Почему в России никто ни за что не отвечает?

Убита экономика, разрушены деревни, задичали поля, молодёжь развращается, аборты — убийство нации — обычное дело, история переврана и оболгана, из школы выходят малограмотные егэ-недоумки, народ обозвали населением, население «уходит в небеса на поселение», Россия зависима от чужой валюты… И что? Это неподсудно?

Страной, дико сказать, правят «либеральные консерваторы». Уже выгодно быть в оппозиции, уж она-то точно ни за что не отвечает. Её дело — облаять любые сдвиги в общественном сознании.

Или Россия — страна безответственных экспериментов? Тяжело. Всё, за что боролись – или не сбылось, или забыто.

И всё как-то живём. Именно, как-то. И если бы не Господь, что б с нами было? Что? Уже нас бы и не было.

Сколково-Склоково

Склоково — так прозвали новый научный центр. Ввалили в него бюджет. Проворовались, насмешили людей, замолкли хвастливые крики о пользе для науки.

Были наукограды и ранее: Зеленоград, Обнинск, Черноголовка, другие. Жили в них несравненно лучше, чем в остальной стране. А их населявшая элита всё была недовольна. На этом недовольстве во власть въехали демократы.

Потом учёные очнулись: они кричат, что живут плохо, но люди в России живут ещё хуже. Живут хуже, да ещё и довольны жизнью. Да, скромно, но зарплата вовремя, учёба и медицина бесплатно, в санаторий и за границу тоже ездили. Нечасто? А зачем часто?

Тогда этим довольным, да ещё и выступающим за сохранение СССР, стали внушать, что так жить нельзя.

А как можно? А так, как стали жить, стали жить в стране богатых воров и бедных честных.

Три пирамиды

Сосед Костя сидит на старой скамье, смотрит, как зять Сашка строит теплицу. Он размахнулся на большую.

— У тебя прямо Дворец съездов получится. Сюда бы ещё правительство посадить. Да ещё бы на нашу еду. Кто умер бы, у кого бы несварение желудка. Хоть бы болтать перестали.

Зять Сашка присаживается:

— Строил фараон египетский пирамиду. Это не наше ля-ля, бум-бум. Не для помидор-огурцов, для себя. Как закончит — надо умирать. То есть в неё ложиться. Строит. А строитель был в сговоре с его сыном. Сын торопит. Но строитель был не дурак, он в сговоре был и с отцом. Отцу обещает медленно строить, а сыну обещает ускорить. Ну, как ни тяни, пирамида готова. Пора папаше отчаливать в неё. А он, он что? Он укладывает в неё строителя. А сыну говорит: «Мы, сынок, новую начнём. Усиленными темпами. Лет за двадцать построим».

— А мне, значит, в теплицу ложиться? — спрашивает Костя.

— Да как хочешь.

— Я и без неё вызрею. — Закуривает. — Да, бежал я из бани в одних трусах и топор за голенищем. — Сплёвывает: — Вызвали в военкомат: что тебе важнее – награды или вторая группа инвалидности? Почёт или льготы? Говорю: льготы это и есть главный почёт. Почёт — выписывают из больницы, читаю заключение: регулярно показываться к врачу.

— Это глобально, — комментирует Сашка.

— Пирамида египетская – это что. На фронте у нас пирамиды бывали ещё и над могилами. После боя куда хоронят, куда сваливают? Конечно, стаскивают в окопы. Когда все не входят, много убитых когда, кладут сверху. Потом присыпают. А я чего вспомнил пирамиду? У нас к одному генералу приехала женщина. Молодая, красивая. И она увидела солдата. И полюбила. И он её. Генералу донесли. Он её сам пристрелил, а солдата генеральский адъютант прикончил.

— Врёшь! — не верит Сашка.

— Иди, проверь, мне умирать скоро, чего мне врать. И их обоих в эту пирамиду положили.

Собака и хозяин

Собачьи враги — это кошки и дворники. С ними лучше не связываться. Когда кошку загонишь в угол и ей некуда деваться, зашипит и может глаза выцарапать. А когда залаешь на дворника, это он тебе запомнит.

Уж лучше молча идти мимо. Мимо кошек, дворника, машин, мимо огромных мусорных баков, вдоль бетонного забора, по краю просторных луж, в которых шевелятся воробьи, всё мимо и мимо. Но куда? Некуда идти. Вот и идёшь обратно мимо луж, забора, машин, мусора, кошек, дворника. И хозяина ведёшь за собой. Раньше собака думала, что хозяин всемогущ, что он с высоты своего роста далеко видит и знает, куда идти. Но он видит то же, что и собака: воробьёв, мусор, забор, лужу, кошек, дворника, с которым здоровается. И так же идёт вдоль всего этого.

Может, и ему хочется на всё это залаять, думает собака. Она поворачивает и ведёт хозяина домой. Дома хозяин садится на диван, собака кладёт ему на колени свою голову. «Ну что, собака?» — спрашивает хозяин.

И они долго молчат.

Девочка и вампиры

Девочка десяти лет в этот день сделала уроки быстро и хорошо. А почему так? Ей за хорошую учёбу обещали и подарили сегодня новую электронную игру. Называется «Битва с вампиром».

И вот она засела за игру, и её не могли от экрана оттащить: имела обещанное право играть, она же сделала уроки. Сидела и играла. Пришёл дедушка.

— В чём же эта игра?

— Смотри! – она обрадовалась зрителю. — Вот вампир, видишь? У него десять, десять, дедушка, помощников. И их вначале надо всех убить, потом и его. У него и самураи и маньяки. Но с ними легче: у меня кувалда, вот! — Внучка водит курсором по экрану. — Вот. Бац, бац! Но сейчас у меня уже все жизни израсходованы. Показать не могу. А начинать новую уже не дадут, торопят.

— Объясни без показа.

— Тут есть блуждающий дух. Он выше всех персонажей, пополняет комплект жизней. Вампира не убить, не утопить. Он возрождается в любом виде. Он же бывает совсем невидим, прозрачный. Стреляешь, повреждений не делаешь. Помощника какого убьёшь, опять оживает. Ещё вампир пускает метеориты.

— То есть вампир непобедим?

— Вот это-то и прикольно. Но я не сдамся. Побольше жизней заработаю и вперёд.

— Как это побольше жизней? У нас же у всех по одной жизни.

— Это у тебя одна. А у меня много.

— Ну, миленькая, как тебя затянуло. Оставь, пойдём чай пить. Я кое-что к чаю принёс.

Внучка со вздохом встаёт из-за стола. Они пьют чай, но видно, что внучке совсем неинтересно то, что говорит дедушка.

— Да ты же меня совсем не слушаешь.

— Но вампира-то надо победить, ведь так? Они же кровь пьют. Так ведь? Ты-то не сможешь его победить. Ты же сам говорил, что ничего в компьютере не понимаешь.

Дедушка смиренно соглашается.

— Что ж делать, воюй тогда с вампиром. А пока воюешь, он у тебя всё сожрёт: и время, и ум.

— Ну, дедушка, все же играют, надо же развивать быстроту реакции.

— Ты и так торопыга, куда ещё развивать? Десять жизней? Нет, миленькая, у всех одна. И все умрут. Все.

— И вампиры?

— На вампиров вообще наплевать. Перекрестись, их перекрести, и живи дальше. Вот есть рассказ из жизни. Умирает один человек. Богатый человек. А жил плохо. Умирает, понимает, что память о себе плохую оставляет.

— Прямо стихи, дедушка, «умирает, понимает, оставляет».

— Так сказалось. И вот он понимает, что надо у тех, кого обидел, попросить прощения. А главное, у Бога. И он просит у ангела смерти, который пришёл, хотя бы полгода жизни. Но нет, даже и трёх месяцев нет, даже недели. Ни дня, ни часа нет! Дал минуту. И за минуту он успел только написать: ни за какие деньги время не купить. Вот так. И никакие тут ваши игры с десятью жизнями не помогут, это всё враньё для таких глупеньких, как ты.

— Я глупенькая?

— С любовью к тебе я так сказал. Вон глазки у тебя от этой игры какие усталые. Ты маленькая ещё, а плохие взрослые дяди, которые сочиняют такие игры, они и есть вампиры. Они сегодня из тебя, из твоей жизни три часа выпили. Три часа! А человек перед смертью минуту просил.

На следующий день внучка снова торопится сделать уроки побыстрее, чтобы сесть за игру. Надо же победить вампира. Блуждающий дух подарил ей десять жизней. Девочка начинает воевать с вампиром и ей некогда вспоминать рассказ дедушки об одной жизни.

Владимир Крупин

Источник – общественно-политический еженедельник “Слово”