Как известно, в настоящее время в Вооруженных Силах России сейчас существует трехвидовая структура. В состав Вооружённых Сил России входят Сухопутные Войска, Военно-воздушные силы, Военно-Морской Флот; отдельные рода войск — Космические, Воздушно-десантные войска и Ракетные войска стратегического назначения; центральные органы военного управления; Тыл Вооружённых Сил, а также войска, не входящие в виды и рода войск.
Является ли это оптимальным для нашей страны в условиях военно-технического прогресса?
История показывает, что нет! Напомним, что в Советских Вооруженных Силах успешно действовала проверенная временем пятивидовая структура: Сухопутные войска, Военно-Морской Флот, Военно-Воздушные Силы, Ракетные войска стратегического назначения, Войска противовоздушной обороны.
Напомним, что различного рода «реформаторы» предлагали перейти на трехвидовую структуру по примеру США еще в 1989 году. Эту идею подхватили при создании и реформировании Вооруженных Сил России. Так, уже осенью 1991 года в печати, в том числе и военной, высказывались идеи поп поводу того, что истребительная авиация и авиация войск противовоздушной обороны решают практически одни и те же задачи, а, следовательно, должны быть объединены. Несмотря на то, что проведенные в июне 1992 года учения, которые должны были решить судьбу Войск противовоздушной обороны, показали ошибочность идеи подобной реформы. Об этом в то время писала газета Московского округа противовоздушной обороны «На боевом посту». Роль ПВО в современных условиях, как показывает опыт «Бури в пустыне», боевых действий в Югославии и Ираке соответственно в 1999 и 2003 годах, все более и более возрастает. Это превосходно обосновано даже в учебном пособии военной кафедры Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова «Студенту о тактике ПВО».
Между тем стремление в 1990-е годы развивать Вооруженные Силы по американскому образцу вело именно к трехвидовой структуре. В 1997 году было принято решение о ликвидации Главного командования Сухопутных войск, которое через пару лет пришлось все же восстанавливать. Войска противовоздушной обороны были объединены с Военно-Воздушными Силами. О пагубности такого шага немало писали авторы газеты «Завтра», аргументировано возражал бывший начальник радиотехнических войск ПВО генерал-лейтенант Григорий Карпович Дубров как в своих выступлениях, так и в своей замечательной книге «О радиотехнических войсках и не только». А в 2001 году тогдашний главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения генерал-полковник Н.Е. Соловцов стал просто командующим, что свидетельствовало о понижении статуса РВСН с вида Вооруженных Сил до отдельного рода войск. Это совершенно не отвечает их роли и назначению.
Что же, скажут читатели, структура видов Советских Вооруженных Сил не нуждалась в изменениях и развитии? Разумеется, нуждалась, но только в сторону расширения.
Так, еще в 1970 годы маршал инженерных войск Виктор Кондратьевич Харченко считал необходимым сделать инженерные войска родом войск. Ведь их роль невозможно переоценить. Идея была близка к осуществлению. К сожалению, трагическая гибель маршала в авиационной катастрофе в январе 1975 года, помешала этому.
Кто-то сочтет идею маршала инженерных войск просто фантазией и стремлением показать себя. Но это далеко не так.
Ещё ранее к подобным выводам пришел и такой крупный военный ученый, как доктор военных наук, профессор генерал-полковник Евгений Сергеевич Колибернов. Более семидесяти лет он отдал инженерным войскам, прослужил пятьдесят календарных лет в Советской Армии и продолжил работу в качестве гражданского специалиста после увольнения. Почти десять лет Евгений Сергеевич возглавлял Военно-инженерную академию имени В.В. Куйбышева. За плечами у военного инженера Колибернова: Великая Отечественная война, высшее военно-специальное образование, опыт службы на различных должностях в войсках и в Управлении инженерных войск, а также Военная академия Генерального штаба. Как пишет генерал в своей книге «70 лет в инженерных войсках (50 – служба, 20 – трудовая деятельность)». /М., 2008/ : «Учеба в академии (Генерального Штаба – Прим. авт.) была важнейшим этапом в повышении специальной и оперативной подготовки, позволила понять стиль и методы работы общевойсковых начальников, место и роль инженерных войск при подготовке и в ходе операции. Работа в роли общевойскового начальника, при отработке большого количества задач, показала мне, что командующий в короткие сроки подготовки операции не может охватить все вопросы обеспечения операции, что это с большой глубиной и высокой ответственностью должны делать начальники родов войск и служб, а для этого эти начальники должны докладывать командующему не предложения по отдельным вопросам, а свое решение, в частности, начальник инженерных войск, по всему комплексу задач инженерного обеспечения операции – на утверждение. Этим предложением устанавливалась единая система работы всего командного и начальствующего состава – уяснение задачи, оценка обстановки, выработка замысла, принятие решения и доклад решения на утверждение; одновременно повышалась ответственность начальника инженерных войск.
Во время учебы в академии для меня стало ясно, что инженерные войска должны быть родом войск, но в соответствии с теоретическими положениями в определении инженерного обеспечения и задач инженерных войск (в то время) – отсутствовал фактор определения рода войск – нанесение потерь противнику своими, т.е. инженерными средствами».
Между тем, на вооружении инженерных войск уже тогда имелось ядерное оружие. Боевой Устав гласит, что в число задач инженерных войск входят: установка и содержание ядерных мин и фугасов; уничтожение и обезвреживание ядерных мин противника. А водные заграждения, метко окрещенные стрельбой водой?
Тем более, что данные военно-научных исследований подтверждают, что потребность в реорганизации инженерных войск в род войск назрела!
Между тем, старейшее военно-учебное заведение – высшая школа военных инженеров – Военно-инженерная академия с 1 августа 2006 года была интегрирована в качестве Военного института (инженерных войск) в Общевойсковую академию (созданную путем объединения Военных академий имени Фрунзе и бронетанковых войск, а также курсов «Выстрел» – Прим. авт.).
Осенью 2010 года Военный институт (инженерных войск) был расформирован. Кафедры бывшей Военно-инженерной академии стали объединять. Отделы Научно-исследовательского центра инженерных войск, созданного на базе научных групп и лабораторий, вошли в состав Научно-исследовательского центра имени А.А. Свечина Общевойсковой академии. А в 2011 году ликвидирован и этот НИЦ. В Общевойсковой академии, которая считается военным учебно-научным центром (!) остался только Центр информационных технологий. Правда, радует тот факт, что ряду офицеров и гражданских научных сотрудников (многие из которых прежде проходили службу в НИЦ) подыскали там места. Вошла туда и одна из научно-исследовательских лабораторий, существовавшая в ВИА имени Куйбышева. Хоть что-то от военной академической науки сохраняется!
А сами инженерные войска, разумеется, не стали отдельным родом войск. На взгляд ряда военных ученых, инженерные войска сейчас фактически превратились в инженерную службу. Остались только планами и мечтами идеи о подчинении ряда военно-строительных частей инженерным войскам, что в свое время планировали сделать легендарный маршал инженерных войск М.П. Воробьев и генерал-полковник В.П. Кузнецов. Хотя, вполне вероятно, что это укрепило бы как инженерные войска, так и военно-строительные формирования.
Как уже говорилось выше, отдельным родом войск Вооруженных Сил Российской Федерации являются Космические войска, которые отвечают за оборону в космосе. Напомним, что как отдельный род войск Космические войска были сформированы 1 июня 2001 года на базе объединений и соединений Ракетных войск стратегического значения, воинских частей запуска ракетоносителей и ракетно-космической обороны. В число основных задач КС ВС России входит и противоракетная оборона г. Москвы, уничтожение атакующих баллистических ракет противника (Золотое кольцо ПВО). Между тем, как показывает серьезнейшая работа «Рубежи обороны: в Космосе и на Земле / М., 2004/,а также опыт организации противовоздушной обороны, такая задача должна лежать не на космических войсках, а на войсках ПВО. Но чего можно ожидать, когда Вооруженным Силам вдруг не оказалась нужной уникальная Военная академия противовоздушной (позднее воздушно-космической обороны) имени Г.К. Жукова в Твери. Ее ликвидация, вкупе с лишением организационной самостоятельности войск ПВО, на наш взгляд, преступна.
Космические же войска, виду многообразия решаемых ими задачи (и без вышеуказанной по Золотому кольцу ПВО – Прим. авт.) должны быть преобразованы в отдельный вид Вооруженных Сил. Подобную идею очень аргументировано высказал еще в 1995 году в «Сборнике материалов отдела по военной политике Российской партии коммунистов (РПК)» высокопрофессиональный специалист Андрей Брусилов. Его опыт службы в артиллерии и в космических войсках, соответствующее военное образование, знания в области военной истории позволили ему четко обосновать возросшую роль военно-космических сил (так они именовались в то время – Прим. авт.) в обороне государства. Подобную точку зрения подтверждают серьезные научные работы. В их числе: труд А.И. Киселева, А.А. Медведева и В. А. Меньшикова «Космонавтика на рубеже тысячелетий. Итоги и перспективы» /М., 2001/, исторический очерк в трех томах «Военно-космические силы», подготовленный в 1990-е годы по заданию Управления Командующего военно-космическими силами В.В. Фаворским и И.В. Мещеряковым, сборник трудов военно-научной конференции «Военный космос на страже Родины», а также книга М.В. Гетмана и А.А. Раскина «Военный космос без грифа «секретно» /М., 2008/, в которой дается ретроспективный анализ военно-космической деятельности ведущих держав мира во второй половине XX – начале XXI столетий.
Коротко напомним о том, что впервые части (учреждения) космического назначения были сформированы в 1955 году, когда постановлением Правительства СССР было принято решение о строительстве научно-исследовательского полигона, вошедшего в историю как космодром Байконур.
Начиная с запуска первого искусственного спутника Земли «ПС-1» и контроля за ним все отечественные и международные космические программы осуществлялись с непосредственным участием воинских частей запуска и управления космических аппаратов.
В 1964 году в целях централизации работ по созданию новых средств, а также оперативного решения вопросов применения космических средств было создано Центральное управление космических средств (ЦУКОС) РВСН, на которое была возложена ответственность за создание, развитие и применение космических средств. В 1970 г. ЦУКОС было реорганизовано в Главное управление космических средств (ГУКОС) РВСН. В связи с тем, что к концу 70-х годов объективно возникло и начало обостряться противоречие между межвидовым характером решаемых задач и видовой подчинённостью военного космоса, произошла реорганизация. Главное управление космических средств в 1981 году было выведено из состава РВСН и непосредственно подчинено Генеральному Штабу. Спустя пять лет ГУКОС было преобразовано в Управление начальника космических средств (УНКС) МО СССР. И, наконец, в 1992 году УНКС было преобразовано в род войск центрального подчинения — Военно-космические силы (ВКС), которым были подчинены космодромы, а также Главный центр испытаний и управления космическими аппаратами (КА) военного и гражданского назначения, другие части и учреждения, в том числе ЦНИИ имени М.К. Тихонравова. Этот шаг был полностью оправдан.
Однако в 1997 году зуд реформирования привел к тому, что военно-космические силы опять были включены в состав РВСН, произошли существенные сокращения, в частности был расформирован НИИ, о чем с болью пишет в своем книге «Байконур-Москва-Юбилейный» /М., 2003/ доктор технических наук генерал-майор В.А. Меньшиков.
С учётом возрастания роли космических средств в системе военной и национальной безопасности России высшим политическим руководством страны в 2001 году было принято решение о создании на базе выделяемых из РВСН объединений, соединений и частей запуска и ракетно-космической обороны самостоятельного рода войск — Космических войск. При этом учитывалось, что космические силы и средства, силы и средства РКО имеют единую сферу решения задач — космос, а также близкую кооперацию предприятий промышленности, обеспечивающую создание и развитие средств вооружения. Научно-исследовательский институт возрожден не был. Как свидетельствует книга В.А. Меньшикова, после ликвидации ЦНИИ значительная часть его сотрудников была потеряна как для войск, так и для космонавтики. Но, увы, такова поступь «реформы».
Непродуманной мерой было и упразднение Федеральной службы железнодорожных войск в 2004 году и возвращение их в состав Вооруженных Сил (в подчинение Тыла ВС России). Это привело к тому, что железнодорожные войска теперь комплектуются солдатами по остаточному принципу.
Многократное реформирование многострадального Спецстроя России по идее должно было бы закончиться в конце прошлого века, когда была создана мощная структура, объединившая Военно-восстановительное управление Министерства связи. Федеральное дорожно-строительное управление со структурами легендарного Главспецстроя. В состав Спецстроя России вошла и кузница кадров – Военно-технический университет в городе Балашиха. Нынешний переход Спецстроя России на гражданскую структуру является неправильным, чисто волевым решением. Видимо, не следовало подчинять Спецстрой Министерству обороны в 2004 году, а разумнее было бы включить в структуру Спецстроя железнодорожные войска (раз уж так не хотелось сохранять отдельную Федеральную службу!).
Понятно, что в целях восстановления и укрепления обороноспособности нашего государства следует исправить допущенные ошибки, возродить зарекомендовавшие себя воинские формирования, а также приступить к преобразованию Космических войск в вид Вооруженных Сил, инженерные же войска преобразовать в род войск.
Василий ЛАМЦОВ,
военный инженер, историк и журналист