«О шейх, рядящийся в бездумье и тряпьё, Ты лжив, и лживо рубище твоё…Снаружи – свет, внутри – кромешный ад. Снаружи – правоверность, внутри – разврат»
А. Навои
«Всякий религиозный догмат – это зародыш преступлений и раздоров между людьми»
К. Гельвеций
По случаю отмечавшегося 3 мая Всемирного дня свободы печати генсек Совета Европы и председатель Норвежского нобелевского комитета ТУРБЬЕРН ЯГЛАНД рассказал о нарушениях международных норм в области свободы слова в статье, подготовленной для ведущих мировых СМИ и переданной для публикации «Ъ»[1]: «В 2010 году мы отмечаем 60-летие Европейской конвенции о правах человека. В статье 10 конвенции закреплены гарантии свободы слова и выражения мнений – не как абсолютного, а основного права человека, которое должно реализовываться ответственно, в гармонии с другими правами.
Тем не менее, мы не можем допускать такого толкования статьи 10, которое подрывает сами основы нашего общества. Свобода слова и выражения мнений составляет суть европейской идентичности. Наша либеральная, светская культура предполагает обсуждение различий. Свобода слова и выражения мнений – это средство инкорпорирования различных культур, традиций, религий и верований в нашем едином европейском доме. Мы не можем допустить разжигания насилия и ненависти, но я готов всеми силами защищать право критиковать государство, политических руководителей, религии, их мифы и постулаты, а также право людей мирно протестовать против выражения таких мнений – в статьях, на телевидении, в искусстве или при помощи карикатур.
Если мы допустим компромиссы в вопросах свободы выражения мнений, будет поставлена на карту сама судьба нашей демократии. Без свободы выражения мнений не может быть свободы вообще».
Заявление генсека Совета Европы Турбьерна Ягланда о невозможности представить европейскую идентичность без права на критику религий повсеместно восприняли в штыки представители РПЦ и ЦДУМ РФ, обвинив его в «святотатстве».
Зададимся резонным вопросом, а имеем ли мы, атеисты, все-таки право на критику религии? Так ли уж «миролюбива» любая религия, как ее представляют представители всех религиозных конфессий? Да, имеем, т.к. для разума человека нет запретных тем. Человек велик своими знаниями, и чем быстрее развивается прогресс, тем больше он стремится овладеть знаниями о мире и его законах. При этом знания религии никак не могут ограничиваться уровнями прошлых веков или убеждениями богословов. Только наука может дать человеку достоверные знания о религии. Целью данной статьи является анализ правосознания в исламе. Почему именно в исламе? Да, потому, что ислам представляет собой очень емкий и сложный социально-духовный феномен, в котором тесно переплетены адекватные и иллюзорные миропредставления, непреходящие моральные ценности и архаичные нормы, прогрессивные тенденции и средневековые традиции, миролюбивые принципы и воинственные призывы, высокогуманные идеи и взгляды религиозной исключительности, тяга к вершинам современной цивилизации и активизация агрессивного фундаментализма. Поэтому, во имя истины и искренне уважая религиозные чувства мусульман, постараюсь объективно раскрыть вопросы правосознания.
Многие депутаты ГД ФС РФ и политики, традиционно исповедующие ислам, а также тенденциозное мусульманское богословие, замалчивают многие положения Корана, контрастирующего своими средневековыми архаизмами, либо тщательно их приспосабливают к «духу времени», утверждая, что лозунга «убей неверного» нет в Коране и в других классических мусульманских источниках. Данные политики-мусульмане убеждают общественное мнение с помощью СМИ, что все совершенные террористические акты не имеют ничего общего с вероучением ислама и его высокоморальными принципами, и все эти антигуманные акции есть эпизодические проявления отдельных «хулиганствующих» элементов, фактически использующих ислам как ширму для своих амбициозных целей.
Некоторые из наиболее авторитетных политиков-мусульман пытаются достучаться до Правительства РФ с целью открытия на Северном Кавказе специального государственного ВУЗа для изучения классического ислама. Тогда, видите ли, талантливая молодежь будет у себя дома получать фундаментальные религиозные знания, т.к. с их слов – «чистый» или классический ислам не содержит столь аморальных принципов, какими руководствуются современные асоциально-мусульманские элементы.
Все это – популизм, поступающийся истиной, грозящий обернуться кровавыми межконфессиональными столкновениями. Сколько бы ни критиковали сегодня советскую власть и В.И. Ленина, нельзя отвергать того, что основатель СССР лучше понимал опасность раскола общества по религиозному и национальному признаку, чем современные кремлевские идеологи. Еще в 20-х годах В.И.Ленин обратил внимание на то, что мусульманское население Туркестана всецело находится под влиянием мулл. И единственный способ сегодня стабилизировать обстановку на Северном Кавказе это ослабить влияние ислама на местную молодежь, воспитывая ее на гуманных принципах научного мировоззрения.
Перейдем к главному.
С тех пор как религия приобрела характер превалирующей формы общественного сознания она вступила в конфронтацию с инакомыслием и научной философией. Эта история продолжается и до сих пор, т.к. достаточно констатировать только один факт: на всем сегодняшнем мусульманском Востоке мы не можем назвать ни одного философа – представителя диалектико-материалистического мировоззрения. С самых основ ислам находился в конфронтации с инакомыслием. Поначалу более-менее терпимое отношение к инакомыслию позволялось властью халифов, и об этом могут свидетельствовать мысли и взгляды отца арабской философии Аль-Кинди (ок. 800 – ок. 870), жившего в Басре и в Багдаде, который, обращая внимание на сказочные места Корана, из которых нельзя почерпнуть серьезных знаний, утверждал, что «в нем нет порядка, стиля, изящества или тонкости композиции. С начала до конца он полон противоречий, одна сентенция уничтожает другую, а целое младенчески слабо»[2]. Но это был выдающийся ум, богословие ничего не могло поделать с ним, а затем начинается полоса жесточайшего преследования инакомыслия, которая дошла и до нашего времени.
Нельзя абстрагироваться и от того факта, что, что в отличии от других крупных религиозных систем (иудаизма, христианства), ислам отличается своим тоталитарным характером. Это означает, что он пронизывает принципами своего вероучения всю систему данного общества сверху донизу – от верховной власти до семейного быта. О тоталитарном характере ислама свидетельствует и тот исторический факт, что, никто и никогда не смел выступить против него как вероучения. Можно было сколько угодно порождать мнений, толков, сект, но только в рамках мусульманской догматики и соответствующих морально-этических норм. В противном случае ты воспринимался восставшим против ислама, осуждался по шариату или становился изгоем.
Интересным историческим фактом служит личная симпатия А. Гитлера именно к исламу. Симпатия, основанная на далеко идущем политическом расчете. Фюреру, отрицательно относившемуся к христианству, принадлежит известное высказывание: «Мы вообще имеем несчастье принадлежать к ошибочной религии…Мусульманская религия была бы для нас более подходящей, чем христианство с его терпимостью»[3].
Для анализа правосознания в исламе воспользуюсь Кораном (М. 1963 г.) в переводе Крачковского Игнатия Юлиановича, советского арабиста, одного из создателей школы советской арабистики; академика АН СССР (1921).
Специфической особенностью отсталых взглядов в области правосознания у народов, традиционно исповедующих ислам, является то, что у некоторых людей в сознании еще остались правовые представления, привычки, традиции, порожденные феодальным средневековьем, архаичными родоплеменными отношениями. Цепкость старых правовых взглядов объясняется тем, что им придается, с одной стороны, религиозный характер, а с другой стороны, их неправильно рассматривают как выражение национальной самобытности, как выражения духа народа.
Отсталые люди руководствуются в своем поведении не российскими законами, а шариатом и адатом, что приводит их к злостным, бесчестным, бесчеловечным поступкам, к преступлениям против личности.
Необходимо со всей остротой и бескомпромиссностью раскрыть реакционную сущность правовой идеологии шариата и адата, чтобы свести на нет преступления, составляющие пережитки феодально-байского общества, родовых отношений.
Правосознание есть оценка действий, поступков лиц, обществ, государств и т.д. через призму определенной системы права, то именно определяющим фактором, формирующим правосознание, является данная совокупность правовых норм и действующее на ее основе, проводящие их в жизнь судебно-следственные органы.
Это надо понимать таким образом, система права самым тесным образом связана с правосознанием, бытие формирует правосознание прежде всего посредством права.
Исходя из этого надо отметить, что анализ правосознания необходимо производить при параллельном анализе правовых норм и юридической практики, породивших данное правосознание.
Как известно, основным источником мусульманского правоведения является Коран, дух которого определяет и писанное право – шариат (арабское «шар» – «закон», «шариат» – «путь к спасению») и неписанное обычное право – адат (арабское «адат» – «обычай»), урф, и др.
Легендарный автор Корана Мухаммед считается «шариа» – «законодатель». Рассмотрим прежде всего правовые идеи, выражаемые Кораном.
Красной нитью через весь Коран проходит идея необузданной, яростной ненависти и оголтелого презрения к немусульманам. Свинья и немусульманин – предметы, оскверняющие правоверного.
Уже в первых сурах мы читаем такие мысли: «Аллах поиздевается над ними…» (над неверными, С.И.) (Сура II, аят 14).[4] В этой же суре дальше провозглашается такая форма поведения мусульманина по отношению к немусульманину: «И убивайте их, где встретите, и изгоняйте их… убивайте их: таково воздаяние неверных!» (Сура II, аят 187). Ни в коем случае мусульманин не может быть в дружбе с немусульманином, иначе он нарушит «священную» норму: «Пусть верующие не берут себе близкими неверных помимо верующих». ( сура III, аят 27). Немусульманину – только смерть и ненависть мусульманина: «Неверных … схватывайте и убивайте, где бы ни нашли их. И не берите из них ни друзей ни помощников». (IV, 91). Мусульманину предписывается самым строжайшим образом только одна норма поведения по отношению к немусульманину – жестокое и беспощадное преследование, в противном случае ослушников ждет наказание: «Поистине, неверующие – для вас явный враг», пугает Коран. (IV, 102). Мучительное наказание тем, «которые неверных берут друзьями вместо верующих». [5] Идея жестких преследований немусульман правоверными варьируется и развивается в Коране. «Я брошу в сердца тех, – обещает Аллах, – которые не уверовали, страх; бейте же их по шеям, бейте их по всем пальцам!» (VIII, 12).
Коран избавляет совесть мусульманина от угрызений в случае убийства им неверующего, всю вину на себя берет Аллах, а само убийство неверного есть испытание верующего. «Не вы их убивали, а Аллах убивал их …чтобы испытать верующих хорошим испытанием»… (VIII, 17). Немусульманина следует не просто убить, а еще и помучить: «Обрадуй же тех которые не уверовали, мучительным наказанием». (IX, 3)
В Коране, в морально-юридических нормах попутно рассматриваются прямо-таки тактические приемы по уничтожению неверных. Надо убивать немусульман «… где их найдете, захватывайте их, осаждайте, устраивайте засаду против них во всяком открытом месте!» (Сура IX, аят 5). Никакой пощады немусульманам. «Борись с неверными и будь жесток с ними» (IX, 74). Преследование немусульман рассматривается Кораном как база объединения мусульман. «А когда вы встретите тех, которые не уверовали, то – удар мечом по шее, а когда произведете великое избиение их, то укрепляйте узы». (Сура 47, аят 4).
Такие человеконенавистнические нормы поведения, предписываемые Кораном, были направлены на воспитание у верующих, мусульман необузданного националистического, шовинистического правосознания. Мусульманское правосознание было и есть прямым антиподом избранному пути российского народа строить свое настоящее и будущее под эгидой светских идеалов, мирной жизни и принципов интернационализма.
Экономический кризис, который переживает сегодня весь мир, в том числе и наша страна, породил специфический интерес к главному экономическому труду Маркса – «Капиталу». Поэтому, пользуясь случаем, хотелось бы и вспомнить, что он говорил о национализме исламского права: «Коран и основанное на нем мусульманское законодательство, сводят географию и этнографию различных народов к простой и удобной формуле деления их на две страны и две нации: правоверных и неверных. Неверный – это харби, враг. Ислам ставит неверных вне закона и создает состояние непрерывной вражды между мусульманами и неверными». [6] Не случайно, поэтому, баи, манапы, шейхи, муллы, басмачи, борясь против Советской власти, всячески стремились навязать дехканству мусульманское правосознание, дико наказывали тех, кто осмелился нарушить ту или иную норму мусульманского права, братаясь с немусульманами-трудящимися.
Не менее антигуманными являются и те нормы Корана, которые регулируют юридическое положение женщин. Так, сура II, аят 282 устанавливает неравенство женщины перед мужчиной даже в судебном процессе. Показания одного мужчины свидетеля стоят показания двух женщин. Наследственное право так же умаляет женщину в правах по сравнению с мужчиной: сыну наследства полагается в два раза больше, чем дочери (сура IV, аят 12). Тем же духом пронизаны и нормы, регулирующие семейно-брачные отношения. Во-первых, Коран разрешает многоженство: «…Жентесь на тех, что приятны вам, женщинах – и двух, и трех, и четырех» (IV, 3). Во-вторых, если измена мужа жене даже не предусматривается Кораном (это логически исключается разрешением многоженства), то измена жены мужу наказывается самым жестоким образом. Сура IV «Женщины», аят 19 дает «мужу-рогоносцу» право держать изменившую жену «в доме» (в заточении, С.И.) до смерти. Иными словами, если муж волен во всех своих поступках, то жена за то же самое деяние подвергается пожизненному заключению в домашней тюрьме. Коран не считает преступным избиение жены. Наоборот, мужьям прямо предписывается «ударять жен» (сура IV, аят 38). Коран без всякого стеснения и маскировки прямо ставит женщину ниже мужчины: «Мужья стоят над женами за то, что Аллах одним преимущества над другими (IV сура, аят 38). Таким образом, шариатское правосознание не считает преступным самое варварское отношение к женщине.
В Коране нашел свое юридические закрепление дикий обычай родового общества – кровная месть: «О те, которые уверовали: предписано вам возмездие за убитых: свободный за свободного, и раб за раба, и женщина за женщину.» (II, 173) и дальше «Кто будет убит несправедливо, за того право мести мы (то есть бог, С.И.) предоставили родственникам его…» (XVII, 35).
Параллельно с правовыми нормами, предписывающими жестокое обращение с немусульманами и женщинами, в Коране имеется немало положений, требующих покорности и повиновения народных масс «своей» социальной верхушки. Духом рабства и пресмыкательства веет от этих «священных» стихов. Жестокость по отношению к слабым и немусульманам, покорность и унижение перед феодально-родовой, мусульманской верхушкой – вот отличительные черты мусульманского права, и, следовательно, мусульманского правосознания. «Поистине, Аллах с терпеливыми» – твердит сура II, аят 250. Дальше эта мысль развивается таким образом: «Аллах любит терпеливых» (III, 140). В Коране мы встретим прямой призыв: «Терпите: ведь Аллах с терпеливыми.» (VIII, 48).
Таковы основные правовые идеи Корана.
На ряду с Кораном источником мусульманского права является Сунна – дополнение к Корану. В Сунне имеется свод решений, постановлений и наставлений, приписываемых Мухаммеду. Под этой «священной» маркой феодально-мусульманская верхушка навязывала народам Востока свою волю под видом общемусульманских норм поведения. Так, разумеется, было удобнее и легче эксплуататорам и насильникам.
Имеется еще один источник мусульманского законодательства. Это – Фетва – решения наиболее крупных мусульманских законодателей и законоведов – халифов и улемов (религиозных авторитетов). Мусульманское духовенство и правоведы придали мусульманскому праву следующую особенность, – поскольку мусульманское право вытекает из религиозных законов ислама, то мусульманин, в какой бы он стране не проживал, должен обязательно руководствоваться только мусульманскими законами, священная обязанность мусульманина – соблюдать шариат.
Так же, как и Коран, остальные источники мусульманского права отличаются духом крайней реакционности. Мусульманское законодательство специально предусматривает нормы, регулирующие военные действия против неверных (джихад). Шариат учит, что один день джихада расценивается Аллахом несравненно выше, нежели целый месяц поста. Мусульманские постановления о войне[7] воспитывают мусульманина в том духе, что война с неверными – это один из краеугольных камней в учении ислама. Войну должен вести каждый мусульманин, кроме женщин и скопцов. Для атеистов исключение не делается, с ними так же надлежит вести джихад. Покоренные неверные должны отличаться одеждой от мусульман, не ходить посредине дороги, а лишь по обочине, не давать своим детям имени и фамилии. Земельное мусульманское право так же отличается крайней реакционностью. Оно выделяет «святую» землю Мекки с округой, где не имели права селиться немусульмане.
В остальной части Хиджаза (территории, где священнодействовал Мухаммед) немусульманин не имел права проживать более трех дней на одном месте. Даже хоронить в этой земле немусульманина запрещалось. Подобные реакционный социальные черты характеризуют и мусульманское семейное право, которое узаконило бесправие женщины. Брак – это вид торговой сделки, договора, в котором женщина является не субъектом, а объектом. Юридическим лицом является попечитель невесты – вали. Шариат ставит женщин в абсолютно бесправное положение при заключении брака: «Если же девица вышла замуж за низшего человека, т.е. ей не равного или не высшего ее по положению, то вали ее, не соглашаясь с таким браком, имеет право принудительно расторжения такового…»[8]/[9] Жена во всем подвластна воле и прихотям мужа. Этот принцип провозглашается сразу же при заключении брака. Статья 36, п. 2 предписывает, что жена должна жить там, где ей укажет муж. Она никуда не имеет права ходить без разрешения мужа: «будь необходимо или нет, но во всяком случае она не должна ходить без позволения мужа» (ст.36, п.7). Шариат предписывает, что жена «не должна ходить, стоять и показываться людям, свидания с которыми ей не дозволяется. Если она не имеет необходимости являться в публичные места (а эта необходимость так же регламентируется шариатом, С.И.), то она не должна их посещать». Статья 37 шариата указывает, что если жена не исполняет требований шариата, то муж имеет право бить жену, не давать ей содержания. Шариат делает женщину затворницей. Статья 40 предписывает жене находиться в изолированном помещении, куда запрещается вход другим лицам. Жена не может участвовать в общественной жизни, ее удел – только домашнее хозяйство. Во время заключения брака мулла обращается к молодой с таким вопросом: «Ты обязываешь ли повиноваться своему мужу, смотреть за его детьми и исполнять все домашние работы?». Даже со своими родными жена не может видеться без разрешения мужа (статья 41). Жена должна быть мусульманкой. Если она перешла на позиции атеизма, то это является достаточным основанием для расторжения брака (ст. 58, п.2). Кроме того, она же будет считаться и уголовным преступником, ибо по шариату вероотступничество является уголовным преступлением. Мусульманское право беспощадно к вольнодумцам: «Мусульманин, изменивший вере, может быть убит всяким», – предписывает шариат. Мусульманская верхушка ревниво оберегала свое господствующее положение. Закон устанавливал, что за поругание пророков и имамов – всякий имеет право убить хулителя[10].
Процессуальное право, развивая положение Корана, так же ограничивает женщину – мусульманку в правах, как оно это делает и по отношению к немусульманину. Статья 294 устанавливает что по гражданским делам показания двух женщин-свидетельниц равны показаниям одного мужчины. Что же касается уголовного судопроизводства, то в данном случае женщины к свидетельским показаниям вообще не допускались. И уж во всяком случае свидетель должен быть мусульманином. Шариат, опираясь на Коран разрешает многоженство, правда не безграничное, а «только» с четырьмя женами. В деле развода жена никаких прав не имела. Статья 58 шариата в пункте 5 устанавливает, что грубое обращение с женой, ущемление ее в содержании, супружеская неверность мужа – ничто не дает жене права требовать расторжения брака. Даже в случае жестокости со стороны мужа, жена не смеет поставить вопрос о разводе. Только муж волен был разорвать брачные узы, причем он не обязан даже мотивировать свое решение, ему достаточно трижды сказать слово «таллак». И брак расторгнут.
Надо отметить еще одну форму правового и духовного гнета мусульманского духовенства над своим народом, еще один источник мусульманского права – иджму (арабское – согласие) – согласованное мнение мусульманских юристов по отдельным правовым, а так же бытовым и религиозным вопросам, которые не нашли своего освещения в Коране или Сунне. Все источники мусульманского права, шариата, все нормы шариата, развивающие и конкретизирующие прежде всего правовые идеи Корана, воспитывают правосознание, которое носит самые мрачные, реакционные черты отъявленной несправедливости, насилия, угнетения и шовинизма.
Адат – обычное право, применялось тогда, когда закон ничего не говорит о данном деянии, или же прямо делает ссылку на обычай. Мусульманские адаты представляют собой обычаи феодального строя с пережитками патриархально-родовых отношений. С принятием мусульманства под непрерывным воздействием феодально-религиозной верхушки адаты (нормы обычного права) пропитывались духом Корана и Сунны. Сами адаты стали трактоваться как «наш, мусульманский закон». Самые дикие и вредные обычаи предписывает адат – кровная месть, пеню за убийство, умыкание невест и т.д. адат, как и шариат – анахронизм, мертвая старина. Разработка шариата была закончена в XI-XII веках, в период развитого феодализма на Ближнем и Среднем Востоке.
Таким образом, в пору борьбы за свое утверждение и до сегодняшнего дня ислам выразил враждебное отношение к инаковерцам и неверию. Гуманизация современной цивилизации с объективной необходимостью ослабляет позиции ислама в отношении к человеку. Остатки любых религиозных проявлений с их огрублено-идеалистическим содержанием препятствуют утверждению материалистического понимания и этим причиняют существенный вред интересам прогрессивного воспитания нашего многонационального народа.
Извечный вопрос: «Что делать?»
В современных условиях на первый план выдвигается задача дальнейшего углубления антимусульманского воспитания коренного населения зон компактного проживания исламского населения: (Чечня, Ингушетия, Дагестан, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Адыгея, Татария, Башкирия, Чувашия, Удмуртия, Мари Эл, Нижегородская, Самарская, Саратовская, Екатеринбургская, Пензенская и Омская области. Большие общины мусульман проживают в Москве, Санкт-Петербурге, в Ростовской области, на территории Краснодарского и Ставропольского краев). Теперь требуется такая организация системы научно-атеистического воспитания, которая бы полностью освободила сознание и быт людей от мусульманских традиций и углубила атеизацию на основе научного мировоззрения. Активизация пропаганды научно-материалистических знаний среди населения, широкое вовлечение верующих в общественную жизнь, внедрение новой гражданской обрядности и всестороннее совершенствование прогрессивного образа жизни составляют важнейшие направления борьбы против пережитков ислама.
Решение этих актуальных задач зависит от глубины осознания несовместимости ислама с прогрессом и нашей соорганизованности, подчиненной интересам утверждения научно-мировоззренческих убеждений во имя утверждения благородных идеалов мира.
К.Ю.Н, доцент кафедры ВУНЦ СВ
«Общевойсковая академия ВС РФ»,
профессор Академии военных наук,
Сергей Иванеев
[1]Газета «Коммерсантъ» № 77/В (4377) от 04.05. 2010
[2] История философии. – М., 1940, т. 1. – С. 440.
[3] Speer A. Erinnerungen. F/M; Berlin. 1969. S. 110.
[4] См. Коран, перевод И.Ю.Крачковского. АН СССР, М. 1963 г.
[5] См. там же, стр. 85.
[6] К.Маркс, Ф.Энгельс. Сочинения, т. 10, с. 167
[7] См.их перевод на русских язык сделан Н.Ханыковым «О священной войне мусульман с неверными». Перепечатан из №№ 77 и 78 «Туркестанские ведомости» за 1898 год.
[8] См. «шариатные статьи».Ташкент, 1910 год. Статья 3.
[9] См. Н.Торнау. «Изложение начал мусульманского законоведения», СПб.1850г. стр.467.
[10] См: Н.Торнау. «Изложение начал мусульманского законоведения», СПб.1850г. стр.467.