Поэт и редактор.

По известному утверждению Корнея Чуковского: “В России надо жить долго, тогда всё увидишь…” Жизнь и творчество Станислава Юрьевича Куняева (р. 27 ноября 1932 г.) являются наглядной иллюстрацией к этой несколько саркастичной максиме чуть ли не с момента появления в столичном альманахе “День поэзии” сразу получивших всеобщую известность, врезанных в память поколений стихов:

Добро должно быть с кулаками,

Добро суровым быть должно,

Чтобы летела шерсть клоками

Со всех, кто лезет на добро…

Эти строки были написаны, когда их автор, чья первая поэтическая публикация датирована ещё 1956 годом, в бытность студентом филологического факультета МГУ, получив диплом о высшем образовании, отрабатывал обязательные для советского молодого специалиста три года в газете “Заветы Ленина” (г. Тайшет Иркутской области).

Куняев, тогда ещё “Стас”, несомненно, был “своим в доску” в яркой ватаге “шестидесятников”, “детей ХХ съезда” и “безотцовщины”, на волне хрущёвской “оттепели” пришедших в отечественную литературу и культуру. Там ещё не было деления на правых и левых, на консерваторов и либералов, на “русских” и “русскоязычных” — всё это появилось и проявилось гораздо позже. “Это для нас — Евтушенко, Вознесенский, Аксёнов, Ахмадулина и далее везде; для него они — Женя, Андрей, Вася, Белла…” — такой сентенцией предварялось одно из недавних куняевских интервью в весьма “новорусском” издании. Но и тогда среди сверстников по литературному поколению Куняев стоял наособицу, отличаясь сочетанием задиристого, по-настоящему боевого характера с подчёркнутым почитанием старших товарищей по цеху, желанием и готовностью учиться у них. Михаил Светлов, Борис Слуцкий, Илья Сельвинский, Александр Межиров — каждого из этих мастеров стиха можно, хотя и в разной мере, назвать наставником молодого поэта, по первой книге “Землепроходцы” (Калуга, 1960) принятого в Союз писателей СССР. Там были и “Голуби на асфальте”:

Зобы не забыты, забитые хлебом —

земной,

обыденной,

обеденной манной.

И больше не манит высокое небо,

тревога

больших

перелётов

не манит…

и “Монументы временной работы / Вечному народу моему… (“Доска почёта”), и “Великолепная идея, / несовершенный матерьял!” (“Дом эпохи конструктивизма”) — в связи с чем стоит напомнить, что всё это было написано и увидело свет накануне полёта Юрия Гагарина и XXII съезда КПСС с программой строительства коммунизма в одной отдельно взятой стране к 1980 году. Судя по тем стихам, молодой Станислав Куняев, не так давно ступивший на поэтическую и литературную стезю, к перспективам освоения космического пространства и к перспективам быстрого перехода к бесклассовому обществу относился не то чтобы скептически, но с явным пониманием, что для всего этого прогресса потребуются гигантские усилия, а конечный успех вовсе не гарантирован. И эта стезя вполне закономерно привела его в круг Вадима Валериановича Кожинова, который в то время под воздействием Михаила Бахтина стал активно играть роль одного из демиургов отечественного литературного процесса, в том числе по размежеванию патриотов и либералов/демократов.

Уже позже, когда все слова были сказаны, действия совершены, а политические и поэтические позиции заняты, литературный критик Евгений Сидоров, экс-ректор перестроечного Литинститута и экс-министр ельцинской культуры, заявлял о наличии у Станислава Куняева некоего “тайного комплекса поэтической неполноценности” по отношению к другим поэтам “кожиновского круга”: Николаю Рубцову, Владимиру Соколову, Юрию Кузнецову, Анатолию Передрееву. Разумеется, такие домыслы (а для того, чтобы понять это, достаточно простого чтения куняевских стихов) — вполне закономерная реакция на тот трудный, но сознательный выбор, который сделал поэт к середине 1970-х годов, когда, преодолев долгий и мучительный творческий и личностный кризис, вернулся в Москву уже активным и быстро набиравшим “боевой опыт” писателем всё более заметного патриотического лагеря. В 1976–1980 годы Станислав Куняев был рабочим секретарём Московской писательской организации, к этому периоду, в частности, относится его памятное выступление на дискуссии “Классика и мы”, прошедшей 21 декабря 1977 года в ЦДЛ.

В 1987 году был удостоен Государственной премии РСФСР имени М. Горького за книгу “Огонь, мерцающий в сосуде”. В 1989 году стал главным редактором журнала “Наш современник”, который под его руководством действительно составил эпоху как ведущее литературно-художественное издание не только для отечественной патриотики, но и для страны в целом, чьи публикации, как художественного, так и общественно-политического характера, сыграли важнейшую роль в обретении нашей страной идеологии национального и цивилизационного суверенитета. Неизменно выступал с оппозиционно-патриотических позиций. С декабря 1991-го по август 1993 года входил в редколлегию газеты “День”. Написал получившие широкий отклик книги “Поэзия. Судьба. Россия”, “Мои печальные победы”, “Шляхта и мы”, “Жрецы и жертвы холокоста”, биографию Сергея Есенина (совместно с сыном Сергеем) и ряд других.

Как гласит античный афоризм, “даже боги не могут сделать бывшее небывшим”, а жизнь, в которой всегда что-то течёт и меняется, неизменно оказывается богаче наших представлений о ней, не говоря уже о наших желаниях по этому поводу. И те чуть ли не шекспировские бури страстей, поднятые в отечественном патриотическом писательском сообществе относительно журнала “Наш современник”, который Станислав Юрьевич уже более трети века редактирует, — они, со всем сопутствующим таким бурям реквизитом, не способны и не должны затмевать собой то, что́ в нашей поэзии, в нашей литературе и по большому счёту в нашей истории Куняевым сделано.

Владимир Винников

Источник: Завтра