От редакции. Продолжаем публикацию статей из “Русской программы”, подготовленной экспертной группой проекта “РусНекст”. Большинство положений “Русской программы” считаем интересными и достойными реализации. Но считаем нужным отметить, что СРН не разделяет восприятие “РусНекстом” религии (прежде всего православня) как одного из главных факторов будущего русского национального возрождения. Современному обществу более соответствуют ценности гуманизма, следование которым позволит укрепить нравственное здоровье народа и одновременно не лишиться достижений прогресса. А религиозные традиции, помимо положительной нравственной основы, несут в себе путы предрассудков и ошибок времени своего возникновения и господства, позволяющие многократно усилить манипуляции правящего класса над общественным сознанием и тем самым закрепить отсталость России от ведущих стран в научно-техническом и социально-экономическом отношениях.
Фундаментом, основанием всякой национальной идеи служит сбережение народа. О том, что сбережение народа является главной задачей всякой власти, всякого политического и общественного деятеля, очень точно писал Александр Солженицын. Задача сбережения народа содержит три важных аспекта:
1. Нравственный — т. е. сбережение народа как носителя ценностей и идеалов;
2. Социальный — т. е сбережение народа как коллективного организма, сбережение национального самосознания и социальных связей между его носителями;
3. Физический — т. е. сбережение численности и здоровья составляющих народ индивидуумов.
Как показывает практика, даже физическое сбережение народа зависит не только от состояния медицины, но не менее и порой даже более сильно — от уровня национального самосознания и духовного здоровья.
Нации, потерпевшие поражения в решающих войнах и получившие статус побеждённых, переживают глубокую демографическую депрессию. Она затягивается на многие десятилетия и даже века, что невозможно объяснить прямым влиянием военных потерь. Так, французы после наполеоновских войн стали безнадёжным демографическим аутсайдером Европы; подниматься в рейтинге европейской рождаемости Франция начала только при Де Голле, с 1945 года. После Второй Мировой войны демографическая депрессия поразила немцев, и кризис рождаемости длится в Германии до сих пор.
Почти все народы Советского Союза пережили глубокое падение рождаемости после поражения в «Холодной войне». Причём характерно то, что рождаемость русских в СССР была выше, чем у эстонцев, латышей или украинцев, но в национальной Эстонии, возникшей на постсоветском пространстве, рождаемость русских оказалась ниже, чем у эстонцев; в Латвии — ниже, чем у латышей; на Украине — ниже, чем у украинцев. Самым депрессивным в демографическом отношении регионом незалежной Украины стал русскоязычный Донбасс, хотя его экономическое положение было существенно лучше, чем у западных областей. Видимо, русские почувствовали себя неуютно в изменившейся и ставшей враждебной к ним культурной среде.
Очевидно, что все вышеперечисленные примеры свидетельствуют о том, что уровень рождаемости тесно связан с состоянием национального духа и самосознания. Добавим, что среди высокоразвитых стран самой низкой рождаемостью отличается денационализированный Сингапур, а больше всего детей рождается в семьях Израиля — страны, для которой характерно исключительно ярко выраженное национальное мировоззрение.
В не меньшей мере демографическое состояние народов сопряжено с их духовным состоянием, с их отношением к традиционным семейным ценностям. Очевидно, что демографический кризис, поразивший многие народы Запада, России и Дальнего Востока, тесно связан с кризисом семейных отношений.
Поэтому, говоря о демографической программе как о главной национальной программе России, мы подчёркиваем духовный фактор сбережения народа. Семья для нас — священный союз двух родителей, мужчины и женщины, несущих ответственность за рождение и воспитание своих наследников. Именно такое, вечное, незыблемое понимание семьи, относящееся к истинным общечеловеческим ценностям, мы полагаем в основу нашей социальной философии.
Категорически неприемлема либертарианская концепция семьи как временного, договорного объединения двух (или более?) существ любого пола, взаимно удовлетворяющих свои сексуальные и социальные потребности. Этому, антагонистическому для нас утверждению, мы будем противостоять как внутри России, так и в глобальном масштабе. В то время, как в странах Западной цивилизации идёт активная пропаганда девиантных форм сожительства, Россия имеет полное право ограждать своих граждан не только от пропаганды, но и от любых публичных проявлений такого рода; а также разъяснять своим детям пагубность извращений и пользу нормальной семьи. Такая политика обоснована не иррациональной гомофобией, как пытаются заявлять наши оппоненты, а сознательной заботой о моральном здоровье общества.
Пропаганда крепкой, традиционной семьи и защита её от нравственной эрозии — основа русской демографической политики. Информационные ресурсы государства и общества должны быть нацелены на рекламу семьи, материнства и отцовства, счастливого родительства. Многодетность должна стать символом успеха, поводом для уважения в обществе.
Либеральные идеологи многократно заявляли, что в их картине мира главной ценностью является человек и человеческая жизнь. Это совершенно не так. Главной ценностью либерального общества является удовольствие. Повсюду, где совокупность удовольствий рискует сократиться с появлением нового человека, либерализм рекомендует своим последователям отказаться от новой человеческой жизни в пользу личного комфорта. Если называть вещи своими именами, видеть их незашоренным взглядом, мир ещё не знал более бесчеловечной, мизантропской идеологии, чем либерализм, девальвировавший ценность человеческой жизни. Именно такая девальвация позволяет либерализму благословлять массовое убийство нерожденных детей сразу после зачатия, и ни в грош не ставить труд родителей, рождающих и растящих нового человека.
В свою очередь, в русской цивилизационной картине мира человек признаётся одной из базовых ценностей, по крайней мере, бесконечно более важной, чем любые материальные блага и чувственные удовольствия. Рождение и становление нового человека гораздо более значимы, нежели создание новой машины, нового клипа или хита, новой одежды или мебели. Признавая, что рождение и воспитание детей является созданием самой важной и ценной части национального богатства, мы обязаны соответствующим образом строить нашу государственную политику. В частности — давать соответствующую моральную и материальную оценку этого труда.
В российском обществе необходимо развернуть действенную антирекламу абортов, чтобы донести до сограждан простую истину: аборт — не просто «прерывание беременности», а совершенное при помощи современных медицинских технологий убийство маленького человека, способного страдать и чувствовать боль.
В борьбе за право нерожденных детей на жизнь должны объединить свои силы традиционные религиозные общины, медики, общественные активисты и деятели культуры. Фильмы, ролики, билборды, брошюры, разъясняющие суть и последствия абортов должны постоянно присутствовать в нашем информационном поле; молодёжи в возрасте 16–18 лет необходимо пройти соответствующие курсы; медицинские учреждения обязаны принимать исчерпывающие меры для предотвращения абортов. Последствием такой работы должна стать массовая общественная переоценка явления, которая в перспективе позволит охранять человеческую жизнь с момента зачатия на законодательном уровне. При этом ответственность за прерывание жизни нерождённого ребёнка должны нести оба родителя.
Необходимо пересмотреть оценку того вклада в национальное достояние, который делают наши сограждане, рождая и воспитывая детей. В идеале семья, воспитывающая трёх-четырёх детей, должна не кратно уступать в объёме душевых благ однодетным и бездетным семьям, а превосходить их с материальной точки зрения. Для этого необходимо изменить налоговый и кредитный режим, обеспечив льготы, прогрессивно растущие при рождении последующих детей. Также необходима дополнительная налоговая нагрузка на бездетных людей, достигших определённого возраста — не в качестве наказания за бездетность, как это трактуется противниками активной демографической политики, а с целью равномерного распределения общественного долга по воспитанию следующего поколения («не можешь внести личным трудом — внеси деньгами»).
Также необходимо пересмотреть порядок распределения того вклада в реальное наполнение пенсионных фондов, который обеспечивают взрослые дети состарившихся родителей. Размер пенсий по старости должен прогрессивно зависеть от количественного и качественного результата родительского труда. Например, он может быть привязан к доходам работающих детей: чем больше материальных благ создают дети — тем выше пенсия родителей. Это решение справедливо и с нравственной, и с экономической точки зрения. Его можно осуществить, направляя часть социальных отчислений работающих граждан через пенсионный фонд на персональные счета собственных родителей.
Сеть доступных детских садов может быть дополнена системой социальных доплат старикам, воспитывающим собственных внуков на дому. В ряде случаев и для человека, и для государства будет выгоднее, если человек раньше уйдёт на пенсию с доплатой воспитателя, и будет сам растить своих внуков на дому, не загружая детские сады. Все эти меры позволят не только стимулировать рождаемость, но и укрепят связь поколений, подчеркнув их материальные обязательства друг перед другом.
Оппоненты из либерального лагеря критикуют активную демографическую политику за то, что социальные меры поощряют рождаемость только у «низших слоёв населения», «помогают плодиться алкоголикам и бомжам», «умножают нищету», «стимулируют иждивенческие настроения». Отвергая социал-дарвинистскую, евгеническую сторону либеральной критики, которая самим фактом деления людей на «высших» и «низших» выдаёт свою ментальную близость с гитлеровским нацизмом, мы, тем не менее, обязаны исключить перекос демографической политики в пользу каких-либо социальных групп.
Выглядит несправедливым, когда поощрение рождаемости для одной группы оказывается более эффективным, чем для другой — особенно, если демографические показатели преимущественно стимулируемой группы априори являются более высокими. Так, очевидно, что определённый фиксированный уровень детского пособия для родителей с низкими доходами может оказаться решающим фактором для рождения нового ребёнка, и даже побудить их пренебречь низкооплачиваемым производительным трудом и жить на пособие, зато на позицию родителей с высокими доходами эта же сумма не повлияет никак. Ещё один пример: в начале XXI столетия выплаты «материнского капитала» произвели заметный эффект в провинциальной глубинке, но почти совершенно не отразились на рождаемости москвичей, так как оказались слишком невеликими в сравнении с жизненными стандартами столицы. Во избежание указанных выше издержек активной демографической политики, необходимо дифференцировать систему детских выплат, привязав её, например, к доходам родителей и их образовательному уровню (по такому принципу, в частности, действует дифференциация налоговых льгот).
Кроме того, общество с чисто социальной точки зрения заинтересовано в том, чтобы высокая рождаемость была у родителей с высоким образовательным уровнем, поскольку дети в таких семьях имеют больше шансов приобрести нужные знания и навыки. Фактически же образовательный процесс вызывает обратный эффект, так как подготовка специалистов самого высокого уровня требует наиболее долгого периода обучения, не позволяющего отвлекаться на решение материальных, бытовых и семейных задач. Следовательно, надо предусмотреть систему поддержки семей студентов и аспирантов, тем более интенсивную, чем престижнее учебное заведение — чтобы лучшие молодые умы России получили возможность совместить интенсивное освоение знаний с исполнением родительского долга.
Подчеркнём, однако, что материальное стимулирование рождаемости — далеко не единственный и не всегда главный фактор решения демографической проблемы. Важную роль играют моральная атмосфера общества, нацеленного на продолжение своего существования, а также образ жизни людей.
Уже в середине ХХ века Россия, как и многие страны мира, столкнулась с антидемографическим эффектом урбанизации. Хотя формально самые высокие темпы прироста населения наблюдаются в мегаполисах (в нашей стране лучшие цифры демонстрирует Москва, а также Петербург и другие города-миллионеры), но в расчёте на одну молодую семью картина выглядит прямо противоположной. Так, положительный естественный прирост в нашей столице обеспечен не высоким количеством детей в каждой московской семье, а огромным количеством молодёжи, приезжающей в Первопрестольную со всех концов Отечества. Из-за постоянного внешнего притока доля молодёжи в Москве превышает долю стариков, а рождаемость в создаваемых молодёжью семьях, соответственно, превышает смертность, уровень которой зависит от численности старшего поколения. Если же пересчитать количество рождённых детей в расчёте на одну женщину (или одну семью) детородного возраста, то выяснится, что крупнейший мегаполис страны вовсе не территория демографического благополучия, а «чёрная дыра», уступающая подавляющему большинству российских провинций.
Нельзя исключать, что одним из факторов, подавляющих рождаемость, является чрезмерная плотность населения, сосредоточенного в тесных городских пространствах, что создаёт неблагоприятную морально-психологическую атмосферу. Это предположение подтверждается следующими фактами: так, у русских наименьшая рождаемость на молодую семью в Москве, наибольшая в Сибири; у французов наименьшая в Париже, наибольшая в Квебеке, и т. д. Поэтому нам следует начать политику целенаправленного рассредоточения мегаполисов, создания благоприятного для демографии антропогенного ландшафта. На смену «каменным джунглям» придут «Природоградья», сетевые созвездия вписанных в естественную природу микрорайонов и загородных посёлков, с преимущественно индивидуальной или малоэтажной застройкой. Вывод о корреляции низкой плотности населения с высокой рождаемостью также даёт демографические основания для более энергичного освоения просторов Русского Севера, Сибири и Дальнего Востока.
Если с точки зрения рождаемости мы ставим задачу довести среднее количество детей в русских семьях до трёх-четырёх, то с точки зрения продолжительности жизни нам предстоит победить высокую смертность, довести ожидаемую продолжительность жизни соотечественников минимум до девяноста лет, при этом заметно продлив её активную стадию. Здесь основными направлениями станут: здоровая экология, здоровый образ жизни, непримиримая война с вредными привычками и пороками, широкая профилактика заболеваний, совершенствование медицины.
Формирование здорового народа должно начинаться с раннего детства. Необходимо осуществить полный охват детей школьного возраста системой посильных (в соответствии с физическими возможностями каждого) и доступных спортивных секций, которые станут фактически обязательным для всех элементом внешкольного образования. Во всех микрорайонах предстоит создать опорные пункты по организации подвижных игр (с необходимой инфраструктурой — футбольными, волейбольными и хоккейными площадками, зимними горками, теннисными столами, турниками и полупрофессиональным тренерским составом). На новом уровне будет возрождена национальная система массового детского отдыха: в стране не должно остаться детей, лишённых возможности провести каникулы за городом. Одновременно с физическим развитием, азами медицинских и гигиенических знаний детям с раннего возраста должны прививаться элементы национального самосознания — через традиционные народные игры, национальные системы закаливания и оздоровления, а также дисциплинирующие духовые ценности, основанные на учении Православного Христианства.
Спортивно-оздоровительная инфраструктура для взрослых также должна развиваться опережающими темпами, причём массовой физической культуре нужно отдавать предпочтение перед большим спортом. Надо не только сделать бассейны, лыжные базы, катки, группы здоровья, пригородные зоны отдыха доступными с финансовой точки зрения, но и начать стимулировать тех взрослых сограждан, кто регулярно поддерживает физическую форму.
Одновременно с приближением жилых кварталов к природе и расширением индивидуального строительства (что автоматически оздоровит экологию нашего бытия) нужно популяризировать разумно дозированный труд на приусадебных участках. Подобно Махатме Ганди, говорившему, что каждый индус должен хотя бы час в день обрабатывать хлопок, нам необходимо выдвинуть лозунг, что каждый русский должен хотя бы час в день работать на родной земле. Это не только укрепит здоровье, но повысит нравственную ответственность за свою малую родину, сделает человека соработником Бога в преобразовании мира.
Следует начать непримиримую борьбу с наркоманией, пьянством, курением. Не только сбыт наркотиков, но в первую очередь — содействие этому сбыту со стороны лиц, призванных бороться с распространением зелья, должны караться самым суровым образом. Вместе с обязательным антинаркотическим тестированием, начиная со средней школы, надо мобилизовать общественные патрули национальной безопасности, призванные выявлять факты распространения, рекламы и употребления наркотиков в общественных местах, жилых кварталах, а также выявлять их скрытую и открытую пропаганду в информационном пространстве. Также следует переломить сложившийся кичливый стереотип, рекламирующий русских как чемпионов по употреблению алкоголя, и направить энергию национальной гордости в иное русло, например, подчёркивая уникальную русскую способность к закалке.
Серьёзной реформы с учётом современных открытий и опыта отечественной медицины потребует система здравоохранения. Для борьбы с преждевременной смертностью необходимо ввести обязательный порядок периодического обследования каждого россиянина по сердечно-сосудистым, диабетическим и онкологическим проблемам, предлагая на каждом этапе диспансеризации систему индивидуальных рекомендаций и, в случае необходимости, лечения. Эти усилия «горизонтального характера», направленные на борьбу с главными причинами смерти россиян, должны быть совмещены с «вертикальными» усилиями в развитии медицинской науки. Русские учёные должны поставить себе амбициозную задачу выйти в мировой авангард борьбы с раком, инфарктом и диабетом, — задачу, подкреплённую реальными объёмами финансирования.
Важным фактором сбережения нации, наряду с ростом рождаемости и снижением смертности, является сохранение национальной идентичности. Надо учесть, что от уровня русского национального самосознания зависит не только существование русского народа, но и существование Российского государства.
Как правило, все величайшие государства планеты создавались и поддерживались благодаря наличию государствообразующих этносов. В Римской империи это были латины, в империи Дария и Ксеркса — персы, у Чингисхана — монголы, у Шарлеманя — франки, в целой серии Китайских империй — ханьцы, в Османской империи — турки и т. д. Исключения немногочисленны, и, как правило, исторически нестойки. Попытки сформировать некую политическую нацию, объединяющую несколько разных этносов, и превратить эту наднациональную общность в опору государственности, не подтверждены исторической практикой.
Чаще всего люди, верующие в успех подобных наднациональных общностей, приводят в пример США. Однако не стоит забывать, что до совсем недавнего времени государствообразующее ядро этого государства было спаяно не только языковой (англофония), но также этнокультурной и религиозной идентичностью. Эта триада выражалась формулой white, anglosaxon, protestant (белый англосакс-протестант) и очень точно рисовала портрет подлинного хозяина и строителя Североамериканских штатов. Массовая иммиграция до второй половины ХХ века не превращала страну в мозаичный этнический ковёр, но эффективно ассимилировалась вышеупомянутым национальным ядром. Переход к практике мультикультурализма, начавшийся буквально несколько десятилетий назад, ещё не проверен временем и не может служить убедительным историческим примером. До сих пор мультикультурный ковчег США был соединён верой в глобальную миссию этой сверхдержавы, и прочность этой веры подкреплена исключительным положением Америки в мировой табели о рангах. Но, чтобы сделать выводы о надёжности предложенных скреп, нам стоит прежде увидеть состояние США в менее благоприятной геополитической и экономической ситуации, в период исторических вызовов и испытаний, которые неизбежно рано или поздно наступят. С очень большой вероятностью на историческом переломе надэтнические узы американской гражданской нации лопнут, как лопнули они в гражданских нациях СССР и Югославии в период глобального кризиса социалистической идеи.
Более поздний пример важности национальной идентичности представила Украина в период гражданского кризиса 2014 года. В момент максимального обострения ситуации, украинское общество раскололось не по принципу восточной и западной ориентации, как можно было предполагать, основываясь на всей предшествующей политической жизни страны, а по принципу этнокультурного самосознания. Это ещё раз подтверждает, что этническая идентичность является наиболее прочным основанием для любого государственного строительства.
Вот почему для нас важно обеспечить высокую степень русской идентичности, поддерживать восприятие русскими России как своей национальной государственности, укреплять русское самосознание везде и особенно в регионах проживания национальных меньшинств — как гарантию целостности и прочности России.
Именно поэтому в стране необходима развитая система русских организаций (в идеале консолидированных общенациональным форумом) и развитая инфраструктура русской идентичности (культурные, информационные, молодёжные, правозащитные центры и т. д.). Отечественное образование должно стать школой русского самосознания. Не только изучение истории и географии, но и других наук, должно внушать юному человеку гордость за свой народ и его выдающиеся достижения (при объективной сравнительной оценке достижений других народов). Инструментом национального воспитания должны стать не только школы внутри нашей страны, но и сеть русских школ за рубежом.
Преподавание православной культуры как базового элемента нашей культуры и нравственности, должно стать обязательным для всех юных граждан России. Это нужно не для заманивания незрелых душ в Церковь, как утверждают наши оппоненты, а для ясного понимания каждым человеком духовных и культурных истоков государства, в котором он живет.
Точно так же, как в субъектах с преобладанием иных этнических или религиозных групп, наряду с обязательным федеральным курсом православной культуры всеми детьми должен прослушиваться обязательный региональный курс исламской культуры (если речь идёт о Татарстане или Дагестане), буддистской культуры (в Туве или Калмыкии). Желающим изучать нравственные концепции тех религиозных направлений, которые не играли решающей роли в формировании местной культурной среды (католицизм, протестантизм, конфуцианство и т. д.) достаточно дать возможность посещать факультативные курсы.
Национальным духом должно быть пронизаны клубы военно-патриотического воспитания молодёжи, система патриотического туризма, сообщества спортивных болельщиков, общественные патрули правопорядка, СМИ, Православная церковь, массовая культура. Однако важно подчеркнуть, что принципиальной угрозой для национального государства может оказаться перевес формы над содержанием, назойливое и бессмысленное прикрепление ярлыка «русский» ко всем общественным акциям и начинаниям. Для нас гораздо важнее наличие разнообразной и насыщенной национальной жизни, тесно связывающей человека со своим народом, своей землёй, родиной, традицией, церковью, нежели пустая перемена идеологических вывесок.
Ещё один риск для существования народа связан с резкими изменениями этнического баланса. Об этом ясно свидетельствует провал европейской концепции мультикультурализма, не говоря уже о трагической судьбе Косово. Рассматривая полный запрет иммиграции не только нецелесообразным, но и вредным для русских интересов (каждому народу для динамичного развития жизненно необходим постоянный обмен с соседями, как информационный, так и генетический), мы, тем не менее, считаем необходимым осуществление активной и избирательной миграционной политики. Такая политика основывается на трёх принципах:
1) исключить въезд враждебных и криминальных элементов;
2) ограничить въезд культурно чуждых граждан, не настроенных на восприятие ценностей российской цивилизации;
3) привлекать в страну способных и талантливых людей, способных внести существенный вклад в её развитие.
Для всех, приезжающих в Россию на срок более нескольких месяцев, необходимо ввести обязательный курс русской культуры и традиции. Эту задачу можно возложить, в том числе, на Русские культурные центры, где одновременно будет происходить личное знакомство мигрантов с коренным населением и вовлечение их в жизнь русского общества. Мы должны обеспечить широкое вовлечение детей мигрантов в русские национальные мероприятия. Необходимо помнить, что открытость и способность к братанию, присущие русскому народу, — такой же ресурс национального успеха, как замкнутость и корпоративная солидарность некоторых иных национальных общин. Благодаря вовлечению в свой круг варягов и скифов, чуди и муромы, хазар и алан, берендеев и торков, татар и литовцев, черкесов и мордвинов, грузин и поляков, евреев и немцев мы стали великим народом, нисколько не утратив своей русскости.
С другой стороны, нам необходимо уберечь от ассимиляции и сохранить русские общины за рубежом: и как резерв для репатриации, и как инструмент глобального влияния, и в первую очередь — просто как неотъемлемую часть русского народа. Особенно важно сделать это в местах компактного проживания русских за границей, подчёркивая особый статус тех территорий, где русские являются таким же коренным населением, как и титульная нация.
Важно понимать, что русские не склонны к созданию корпоративных диаспор, и потому уберечь русских в рассеянии могут только связь с Российским государством и с Православной Церковью. Это возлагает на государство особую ответственность в организации русского рассеяния. Кроме разнообразных культурных, политических, экономических, образовательных связей, которые может инициировать государство в отношении зарубежных соотечественников, важной связью, позволяющей поддерживать национальную идентичность, является возможность получения российского гражданства.
Ещё одной формой поддержания зарубежной диаспоры может стать создание русских страховых обществ, на паях с Российским государством и русским зарубежным бизнесом. Вступив в такое общество, граждане зарубежных стран, считающие себя русскими, могут вносить регулярные взносы, чтобы в критических ситуациях получить как страховую выплату, так и дополнительную поддержку государства Российского (минимум в пропорции 1:1). Например, при переезде в Россию и получении российского гражданства члены русских страховых обществ могут претендовать на российскую пенсию, а их дети — на бесплатное обучение в случае успешной сдачи экзаменов в российские вузы. Таким образом, в формирование диаспоры будет включён экономический принцип. В качестве инструмента демографического влияния, такие общества могут установить призовую выплату при рождении третьего ребёнка и стимулировать таким образом русскую рождаемость в регионах, где русские такой поддержки не получают, например в Прибалтике.
Для успешной интеграции русского народа необходимо совершенствовать такой неотъемлемый инструмент гражданского общества как национальные организации русских. Они необходимы для поддержания высокого уровня национального самосознания, созидательной аккумуляции этнической энергии, представительства русских интересов (особенно в регионах с пёстрым этническим составом), защиты русских общин за рубежом и сохранения их связи с Родиной.
Необходимо учесть мировую практику, которая свидетельствует, что зачастую национальные организации влияют на выработку государственного курса и принятие исторических решений в большей мере, чем политические партии. Это объясняется как более высоким уровнем корпоративной консолидации национальных общин, так и более адекватным отражением насущных потребностей своих народов. В отличие от политических организаций, привязанных к конъюнктуре текущего момента, национальные ориентируются на долгосрочные интересы и ценностные приоритеты. Поэтому для любого народа, претендующего на глобальную роль, игнорирование таких гражданских инструментов недопустимо.
Поскольку русские не обладают развитым инстинктом корпоративного объединения по национальному признаку, попытки создания таких организаций снизу обречены на провал, на появление множества конкурирующих группировок, не укрепляющих русское единство, а ещё более усугубляющих нестроения. В нашей истории ещё не было иных интегрирующих начал, собирающих нас в единый национальный организм, кроме Государства и Церкви. Вне их могли встречаться отдельные личности с ярким национальным самосознанием — но не было народа. Это доказывает и опыт белоэмиграции, и опыт существования постсоветской диаспоры. Русские объединяются либо при поддержке Государства, либо вокруг Церкви.
Однако в современных условиях этих двух факторов объединения — Государства и Церкви — оказывается недостаточно. Церковь ещё не восстановила своё влияние после советских гонений, да и в целом задачи Церкви не во всём и не всегда совпадают с национальными задачами; это всё-таки духовный, а не мирской институт. Кроме того, Церковь не может взять на себя задачу объединения той, довольно значительной на сегодня части русских, кто является атеистами или маловерами.
Государство, в силу многонационального состава нашего населения, тоже не может выступать субъектом, представляющим интересы русского народа — хотя именно этого ждёт от него немалая часть соотечественников. По существу, государство может быть лишь справедливым арбитром в диалоге русских и иных национальных общин. Конечно, в идеале государство должно быть политической силой, благосклонной к русским национальным интересам, но не выразителем исключительно русских интересов.
Поэтому необходимо как можно быстрее растабуировать понятие «русская национальная организация» в глазах государственных деятелей. Федеральные русские организации должны стать полноценными участниками общественного процесса, полноправными субъектами национальной политики, «гражданским скелетом» государственного единства нашей страны.
Важно, чтобы эти организации были основаны на традиционной для русских лояльности к Российскому государству и государственной власти. Исключительную опасность представляют попытки создать национальные объединения, оппозиционно настроенные к государству как якобы антинациональной, антирусской силе. Такие инициативы не просто увеличивают национальную дезинтеграцию, но напрямую используются внешними силами, понимающими, что самый сильный удар по русскому народу — это подрыв доверия к Российскому государству.
Кроме того, эти организации не должны быть антагонистичны по отношению к национальным организациям других народов, населяющих Россию — поскольку такой антагонизм неизбежно приведёт к расколу нашего государства и разрушению нашей цивилизации. Оставляя за собой право защищать русские интересы, в том числе в полемике с другими этническими общинами, русские организации должны быть нацелены на межнациональный диалог, а не на вражду. В их идейной основе должны лежать русскую национальные традиции, вдохновлённые христианскими идеалами братской любви; признание ценности государственного и цивилизационного единства. В противном случае национальная идеология станет отрицанием русской исторической миссии и будет вести к поражению нашего народа в мировом соперничестве. Говоря словами Патриарха Кирилла, можно подчеркнуть, что русские национальные организации должны обеспечивать выполнение следующих задач:
1) обеспечить единство и взаимопонимание внутри русского народа;
2) обеспечить единство и взаимопонимание между русским народом и Российским государством;
3) обеспечить единство и взаимопонимание между русским народом и другими братскими народами нашей страны.
Не вызывает сомнения, что национальные организации русских, способные достойно представлять интересы русского народа и содействовать его сбережению как национального целого, должны отвечать следующим параметрам.
Во-первых, это должно быть не политические объединения, то есть не ставящее перед собой задачи взять власть, а лишь решающее задачи влияния на власть и защиты русских интересов перед лицом власти. Это также значит, что они не должны ассоциироваться с какой-то отдельной партией и противопоставлять себя другим партиям. В открытости для сторонников любых партий должен проявляться их общенациональный потенциал.
Во-вторых, это должно быть организации, не противопоставляющие себя государственной власти, а настроенные на тесное сотрудничество с Российским государством.
В-третьих, они должны, признавать духовный авторитет Русской Православной церкови. Это важно не только в духовном, но и в организационном смысле, потому что сегодня Православная церковь является чуть ли не единственным центром притяжения русских общин за рубежами Государства Российского.
Наконец, это должны быть всё-таки не церковные, а светские, и не государственные, а общественные организации, чтобы в них мог свободно выражаться голос русского народа как третьего полноценного члена знаменитой «уваровской триады» — Православие, Самодержавие, Народность — применительно, конечно, к современным условиям.
Наша задача — помочь национально мыслящим людям в государственных и церковных структурах осознать свой долг перед русским народом и активно включиться в строительство национальных организаций соответствующего задачам масштаба. В идеале, чтобы русские национальные структуры не соперничали между собой за лидерство, они должны были собраны в единый, гармоничный, дополняющий друг друга круг взаимодействия.
Экспертная группа РусНекст
Читайте также:
О русской экономической модели
Российская цивилизация как союз народов