16 марта 1883 г. в семье шведского иммигранта (представьте себе, были такие времена, когда к нам бежали из Швеции, а не наоборот) Оскара Павловича Каппеля свершилось событие из тех, что случаются лишь раз в жизни — у него родился первенец. Новорожденного нарекли типичным скандинавским именем Владимир…

1. Детство. Отрочество. Юность.
   

О детстве и отрочестве Каппеля не сохранилось практически никаких сведений (какие уж там точные факты, если даже в дате рождения мнения историков расходятся). В его послужном списке, составленном 9 января 1909 г., исследователям удалось найти некоторые сведения о первых годах службы будущего генерала: «В службу вступил по окончанию полного курса наук во Втором кадетском корпусе в Николаевское кавалерийское училище юнкером рядового звания 31 августа 1901 г. Окончил училище по первому разряду, Высочайшим приказом произведен в корнеты 10 августа 1903 г. со старшинством с 10 августа 1902 г. в 54-й драгунский (после — 17-й уланский Малоархангельский) полк. Произведен в поручики 29 января 1906 г. со старшинством с 10 августа 1906 г. Женат первым браком на дочери действительного статского советника… Ольге Сергеевне Строльман (несмотря на столь неблагозвучную фамилию — немке). Детей не имеет». (Дочь Татьяна родилась хоть и в том же 1909 г., но несколько позже, а сын Кирилл — в 1915.)

Сухие строки официального документа дополняют такие же сухие строки аттестации поручика Каппеля за 1908 г.: «В служебном отношении этот обер-офицер очень хорошо подготовлен, занимая должность полкового адъютанта, с большой энергией и прекрасным знанием дела, службу несет отлично. Нравственности очень хорошей, отличный семьянин. Любим товарищами, пользуется среди них авторитетом. Развит и очень способен. В тактическом отношении, как строевой офицер, очень хорошо подготовлен, в 1908 г. держал экзамены в Академию Генерального Штаба, получил 5 баллов (не стоит питать иллюзий: «5 баллов» означали тогда — банан) по одному лишь предмету. По остальным получил удовлетворительные оценки… Имеет большую способность вселять в них дух энергии, охоту к службе. Обладает вполне хорошим здоровьем, все трудности походной жизни переносит мужественно. Азартным играм, употреблению спиртных напитков и кутежам не подвержен» (одним словом — швед).

В послужном списке Каппеля отмечен факт его женитьбы на Ольге Столерман. Но стоит рассказать об этом поподробнее, потому как список списком, а в жизни все много сложнее, чем на бумаге. Итак, на одном из балов молодой офицер Владимир Каппель познакомился с очаровательной барышней. Вспыхнувшее чувство оказалось взаимным (странно — чем ей Вова приглянулся — не пьет, не курит — короче — зануда и при этом — неуч). Родители Ольги оказались более дальновидными, чем их неразумная дочь и решили, что лихой кавалерийский офицер (двоечник, к тому же) не лучшая пара для дочери. Тайные свидания и записки, передаваемые через прислугу, закончились тем, что Каппель, снедаемый спермотоксикозом, вместе с сослуживцами выкрал свою возлюбленную, аки злой чечен, из родительского дома и тайно обвенчался с ней в сельской церкви. Возмущенные случившимся родители долго не признавали семейный союз Владимира и Ольги, но, когда Каппель поступил (с 88-й попытки) в Академию Генерального штаба, все-таки отступили.

Решением Конференции Академии Каппель окончил ее по первому разряду с получением соответствующих преимуществ при прохождении службы, а за успехи в изучении военных наук был награжден орденом святой Анны 3-й степени (вот что значит — не пить!). Справедливости ради стоит отметить, что «преимуществ при прохождении службы» он не искал, а испросил вакансию в Омский военный округ. Впрочем, туда он так и не попал, поскольку местом службы ему определили Московский округ (видимо, в последний момент все-таки одумался и решил закосить).

1. Первая мировая

С началом Первой мировой войны Каппель был прикомандирован к Николаевской офицерской школе «для изучения технической стороны кавалерийского дела» (звучит примерно так же, как: «для изучения органики тяжелых танков»).

В середине сентября 1916 г. он отправлен на Юго-западный фронт в должности сначала офицера для поручений при отделе генерал-квартирмейстера фронта, затем помощника начальника оперативного отделения, помощника начальника разведывательного отделения.

А кроме изучения конских шурупов и болтов в кавалерийской школе и сражениями на Юго-западном фронте, он послужил немного в 5-й Донской казачьей и 14-й кавалерийской дивизиях. Обе вели тяжелые бои, так что Каппель не мог не отличиться (даром, что не пил), ему были пожалованы ордена: Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом, Святой Анны 2-й степени с мечами, святого Станислава 2-й степени с мечами и Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость».

В должности помощника начальника разведывательного отделения штаба Юго-западного фронта, в чине подполковника он и встретил Октябрьский переворот, который разметал вчерашних боевых друзей по разные стороны баррикад.

1. Начало гражданской

Некоторые бывшие офицеры Русской армии, не без оснований считавшие Каппеля талантливым полководцем, хотели видеть его в рядах победившего пролетариата и даже включали в списки тех, кого необходимо привлечь к ее созданию. Более того, один из участников Белого движения на востоке России в своих воспоминаниях писал, что Каппель некоторое время даже служил в штабе Приволжского военного округа весной 1918 г. Впрочем, в тот период в штабах округов и участков находились сотни офицеров и генералов, поступивших на службу в Красную армию с условием, что их профессиональные качества будут использоваться лишь в борьбе против вероятного германского вторжения. Вскоре их иллюзии были развеяны: под страхом расстрела или ссылки семей их заставляли возглавлять отряды, направляемые на борьбу с «внутренней контрреволюцией».

Короче, ни хрена у большевиков не вышло — Каппель как был, так и остался махровым реакционером и славянофилом (даром, что швед), ненавидящим любые проявления космополитизма.

В Поволжье тем временем назревал коллапс. Советская власть, не встретившая здесь практически никакого сопротивления, в скором времени показала себя: продовольственные отряды появились в Самарской, Симбирской и Казанской губерниях задолго до официального введения хлебной монополии и продразверстки. Продармейцам из Петроградской и других губерний северо-запада России даже середняцкие хозяйства казались богатыми. Последствия — насильственное изъятие продуктов, порки… Вооруженные выступления против продотрядов вспыхнули уже в январе 1918 г. Поэтому свержение советской власти в Самаре в ночь на 8 июня 1918 г., произведенное офицерами и учащейся молодежью, вызвало если не поддержку, то, по крайней мере, нейтралитет большей части населения. В тот же день Комитет членов Учредительного собрания (далее — Комуч — они решили не отставать от большевиков в креативном созидании заковыристых аббревиатур) заявил о создании в Самаре новых органов власти.

Значительная часть бежавших из Самары подразделений Красной Армии сосредоточилась в Сызрани и готовилась к ответному удару, так что талант Каппеля был как нельзя более кстати. Каппель спешно сформировал отряд из сводного пехотного батальона, роты чехов (это, которые со словаками, а — отнюдь не чеченцы), эскадрона кавалерии, подрывной команды и батареи. В завязавшемся бою отряд захватил город, а подрывная команда, немного пошутив, взорвала в районе станции Батраки рельсы, вместе с которыми взлетел на воздух сдетонировавший эшелон с боеприпасами. В городе началась паника, так что Каппелю со своими парнями уже без особого труда удалось взять в плен несколько сот человек. В качестве трофеев ему достались эшелоны с боеприпасами, две батареи и большое количество вооружения. В своем рапорте со свойственной ему скромностью подполковник Каппель написал: «…успех операции достигнут исключительным самопожертвованием и храбростью офицеров и нижних чинов отряда, не исключая сестер милосердия. Особо отмечаю мужественные действия чинов подрывной команды и артиллерии отряда. Последние, несмотря на огонь превосходной артиллерии противника, вели огонь по его цепям и огневым позициям прямой наводкой, нанося большой урон и сбивая его с позиций… Красные вели огонь плотный, но крайне беспорядочный, посему потери отряда невелики..».

Новый триумф ожидал Каппеля у Ставрополя-Волжского (временно называется Тольятти), где он разбил большую группировку противника, и затем вновь у Сызрани. Если 9 июля части 1-й армии под командованием Тухачевского еще удерживали этот стратегически важный пункт, то на следующий день они спешно отступили по оставленному для них коридору. Еще через несколько дней войска 1-й армии, про которую Тухачевский писал впоследствии, что «она была первой во всем», предприняли наступление на Симбирск. И снова коварный Каппель перехитрил противника — обошел приготовленную для него засаду. За трое суток пехота, посаженная на подводы, прошла 140 верст и отбросила армию Тухачевского.

В начале августа группа Каппеля участвовала в наступлении на Казань, где находились золотой запас РСФСР и золотой фонд Русской армии — Академия Генерального штаба с большей частью слушателей и преподавателей. 25 июля 1918 г. город был взят, а большинство офицеров и слушателей Академии приняли сторону белых и впоследствии активно участвовали в боях. Вывезти золото большевикам помешал сербский отряд (сербы всегда нам помогали — и забывать это не след), занимавший Казанский Кремль и отказавшийся выполнять их приказы. После сдачи Казани взбешенный Троцкий приказал устроить децинацию (расстрел каждого десятого) в полках, покинувших свои позиции.

А тем временем над Поволжьем снова сгущались тучи большевистской грозы. Руководители Комуча явно не стремились (скорее, даже, стремались) создавать регулярную армию, организовывать ее тыл и правильное снабжение. В Самаре не сумели наладить контакт с восставшими против большевиков рабочими воткинских и ижевских заводов. Так что борьбу против значительно усилившихся армий Восточного фронта продолжали вести немногочисленные отряды добровольцев, громко именуемые бригадами, дивизиями и даже армиями.

«Революционная дисциплина», введенная большевиками, сделала свое дело: за переход командиров к белым их семьям угрожал расстрел. Многие однокашники Каппеля остались тогда на стороне красных — кто из страха, а кто действительно поверил большевистским посулам. Во главе армий и фронтов и их штабов вместо поручиков и прапорщиков оказались бывшие штаб-офицеры Генерального штаба И. И. Вацетис, С. С. Каменев, А. К. Коленковский, кавалер Георгиевского оружия бывший полковник В. И. Шорин, А. А. Балтийский, В. Ф. Новицкий….

28 августа 1918 г. красные заняли Симбирск, а в октябре, когда начался постепенный отвод с фронта чешских частей и подразделений, разразилась настоящая катастрофа. 3 октября пала Сызрань, 6-го — Ставрополь-Волжский, 7-го — Самара.

Комуч эвакуировался в Уфу, за ним двинулись беженцы. Отход прикрывали немногочисленные добровольческие бригады и полки, в том числе и бригада Каппеля. А накануне 1919 г. пришлось оставить и эту новую столицу Белого движения.

1. Борьба в Сибири
   

Только после явных неудач большинство частей Народной армии были отправлены на переформирование. Но их командирам высшие чины в Омске мало доверяли, называя их если не красными, то, по крайней мере розовыми (хорошо, хоть — не голубыми). За сим с пополнением «народников» людьми, снабжением продовольствием, обмундированием и вооружением не спешили.

Каппель неоднократно просил Ставку о пополнении и улучшении снабжения, и всякий раз его уверяли, что заявки вот-вот будут выполнены. Но на повторные запросы приходил ответ, что все необходимое корпусу передано в «более нуждающиеся части, непрерывно находящиеся на боевой работе». Пополнение, состоявшее в подавляющем большинстве из пленных красноармейцев, было получено лишь в конце марта. К тому времени Волжский корпус формально имел в своем составе три дивизии и кавалерийскую бригаду. Фактически же он был крайне малочисленным. Тем более что в апреле 1919 г. части корпуса, сведенные в группу под командованием подполковника Н. П. Сахарова, принимали участие в подавлении крестьянского восстания в районе Кустаная.

Как известно, подобные действия во время гражданской войны сопровождались жестокими репрессиями вплоть до сожжения деревень со стороны как белых, так и красных. Но Каппель не пил… Потому его зачистки выглядели на общем фоне гражданской войны весьма мягкими. Вот так выглядел рапорт начальника штаба Сахарова: «За время указанного похода против бунтовщиков части корпуса, вверенные под мое командование, проявили себя с самой лучшей стороны. Бунтовщики были разбиты и рассеяны, и их ловлей в дальнейшем занимается полиция и внутренняя стража. Чины отряда, находясь на постое в деревнях и селах, участвовавших в восстании, проявили похвальную сдержанность по отношению к их жителям и снискали себе самую добрую славу». Начальнику отряда можно, конечно, не доверять, но среди документов есть еще одно свидетельство: «Сход крестьян Кустанайского уезда постановляет: вынести благодарность господам офицерам и нижним чинам отряда полковника Сахарова, подавившим бунт, возбужденный большевистскими агентами. Все чины отряда снискали за свое отменное поведение и христианское снисхождение к участникам бунта самое доброжелательнейшее отношение со стороны крестьян уезда, которые по освобождению Кустаная от бунтовщиков преподнесли подполковнику Сахарову хлеб-соль. По поручению схода отправляем в штаб корпуса 100 тысяч рублей на обустройство и улучшение пищи его чинов. 12 апреля 1919 г»..

Почему так? Да потому что в подавлении восстания участвовали в основном нижние чины корпуса, начавшие боевой путь еще с берегов Волги и твердо усвоившие от своего командира знаменитую суворовскую заповедь: «С бабами и детьми не воюй».

После прибытия пополнения Каппель надеялся, что в течение хотя бы трех месяцев ему удастся обучить личный состав и создать мощное соединение, способное вселять во врага тот же ужас, который внушали одним своим появлением каппелевские добровольцы на Волге. Однако в тот момент боевое счастье изменило армиям Белого востока России, и начальник штаба Ставки генерал-майор Д. А. Лебедев не нашел иного выхода, как послать на фронт недоукомплектованный слабосильный Волжский корпус. Каппель протестовал, однако Ставка настояла на выполнении приказа.

На фронте корпус ждали новые неприятности. Вместо того чтобы сосредоточить дивизии и нанести контрудар, начальник штаба армии генерал-майор Сахаров бросал их в бой прямо с эшелонов. Неудивительно поэтому, что один из полков Симбирской дивизии после первых неудачных боев перешел к красным с целью поддержать сильных и справедливых…

Каппелю все-таки удалось наладить управление войсками, и, в итоге, части его корпуса упорно обороняли рубеж реки Белой в районе Уфы, несмотря на численное превосходство 25-й Чапаевской дивизии, и даже переходили в контратаки. Но сбросить красных в реку им так и не удалось. И «психической атаки», известной всем по знаменитому фильму «Чапаев», на самом деле тоже не было.

После оставления Уфы Волжский корпус удачно оборонял Уральские проходы. Но ограниченное пространство не дало возможности Каппелю маневрировать войсками, как это было во время его громких побед в Поволжье. 5-я армия красных при поддержке рабочих челябинского региона, давших десятитысячное пополнение, отразила все контрудары и перешла в наступление.

1. Отступление из Омска
   

Контрнаступление армий Колчака, начавшееся 2 сентября, хотя и принудило 3-ю и 5-ю армии к отходу за Тобол, но не имело того успеха, на который рассчитывали в Омске. Красные дивизии отошли на правый высокий берег и спокойно отражали дальнейшие попытки белых продолжить наступление. Омские стратеги вытянули все войска в одну линию, за сим, когда красные армии перешли в наступление после краткосрочной оперативной паузы, у противников не нашлось резервов для ликвидации прорыва.

На военном совете командующий Восточным фронтом белых — опытный боевой генерал М. К. Дитерихс требовал срочной эвакуации из Омска и отхода всей армии за какую-либо водную преграду для перегруппировки. Но выступивший вслед за ним, уже «отличившийся» в боях Сахаров заявил, что Омск можно и нужно удержать, и… был назначен командующим фронтом.

Омск в результате был оставлен, а обломавшемуся Каппелю пришлось выполнять со своей 3-й армией, которой он к тому времени командовал, сложный маневр, чтобы вывести войска к железной дороге.

После оставления Николаевска 10 декабря 1919 г. Владимир Оскарович Каппель был назначен главнокомандующим Восточным фронтом вместо арестованного Сахарова (лучше поздно, чем никогда). Верховный правитель Колчак принял план нового командующего об отводе армий за Енисей, и положение стало понемногу выправляться. Тем более что офицеры и солдаты наконец получили в достаточном количестве зимнее обмундирование. Однако под Красноярском вместо долгожданного отдыха Каппеля и его подчиненных ждала подстава: к вооруженному выступлению рабочих присоединилась бригада продавшегося генерала Зиневича.

В этой тяжелейшей ситуации, когда остатки армии оказались фактически в окружении, Каппель разрешил колеблющимся сдаться, с тем чтобы продолжить путь на восток с верными бойцами и их семьями, боявшимися большевистского террора.

Во время девяностоверстного перехода по реке Канн Каппель провалился в полынью, но продолжал путь, даже не поменяв обувки (ну не с сослуживцев же ее, право, снимать). Обмороженные пальцы пришлось ампутировать, но уже на следующий день после операции, проведенной без наркоза, генерал отдал свои сани раненым и продолжил путь верхом.

Под Нижнеудинском путь группе Каппеля вновь преградили партизаны и части Восточносибирской Красной Армии. Но промерзшие до костей, полуголодные каппелевцы, вдохновленные присутствием своего командира, опрокинули и погнали противника.

Они двигались вдоль железной дороги, по которой нескончаемой лентой шли эшелоны чехословацкого корпуса, итальянцев, румын, бегущих на родину.

Каппель в тот момент был уже тяжело болен — от переохлаждения он заболел тифом и воспалением легких. Но и тогда он оставался со своими соратниками до конца.

Когда армия пришла в Забайкалье, Каппеля с ней уже не было. Он скончался 26 января 1920 г. в румынском эшелоне, передав командование генералу С. Н. Войцеховскому.

Осенью 1920 г. прах Владимира Оскаровича Каппеля был перевезен из Забайкалья в Харбин, а каппелевцы еще два года продолжали борьбу с большевиками на Дальнем Востоке. Вскоре после исхода на свои сбережения они поставили памятник своему командиру, спасшему их от гибели в холодной Сибири.

Стоит отметить, что воины Советской армии, освобождавшие Маньчжурию от японцев, не тронули могилу Великого потомка берсерков. И только в 1955 г. памятник по указке из Москвы был варварски уничтожен. Прошло несколько десятилетий, и история жестоко отомстила кремлевским правителям за надругательство: их многочисленные статуи и бюсты валяются как никому не нужный хлам на свалках и в пыльных подвалах, а имя Владимира Каппеля навсегда осталось в памяти всех патриотов земли русской.