Олег Губенко, руководитель Терского общества любителей казачьей старины, выразил своё мнение по обсуждаемому в казачьих пабликах ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О государственной службе российского казачества».

Наш канал (Терское общество любителей казачьей старины) посвящен вопросам сохранения историко-культурного наследия казаков, и терских казаков в частности.

Мы стараемся не лезть в вопросы политики и тем более комментировать действия каких-либо политических персон. Однако есть обстоятельства, которые говорят о том, что исторические знания необходимы не только ученым, студентам и просто увлекающимся, но и тем, кто профессионально занимается политикой.

В мире нет ничего нового. Все системы взаимодействия человека с человеком и человека с государством остаются практически неизменными, поэтому знания о прошлом, о комплексе ошибок, поражений, экспериментов и побед крайне важны, чтобы с учетом этого всего не тиражировать тупиковые ходы. Потому что по ним до нас уже не раз ходили.

Мне хотелось бы высказать своё мнение по поводу обсуждаемого в казачьих пабликах ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О государственной службе российского казачества», в соответствии с которым для членов казачьих обществ, внесенных в государственный реестр Российской Федерации, наступает пора определиться. Государственная власть ставит жесткие условия: если ты казак, то ты должен служить. Как минимум, в мобилизационном резерве.

Вроде бы всё правильно. Казаки исстари служили, и, значит, государство возвращает принцип отношений с казачьим миром в историческую плоскость, регламентируя эти отношения с правовой точки зрения.

И пишут некоторые личности восторженные комментарии, что всё теперь у казаков будет как при царе-батюшке.

Не будет.

Объяснения, почему я так думаю, ниже…

1. Все высказывания ряда чиновников о том, что казаки – это «служивое сословие», с правовой точки зрения бессмысленны. Декрет об уничтожении сословий и гражданских чинов от 24 ноября 1917 года является правовым актом, ставящим точку в этом вопросе. Иных правовых актов, возвращающих сословность в систему государственной жизни России, не было. Кстати говоря, казаки довольно спокойно отнеслись к вопросу ликвидации сословий, поскольку с этой отменой была автоматически отменена и обязательная служба за свой счёт. Очень обременительная, кстати говоря, для казачьих хозяйств. И этот фактор объясняет то, почему в феврале 1917 года казаки очень спокойно отнеслись к крушению самодержавной монархии. Как и спокойно и даже с радостью отнеслись к заигрываниям большевиков, обещавших то, что советская власть отменяет для казаков службу за свой счёт и даёт право на беспрепятственный выезд с территории станицы в любую точку России. Этой возможности до 1917 года у казаков не было, почему и называли их некоторые дореволюционные авторы «последними крепостными России». Это хороший штрих в отношении высказываний о том, что казак без службы не мог жить. Мог, но не давали. При этом, конечно же, была и войсковая, и семейная традиция, и память о героях, и поиски славы. Но восторгов от обременений тоже особых не было.

2. Отношения государства и казачьих войск в имперский период не были безоблачными. Не буду писать о восстаниях. Это слишком очевидные примеры. Но вызывались они не столько происками иностранщины. Были и серьезные внутренние причины. Казаков с эпохи Петра Первого практиковали в насильственном переселении. Так было образовано Аграханское казачье войско, значительная часть казаков которого даже не в боях погибла, а умерла от гиблого климата. В царствование Екатерины Второй донские казаки, служившие на тогда пограничной Кубани, были ошарашены перспективой невозможности возвращения домой в связи с монаршей милостью остаться на Кавказе навсегда. Дабы прекратить возмущение, казачьим лидерам рвали ноздри, били кнутом и отправляли в бесплатное путешествие в Сибирь, казаков же на Кубань всё-таки водворили, правда в меньшем, чем предполагалось, количестве. И таких примеров было много.

К историческому опыту надо относиться аккуратно и тем более ни в коем случае нельзя брать за эталон системы отношений между казаками и государственной властью, сложившиеся до 1917 года.

3. Процессы показачивания и расказачивания происходили на протяжении двух веков, но справедливости ради стоит сказать, что и власть не только ломала казаков через колено, но и пыталась регулировать процессы казачьей жизни с точки зрения учитывания казачьих интересов.

В допетровский период отношения казаков и Москвы строились по принципу взаимных обязательств. Мы вам – участие в походах, несанкционированные вылазки против недружественных соседей, а вы нам порох, свинец, муку, сукно и вино.

В имперский период Петербург уже юридически закреплял за казачьими войсками земли (фактически ими обжитые), что давало казачьим атаманам возможность поддержания внутренней хозяйственно-административной системы. Но ведь кроме земли за казачьими войсками закреплялись рыбные и соляные промыслы, а в Терском войске еще и нефтяные промыслы, что делало терцев по уровню войсковых капиталов вторыми после Донского войска.

Почему-то именно этот опыт не учитывается сейчас никак.

4. Государственная власть до 1917 года, несмотря на жесткое правовое регламентирование казачьей жизни, в лице казачьей интеллигенции видела реальных лоббистов казачьих интересов. И могла корректировать свои действия с учетом поступивших от казаков вопросов. Правда, далеко не всегда это происходило, но и отмахнуться от казачьей интеллигенции, как от назойливой мухи, официальный Петербург тоже не мог. Вот этой части традиционной когда-то системы взаимодействия государства и казаков аналогов в современном мире нет совсем. Авторы законодательной инициативы по законопроекту, упоминаемому выше, Долуда и Водолацкий, проводниками интересов казачьего мира (лоббистами), увы, не являются, как являлись когда-то Харламов, Бардиж, Щербина, Караулов и другие. Да и казачий мир современности показывает невозможность конструировать собственные системы отстаивания казачьих интересов, как и сугубо собственного мира, так и в контексте общегосударственных задач. Вполне понимая логику политической игры (иметь в зачете вполне патриотическую, полностью лояльную, прогнозируемую, но и вместе с тем, полностью несамостоятельную систему), скажу, что эта игра, возможно, хороша с точки зрения тактики, но это никудышная стратегия. Пластилин бывает одинаково мягким в любых руках.

Предложения по привязке казаков к системе мобилизационного резерва уже не являются новыми, они витали в нашем пространстве много лет и начали реализовываться с точки зрения практики в 2021 году. Сама идея была воспринята многими казаками если не всегда с восторгом, то в любом случае с интересом. Отказывающихся не было. Но и вопросов, очень правильных и практических (как пример, предложение предоставить план боевой учебы на сборах, чтобы не ехать убивать время и пить водку, а заниматься делом) было намного больше, чем ответов. Кстати, и практика первых сборов была тоже, мягко говоря, не на высоте.

Проведены ли работы над ошибками? Кто будет отвечать на серьезные вопросы казаков, большинство из которых нельзя обвинить в отсутствии любви к Родине? Более того, многие доказали это в реальных боевых действиях. Вопросы то от них не иссякли, они стали еще жёстче и конкретнее.

В проекте Федерального закона теперь прописана карательная «страшилка» о снятии с должности атамана «в случае систематического неисполнения или ненадлежащего исполнения членами хуторских, станичных, городских, районных (юртовых), окружных (отдельских) и войсковых казачьих обществ, принятых на себя обязательств по несению государственной или иной службы».

Расшифровываю: за неполученные ответы на вопросы, заданные казаками «ответственным товарищам», будут отдуваться атаманы.

Разве можно расценивать такой подход как конструктивный?

Необходима проработка системы взаимообязывающих отношений между государственной властью и казачьими войсками. И в проработке этой системы помогут не сказочки из якобы лубочной казачьей жизни, которая так нравится некоторым современным теоретикам, а реальный исторический материал, который покажет, по какому пути ни в коем случае идти нельзя, а какой приведет, возможно, к действительно яркому результату.

У нас в реальности есть два пути. Первый – это пойти государственной власти по направлению создания из казачьих войск самодостаточных административно-хозяйственных субъектов с учетом исторического опыта и современных правовых и политических реалий, которые станут действительно соработниками в деле конструирования системы безопасности России, второй – это принять закон с односторонней ответственностью и поставить крест на могиле казачьего реестра. О котором, кстати говоря, почти никто уже не жалеет…

Олег Губенко, руководитель Терского общества любителей казачьей старины

Источник: Живой Журнал