Тревожный сигнал.
Эти знаменитые слова были написаны И.С. Тургеневым уже на закате жизни, в 1882 году, в хрестоматийно известном стихотворении в прозе «Русский язык». В это время жили и творили многие другие классики русской литературы, которые, собственно, и создавали великий русский литературный язык.
Что же происходит с русским языком в современную эпоху, когда всё «переворотилось», говоря словами толстовского героя Левина из романа «Анна Каренина». А между тем, это — одна из важнейших проблем, определяющая судьбу национальной культуры, да и русской нации в целом. Однако мы живем в то время, когда книги — эту вечную ценность культуры и цивилизации — зачастую выбрасывают на помойку, а молодое поколение, как правило, ничего не читает или читает только с экранов компьютеров, или знает что-то понаслышке, чаще всего, искаженным и превратным образом, или же из ТВ программ. Из школьной программы в последнее время целенаправленно удалялись многие произведения русской классической и советской литературы, а ведь именно она, прежде всего, воспитывает и формирует вкус, общую культуру и культуру языка и речи — одним словом, всё, что делает людей людьми. Ведь неграмотных никто не уважает.
Порча русского языка началась давно. Об этом в 1922 году обеспокоенно говорил писателю В.Г. Лидину один из ярчайших мастеров русского слова А.Н. Толстой, усматривая в этом, и вполне справедливо, одно из проявлений дурной моды. «Должен сказать, что у вас, москвичей (А.Н. Толстой находился тогда в эмиграции в Берлине — А.Р.) что-то случилось с языком, — вспоминал В.Г. Лидин свой разговор с Толстым, — прилагательное позади существительного, а глагол позади — в конце предложения. <…> Члены предложения должны быть на местах: острота фразы — в психологической неизбежности глагола. <…> Язык должен быть приближен к речи, но тут-то и проявляется его органические законы: сердитый медведь, а не медведь сердитый. <…> Глагол в конце фразы, думаю, ничем не оправдывается. <…> Все мы ищем новые фразы, но они — в простоте и динамике языка, а не в особом его превращении и не в статике».
С тех пор прошло более ста лет и сейчас понятны другие проблемы, связанные с русским языком и русской речью. Сейчас, как это видно даже на поверхностный взгляд, происходит засилье эрзац-культуры, которая будто бы призвана заменить подлинную культуру и образованность. Во многих сферах наблюдается верховенство полуграмотных чиновников, возглавляющих министерства, ведомства и т.д. Давно известно, что рыба гниет с головы — именно в данном случае мы можем это видеть.
Так, на моей памяти, на собрании в администрации подмосковной Коломны какой-то достаточно высокопоставленный чиновник сказал: «А ведь у Пушкина есть поэма «Домик в Коломне», даже не подозревая, что попал пальцем в небо. Ведь у Пушкина изображена Коломна как часть Петербурга, а не наш древний город Коломна, расположенный в ста с небольшим километрах к юго-востоку от Москвы.
Нельзя не отметить и того, что теперь повсюду вылезает повсеместная, искусственная и назойливая американизация нашей жизни, которая отражается в языке. Так во многих городах и поселениях наблюдается форменное засилье довольно глупых англо-американских названий магазинов, кинотеатров, бутиков (магазинов для женщин), баров, ресторанов, клубов, что сильно напоминает знаменитую анекдотическую фразу из «Мертвых душ» Н.В. Гоголя — «иностранец Василий Федоров».
Так где же, спрашивается, выход? Прежде всего языковую культуру должно воспитывать чтение русской классической литературы — это, несомненно, основа всего, а она находится сейчас в загоне. Конечно, издается масса всевозможных сочинений, хотя, надо сказать, полные академические собрания сочинений многих классиков в академических учреждениях (например, в ИМЛИ) выходит мизерными тиражами.
Почему же прямо-таки на глазах происходит падение культуры и грамотности? В первую очередь, с нашей точки зрения, это коренится в отсутствии матрицы наследственной культуры, которая у человека бывает заложена в крови. Отсутствие начитанности оказывается первейшим свойством современного культурного сознания, которое, возможно ведет нас к расцвету так называемого искусственного интеллекта.
Мы слышим огромное количество языковых ошибок в речи ведущих ТВ, которые должны быть грамотными и культурными людьми, не говоря уже о начальниках — чиновниках, о которых мы упомянули выше. Сегодня ведущим на ТВ вполне нормально сказать вместо «понимает, что» — «понимает о том, что», или спутать грамматические рода. Вместо «неиссякаемый кладезь мудрости» ведущий говорит «неиссякаемая кладезь мудрости». «Пояснить о том, что думают депутаты» вместо «пояснить то, что думают депутаты…» — широко распространенный случай неверного грамматического согласования, наиболее часто встречающийся в речи думских ораторов и других деятелей из бюрократической среды. Очень часты случаи неверного склонения числительных по падежам: «Двести килограммов» вместо «двумястами килограммов» и т.д.
Столь же часто можно наблюдать случаи неверного и поэтому смехотворного словоупотребления — так, мне довелось слышать слово «тюремщик» в значении «арестант, заключенный в тюрьме» в то время, как тюремщик — это охранник, надсмотрщик, надзиратель. Или же давно и повсеместно употребляемое слово «бардак» в значении «беспорядок». Говорящие это слово не задумываются, что «бардак» синоним слова «публичный дом». Вместо слова «виселица» иногда употребляется слово «висельница», очевидно по аналогии со словом «висельник». Или же такой типичный одессизм, как: «Люди соскучились за информацией» вместо «по информации».
Кроме того, как не вспомнить о том, что существует ещё и такая проблема, как языковой и речевой «канцелярит». Об этом ещё в 60-е годы прошлого века писал с всегда присущим ему темпераментом и едким остроумием 80-летний литературный патриарх Корней Чуковский в одной из последних своих книг, посвященной как раз проблемам русского языка и русской речи — «живой как жизнь». И слово «канцелярит» принадлежит именно ему. Так, у маленькой плачущей девочки на полном серьёзе спросили: «по какому вопросу ты плачешь». А одна, видимо, не шибко образованная женщина сказала «Как мы выйдем из дому? У нас тут же зелёный массив», вместо слова «лес».
Нельзя не сказать и о том, что в последнее время мы сталкиваемся с прямо-таки эпидемией неправильных ударений, так мне пришлось слышать, как в ТВ программе ведущие произносили вместо «Тайная Вечеря» с ударением в прилагательном на первом слоге — «Тайная Вечеря» с ударением на втором. Или совсем уж смехотворное «Сирано де Бержерак» с ударением в имени на втором слоге. Вместо «хозяева» ударение на втором слоге говорится «хозяева» с ударением на последнем слоге и тому подобное.
Припоминается также, когда при произнесении имени лидера какой-то восточной страны нимало не смущаясь, а напротив даже с некоторым удовольствием, говорили во всеуслышание непристойно звучащее на русском языке слово «Насрал» (такова была фамилия этого лидера), вместо того, чтобы как-то обойти такую анекдотичную и неприличную двусмысленность.
А однажды, во время проведения какого-то телемарафона ведущий остановил молодого, как теперь принято говорить «раскрученного» писателя Михаила Елизарова, употребившего слово «пидор», невозможное ни в какой мало-мальски приличной аудитории. Ему было сказано, что у нас культурное, интеллигентное собрание, и попросили таких слов здесь не произносить. Думается, что это очень выразительный, но редкий пример!
Лет 15 назад на страницах еженедельника «Литературная Россия», рассматривая некие неприятные коллизии происходившие тогда в доме-музее известного писателя и искусствоведа С.Н. Дурылина в подмосковном Болшеве, сотрудник музея, отвечая автору этой статьи по поводу какого-то его полемического выступления, предварительно обозвав его «лгуном», написал, о том, что он (А.П. Руднев) не бывал в этом музее «около полутора года» вместо «около полутора лет» и потому не может достоверно судить о происходящем там, а пользуется всякого рода уличными слухами и сплетнями, исходящими от недоброжелателей музея.
Тогда ещё это был одиозный случай вопиющей безграмотности. Сегодня же даже тележурналисты не знают, когда правильно употреблять слово «год», а когда — «лет». И даже не задумываются об этом. Совершенно ясно, что к борьбе за чистоту русского языка и грамотность нужно подходить с государственным размахом. Нельзя засорять слух телеаудитории неграмотной речью. Допущенный к эфиру журналист обязан изъясняться на правильном русском языке — это его профессиональная обязанность. Ведь он служит для многих примером.
В прежние советские десятилетия, ставшие уже далекой историей, такого надругательства над русским языком не было, тогда строго следили за ошибками и в печати, и в публичной устной речи, а также в средней школе. Преподаватели, педагоги старого времени, среди которых были ещё и бывшие дореволюционные гимназические, по-настоящему прививали ученикам любовь к литературе и чтению, воспитывая их самой подлинной «неземной» так сказать, культурой. И пользовались огромным авторитетом, не в пример многим современным преподавателям.
Позволю теперь взять в качестве примера — да не покажется это нескромным — самого себя. В школьные годы я до отвращения не любил учить правила по русскому языку, а во время учебы в пединституте не терпел лингвистические предметы, считая их невыносимо скучными и противными. Однако был всегда почти абсолютно стихийно грамотным, практически никогда не делал ошибок. Столь же абсолютно правильной у меня была всегда и устная речь.
Откуда все это взялось? Только от беспрерывного неустанного чтения, поглощения классики, к чему меня приучили родители, и которое меня сопровождало всю жизнь, с раннего детства до глубоко пенсионного моего теперешнего возраста. На это мне могут сказать — ну что ж, ведь филолог по образованию и с кандидатской ученой степенью, и по роду занятий также! И родители были филологами, у большинства других ведь этого нет! Возможно, что и так. Поэтому, я призываю своих соотечественников и современников, особенно младших, кем бы они ни были — читайте побольше Пушкина, Гоголя, Тургенева, Лескова, Чехова! Это даст вам всё, и убережет от грубых, а иногда и смехотворных языковых и речевых ошибок! В этом, мне думается, — самое главное.
Александр Руднев
Источник: Слово