Едва ли не сразу после появления в 1996 г. «Концепции национальной политики РФ» начались разговоры о необходимости ее изменить, появлялись проекты, которые разрабатывались чиновниками, учеными и общественными организациями, но все они в последний момент отклонялись.
Одна из центральных спорных проблем – что мы собираемся конструировать: или дальнейшее развитие многонационального народа России или строить политическую нацию, состоящую из многочисленных народов и этносов. Очевидно, что это принципиально разные цели, они требуют решения разных задач, разной стратегии и тактики.
Составители проекта решили сложную теоретическую и практическую проблему, по которой не стихают дискуссии уже 20 лет, очень просто. В стратегии российская нация и многонациональный народ России стали синонимами. Такая методологическая беспринципность делает стратегию не операциональной, не работающей.
Российская империя и Советский Союз были наднациональными государствами, а не государствами-нациями. Русские были в них самым крупным народом, но не составляли подавляющего большинства. В настоящее время Россия стоит перед выбором – строить государство-нацию, формировать единую политическую нацию или, учитывая особенно перспективы создания Евразийского Союза, оставаться имперской моделью союза народов. В любом случае невозможно уйти от проблемы русского народа, будь-то его роль среди многих наций России или в составе единой политической нации. В первых проектах Стратегии этот статус, на наш взгляд, справедливо определялся как государствообразующий (один из чиновников Чеченской Республики заметил – это ясно как дважды два по численности русских, русскому языку, доминированию русской культуры истокам государственности, экономическому вкладу и т.д.). Но из-за немногочисленных, но шумных критиков данное положение исчезло и появилось невразумительное и как бы извиняющиеся положение о системообразующем ядре государства (что о современной Российской Федерации утверждать очень трудно) и русской культурной доминанте, которая оказывается (не российская!) «сформирована не только этническими русскими». Русский вопрос является центральным как в случае формирования политической нации, так и при гармонизации отношений в «многонациональном народе». На наш взгляд, мы стоим не перед задачей создания гражданской нации, т.е. сообщества (в либеральном идеале суверенных граждан, где коллективные идентичности, включая этнические не актуальны), а перед созданием политической нации, этапом, через который перескочить невозможно. Поэтому странно, что в стратегии исключительно негативно оценивается национализм (без чего невозможно создавать политическую нацию), а не только его агрессивные формы (что не вызывает сомнений). С учетом всего сказанного можно утверждать, что политическая нация в России может быть только русской, но адаптирующей и включающей в свой состав иные этносы и этнические группы, сформировавшиеся или компактно проживающие в России до времени крушения империи. Принимая концепт «многонациональный народ России» мы вновь сталкиваемся с вопросом: какие это многие нации и каково место, статус среди них русской нации, которая составляет более 80% населения России, а на остальные 190 этнонаций, народов и этнических групп приходится менее 20%.
Без четкого определения рассмотренных понятий, которые определяют цели, стратегии национальной политики, анализировать документ не имеет смысла. (Терминологическая нечеткость Стратегии настораживает еще и тем, что авторы стратегии собираются превратить свою терминологию в нормативную для органов власти). Заметим только, что в Стратегии отсутствуют конфессиональные аспекты, без которых сложно регулировать межэтнические отношения или определять ценностное ядро русской нации (российской в терминологии авторов), недооцениваются формы переподготовки и повышения квалификации преподавателей гуманитарных дисциплин, особенно в полиэтнических регионах, т.к. именно они являются носителями либо этноцентризма, либо интеграционных процессов в сфере культуры. Составители проекта не учитывают, что русский язык не только государственный и межнационального общения, но все еще мировой с одной стороны, и родной этнический для русских, с другой стороны. Русский язык переживает кризис и необходим закон о русском языке, обеспечивающий его защиту и развитие.
Курьезным выглядит желание выдать индульгенцию западным мониторингом сетям с участием российских специалистов, которые под предлогом предупреждения конфликтов собирают информацию двойного назначения. Конкретные замечания можно продолжать до бесконечности. Но вероятно, мы вновь стоим не перед задачей доработки, а создания стратегии на новой концептуальной основе.
В пользу такого подхода высказались и участники научной конференции «Народы Черноморско-Каспийского региона: проблемы и пути их решения» (18-19 ноября 2012, Ростов-на-Дону).