Автор статьи: Махадов А.К., аспирант кафедры истории Дагестана и преподаватель ДГУ.

Аннотация. Изучению истории Кавказа, в частности истории Дагестана, международных отношений в начале XIX века и русско – турецкой войны 1806-1812 гг. посвящена обширная литература. Однако научный анализ проблемы не завершен. Одни аспекты изучены довольно подробно и широко, другие менее глубоко. Это ставит перед историками России, Кавказа и Дагестана ряд вопросов, которые требуют своего осмысления и исследования. Один из них: «Какое место занимал Дагестан во внешней политике России и Турции в период русско – турецкой войны 1806-1812 гг.?»

Ключевые слова: Дагестан, Кавказ, Россия, Иран, Турция, Бухарестский мир, Гюлистанский мир.

Изучению истории Кавказа, в частности истории Дагестана, международных отношений в начале XIX века и русско – турецкой войны 1806-1812 гг. посвящена обширная литература. Однако научный анализ проблемы не завершен. Одни аспекты изучены довольно подробно и широко, другие менее глубоко. Это ставит перед историками России, Кавказа и Дагестана ряд вопросов, которые требуют своего осмысления и исследования. Один из них: «Какое место занимал Дагестан во внешней политике России и Турции в период русско – турецкой войны 1806-1812 гг.?»

В рамках этой статьи исследуется узкая проблема внешнеполитических отношений Дагестана с Россией и Турцией, его место в кавказской политике этих держав в указанный период. На рубеже XVIII-XIX вв. в мире сложилась напряженная международная обстановка, которая была вызвана продолжавшейся войной между Францией и коалицией европейских держав. Новая обстановка на международной арене характеризовалась расширением экспансии Франции и ростом ее притязаний в Европе и на Востоке. Однако борьба конфликтующих сторон за вовлечение Ирана и Турции в орбиту своей политики создала сложную обстановку на Востоке. Агрессивная, колонизаторская политика Англии и Франции на Востоке, захватнические и реваншистские устремления шахского Ирана и султанской Турции на Кавказе крайне обострили русско – иранские и русско – турецкие отношения в этом регионе в начале XIX века. С 1804 года шла русско – иранская война.

В этих условиях правящий двор Турции, поощряемый Францией, считал обстановку благоприятной для реванша за поражение в русско – турецких войнах конца XVIII века. Османская империя и шахский Иран надеялись, опираясь на государства Западной Европы, с помощью мусульманского населения Кавказа сломить сопротивление русской армии и, в случае успеха, вытеснить Россию из Кавказа. Под флагом «защиты» ислама и «независимости» Дагестана дипломатия стран Востока маскировала экспансионистскую политику своих правительств и стремилась обмануть общественное мнение. «Во всяком случае нельзя не признать, – как справедливо отмечал известный кавказовед А.П. Берже, – что вмешательство турецкой и европейской дипломатии в дела горцев не принесло и не могло принести им ничего, кроме зла, так как оно происходило не в интересах их или с какой – нибудь гуманной или нравственной целью, а являлось как средство загребать жар чужими руками. Горцы в глазах турок и в глазах Европы представляли только средство противодействия России, и в пользовании этим средством ни Европа, ни Турция не обнаружили никакой жалости». [2, с. 176]

Война между Россией и Турцией стала неизбежной, несмотря на стремление русской дипломатии мирно урегулировать балканскую проблему. [5, с. 70-72]

На наш взгляд, прав советский кавказовед Хаджи – Мурат Ибрагимбейли, который не согласен с утверждением авторов монографии «Восточный вопрос во внешней политике России. Конец XVIII – начало XIX в.» о том, что «политика России на Кавказе не является, по мнению авторов, составной частью Восточного вопроса». [6, с. 5-6]

Тем более, авторы данной монографии только поставили этот вопрос, но не обосновали его. ««К этому вопросу», – говорит Ибрагимбейли, – следует подходить дифференцированно, с учетом конкретных хронологических рамок. Неправомерно включать Кавказ в орбиту «Восточного вопроса» на всем протяжении существовании этой проблемы. Кавказская проблема является составной частью «Восточного вопроса» до 1829 г., то есть до Адрианопольского мирного договора, когда вхождение Кавказа и его народов в состав России было окончательно закреплено в международном плане».  [4, с. 141]  

В основе соперничество держав за господство на Кавказе лежали экономические, политические и военно – стратегические интересы. В военно – стратегическом отношении Кавказ был гигантской горной крепостью, «системой натуральных укреплений и сильных позиций». [3, с. 7] «Овладение Кавказскими горами, – писал Ф. Энгельс, – обеспечивает России в то же время господство над Трапезундом, а благодаря ее господству на Каспийское море – и над северными побережьями Персии». [9, с. 533]

Поэтому политика России на Кавказе диктовалась прежде всего военно – стратегическими интересами, стремлением России упрочить свои позиции на Кавказе, не допустить превращения этого региона в антирусский плацдарм. Занимая важное военно – стратегическое, торговое положение на побережье Каспия, Дагестан оказался в центре борьбы соперничавших держав за господство на Кавказе. По мере активизации политики на Кавказе сопредельных стран в XIX веке роль и значение Дагестана во внешней политике этих держав все более возрастали. Особенно усилилась роль Дагестана в кавказской политике Ирана, Турции и России в начале XIX века. Готовясь к войне с Россией, Турция в начале XIX века активизировала антирусские происки на Кавказе. Важное место в этой политике отводилось Дагестану. Турция всячески обостряла русско – дагестанские и дагестано – грузинские отношения. В результате подобных происков русско – турецкие отношения стали особенно напряженными. После присоединения Грузии к России позиция царизма на Кавказе значительно укрепилась. Однако шла русско – иранская война. Поэтому Россия внимательно следила за действиями турок на Кавказе, в частности, в Дагестане. Царизм понимал, что для упрочения своего положения на Кавказе, обеспечения безопасности Грузии и отражения ирано – турецкой агрессии, необходимо завладеть Дагестаном.

Помогая и покровительствуя на рубеже XVIII-XIX вв., Россия стала один за другим подчинять ханства Дагестана и союзы сельских обществ. Большинство феодалов и союзов сельских обществ Дагестана в своей внешней политике ориентировалось на Россию. Тем более к тому времени народы Дагестана имели прочные экономические связи с Россией. Но тем не менее Иран и Турция подогревали конфликты и раздоры на Кавказе, в частности в Дагестане. «Иран и Турция, – справедливо указывает профессор Р.М. Магомедов, – всячески подогревали феодальные смуты внутри Дагестана. Наиболее влиятельные местные феодалы являлись активными пособниками в завоевательной политике восточных держав». [8, с. 245]

Турция вынашивала агрессивные планы по отношению к Кавказу и не прочь была начать войну с Россией с целью вытеснения ее не только с Кавказа, но и приостановить ее продвижение на Балканский полуостров. Этим тут же воспользовалась Франция, которая находилась с Россией в состоянии войны. Наполеон хотел использовать Турцию не только для осуществления своих колониальных замыслов на Востоке, но также для ослабления России, отвлечения ее сил от военных действий в Европе.  План создания тройственного союза в составе Турции, Ирана и Франции против России был выдвинут Наполеоном в июне 1806 года в его секретной инструкции послу Франции в Константинополе Себастиану. В результате настойчивых действий посла Франции Турция в декабре 1806 года объявила войну России. Россия в этой войне играла объективно прогрессивную роль, приближая час освобождения от турецкого ига народов Балкана и Кавказа. По своим объективным последствиям они носили прогрессивный характер, так как ускоряли процесс освобождения балканских и других подвластных Турции народов от султанского ига. [11, с. 6]

После начала русско – турецкой войны главнокомандующий анатолийской армией Турции сераскер Юсуф – паша обратился к правителям Дагестана, Азербайджана, обществу Джаро – Белокан с воззванием, в котором говорилось, что Турция вступила в войну с Россией не только за себя, но и в защиту ислама. Сераскер призывает горцев совместно с турками выступить в поход на Тифлис, назначенный на 10 марта 1807 года. Сераскер обещает за участие в «священной войне» награды, почести и монаршие милости. В том же году совместными воззваниями к горцам обратились сераскер Юсуф – паша и наследник престола в Иране Аббас – Мирза.  Агенты Турции орудовали и в самом Дагестане. Так, в октябре 1807 г. шамхал Тарковский сообщал русским властям на Кавказе, что из Турции приехали люди с фирманом султана и воззваниями к правителям Дагестана, что у турецких агентов имеются деньги для найма войска. [14, с. 375-376]

Обращения турок не встретили единодушия среди ханов Дагестана: Сурхай – хан Казикумухский занял выжидательную позицию, Али – Султан Дженгутаевский не откликнулся. Только один Султан – Ахмед – хан Аварский готовился весною 1807 г. выступить в поход на Грузию.  [1, с. 612]

Действительно, в том же году аварский хан с 10 тыс. ополчением прибыл в Джары. Но, находясь в Джарах, аварский хан отказался от похода в Грузию. Причиной тому стало урегулирование отношений хана с Россией и воздержание остальных правителей Дагестана от выступления. [13, с. 5, 10-13]

Между тем в сражении под Арпачаем (17-18 июня 1807 г.) русские войска одержали внушительную победу над турками. Турция, армия которой несла поражение и на балканском фронте, заключила перемирие с Россией (2 октября 1807 г.). Кроме прямых враждебных актов, агенты Турции распространяли среди населения Кавказа ложные, провокационные слухи, якобы Россия уступила Порте «весь Крым, Грузию, Имеретию и все области у персиян ею завоеванные». Постоянные происки, интриги турок, таким образом, препятствовали установлению дружественных отношений между Дагестаном и Россией, тормозили процесс добровольного вхождения правителей и союзов сельских обществ в состав России.

В том же году султан рассылает свои фирманы на Кавказ, отпускает деньги для найма ополченцев враждующим с Россией феодалам Дагестана. Персы также со своей стороны снабжали Ахалцихского пашу деньгами для ведения войны и возмущения дагестанцев. Так, в 1809 г. Иран предложил ему 130 тыс. людей «для найма лезгинских войск и с обещанием подкрепить его еще собственными войсками, если он в содействии им восстанет против Грузии». Турецкие агенты использовали любой повод для организации антирусских выступлений горцев Дагестана, Чечни и Кабарды. Воспользовавшись недовольством кумыков введением карантинных постов (в связи с болезнью), турецкие агенты, выдавая это за «новые стеснения мусульман со стороны России», призывали их к восстанию. Подстрекаемые турецкими агентами, жители «деревни Эндеры и Кабарды» стали возмущать и чеченцев. Султан обещал помощь горцам во всем «лишь бы только они соединились воедино для совокупного действия против пришельцев с Севера». [12, с. 263-264]

Но это возмущение не приняло той формы, которой добивались турецкие агенты. Вопреки стараниям ирано – турецкой агентуры, ей не удалось в 1810 г. спровоцировать в самом Дагестане антирусские выступления. Подталкиваемые Англией и Францией, турки в 1811 году столь же деятельно, как и персы, готовились к военным действиям. Было решено одновременно с Карабаха, Елисаветполя и Ахалциха организовать наступление на позиции русских войск. Поэтому Турция в 1811 г. как никогда напрягает все усилия для организации антирусских выступлений на Кавказе, особенно в Дагестане. Именно в Дагестан, прежде всего, направляются турецкие агенты со множеством фирманов султана и воззваниями турецких пашей и духовных лиц, призывающих «единоверных братьев к священной войне» против России. В 1811 г. по пути в Дагестан был задержан турецкий агент Шахсувар – бек с 32 фирманами и воззваниями. Таким образом, Турция, чтобы поднять горцев Дагестана к газавату против «неверных», пустила в ход все средства пропаганды и агитации, которые в основном велись под флагом ислама. Она старалась задеть религиозные чувства мусульман, лживо утверждая о намерении русских уничтожить ислам. Обещала бесчисленные награды участникам «священной войны», выдавала себя за «защитницу» Дагестана и т.д. Усиленно возбуждая религиозный фанатизм мусульман, а главным образом, путем подкупа, шантажа и угроз, ирано – турецкая агентура и антирусски настроенные правители Дагестана Сурхай – хан и Ших – Али – хан смогли осенью 1811 г. поднять часть горцев на борьбу против России. Отряды Ших – Али – хана и Нух – бека (сына Сурхай – хана), разбив русских в сражении у местечка Зиахур, направились в Кубинскую провинцию. В дальнейшем они были намерены вытеснить русских из Бакинской провинции и захватить Дербент. Однако, их постигла неудача. В битве у деревни Росток ополченцы Ших – Али – хана и Нух – бека потерпели поражение. Так были сорваны планы Ших – Али – хана, Нух – бека и их вдохновителей – Ирана и Турции.

Между тем, русские войска 7-8 декабря 1811 г. захватили турецкую крепость Ахалкалаки. Турки понесли чувствительные потери. В этом же году русские войска на Балканах также заняли ряд турецких крепостей, принудили 12 – тысячную турецкую армию капитулировать. Между тем, положение Сурхай – хана и Ших – Али – хана резко ухудшилось. Бывший хан Дербента в ноябре – декабре 1811 г. понес полное поражение от отряда Хатунцева. Преследуя отряд Ших – Али – хана, русские в декабре того же года заняли Курах. Ших – Али – хан сбежал к акушинцам. Сурхай – хан был намерен выступить против русских. С этой целью он обратился к правителям и всем горцам Дагестана с просьбой поддержать его в борьбе против России. Однако положительного ответа не получил. В этой обстановке Сурхай – хан был вынужден в июле 1812 года снова принести присягу на верность России и подписать трактат о подданстве. Акушинцы, у которых в то время проживал Ших – Али – хан, обязались удержать его от враждебных актов против России. Как мы видим, Ших – Али – хану и Сурхай – хану было не до турок, а другие феодалы, а также народные массы Дагестана не откликнулись на призывы главы мусульман к «священной войне».

Антирусские выступления горцев Кавказа по призыву турок и персов, их разорительные набеги в подвластные России области хотя и отвлекали значительные силы русских войск от военных действий против турецкой армии, но они не способствовали победе Турции в войне. Также мало помогла им помощь, оказанная Англией и Францией. Раздираемая междоусобными войнами и другими внутренними противоречиями, слабая Турция не была в состоянии противостоять сильной и могущественной России. Поэтому она была вынуждена идти на переговоры о мире. Однако, в результате вмешательства западноевропейских дипломатов переговоры о мире затянулись. Имея за спиной поддержку Англии и Франции, турецкие представители требовали от России «отречения от сделанных ею в течении пяти лет завоеваний в Азии». Английский посланник советовал Турции «мириться с Россиею, но не уступать им ни шага земли в Азии». Закулисными интригами дипломатов Англии и Франции «турки были доведены до такого колебания, – пишет Михайловский – Данилевский, – что малейшая неуступчивость с нашей стороны могла возобновить войну». Между тем, не учитывая острой дипломатической борьбы вокруг мирных переговоров и сложности международной обстановки того времени, русские генералы на Кавказе настойчиво требовали не уступать туркам, добиваться отторжения от Турции Ахалцихского пашалыка. [15, с. 204]

За несколько месяцев до вторжения армии Наполеона в Россию, в мае 1812 года был заключен Бухарестский мир между Россией и Турцией. Но император и некоторые государственные деятели России, стремящиеся захватить побольше территорий Турции, были недовольны условиями мира. Согласно 6 статьи Бухарестского мира, в Закавказье устанавливалась прежняя граница. Все крепости с прилегающими к ним территориями, занятые русскими во время войны, возвращались Турции. Однако, русское командование на Кавказе всячески затягивало передачу этих крепостей туркам. Это вызывало, разумеется, недовольство турецкого правительства и не могло не обострить русско – турецких отношений. Поэтому на Кавказе часто происходили русско – турецкие пограничные конфликты, которые доходили до вооруженных столкновений.

Однако напряженная на Кавказе создавалась и самими турками. Представленные факты обличают Турцию в ее агрессивных действиях на Кавказе не только в период Гюлистанских переговоров, но и на протяжении всего последующего периода. Угрожая войной, Турция после Бухареста требовала не только вывода русских войск из возвращаемых ей областей, но и претендовала на все восточное побережье Черного моря, Дагестана и другие области Северного Кавказа. Более того, летом 1813 года Турция осуществила вооруженную интервенцию в Абхазию, угрожала вторжением и в другие области. Наряду с открытыми актами агрессии, турки вновь активизировали свои антирусские происки среди горцев Кавказа, в частности, Дагестана. В сентябре 1813 г. был вторично задержан турецкий агент Шах – Сувар – бек при попытке пробраться в Дагестан с фирманами султана. В беседе с ширванским ханом он заявил, что Турция имеет «свои притязания на весь Дагестан, а также Дербент, Баку, Ширван» и другие области Кавказа. Турция прилагала все усилия, чтобы не допустить заключения мира между Ираном и Россией в октябре 1813 года. Таковы были подлинные действия турок после Бухареста и в период заключения Гюлистанского мира. Таким образом, Дагестан играл важную роль в русско – турецких отношениях накануне и в период войны 1806-1812 гг. Большинство правителей Дагестана и союзов сельских обществ ориентировались в своей внешней политике на Россию. Англия и Франция всячески поощряли агрессивные устремления Турции и Ирана на Кавказе. Главной задачей их было отвлечение России от европейских дел, ослабление ее и прекращение русского продвижения на Балканы и Кавказ. При этом они преследовали на Востоке и свои колониальные интересы. Борьба Ирана и Турции за Кавказ, в частности, за Дагестан, не увенчалась победой. 12 октября 1813 года торжественно и победоносно Дагестан был присоединен к России. Присоединение Дагестана к России было исторически прогрессивным явлением. По существу, это был переломный этап в исторической судьбе народов Дагестана. [7, с. 210]

В 1851 году Ф. Энгельс писал К. Марксу, что «Россия действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку. Господство России играет цивилизаторскую роль для Черного и Каспийского морей и Центральной Азии, для башкир и татар». [10, с. 241]

Список литературы

1. АКАК. Т. 5. Ч.2. С. 612.
2. Берже А.П. Выселение горцев с Кавказа. «Русская старина», т. ХХХIII. СПб. 1882. – 871 с.
3. Бушуев С.К. Из истории внешнеполитических отношений в период присоединения Кавказа к России (20-70 – е годы XIX в.) М., 1955. – 116 с.
4. Вопросы истории. 1979. №12. С. 141.
5. Восточный вопрос во внешней политике России. Конец XVIII – начала ХХ вв.: коллективная монография. – М, 1978. – 435 с.
6. Там же. С. 5-6.
7. Гаджиев В.Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965. – 391 с.
8. Магомедов Р.М. История Дагестана. М., 1968. – 142 с.
9. Маркс К, Энгельс Ф. Соч., Т. 13. – 805 с.
10. Маркс К, Энгельс Ф. Соч., Т. 27. – 695 с.
11. Миллер А.Ф. Мустафа – паша Байрактар. М-Л., 1947. – 508 с.
12. Михайловский – Данилевский А. Описание турецкой войны при царствовании императора Александра с 1806-1812 гг., Ч. 1. СПб. – 280 с.
13. ЦГИА Гр. ССР. Ф. 2. Д. 31. Л. 5, 10-13.
14. ЦГИА Гр. ССР. Ф. 2. Д. 152. Л. 375-376.
15. ЦГВИА. Ф. ВУА. Д. 2884. Л. 204.