О книге Игоря Бойкова «Кумач надорванный».
Игорь БОЙКОВ. Кумач надорванный. Роман о конце перестройки. — М.: Книжный мир, 2019. — 512 с.
30 лет минуло со времени I съезда народных депутатов СССР, наметившего путь к новой России. Тогда мало кто понимал размах последствий. Октябрь был далёко в прошлом, а о нюансах сопутствующих бед никто не думал. Надежда пополам с ожиданием, на фоне пустеющих полок и тревожного предчувствия перемен. Что-то будет, а что будет — неясно. Между тем, по всем этажам и закоулкам огромного социума надвигался “беспредел”, потому конец 80-х для нас — “во мгле”. Как жили тогда люди, чего хотели, о чём мечтали? Выживали с грехом пополам, но неизбывно верили. Такое у нас историческое воспитание: завтра должно быть лучше, а значит — всё переживём.
Роман Игоря Бойкова “Кумач надорванный” — как раз о том времени. О “перестройке”. Публицистики о ней написано много, но вот писатели жалуют эту тему не часто. Разве в детективах, чтобы бандиты, милиция, миллионы, перестрелки, красотка и неубиваемый герой. “Экшн” в книгах и фильмах давно вошёл в привычку. Защитная реакция от скуки и тоски наметилась в позднем Союзе, а в “новой России” стала нормой. В “Кумаче” не так: жизнь — как у десятков миллионов, с виду обычная, но иначе; со своей интригой, драматизмом и лабиринтами испытаний. Подчас для такого быта надо поболее воли, чем пистолетом махать и челюсти крушить.
Россия, во всех вариантах за тысячу лет — крайне политизированная страна. Власть и народ настолько связаны, что любое решение верхов отдаётся внизу, а уж излом советской страны отразился во всех судьбах. Так и в романе: семья Ештокиных вовлечена в омут политических реформ. В этом плане звучит важная нота — наш вечный конфликт взглядов, а меж взрослеющими детьми и родителями — повсеместно за полтора века. Несогласие — как бич, и разобщение поколений преследует нас до сих пор. Может — надменность взрослых, может — идеализм молодых, а может — искажение под доглядом Кремля. Жизненный опыт внушает взрослым нужный стереотип, а юность не разумеет под родительским крылом, да и не может, пока не испытает на своей шкуре все тонкости гибкой этики работного коллектива: завод ли это, научный институт, офис или партия. А случись перелом эпох — то всё общество лихорадит озноб.
Отсюда другая важная черта — неготовность к реформам. Они всегда застают врасплох, и пока сообразишь, что надо, — поезд ушёл. Сейчас более-менее ясен механизм, хронология и цели реформ, а в 80-х — ничего определённого. Никто даже не заметил “четвёртую революцию”, хотя слышали, читали, видели с экрана, как подобное происходит. И однажды всё повторится вновь, да и было уже: декабристы, отмена крепостного права, купеческо-промышленный бум, Октябрь-17, ГУЛАГ или хрущёвская оттепель. Кто прав, что делать, как снискать хлеб насущный, чем унять совесть? Читаешь “Кумач” и поневоле думаешь: а если всё повторится — я-то готов, я-то знаю, что нужно?
Читая роман, остро ощущаешь поступь времени, а Ельцин, Горбачёв, Хасбулатов или Язов — вроде на периферии, но рядом. Кто-то помогал, кого-то отвращало, а кто-то уже давился от дикого рынка. Те либералы-демократы ещё наивны, носятся на энтузиазме, верят в молочные реки, хотя уже вязнут в кисельных берегах. Этот фантомный порыв к свободе скоро придушит большинство, но многие упирались, что курс — верный. Ясно: ошибки, заблуждения и очередной авторитаризм. Но здесь ещё и неявный вопрос: если наша реальность — из “перестройки”, то ради чего всё это было?
Прошлое — всегда странно, чуть отстало, где-то экзотично, неуютно, но если матрица — одна, то современное и прошлое отличает лишь фасад. Полезно глянуть на последние месяцы советского краха, хотя читали не раз. Не очень комфортно, чуть тягуче, без привычного сюжетного драйва и под скрежет реализма. Мы давно сытно живём, есть развлечения и планы, и вроде — хозяева своей судьбы, а вникнешь, увяжешь с реформами нулевых, и вот она — неизбежность. Ты лишь втиснулся в нишу за хороший оклад, но привык юлить и готов других поучать. “Кумач” в этом смысле — как зеркало.
Герои романа сквозь два нелёгких года в параллель истории: неудачи, последствия первой любви, личный выбор, — все это испытали, и будто события тех лет уже далеки… Так нет, наша стабильность — как Союз 80-х, а в подкладке, то здесь, то там — аналоги “хлопкового дела” и “процесса Щёлокова”. А в головах вождей — схожая реальность: там понятия “для себя” и “для всех” чётко разделены. Порой слышим прогнозы про “триколор надорванный”, контекст не принципиален. Угроза снаружи, угроза внутри, хороший царь наверху и знакомая вонь отовсюду. Риторика не меняется. Обновление и ускорение, модернизация производства или оптимизация управления скрывают нечто иное, а по факту — реформы ломают хребет страны. Нам это надо? А кто спрашивал? Амбиции власти, политический шантаж, нелепая идеология, аморфность, русское “авось”, психология жертвы и вторичная дикость — всего понемногу тогда и теперь, а в итоге — надежда пополам с ожиданием на фоне переполненных полок, нехватки денег и тревожного предчувствия перемен…
Олег Судаков Манагер
Источник: Завтра