Осенью 1941-го Гитлер объявил на весь мир, что фашистские “непобедимые” войска проведут на Красной площади победный парад. С этой целью они везли в обозе парадное обмундирование. Жизнь жестоко посмеялась над Гитлером и гитлеровцами. 7 ноября 1941 года на Красной площади должен был состояться парад германских войск и Гитлер должен был принимать его лично стоя в самом сердце столицы поверженного врага. Был отдан приказ напечатать пригласительные билеты на парад фашистских войск в Москве, после которого враг хотел уничтожить нашу столицу, оставив на её месте огромное озеро. Парад прошёл вовремя. Только по Красной площади шли другие войска. Наши. Свои. Те самые, которые 24 июня 1945 года принесут сюда же знамёна поверженного очередного Бонапарта-хвастуна.
Командовал парадом командующий Московским военным округом генерал Павел Артемьев, человек надежный и проверенный, несколько лет до этого командовавший дивизией НКВД имени Дзержинского, а принимал его маршал Семен Буденный.
В последний момент перенесли время начала парада: с привычных 10 утра на два часа раньше.
Оркестром на этом параде руководил Василий Агапкин, автор знаменитого “Прощания славянки”. Увлекшись, он стоял неподвижно, и поэтому, когда сводный оркестр должен был освободить место, не смог сойти с деревянной маленькой трибуны. Как вспоминал впоследствии сам дирижер: “Пора мне сходить с подставки, хотел было сделать первый шаг, а ноги не идут. Сапоги примерзли к помосту. Я пытался было шагнуть более решительно, но подставка затряслась и пошатнулась. Что делать? Я не могу даже выговорить слова, так как губы мои замерзли, не шевелятся”. Подбежавшие музыканты сняли Агапкина с трибуны и под руки довели его к зданию ГУМа, где и оказали помощь.
Торжественный марш открыли курсанты минометного училища и училища имени Верховного Совета, за ними проследовали стрелки 322-й Ивановской и 2-й Московской дивизий, дивизия имени Дзержинского, полк бригады особого назначения. Далее все шло более или менее обычным порядком: кавалерия, артиллерия, танки. С последними связан, впрочем, любопытный случай. Еще за неделю до парада Сталин позвонил командующему бронетанковыми войсками и попросил, чтобы в нем участвовал хотя бы батальон наиболее мощных наших танков – “КВ”, а тот ответил, что все имеющиеся на фронте танки не могут быть выведены из боя. Тогда Сталин предложил вывести часть, прибывающую из резерва или с завода, но дело оказалось довольно сложным: не все предприятия доехали из своих прежних мест в эвакуацию и 30 “КВ” дожидались в Челябинске стартеров. Помогла находчивость одного из замов наркома танковой промышленности, Зальцмана, предложившего установить их во время следования боевых машин по железной дороге. Все обошлось удачно.
Во время прохода техники случилось неожиданное: «…Встречным движением правой стороной Красной площади проследовали 2 (два) танка, установлено, что эти танки были выделены для дежурства, но не в районе Красной площади».
Судя по другим документам и свидетельствам очевидцев, всего на парад прибыли 15 Т-34, три из них должны были замыкать колонну военной техники, которая двигалась со стороны Исторического музея.
Шел снег, брусчатка стала скользкой. Два танка на скорости преодолели подъем и пошли по Красной площади. А третий забуксовал. Экипаж тут же передал по радио: «У нас полный стоп!» И тогда оба танка, пройдя мимо Мавзолея, развернулись и пошли обратно. Это не мог не заметить Сталин, стоявший на трибуне Мавзолея. Испугался ли вождь, когда увидел, что танки снова поехали в его сторону? История об этом умалчивает. Он только спросил у Николая Власика, начальника своей охраны: «Что там случилось? Почему танки назад поехали?»
С «ЧП» разбирался Власик. Сначала хотели наказать командиров Т-34, но быстро все выяснилось. Все три экипажа прибыли прямо с фронта. Как признавались танкисты, они так волновались, что забыли о параде, думали – находятся в бою: дескать, при выполнении боевой задачи для нас первое дело – спасти товарищей, вывести их из-под огня, вот мы и повернули… Обвинять танкистов никому в голову не пришло. И фронтовики, заняв своё место в строю отправились на фронт.
Но, наверное, самая интересная история произошла со съемками парада. Дело в том, что студия “Союзкинохроника” эвакуировалась из столицы, а отказавшийся выехать оператор Иван Беляков был уволен и восстановлен на работе после вмешательства НКВД, потребовавшего снять заседание 6 ноября в метро и парад.
Парад в мирное время обычно начинался в 10 утра, и ассистенты подъехали, как обычно, к 8, чтобы смонтировать аппаратуру. Однако к этому моменту все высшие руководители во главе со Сталиным уже были на Мавзолее, а войска уже готовились к началу движения. Ассистенты начали снимать, не успев наладить синхронную звукоаппаратуру (к тому же звукооператор подъехал только к половине десятого). Когда они приехали, площадь и Мавзолей опустели, следы ног, копыт, колес и гусениц были уже занесены снегом. Через некоторое время к подавленным операторам, мысленно видевшим себя в следовательских кабинетах и за колючей проволокой, подошел генерал НКВД Кузьмичев: “Правительство знает, что не по вашей вине речь товарища Сталина не снята, а по вине наших органов, которые не предупредили вас об изменении времени начала парада”. Вскоре начальник сталинской охраны генерал Власик предложил операторам прибыть в пять вечера на Лубянку. Там им сообщили, что Сталин придает очень большое значение трансляции своего выступления на Красной площади и предлагает снять его синхронно второй раз. Повторная съемка на Мавзолее исключалась, и тогда кто-то из троих – режиссера Леонида Варламова, операторов Марка Трояновского и Ивана Белякова – предложил построить в Большом Кремлевском дворце фанерный макет трибуны Мавзолея, покрасить его под мрамор, а для того, чтобы у зрителей не возникало сомнений в подлинности съемки и у Сталина во время речи шел пар изо рта, в БКД открыли все окна. Однако, как ни остужали зал во время съемки, пар изо рта не выходил, но зрители и американские киноакадемики не заметили этого. Кадры парада и вмонтированная речь Сталина вошли в получившую в 1942 году “Оскар” за лучший иностранный фильм документальную ленту Леонида Варламова и Ильи Копалина “Разгром немецко-фашистских войск под Москвой”.
Материалы собраны из нескольких статей различных изданий, находящихся в открытом доступе.
Дмитрий Панкратов