Может ли победить армия, если она противостоит противнику не передовыми частями, а выставив вперёд обозы и героев тыла, и движется на врага с авангардом приплясывающих и дрыгающихся гитаристов, которые оглушают со страху себя и противника электрическими децибелами? Впереди идут предприимчивые газетчики, усмехающиеся пародисты, женоподобные танцовщики, а на острие атаки – министерство культуры, точнее министерство зрелищ и развлечений, Поэтому выращенный министерством развлечений эстрадным обществом подросток убеждён, что полноценный человек тот, кто слушает «маг» и знает дюжину по памяти дрыг-ансамблей. Вот так мы доразвлекались до того, что у наших детей в шкале ценностей здоровье стоит на седьмом месте Это не может не вселять тревогу. Не может быть ни солдата, ни пахаря, ни инженера, ни отца, ни матери с подобной дегенеративной шкалой ценностей.

Хулиганство и беззаконие, случающиеся в среде военнослужащих, мы заменили обтекаемой формулировкой «неуставные отношения». Эти уродства, привнесённые в войска извне, должны выжигаться из армейской среды. Но неуставные отношения не есть «болезнь» только армии. Нет ни одного коллектива на гражданке, в котором не было бы в той или иной форме «неуставных отношений». Если таковых не существовало бы в жизни, вернее, если бы они не принимали столь уродливый характер, то следовало бы распустить завтра же милицию, суды, прокуратуру.

Неуставные отношения в армии существуют столько же, сколько и сама армия. Когда общество здорово, то они могут быть полны и благородства, взаимовыручки, боевого товарищества. Именно армия последние девяносто лет была и есть единственный институт общества, путь которого полон жертв. Армия всегда расплачивалась своими лучшими сынами и никогда, даже в страшные годы, не запятнала себя ни репрессиями, ни чванством, ни малодушием. Армия не состоит из святых. В ней разные люди. Но она мужественно выполняла свой долг, даже когда камни кричали в мирные дни, и молча умирала, когда требовала Родина.

Словом, кто хочет искоренить безобразия в армии, тот должен поставить главным жизненным принципом девиз «честь – смолоду», а на острие реформ выставить тех, кто у станков, на пашне, на перевалах в Чечне показывает, что такое честь в действии.

Первым шагом для этого должен быть призыв ко всем гражданам повернуться лицом в искусстве и этике к коренным отечественным ценностям и традициям.

Традиции – это память, а память – воздух культуры и души армии. Главная традиция Армии – быть силой не только вооруженной, но, прежде всего духовной и культурной.

Одной из важных задач на современном этапе – выработка мер по сохранению тысячелетней традиции военной песни и духовой музыки. Это актуально: во-первых, потому, что древнее народное искусство испытывает тяжёлые времена под натиском электрических децибел, и, во-вторых, сокращение армии – задача не механическая, а творческая. История напоминает нам, что хорошая армия не громоздкая армия и на поле боя малые войска чаще разбивали превосходящие по численности силы.

Победа приходит к тому, что кроме совершенного оружия бросает на чашу весов умную организацию, т.е. военную культуру и дух, который внешне проявляет себя в песне и музыке. Сокращая армию, мы должны одновременно усилить культуру в войсках. Если армия и впредь будет экономить на культуре, она вряд ли справится с негативными явлениями в ней. Наша история даёт впечатляющие примеры роли музыки в жизни армии и народа.

К чести армии надо сказать, что в наше время, когда в основном в моде музыка для спинного мозга, только армия верна древней народной традиции духового оркестра и хора.

Армия, куда собираются самые здоровые силы народа, по суворовским заветам должна быть школой нации. Наполеон в свое время признавал, что победа только на четверть зависит от материальных факторов. Три четверти приходится на боевой дух. Армия не изолирована от общества. Она неразрывна с народом. Недуги общества отражаются на ней непосредственно. Офицеры несут бремя воспитания. Нет ни одного командира, который не был бы учителем, только педагогика эта труднейшая и самая истинная, ибо офицер действует по принципу «Делай, как я».

Человек был и остаётся главным фактором войны. Можем ли мы быть беспечны в том, что имеем отношение к воспитанию? Мы педагоги каждый день должны призывать к бдительности. Моральные устои общества, на наш взгляд, можно поколебать, достаточно внедрив в неограниченном количестве рок, видео, порно, алкоголь, и тем самым разрушить главную основу – духовную.

Сегодня в подавляющем большинстве наших газет и на телевидении часто путают раскованность с распущенностью, доброту с потаканием, дружелюбие с заискиванием, расслабленность, бесхарактерность становятся нормой. В таких условиях юноши привыкают к вседозволенности, безответственности. Отрицательный настрой вызывает недовольство о трудностях службы некоторых уважаемых наставников с помощью печати, чего никогда не было в истории нашего государства.

Вся история русской литературы со времени создания Петром 1 армии пронизана идеей миролюбия. И современная армия сберегла эту столбовую традицию миролюбия, и когда мы произносим: «Военно-патриотическое воспитание», мы вкладываем в эти три слова любовь к армии и обществу. Ибо их противопоставление в любых странах считалось делом подстрекательским и преступным, а тем более это неприемлемо в стране с народной армией. Пропаганда войны у нас карается законом, это знает каждый. Когда отрицание войны подменяется отрицанием необходимости и важности службы в армии, когда борьбу за мир предлагается вести через «антивоенное патриотическое воспитание» – это звучит, по меньшей мере, двусмысленно.

Армия достойна самого глубокого почитания за то, что она всегда первой откликается на любую беду, будь то пожар или наводнение, за то, что офицеры, служа Отечеству, лишены порой не только театров и библиотек, но и многих радостей, которые для большинства из нас само собой разумеющееся. У армии всегда будут недруги, не надо убаюкивать себя маниловщиной.

Армия стоит на дисциплине, а для разгильдяя это невыносимо. Армия держится на труде, а бездельникам и паразитам это не по нутру.

Есть ли в нашей армии недостатки? Конечно есть, притом и немало. Должна ли она меняться? Разумеется, ибо, как говорят лингвисты, «не меняется только мёртвый язык». Но надо признаться, что эти недостатки, как правило, результат наших общих недоработок. Если мы в школе, институте, обладая и временем, и всеми средствами воздействия, не разбудили в душе молодого человека высоких чувств, называемых патриотизмом, если не воспитали в нём трудолюбие, стойкость, дисциплинированность, надо иметь мужество спрашивать с себя. Нельзя думать, что, надев военную форму, парень, будто по волшебству, освобождается от всего дурного, от накипи бездуховности, безответственности.

Мы вправе предъявлять к нашей армии самые высокие требования. Но всегда должны помнить, что армия – это мы сами. Наша плоть кровь и наши предания.

Память – фактор оборонный. Сегодняшнему воину должны быть одинаково дороги подвиги ратников Куликова поля и небывалая стойкость первых советских гвардейцев. Наша память хранит подвиги панфиловцев и защитников Сталинграда, небывалую стойкость ленинградцев.

Мы все помним. Память о подвигах дедов и отцов – наше идейное оружие. Армия соединяет в себе все умственные силы общества, все его слои и возрасты. Мы в глубине сознания безмолвно отдаём ей всё лучшее, потому что считаем армию наиболее чистым, сильным и возвышенным выражением нашего Отечества. Иные упрекают офицеров в равнодушии ко всему, что не касается их профессии, в том, что они отгородились от общества. Между тем это происходит чаще всего от некоторого рода профессиональной застенчивости, которую можно скорее отнести к их заслуге. Если в прошлом офицеры и относились с предубеждением к штатским, то только потому, что им казалось, что у гражданских лиц недостаточно ревности к славе Отечества.

Любовь к своей армии, верность её традициям есть самый верный признак здоровья нации, Нападки на армию начинаются всегда, когда хотят скрыть и не трогать более глубокие пороки общества. Чаще всего неприязнь к армии проистекает от нечистой совести и страха перед службой и долгом.

Если в воинском коллективе происходит чрезвычайное происшествие и случаются низменные поступки, жестокость и глупость, то приходит это в армию в значительной мере извне. О тяжёлых случаях «дедовщины» часто пишут с плохо скрытым ущербным злорадством.

Мы слишком много уже написали о безграничных просторах и неисчерпаемых богатствах. У хорошего хозяина не бывает безграничной территории. Каждая пядь отмерена. «Безграничные» разговоры нанесли огромный ущерб психике молодёжи. Безграничность сродни безродности, то, что не имеет конца и края, не укладывается в сознании, не имеет очертаний и пределов. Безграничность, наконец, сродни вседозволенности, она лишена качества, национального самосознания.

Культура и сила начинаются с ощущения границ, с тормозов, с императивов, без ограничений, без границ, без запретов не бывает благородства. Вот для чего нужно пропагандировать границы, пределы и рубежи под любым предлогом.

Любовь к Отечеству и знание его начинаются с границ. Не с очертаний на карте, а со знания границ в их исторической перспективе, с теми жертвами, которые были отданы на рубежах.

Ни один народ не отдал столько защите рубежей, как русский. Даже любимый былинный герой Илья Муромец был одним из богатырей русской заставы, он – порождение границы.

История свидетельствует о том, что искусство воюет и воюет как в мирное время, так и во время войны. Спектакль, книга, фильм, как и песни, «удваивают армию». Искусство удваивает нацию и может стать «пятой колонной» в своей стране, как показала наша суровая действительность.

Сейчас, когда на телеэкраны, радио, эстраду и в прозу хлынули песни, спектакли, книги с надрывом, плачем, печалью и унынием, можно смело сказать, что такое искусство не укрепляет дух, не бодрит, а разрушает моральный фактор в боевой готовности наших Вооруженных Сил, ибо армия наша и народ едины и неразрывны. Каков общественно-психологический климат в народе, таким он будет и в армии.

Моральный фактор рассматривается, как правило, применительно к условиям вооруженной борьбы. Нельзя забывать, что он действует активно и в мирное время, особенно сейчас. Для вооружённых защитников во все времена высокий моральный фактор являлся основой боевой готовности. Боевая готовность носит всепроникающий характер, и никто не несёт большей ответственности за дух общества, чем печать и телевидение.

Все публикации наши должна пронизывать одна идея – поднять высоко престиж современного офицера. А это значит вернуть офицеру самоуважение, увлечь молодёжь величием солдатского долга, солдат в русском обществе всегда был окружен особым ореолом. Офицерский корпус – это не абстрактное понятие. Это живые люди, лишенные порой элементарной социальной защищенности в острых проблемах быта. Чтобы офицер выполнял свой долг, он должен быть спокоен за свой личный «тыл», за семью. Пока здравствует семья, здравствует народ и армия. Пока существует русская семья – существует русский народ. Семья воспринимает, развивает и передаёт от одного поколения к другому через тысячелетия духовно-национальную отечественную память.

Семья взлелеяла чувство национального долга и совести. Сама идея Родины-колыбели – лона моего рождения и Отечества – гнёзда моих отцов возникла из недр семьи, воплощая телесное и духовное (Родина и Отечество, мать и отец) начала, которые в живом единстве выражают идею семьи. Здоровый семейный очаг будет греть и светить всю жизнь и в труде, и в военных буднях, Если здоровье народа зависит от здоровья семьи, то защита семьи есть защита Отечества, потому защита семьи – тема военно-патриотическая. Не может быть сильной державы со слабой семьёй. Крепость семьи такой же оборонный фактор, как и память.

По старым неписанным нормам воюющая сторона даёт всему миру как бы отчёт и проходит экзамен, как она жила до первых выстрелов. При этом во всех штабах мира знают, хоть и не трубят об этом, что сила армии при прочих равных условиях зависит от того, сколько идеализма в офицерском корпусе. Эта категория для многих наших печатных органов, увы, уже непостижима, и поэтому они заслуживают жалости. Присутствие наёмников в армии, составленной из «профи», – вернейший признак необратимого распада и нечто противоположное идеализму и подвижничеству и, стало быть, подлинной культуре.

Опыт развития человечества свидетельствует о том, что для здоровья всего живого и полноты бытия необходимо мудрое сочетание постоянства изменчивости. Когда жажда перемен становиться зудом, а реформаторов с заёмной мыслью, непереваренными мечтаниями плодится множество, когда забывают известные предостережения, что «нет такой законной выгоды, которую не превысила бы незаконная», вот тогда революционными становятся действия тех, кто защищает устои. Не правда ли, на первый взгляд парадоксальная мысль? Однако если революционность – это положительное жизнеутверждение, то защиту истоков, классики, основ, среды, почвы, преданий и передача их потомству в незамутнённой чистоте нельзя не признать деянием революционным и возвышенным. Вот для чего нам нужны новые военные учреждения, нужна классика юношам, нужны как воздух старорусский язык и доблесть и история, и интерес являющийся вечным признаком молодости общества.

Доктор военных наук, профессор,

заслуженный деятель науки РФ

полковник А.А. Корабельников