(к интервью И. Логвиненко – зам атамана ТКВ в газете «Ваш городок» (г.Прохладный) от 12.05.2010)
Сколько бы нынешние необольшевики – либералы и коммунисты-интернационалисты не хотели иметь «новую историческую общность – российский народ», до формирования единой менталитетной основы на С.Кавказе, нам как до Луны.
К сожалению, люди не только различаются биологически и психологически, но и национальные общности имеют свои, присущие только им особенности. И там где происходит встреча этих национальных сообществ, были и будут антогонистические, т.е. непримиримые противоречия, противоречия этно-экономические. Академическая наука причиной в этом видит различный уровень исторического развития. Пока есть сильное единое государство, оно эти противоречия сдерживает.
Такие противоречия ярко высвечиваются на территориях, освоенных в 16-18 веках русскими казаками, узаконены российской администрацией в начале 19 века, вполне законным для того времени путем, и испытывающими сегодня этно-экономическую агрессию южных (горских) этносов. Они были куплены ею у вольных горских обществ и владетельных князей Кабарды для размещения казачьих станиц, в связи с выравниванием Кавказской линии. На С.Кавказе эти территории включают около 20 районов и, в частности, это районы Прохладненский и Майский в КБР.
Интервью, данное зам. атамана ТКВ Игорем Логвиненко прохладненской газете «Городок» произвело странное впечатление на всех кому известен процесс возрождения казачества в национальных республиках Северного Кавказа.
В начале интервью следовало бы сказать о главном: приближающийся юбилей – 20-летие «возрождения» российского казачества со всей очевидностью показывает – в национальных республиках С.Кавказа цели возрождения не достигнуты, нигде не работают нормативные документы, подписанные президентом РФ и нацеленные на развитие, становление казачьих обществ, несение его членами гослужбы. Не удалось достигнуть развития ни одной из форм национальной жизни: ни в культуре, ни в образовании, ни в экономической области. Более того, период так называемого «возрождения» привел к утрате терским казачеством с начала 90-х годов всех этнических территорий, массовому выдавливанию из них славянского населения.
Казачьи отделы региона в то время были переполнены беженцами из Чечни и Дагестана. Проблемы многих из них не решены по сегодняшний день.
Что мы можем сегодня сказать о причинах славянской миграции из КБР и намечаемой переписи населения?
И.Логвиненко достаточно хорошо информирован, на примере своей республики, а также соседних, где еще проживают терские казаки, об истинных причинах славянской миграции в республике, а также реальной эффективности переписных мер.
Правление Терского казачьего войска давно располагает информацией о том, что главы администраций национальных республик часто оказывают давление на руководителей местных статистических органов, вынуждая их завышать количество проживающих в населенных пунктах представителей славянского населения, что позволяет скрывать масштабы этнического вытеснения славянского населения, а также обосновывать возрастающий объем федеральных дотаций.
Предстоящая перепись не даст реальной картины состава славянского населения в нац.республиках еще и по другой причине. Едва ли кто захочет обозначаться в принадлежности к российского казачеству, так как именно в казаках горцы видят своих реальных конкурентов на обладание отданных им советской властью территорий исконных казачьих поселений.
1. Отвечая на вопрос о причинах славянской миграции, Логвиненко почему-то не желает замечать у себя в республики факт очевидный. В условиях рыночной экономики и образования этнократических республик на С.Кавказе, трудовая деятельность строится на совершенно иной основе, чем это было при социализме.
В силу вступают факторы, основанные на местных этнических стереотипах: допуск к престижному высококвалифицированному труду, распределение материальных ценностей, зависит от принадлежности к тейпу, тухуму, родовому и социальному клану. Все остальные (в данном случае – славяне и представители «нетитульного населения») вытесняются на нижние этажи социальной иерархии. Именно это заставляет покидать русскую молодежь республику, а отнюдь не стремление стать «белыми воротничками».
По этой же причине «трудно набрать слесарей» при открытии нового предприятия. Не трудно заметить, что среди бывших военнослужащих проблемы есть только у русских. Мусульманская семья, как правило, эту проблему решает для своих родственников через систему клановых связей.
2. Если второй вопрос к Логвиненко сформулировать более четко: «Какой процент в республике из владельцев частных фермерских хозяйств и крупных агрофирм приходится на представителей славянского населения», станет ясно, что он уходит от анализа конкретной ситуации в республике. Между тем она одинакова во всех национальных республиках С.Кавказа и характеризуется планомерным искусственным банкротством принадлежащих славянам колхозов и совхозов, распродажей их земель и имущества по низким ценам новым владельцам – так называемым «эффективным собственникам» из числа представителей местных национальных элит. Работники ранее успешных хозяйств, под давлением власти, превращаются в бесправную рабочую массу, вынуждены покидать республику в поисках достойного заработка. Возможность получением сельхозкредитов для этой части населения отпадает полностью. Да и реализация сельхозпродукции, как видно из материалов Э.Бурды, размещенного на сайте СКФО news, целиком находится в руках, контролируемых местными властями, мигрантов, не имеющих даже регистрацию в КБР.
3. Говоря о межнациональных конфликтах (в интервью они названы бытовыми), стоит более глубоко обозначить их причины. Ведь без этого не возможно что либо исправить. Если брать за основу анализа межнациональных отношений период конца 40-х годов, то действительно можно констатировать достижение определенной гармонизации межнациональных отношений. И это, во многом благодаря наличию единого сильного государства, общей идеологии, совместной производственной деятельности, а также ресурса уважения малых народов СССР к русскому народу, который довольно долго поддерживался государством после 2 мировой войны. В частности, пониманием психологии горцев, уважающих силу и принимающих ее за право быть правым. Однако конец 50-х в национальных республиках ознаменовался резкой сменой настроений среди массы местного национального населения. Этому способствовал новый курс Н.С.Хрущева, обозначивший политику «коренизации» управленческих кадров на национальных окраинах и повышения статуса национальных республик. Вновь возникшая национальная элита, формально оставаясь советской, четко обозначила приоритет своей дальнейшей внутренней политики, объективно направленной на строительство в рамках СССР своих этнических государств. Этот сигнал не мог оставаться незамеченными основными массами «нетитульного» населения этих республик. Положение русских в эти годы начинает осложняться еще и тем, что в правоохранительных и судебных органах начинают доминировать представители титульного населения нац.республик. Усиливающая преступность против русских (главным образом в молодежной среде) в то время еще эффективно сдерживалась советскими правоохранительными органами, контроль над которыми осуществляли республиканские партийные организации. Однако, именно в эти годы наметился четкий вектор отъезда русских в ближайшие регионы России. Усилившийся бытовой национализм в конце 60 и 70 годов приобретает и «академическое обоснование». Разносчиком данного явления становятся республиканские институты гуманитарных исследований в планы, которых включается большое количество защит диссертаций с исследованиями «колониальной политики царизма». В сознании местной национальной молодежи укрепляется мысль, что худшего зла на Кавказе не было чем появление здесь русской государственности. Воспевание героики гражданской войны и борьбы с «белогвардейцами», по замечанию дагестанского политолога Бойкова А.М., привело в подсознании национальной молодежи С.Кавказа к существенным логическим сдвигам, делая легитимной борьбу со всем русским и Россией, якобы разрушившей «золотой век» кавказского процветания.
Усиление адресной этнической преступности в национальных республиках в начале 60-х годов совершенно не случайно совпадает с начальным циклом формирования здесь национальной элиты, впервые увидевшей при наступлении хрущевской либерализации открывшиеся горизонты новых возможностей в формировании теневой экономики. А чуть позже и нецелевого использования бюджетных республиканских и федеральных средств, структуризации на базе существовавшего партаппарата клановых сообществ, разработке и осуществлении коррупционных схем.
Все перечисленное, несомненно, известно Логвиненко, заму атамана ТКВ еще и как работнику правоохранительных органов, однако он говорит лишь о внешней стороне, выражающейся в межнациональных конфликтах и драках молодежи, аппелируя при этом к «сетевым войнам», воздействию иностранных спецслужб, что несомненно, имеет место, но не является определяющим, так как указанные явления формировались задолго до устранения «железного занавеса». Лонгвиненко не желает в интервью обозначать глубинные причины межнациональной напряженности – наличие фактического неравенства русских в национальных республиках в сфере престижного высокооплачиваемого труда, распределении материальных благ, равных возможностей экономического развития славянских общин и вытекающую из этих обстоятельств их бесправность. Слишком долго государство рассматривало русских в этом районе как расходный материал истории. Вероятно, от этого стереотипа очень долго придется отвыкать.
4. Из ответа И.Логвиненко совершенно непонятно с какими серьезными проблемами обращались казаки Прохладненского и Майского района к президенту КБР. Обращались ли они по вопросам экономического развития казачьих общин, создания сельсхозпредприятий, выделения помещений для торговых целей. Обращались ли по вопросам создания нормальных условий для поддержки и функционирования культурной жизни (создания казачьих школ, ансамблей, музеев)? Однако, даже из этого скудного ответа становится ясно, что на 20 году становления казачьих структур, у казаков нет своего помещения, культурного центра, своей управы и по каждому поводу необходимо быть в позе просящих. Заметим, что это происходит в местах исторического проживания казаков, где до 1919 года их собственностью было 99% недвижимости. И наконец, даже самые скромные казачьи организации на Юге России имеют свой транспорт и не обращаются по этому поводу к администрации. Интересно, имеется ли такой перечень проблем в общинах «титульного» населения республик ?
5. Существование диалога казачества в Кабардино-Балкарии с общественными организациями других национальностей – опыт, безусловно, необходимый. Следует только помнить, что конструктивная часть этих организаций, как это выяснилось в Чечне и Дагестане, всегда в меньшинстве и находится под давлением национал-радикалов. К сожалению, в условиях сегодняшних реалий попытки республиканских руководителей сплотить общество на уровне лозунгов остаются малоэффективны без серьезной национальной политики государства в северокавказском регионе. На Кавказе всегда уважали народы, имеющих стабильный социум. С такими разговаривали на равных. Для предотвращения распада славянского социума необходимо вернуться сегодня в реалиях рыночной экономики и доминированию на «русских» территориях национальных республик «титульного населения» к старому и испытанному методу дореволюционной России – компактному расселению. Этот метод блестяще себя зарекомендовал и при советской власти, хотя никогда ею не использовался для организации жизни русского поселения. Это является необходимой минимальной мерой, но сегодня для нормализации жизни русских в национальных республиках является уже недостаточным. Время требует дальнейшей эволюции форм российской государственности в этом регионе. Достаточно ясно по этому поводу высказались представители академической науки региона.
6. К сожалению, изучение истории в национальных республиках С.Кавказа часто осложнено как существованием идеологических мифологем, оставшихся в наследие от бывшего СССР, так и приобретенных уже сегодня и выражающих интересы определенных политических групп.
Здесь очень важна активная позиция как Войскового атамана , так и атаманов округов. Сегодня же только благодаря преподавателям – энтузиастам изредка еще на С. Кавказе открываются казачьи музеи, издается серьезная исследовательская литература. Но это происходит, главным образом, в Ставропольском крае. Ситуация в КБР в этом вопросе более чем очевидна. По материалам местных политологов ( Э. Бурда –СКФО ньюс ) миграция славянской молодежи носит пока необратимый характер. Причину в этом автор видит в отсутствии уверенности молодежи в завтрашнем дне, кризисном состоянии местной экономики и промышленности, отсутствии осмысленной национальной политики в регионе.
В целом интервью с И. Логвиненко производит тягостное впечатление. Складывается мнение о забвении главного – основных целях возрождения казачьих структур, провозглашенных в начале 90–х годов. Ведь изначально мыслилось, что происходить это будет в правовом поле Российской конституции и нормативных документов, подписанных президентом РФ по становлению казачьих структур. Чем объяснить сегодня пассивность и примиренческий дух некоторых лидеров казачества? Это после того что произошло за последнее двадцатилетие – утрата северокавказским регионом 500 тысячного славянского населения! Лидеры, не имеющие своего лица и не способные отстаивать законные интересы своих организаций, навряд ли могут пользоваться уважением их членов, а также представителей властных структур национальных республик.
Аналитическая группа «Русский Кавказ»
СОБОРА РУССКОГО НАРОДА.