В 1991 г. у России появилась возможность определить «с чистого листа» стратегию дальнейшего экономического развития. Управляющая элита решила эту задачу в высшей степени конъюнктурно и примитивно – «уйти от совка», разрушив как ненужное науку, образование, высокотехнологичные промышленные предприятия, социальную инфраструктуру. Официальными целями проводимых преобразований были объявлены построение эффективной многоукладной экономики и демократического правового государства. Но реальная ставка была сделана исключительно на криминализованную клановую сырьевую экономику с «быстрой» прибылью и минимальными инвестициями в основной капитал, на долларизацию экономики. В результате произошла деградация промышленного потенциала и распад научных коллективов во всех отраслях экономики страны, обвальное разрушение оборонно-промышленного комплекса, потеря финансовой независимости страны.

Безусловно, свобода слова, печати, совести, собраний, создания общественных объединений, право частной собственности и самостоятельной экономической инициативы относятся к числу реальных достижений минувшего периода реформ.

Но наиболее опасным, имеющим долговременные последствия, негативным результатом деятельности нынешней власти следует признать отстранение общества от управления экономикой.

Независимость от общества является основной чертой управляющей элиты в реализованной системе имитационной демократии. Элита формируется как полностью замкнутая, финансово и организационно самодостаточная группировка, претендующая на роль неподконтрольного обществу тотального регулятора. Власть всеми мерами пытается отгородиться от народа и упорно не желает слушать мнение как интеллектуальной элиты, так и общества в целом. Выбор пути развития страны идёт кулуарно. Достаточно вспомнить «мгновенное» принятие ФЗ «О территориях опережающего социально-экономического развития в Российской Федерации», создающего колоссальные экономические и политические риски для страны.

Другим не менее серьёзным провалом экономической политики власти следует считать разрушение основ для возможности создания в России экономики знаний. Именно такой тип экономики характерен для наиболее развитых стран Запада. Доля стоимости человеческого капитала в национальном богатстве стран Запада превышает 80%, в среднем по миру – 66%, в России – менее 50%.

В России идёт активное разрушение интеллектуальной среды и отток специалистов за рубеж. Только за 8 лет с 2002 по 2010 гг. страну покинуло более 1 млн. человек, в т. ч. 304 тыс. инженеров и 665 специалистов высшей квалификации (цифры сильно занижены, поскольку включают только тех, кто официально потерял прописку в России). В результате число заявок России на международные патенты в 20 раз меньше, чем Китая или Германии, а экспорт высокотехнологичной продукции из России в 71 раз меньше, чем у Китая, а на душу населения в 59 раз меньше, чем у Кореи и в 56 раз – чем у Германии.

Россия слишком сильно зависит от нестабильного углеводородного рынка, от глобальной экономики, от растущего противостояния со стороны Запада (рынок не любит конкурентов). Сложность экономического положения России усугубляется резким обострением ситуации в глобальной экономике. Ведущая экономика мира – Соединенные Штаты Америки – находится в кризисном состоянии и резко теряет позиции мирового экономического лидера: доля США в мировом ВВП уменьшилась вдвое с 39,36 % (1960г.) до 21,08 % (2014 г.).

Число экономистов и политологов в стране зашкаливает, но отсутствует единое понимание того, как надо преобразовать страну.

Основной итог прошедшего, провального в экономическом плане, 25 – летнего периода – Россия снова стоит перед выбором: «Что делать с экономикой?».

Значительная часть властных элит вместо комплексного анализа альтернативных стратегий развития занимается демагогией, популизмом и личным обогащением. Даже в нынешний период обострения отношений с Западом, правительство «уверенно» продолжает идти прежним курсом при этом объявляя черное – белым, а экономические провалы – успехом. Как можно иначе оценить выступление премьер – министра Медведева на «Гайдаровском форуме» в начале 2015 г.: «Все сегодняшние проблемы не являются результатом ошибок прошлого… Напротив, они являются следствием успешной реализации достаточно успешной политики последних 10 – 12 лет».

Россия так и не смогла освободиться от догм и мифов экономических и политических теорий.

Одним из мифов является положение о том, что экономика, основанная на частной собственности, является более эффективной, но работает на хозяина. Государственная собственность является более справедливой, поскольку работает на общество в целом.

Абстрактная постановка вопроса о преимуществах частной или государственной собственности довольно бессмысленна.

С таким же успехом можно задавать вопрос – что вы предпочитаете? Коррумпированную бюрократию или криминализованного собственника? Клановую псевдорыночную экономику или власть бюрократической номенклатуры?

Например, частная компания «Базовый элемент», принадлежащая миллиардеру Абрамовичу, служит его обогащению (например, его яхта стоит $1,2 млрд) точно так же, как акционерное общество со 100% государственным участием «Роснано» обогащает его главу Чубайса, а государственная компания «Роснефть» – её главу Сечина, установившего себе «справедливую» зарплату 5 млн руб. в день.

Следует создавать экономическую систему, где наряду с вопросом о собственности должны решаться и другие базовые вопросы.

1.​ Экономика должна быть справедливой, должна решать вопросы в интересах большинства народа, то есть гарантировать равенство граждан в распределении ресурсов и обеспечивать соответствие труда и вознаграждения, должна поддерживать функции социального государства.

2.​ Экономика должна быть эффективной. Она должна обеспечивать производство необходимого для нормальной жизни количества материальных благ и услуг при минимальном негативном влиянии на Природу.

3.​ Экономика должна быть основана на легитимной базе. Состояние должно быть получено не криминальным способом.

Вопрос о справедливости экономической системы, основанной на частной или государственной собственности, сводится к вопросу: «На кого работает собственность?» При государственной собственности соответствие труда и вознаграждения определяется бюрократией, при частной собственности – определяется хозяином собственности.

То есть в обоих случаях работает так называемая «распределительная экономика» – вознаграждение определяется директивным путём и слабо зависит от результатов труда. Наёмный работник фактически не влияет на соотношение труда и вознаграждение за него.

Основное отличие экономических систем, основанных на частной и государственной собственности, состоит в том, что утверждения об их справедливости и эффективности основаны на разных мифах.

Позиция экономистов капиталистической направленности, либералов основана на мифе, что роль идеального регулятора экономики выполняет абстрактный рынок, невидимая рука которого решает все наши проблемы. Причём рынок представляется как некая божественная сущность. Он лучше нас знает, что нам надо и как этого достичь. Его единственной целью является содействие благосостоянию граждан, намерение сделать участников рынка более счастливыми. Рынок решил за нас, что целью нашей жизни является прибыль любой ценой, а высшей радостью – потребление, неограниченный материальный достаток.

Естественно, такой обожествлённый рынок, в принципе, не ошибается и, соответственно, не нуждается в каких-либо внешних механизмах корректировки. Любое вмешательство государства, согласно либеральным теориям, только разрушает идеальный рыночный механизм регулирования.

Именно под прикрытием этого мифа в 1991 г. был выбран путь экономического развития страны. Были две возможности развития российской экономики:

— контроль экономики обществом через развитие систем политической и экономической демократии;

— широкая приватизация всех отраслей экономики, включая права на эксплуатацию природных ресурсов.

Под влиянием мифов решили, что приватизация и рынок обеспечивают наиболее высокую эффективность экономики, высокий уровень жизни населения, справедливое распределение благ и духовное развитие личности. Результаты выбора мы видим сегодня.

Не лучше ситуация и у экономистов социалистической направленности, которые предлагают построить экономическую систему, основываясь на другом мифе – роль идеального регулятора экономики может выполнять абстрактное государство. Ему приписывается роль всемогущей регулирующей сущности, определяющей для нас план экономической деятельности и правила оптимального и справедливого распределения.

Именно эта цель пишется на знамёнах социализма. Хотя в действительности, мы это хорошо знаем, реальному обществу приходится жить по авторитарным декретам и по неписаным правилам, которые определяет партийно-административная номенклатура, преследующая вполне земные цели.

Предполагается, что государство, от имени которого выступает партийно-административная номенклатура, как и любая божественная сущность, не ошибается и не нуждается в каких-либо внешних механизмах корректировки.

Но мы хорошо помним, сколько ошибок допустило государство.

Принципиально, что в обеих системах общество является лишним за столом, где определяются правила работы экономической системы. Наёмные работники на частном предприятии, как и на государственном, полностью отчуждены от возможности влияния на организацию труда и распределение его результатов.

Преодолеть это отчуждение в условиях как государственной, так и частной собственности можно только одновременным влиянием и на политику (через механизмы политической демократии – народовластия), и на экономику (через механизмы экономической демократии).

Ограничение прав народа создаёт предпосылки для формирования паразитической экономической системы – получение денег из воздуха за счёт финансовых спекуляций, процентной и виртуальной экономики, за счёт коррупции и криминала. Причём раздел продукта не определяется реальными участием в производительном труде.

Картину ещё больше запутывает тот факт, что и при капитализме, и при социализме управление экономикой и политикой идёт от имени ещё одной божественной сущности – абстрактного народа, который формально является высшей властью и якобы управляет государством через систему политической демократии.

С точки зрения политического устройства, демократия действительно может являться эффективным способом согласования интересов различных слоев общества. Однако реально применяемые «демократические» механизмы весьма несовершенны и сильно зависят от административных и финансовых ресурсов. Следствием этого является формирование управляющей элиты (суррогата элиты), абсолютно независимой от общества. Это ведёт при любом из рассмотренных выше экономических укладов к возникновению т. н. «имитационной демократии», при которой интересы большинства членов общества не учитываются.

Ответ на вопрос – какая форма владения активами – частная или государственная – более эффективна и справедлива, зависит от целей и полномочий управляющего аппарата.

Поэтому прежде, чем начинать деприватизацию, необходимо понять – в чьих интересах она проводится. Она не будет соответствовать интересам большинства граждан, если отсутствуют реальные механизмы контроля деятельности управляющих элит со стороны общества.

Сегодня такие механизмы отсутствуют. Для их выработки необходимо развитие механизмов самоуправления, переход к сетевой демократии.

Но это не решает проблему кардинально. Кроме политической демократии требуется и экономическая демократия – материальная основа для развития других форм демократии. Термин «экономическая демократия» часто пытаются подменить понятием «участие трудящихся в управлении производством». Однако экономическая демократия имеет более широкое, ярко выраженное политическое значение, поскольку предполагает активную регулирующую роль реального демократического государства.

Экономическая демократия может развиваться как на микроуровне – через участие трудящихся в управлении предприятиями (как частными, так и государственными), так и на макроуровне – в масштабах экономики страны в целом. Существуют разные модели участия трудящихся в экономике, например, органы «социального партнёрства» (ФРГ, Австрия), экономическое самоуправление (Франция), приобщение работников к совладению предприятиями через участие в доходах (Швеции, Дания). Экономическая демократия может воспрепятствовать бюрократизации хозяйственной сферы при государственном регулировании экономикой и является альтернативой рыночному хозяйству, которое исключает рядового труженика из сферы принятия решений экономического характера.

Главным препятствием для утверждения экономической демократии является высокая концентрация экономической власти в руках государственной бюрократии, олигархических групп, преступных кланов. Нынешняя ситуация в России характеризуется крайне экстремальным распределения экономической власти. На долю 1% самых богатых россиян приходится 71% всех богатств.

В этой ситуации особенно актуален не только переход от имитационной политической демократии к реальной (приобщение народа к политической власти), но и переход к экономической демократии (приобщение народа к экономической власти).

Политическая демократия не работает без экономической, а экономическая – без политической.

С этой позиции следует рассматривать предложения по деприватизации, самоуправлению и идею введения социального пая. Фактически, это способы вывести часть финансового ресурса из-под контроля частного бизнеса, а общегосударственного – из-под контроля бюрократии.

Если мы не найдём способа приобщения общества к управлению экономикой, то нестабильностью ситуации воспользуются силы, заинтересованные в дезинтеграции России и приведения к власти ещё более опасных для страны элит.

Ответственность за поиск решений лежит на власти, политиках, учёных и на обществе в целом.

Юлий Лисовский