В телесериале «Школа» показана нравственная обстановка, основа общения школьников друг с другом и с учителями. И те и другие сексуально озабочены. Учёба и знания мало кого интересуют. Кроме секса— курить, пить и жрать. Многому ли в такой обстановке научить можно? Школа перестаёт быть источником знаний. Оценки в аттестатах выпускников не отражают фактических знаний.
Посмотрим на проблему оценки знаний школьников в динамике. Внедрённая в СССР по инициативе И. В. Сталина система образования, требовала много средств, и на Западе применялась только в элитных школах. Он же считал элитой всех советских детей. Советская школа воспитала целые поколения грамотных людей, вознёсших Родину до космических высот и ядерных технологий. Однако, чиновники ещё в сталинские времена организовали кампанию «борьбы с второгодничеством». Результатом этой кампании стало пересаживание неуспевающих в следующий класс со спасительной «тройкой». Позже началась «борьба за качество знаний». Именно к этим временам относится анекдот: раньше для беседы к директору вызывали родителей учеников, получавших «двойки»; а сегодня к директору вызывают родителей… учителей, поставивших «двойки». В школьных журналах резко сократилось количество «троек». От стыда перед собственными родителями учителя просто перестали ставить «двойки». Поэтому оценка знаний учащихся в российской школе давно уже фактически стала трехбалльной. «Двойка» в журнале— явление крайне редкое. А. С. Пушкина сегодня выпустили бы из Лицея не с «нулем» по математике, а, по меньшей мере, с «тройкой».
Интересен психологический аспект произошедших изменений. Способный, но ленивый школьник рассуждает так: «Сосед ничего не знает, но «тройку» ему ставят. Так зачем же мне потеть и что-то учить?». Так еще советская школа родила новый тип современных митрофанушек, не лишенных природных способностей недорослей, которые ходят в школу, но не знают даже, как выглядят их школьные учебники. Через 11 лет такого хождения все они получают аттестат об образовании с положительными оценками, но далеко не все могут правильно написать даже собственную фамилию. Видимо поэтому, документ этот и перестали именовать аттестатом «зрелости». Действительно, какая уж тут зрелость? Некоторые «ученые» пытаются создать для оправдания массового производства неомитрофанушек медико-психологическую базу: отрицательная оценка травмирует психику ребенка. Психику Пушкина и сотен его современников такая оценка почему-то не травмировала. А вот исследований о том, какие сдвиги в психике ребенка вызывает многолетняя положительная оценка его учебной деятельности, уровня его знаний при полном отсутствии таковых, я, к сожалению, не встречал. Так стоит ли удивляться тому, что фактические знания многих выпускников намного ниже оценок в их аттестатах?
Не менее интересен аспект социальный. Зарплата специалистов с высшим образованием (это в основном бюджетники) в нашей стране всегда была и остается ниже, чем у квалифицированного рабочего с начальным образованием (или даже без оного). Престиж образования и авторитет учителя в течение десятилетий падал. Зарплату учителям в постсоветской России постоянно увеличивали: был знаменитый Указ № 1 Президента Ельцина, премьер Матвиенко добилась её увеличения в 2,5 раза. Сегодня в Липецке она достигла 4200 рублей у молодого учителя начальных классов. Может ли нищий учитель воспитать свободную личность? Учебные пособия для школьников и студентов нередко пишут авторы, плохо владеющие русским языком и предметом своего пособия. В издательствах такие пособия не только не рецензируются, но даже не читаются, а сразу идут в тираж и широко рекламируются. Когда говорят о росте престижа образования, то зрячему в это трудно поверить. Сегодня престижно не образование, а документ об образовании, «корочки». Именно они, «корочки» позволяют удобно устроиться в нынешнем «рыночном» обществе, а о том, как они получены, никто не спрашивает. В нашем городе хозяйством несколько лет управлял бывший личный шофер главы администрации района в должности его заместителя. Захотелось ему стать мэром города. Только вот избиратели выяснили, что его диплом о высшем образовании— фальшивый, и пригласили обладателя диплома в суд. На судебное заседание он не явился, кандидатуру свою в мэры снял и… возглавил жилищно-управляющую контору. Там тоже не заладилось— куда-то пропали какие-то деньги. Сейчас он продолжает управлять, теперь уже на уровне областной администрации. («Липецкие известия», № 36(931), 03. 09. 2008). Непотопляемый управленец, почти как господин Чубайс. Недавно выяснилось, что экологией области управляет человек с фальшивым дипломом инженера-механика. Правоохранительные органы в таких «мелочах» вообще не видят нарушений законов. Говорят: «Замени в личном деле копию диплома, листок по учету кадров и продолжай управлять». Сейчас он— студент заочного отделения академии государственной службы. За четыре года с момента попадания в когорту областных чиновников под прикрытием липового документа В. Соколов положил в карман более миллиона рублей заработной платы. Неплохой «грант» для обучения в академии (www.gorod48.ru). Для чего учиться? Нужны деньги и «лохматая рука». Ничего тут не поделаешь— номенклатура. Купить же сегодня можно любой документ.
Уровень знаний выпускников школ падает катастрофически. Редко выпускник школы поступает в вуз без помощи репетитора. Как результат, профессиональные качества выпускников вузов также неизбежно будет падать: из плохого сырья не получить хорошего продукта. Чтобы закамуфлировать факт значительного снижения качества знаний выпускников школ от общественности, ввели ЕГЭ— бланковое тестирование, от которого развитые страны (Япония, например) давно отказались. В статотчетах стали давать мало кому понятные средние баллы, не переводя их в привычную для россиян пятибалльную систему. Высшее образование уже стало практически недоступным для большей части выпускников. Это значительно снижает мотивацию учебной деятельности, как учащегося, так и учителя. Ликвидирован всеобуч, завоеванный кровью и потом наших отцов и дедов. Миллионы детей школьного возраста не учатся, угрожающе растет число беспризорников. Такого не было даже после четырехлетней Отечественной войны. Дети в Советском Союзе всегда были элитой общества. Введение подушевой оплаты труда учителей окончательно уничтожит сельские школы, и армия безграмотной молодежи будет неуклонно возрастать. Сегодня в недрах Минобраза готовят новую реформу, согласно которой школьное образование станет платным, и в школу вместо квалифицированных учителей придут производственники. Цель такой реформы— окончательно похоронить российское образование.
Результаты ЕГЭ просто убийственны. В 2008 году 30 тысяч выпускников должны получить вместо аттестата всего лишь справку о «прослушивании курса» 11-летней школы. Это куда похлеще второгодников! Получивших 100 баллов из более миллиона тестирующихся не набралось и тысячи. За такие результаты в сталинские времена министерство в полном составе было бы командировано на колымские прииски.
Единый государственный экзамен давно стал притчей во языцех. Недовольны им и школьники, и родители, и школьные учителя, и работники вузов. Результатами этого экзамена интересовались прокуратура и МВД. Повторное тестирование студентов, получивших 100 баллов за ЕГЭ, например, в Московской Финансовой Академии выявило знания между двойкой и тройкой. На журфаке МГУ из 15 100-балльников только 5 успешно написали диктант средней сложности. Настойчиво защищают ЕГЭ только чиновники от образования, во главе которых Любовь Глебова, представляющая какой-то надзор в области образования. Она рассуждает примерно так: «Если выпускник не получил знаний в школе, поступил в вуз и его закончил, то какой он специалист? ЕГЭ призвано препятствовать производству таких специалистов». Но если такая ситуация возможна в российском образовании, то никакого надзора в этом образовании просто нет. Есть ведомство, именуемое надзорным, но оно ни за чем не надзирает. Первокурсников, получивших низкий балл при повторном тестировании, никто ведь не собирается отчислять, ни из Финансовой Академии, ни из других вузов, а учить с ними таблицу умножения в вузах просто нет возможности. Получается все, наоборот: вместо того, чтобы препятствовать штамповке никудышных специалистов, ЕГЭ этому способствует. В пользу ЕГЭ выдвигают ещё один тезис: ЕГЭ будто бы препятствует коррупции. Однако, пока в системе оценки результатов присутствует человеческий фактор, богатые родители всегда найдут и, как видим, находят, кому дать взятку. Так, где же выход?
На рубеже веков, когда ЕГЭ ещё не был узаконен, наряду с бланковым тестированием, родившимся в Московском Педагогическом Университете, существовал ещё «Телетестинг», система компьютерного тестирования, созданная в МГУ под руководством профессора Александра Георгиевича Шмелёва. Правда, статус обеих систем был тогда не совсем понятным. Вроде бы олимпиады. «Телетестинг» был настоящей инновацией для российского образования и пользовался большой популярностью у школьников и учителей. Тестировались тысячи учащихся школ и средних специальных учебных заведений почти со всего СНГ. Его сертификаты засчитывались многими вузами в качестве вступительных экзаменов. Перед бланковым тестированием у него были несомненные преимущества. Назову лишь некоторые: способность адаптации к конкретному ученику, малозатратность, надёжная защита, высокая степень объективности (в этом автор убедился на собственном опыте). Но главным преимуществом было сведение к минимуму человеческого фактора при оценке результатов тестирования. Компьютер взяток не брал! Однако победило бланковое тестирование. Наверное, в силу двух недостатков «Телетестинга»: малозатратности и некоррупционности
Ни один тест не может претендовать на абсолютную объективность. Любые тесты показывают лишь конечный результат, совсем не раскрывая процесса выполнения задания, способностей к творческому мышлению, к анализу и синтезу, проверяют знания и навыки лишь на репродуктивном уровне. Для итогового контроля они мало пригодны. Знаменитые тесты IQ отнюдь не проверяют умственную одаренность, способности к творчеству. Проверяют они всего лишь эрудицию тестируемого.
Тестирование широко применялось в советской школе в 20-е годы, но получило тогда решительное осуждение.
Если наше Минобразования никак не может или не хочет обойтись без ЕГЭ, хочет опять наступать на старые грабли, не лучше ли проводить его на основе забытой ныне системы компьютерного тестирования «Телетестинг»? И дешевле, и объективнее. А тесты, они всё равно тесты и в одной и в другой системе.
Председатель Липецкого областного отделения Общероссийско общественной организации “Журналисты России”, Член Совета Липецкого областного отделения СОБОРА РУССКОГО НАРОДА,
региональный организатор «Телетестинг-2000», центр 481,
Заслуженный учитель РФ,
Вячеслав Ясенков