То, что руками России в Украине, выражаясь любимым языком либералов-рыночников, был сформирован антироссийский продукт, для меня является аксиомой. Вначале мягко, а затем уверенно, по нарастающей, к этому приложил руку и Запад. Сегодня внутренние проблемы России в информационном поле выведены за скобки. Сейчас как-то не до них. Известно, что западным сообществом практически все, связанное с ДНР и ЛНР, сведено к пропагандистским уловкам, вращающимся вокруг пропорции двух фундаментальных международных положений, а именно, территориальной целостности государства и права народов на самоопределение. В ходе дискуссий по этой проблеме прокремлевские эксперты справедливо приводят в пример Сербию, ссылаясь на поднадоевший прием о двойных и прочих стандартах Запада. При этом Кремль оперирует категориями гуманизма, отсылками к незыблемости территориальной целостности Украины. Впрочем, всё, что хочет власть донести до народа, иногда в концентрированном виде можно услышать на “соловьевских вечерах”. Как и подобает нынешним ток-шоу на российском ТВ, приходится созерцать одних и тех же глашатаев, вроде напыщенного “единоросса” Железняка, неолиберального сенатора Тарло и всегда остроумного телеведущего. Этакий неолиберально-охранительный капустник. Все участники следуют в рамках заданного жанра с предсказуемым результатом. Как правило, обсуждения сводятся к пустым треволнениям, необузданным эмоциональным выплескам. Конечно, смотрится захватывающе, увлекательно. Выстраиваются баррикады и летят друг в друга повторяющиеся изо дня в день словесные снаряды одного и того же калибра. В “соловьевских” перебранках просматривается застой мысли, привязанность воззрений к московско-питерским штатным экспертам, вчерашним конъюнктурным либералам, нынешним конъюнктурным охранителям.

А между тем, как мне представляется, в целях противодействия пропагандистским уловкам Запада, направленность полемики следовало бы развернуть в международно-правовую плоскость, раз уж власть уповает на нормы права, территориальную целостность Украины. Пора прекратить игру в поддавки и перестать называть белое чёрным. Какая территориальная целостность, ведь она уже порушена самим фактом присоединения Крыма…

Революции, государственные перевороты, геополитические разломы исключают нормы международного права, не терпят прежнего знаконодательства, так как приостанавливается действие конституционно-правовых процессов. В таком случае, почему «любители» права сторонятся этого юридического инструментария? У зрителей складывается впечатление, что юридические инструменты бессильны. Почему бы не пробить дорогу критерию, исключающему двусмысленное толкование соотношения принципа территориальной целостности государства и права народов на самоопределение. Безусловно, эти признанные на международном уровне принципы страдают известной противоречивостью, дающей возможность международным субъектам в зависимости от каждого конкретного случая толковать их в свою пользу.

Территориальная целостность – необходимый атрибут, исключающий хаос в мироустройстве. Однако могущество законов времени сильнее санкционированной воли государства, закрепившего территориальную целостность. Меняется карта мира. Многократно нарушены Хельсинкские соглашения (СССР, ФРГ, ГДР, Чехословакия, Югославия и другие примеры), на территории Европы за последние три десятилетия возникли десятки новых государств. Мировой опыт свидетельствует, что всякая революция ведет к переформатированию конституционного пространства страны. Это имело место, например, в США, СССР, Югославии, Греции… Но почему-то высшее политическое руководство РФ продолжает в унисон с Западом декларировать незыблемость территориальной целостности Украины. Во время государственного переворота лозунг единства Украины, звучащий из уст нашей властно-политической элиты, является уступкой тем, кто ведет борьбу с русскими, проживающими веками на Донбассе.

Сегодня в мире все сильнее и сильнее слышен голос народов, требующих своего самоопределения. И здесь Крым и Севастополь превосходно легли на благодатную почву правовой теории о соотношении принципов территориальной целостности и права народов на самоопределение. А как быть с Донбассом? В каких ситуациях народ обретает право на самоопределение? Известно, что самоопределение может быть в двух случаях:

а) вследствие сокрушительного народного воздействия или мощного внешнеполитического давления центральное правительство дает согласие на проведение референдума (но к ситуации на Донбассе такой вариант не подходит – Киев и Запад не дали бы согласие на проведение референдума);

б) утрата легитимности государственной власти вследствие поражения в войне, революции, государственного переворота.

Центральная украинская власть не устает говорить о «революции достоинства». Но всякая революция (иными словами, государственный переворот) всегда приостанавливает конституционно-правовые процессы. Так как власть Януковича утратила легитимность вследствие революции, новая власть вынуждена не только добиваться признания, но и переформатировать конституционно-правовой процесс. А так как старый общественный договор сметен, новый режим обязан заключить новый общественный договор. Иначе говоря, необходимо юридически перезагрузить государство. Получается, что регионы Украины входят в вынужденную ситуацию самоопределения.  При этом инструментом здесь может быть либо сила, либо компромисс через политический диалог. Следовательно, «революционная власть», возглавляемая еще до выборов путчистами и желающая отстоять территориальную целостность Украины, была обязана незамедлительно вступить в политический диалог со всеми заинтересованными политическими силами всех областей Украины, с целью объединения для переформатирования конституционно-правового пространства, в рамках которого максимально учесть интересы регионов. Но всем известно, что произошло в реальности. Радикальный поворот государственной власти к национализму породил общественную патологию. Киев выбрал путь насильственного объединения Юго-востока с Западной Украиной. Но это тупиковый путь…

Леонид Коновалов, председатель общероссийской общественной организации «Журналисты России»